Живая и мертвая вода

Главу я начну с уже привычного читателю небольшого отступления об общем состоянии страны, которую имеют честь называть своей Родиной герои моего повествования. Страна эта является оплотом монархии, во главе сидит сорокалетний Мицугу Химекава, и по правую руку его единственная Королева – Утако, сохранившая красоту юных лет почти без изменения. Правили монархи хоть и жестко, но всегда справедливо, что удивляло народ: ведь и казни, и пытки есть, а недовольства быть не может – ему питаться нечем. Под твердой рукой Мицугу страна поднялась на новый уровень развития. Долгое время все было мирно, но теперь наступали смутные времена. Появился в мире «мудрый» пройдоха, который поднимал народ на восстания. Его звали Дивон, писатель, выпустивший в свет (как только власти это допустили!?) пару своих пропагандистских трудов о свободе личности и тому подобной чепухе. Начались волнения в низших слоях общества. Но если во многих странах это была основная проблема, то в нашем случае это не так. Страна стояла на пороге войны. Тайные государственные организации готовили армию к возможному наступлению, но новость не была обнародована, потому что она повлекла бы за собой хаос и неразбериху. Французские союзные войска тоже находились в боевой готовности. Страна-агрессор была мощной военной державой, с сумасшедшим королем и полководцами одного с ним теста, так что эти два фактора делали войну нежелательной. И вот их Король, давно бросавший безумные взгляды в сторону плодородных земель этой страны, предложил сделку. Его воины были ослаблены предыдущей кампанией, по результатам которой им отошло с десяток островов, затерянных среди морей, и войско безупречных конных гвардейцев. Сделка заключалась в браке между старшим принцем Филиппом и принцессой Аюми. Пожалуй, читателю будет интересно узнать о личности этого самого Филиппа. Это был юноша двадцати пяти лет с темными вьющимися волосами. Фигура его была без видимых изъянов, но размеры искренне пугали даже самых рослых воинов, и именно из-за этого принца прозвали Филипп-Великан. Нравом он пошел не в своего отца, но тем не менее был жесток и груб, потому что никто не стремился научить его этикету и хорошим манерам. Нельзя было сказать, что он не желал жениться, но бледная, тоненькая девочка его явно не устраивала. И вправду, их женщины отличались полнокровностью и дородностью. Последнее слово будет сказано самим принцем на встрече во дворце. И каждая из сторон надеялась, что сделки не будет. *** - Вы уезжаете? – Майя совсем невежливо вскочила с кресла, удивленно сопя и негодуя. - Отец прислал письмо, в котором срочно вызывает меня обратно. Посол останется здесь – у него еще есть незаконченные дела, - сам мужчина сжал зубы, вцепился в спинку кресла, в котором сидела принцесса, и упрямо молчал. - Что-то случилось? Что-то с вашим отцом? - Нет-нет, все в порядке, правда. Масуми сверкнул глазами в сторону Аюми, но сказал нечто, казалось бы, совершенно оторванное от темы: - Надеюсь, война нам не грозит, - принцесса вздрогнула и вжалась в кресло, - Хотя я с удовольствием поведу свой полк на врага. - У вас есть свой полк? – Майя моментально сменила тему, в её глазах блеснула заинтересованность. - Как и у каждого аристократа, особенно, прошедшего службу. Теперь удивились все, ведь обычно, сынки знатных родов отказывались от несения службы, зная, что и так получат свой чин. - Вы... служили? - Не так долго, как вы думаете. - А сколько? - Семь лет. - Семь! – воскликнула баронесса, - Это же так много… - С вашей точки зрения, - Масуми усмехнулся и вновь взглянул на сникшую принцессу, - Я отдам вам мой лучший экипаж, а Али домчит вас до столицы во мгновение ока. Аюми кисло улыбнулась и, подняв глаза, наткнулась на совершенно холодный и отрешенный взгляд Хаями-младшего, почти такой же был вчера у Питера. «Это странно», - подумалось ей тогда. Внезапно граф кивнул, как видимо, собственным мыслям, и приказал слуге принести ему бумагу, конверт и печать дома Хаями. Когда он сел за стол, три пары глаз буквально впились в него, пытаясь рассмотреть, что же Масуми решил неожиданно написать. Только Питер, чуть подумав, облегченно вздохнул и устало прикрыл глаза. «Слава Богу, он согласился», - и француз в порыве радости сжал нагрудный крест. - Вот это передайте своему отцу, - мужчина протянул принцессе конверт, но тут же одернул руку, - ваше кольцо, - он посмотрел сторону Питера. Знак посольства уже через несколько секунд красовался на лицевой стороне конверта. - Что вы задумали? – немного испуганно пробормотала Аюми. - Это не женское дело, - отрезал Питер, Масуми улыбнулся и отдал, наконец, письмо принцессе, - Но и вы сыграете свою роль в этой истории. И вечером, под накрапывающий дождик, в столицу уехала дочь короля, увозя с собой первые черновые строчки будущей военной хроники. *** - Назад дороги нет, Питер. - Да, я знаю. Но я уверен, что всё будет хорошо. Ну или приемлемо. Масуми хмыкнул и, чуть поклонившись вежливости ради, вышел из комнаты. Он шел по темному коридору и думал о том, что они стали одними из звеньев в длинной цепочке событий, которые должны привести к чему-то грандиозному, к чему-то трагическому и счастливому одновременно. Из размышлений его вырвал тихий голос: - Граф… Майя стояла около двери его кабинета, опустив глаза в пол. - Что-то случилось? – мужчина почувствовал странный укол волнения. - А? Нет... Я просто… Правда, что будет война? - С вероятностью в двадцать пять процентов. - И вы… пойдете воевать? Масуми удивленно застыл. «Она волнуется за меня?», - эта мысль шокировала его. - Хотя, конечно, это же ваш долг… и все такое. - Майя, - девочка вскинула на него смущенный взгляд, - Я не собираюсь умирать. Ни на войне, ни… где бы то ни было еще. Девочка сначала просияла, потом как-то странно дернулась, вновь опустила глаза и, что-то пробормотав себе по нос, резко присела в реверансе и убежала. Масуми склонил голову набок и вздохнул. Это его самая тяжелая битва.