tomorrow

'Мулен Руж' был любимым фильмом Лили и абсолютным штурмом мыслей и чувств, но девушке не потребовалось много времени, чтобы почувствовать сонливость. Она перепробовала все закуски, которые Дебби выложила в гостиной, пытаясь не заснуть, но весь этот сахар всё только усложнял. Ей нужно было прилечь. – Коул? – Ммм? – Меня клонит в сон. Коул кивнул и, выпрямившись, сел так, чтобы дать ей место растянуться во весь рост. Она обосновалась в своем новом положении, подтянув ноги под себя, чтобы и у него было свободное пространство. Но он мягко сопротивлялся этому, придерживая ее ноги, чтобы она положила их ему на колени. Она бы протестовала, настаивая на том, что ему это не нужно, но вскоре он начал выписывать ленивые круги на ее лодыжке большим пальцем, и у нее не было сил бороться с тем, каким это было приятным чувством, или перегружать себя мыслями о том, что всё это, черт возьми, могло означать. Вскоре Дебби поднялась со своего места на полу и заявила, что собирается ложиться спать. Она повернулась к Коулу: «Не мог бы ты выключить свет, пожалуйста? И удостоверься, что Лилс вернется домой». Он кивнул. Дебби и Лили пожелали друг другу доброй ночи и девушка ушла в спальню. Коул и Лили все еще сидели на диване, тогда как фильм продолжал проигрываться. Лили больше не имела понятия, что они смотрят, – она пыталась перебороть сон, но, кроме того, она прекрасно понимала, что они с Коулом были вместе наедине впервые за несколько недель. Несколько недель, в которых ей обычно было комфортно. Сегодня вечером, однако, что-то негласное, невысказанное висело в воздухе между ними. Внезапно он встал и ушел в направлении своей комнаты. Она была напугана, ненадолго, пока он не вернулся в гостиную, держа в руках свой темный синий плед, который он перетащил из своей постели. – Вот, – сказал он, бросив плед в нее, – я знал, что ты была приблизительно в тридцати секундах от нытья о своей замерзшей заднице. Она засмеялась, когда Коул снова присел на диван. – О, правда? И я делаю это постоянно, не так ли? – Ага. Ещё ты заставила меня смотреть этот мюзикл тысячу раз, И ... – он прикрыл ей рот рукой, когда она начала перебивать, – ты исправишь меня и скажешь: «Коул, не будь деревенщиной, это Джукбокс-мюзикл*, а не музыкальный, и да, есть разница». – ЕСТЬ разница. И теперь ты знаешь, поэтому я хорошо тебя обучила, юный Падаван**. Она накрылась одеялом и закрыла глаза: «Что же еще я делаю» – спросила она, зевая. Он взглянул на нее на мгновение, его рот открылся и закрылся, словно если бы он пытался измерить, оценить то, что собирался сказать дальше: «Ты идешь в 'Starbucks', всегда берешь слишком большой напиток и заставляешь меня выпить все оставшееся, несмотря на содержание сахара, которое ты выбираешь в этот день. Твой любимый фильтр VSCO - C3, хотя это, очевидно, отстой. Все твои любимые рубашки белые, несмотря на то, что ты постоянно что-то проливаешь на себя: примером этого – сальса сегодняшним вечером на твоём топе». – Эй, как ты— – Кроме того, ты отстойно водишь мой Джип— – Я могу ТАК водить твой Джип... — ты отстойно водишь мой Джип, независимо от того, сколько раз я объяснял и проводил тебя через это, – он засмеялся, и его взгляд смягчился, – ты покупаешь новый блокнот каждую неделю, потому что пишешь просто потрясающе. Ты покупаешь себе цветы каждую пятницу и никогда не делаешь из этого огромную проблему. И ... ты можешь спокойно спать практически везде, лишь только твоя рука касается щеки, я знаю, что ты сейчас заснешь и будешь видеть сны. Она посмотрела на него и улыбнулась, уже совсем полусонная: «Отличная работа. С каких это пор Вы так много знаете обо мне, Мистер Спроус?» Он только улыбнулся в ответ, явно гордясь собой. Она закрыла глаза, когда его рука накрыла её руку. 'Я могу засыпать так всегда'. Сон начал настигать ее, но не раньше, чем она почувствовала легкий поток воздуха в ногах, когда Коул внезапно поднял одеяло. Он гибко прошмыгнул под него, оказавшись позади Лили, крепкие руки обернулись вокруг ее талии. Она застыла. Лили чувствовала его мускулистое тело, прижатое к своему и это стало медленным уничтожением каждой разумной мысли в ее голове. – Коул? – Ммм? – Зачем мы делаем это? Он зарылся лицом в её волосы, его дыхание обожгло теплом шею. Она почувствовала, как его губы изогнулись в ухмылке: «Верно. Черт возьми. Завтра мы разберемся с этим». Каждая унция логики в ее голове протестовала против этого. Если бы она была умной, она бы встала и поехала домой. Или потребовала, чтобы они действительно поговорили об этом». Но когда его рука коснулась кожи под её рубашкой и расположилась на талии, она решила, что будет с Коулом на этот раз; 'шло оно всё'. 'Завтра мы разберемся с этим'.