Живая и мертвая вода

День следующий должен был быть похожим на предыдущий, описанный выше, но оказался на деле совершенно неожиданным. Он стал первым звеном в цепи трагических событий, разворачивающихся, как фон для предстоящей свадьбы. Немного отойдя от персонажей, автор покажет вам город, его закоулки и приоткроет некоторые тайны. Заглянем, для начала, в портовые доки. Это небольшие, но каменные склады, в которых хранилось на данный момент все, что угодно, только не рыба и не суда. А также в них проходили собрания моряков и портовых рабочих. Правда, собраниями то, что творилось в тесных помещениях, назвать было никак нельзя. Если заглянуть туда, хотя бы одним глазком, то можно увидеть обычную картину для какого-то дешевого кабака, с таким же дешевым вином, пьянящим не хуже чего-то дорогого: драки, крики, толчея. Но потом приходил Некто, пока раскрывать тайну личности не стоит, и теперь это была уже сцена из церкви: молчание, готовность внимать. И тогда Некто начинал говорить. - Друзья мои, я спрошу у вас то же, что и в предыдущий раз – готовы вы и дальше прогибаться под толстосумами и безбожниками? В ответ крик. Но на следующий день ничего нового. Но «даже легкий толчок с самого дна моря, может повлечь за собой разрушительный шторм». Пройдем же теперь по узким улочкам бедного района и найдем старую, полуразрушенную церковь. Крики, лозунги, потрясание кулаками – и завтра опять же ничего. Но «маленькое семечко прорастает и рождается дуб, который невозможно объять руками». Дальше, мы мчимся за город, туда, где раскинули свои светло-коричневые крылья поля, где зеленеют луга, где ютятся небольшие деревеньки. И все по новой. За спиной, под ногами, по разные стороны от мощных рук Города поселились птенцы раздора. Но Город ослеплен балами, оглушен музыкой и пестротой девичьих юбок, он ничего не видит. И не увидит до поры, когда, по обыкновению, не будет слишком поздно, и море взорвется и земля содрогнется от топота тысячи ног. *** - А как долго у вас будут гостить принцесса и посол? Девочка сидела в коляске, автоматически поглаживая бархат сидений и разглядывая узор черных занавесок. В первую очередь, как только Масуми пригласил её в театр и сказал, что они едут, а не идут пешком, она спросила, почему его коляска вся черная. Мужчина ответил предельно серьезно: «Когда ты разъезжаешь по городу ночью, желательно не выделятся. А так мой экипаж буквально сливается с тенями». Баронесса тогда подумывала задать вопрос о том, какие дела заставляют его делать такие поздние поездки, но не задала. - Питер сообщил мне, что у них с отцом какие-то проблемы. Так что ему придется задержаться на некоторое время, он так же сказал, что, если его присутствие стесняет меня, то у него есть номер в отеле, - мужчина усмехнулся, и в глазах появился блеск, - Принцесса решила остаться с ним. - Я уже спрашивала у принцессы, но она ушла от ответа, - Майя недовольно фыркнула и приоткрыла шторку, чтобы рассмотреть, где же они едут, - Они же помолвлены, ну, принцесса с французским послом? Масуми, казалось, это настолько удивило, что тонкая светлая бровь поползла вверх. У него даже на секунду перехватило дыхание от шока. Он не понимал, почему Майя сделала такие выводы. Питер Хамиль, как и все французы, всегда был таким вот… каким был. Хаями-младший мог судить об этом, так как много работал с французским посольством. - Нет. Конечно, нет. Этот брак не выгоден королевской семье. Да он просто не выгоден. Хоть Питер и является послом, но он занимает не такое уж и высокое положение в обществе, а следовательно не настолько богат… - Но ведь наш брак тоже не выгоден для вас, - девочка не смотрела ему в глаза, когда говорила эти слова, она вцепилась в ткань шторки и глядела на улицу так, словно не было ничего интереснее. - Да. Я не отрицаю этого, но я же уже говорил, что могу позволить себе жену без приданного, а вы, Майя, баронесса. Не графиня, но и не герцогиня, понимаете? Девочка бросила на него раздраженный взгляд и хотела было показать язык, но он рассмеялся. Искренне, заливисто, чуть запрокинув голову. «До чего же милая…», - подумал в тот момент мужчина и тоже стал смотреть на улицу, даже не отодвигая шторы, ибо он давно выучил все улочки наизусть. Майя, казалось, дулась до самого театра, но там оттаяла и даже сама взяла его под руку. После, она, конечно, сильно смутилась, поняв, сколько внимания они привлекают: все, от портье до владельца театра, смотрели на них, как на чудо света. Их пропустили, даже не спросив билеты, видимо, Хаями-младший был завсегдатаем данного заведения. Внутри театр был не просто прекрасен, он был волшебен: с потолка на пришедших зрителей смотрели музы и различные античные Боги, все люстры были сами по себе произведением искусства, и под самыми сводами над сценой было растянуто полотно неба. Таким образом, если ты встанешь на сцену, то можешь спокойно перепутать потолок с настоящими небесами. Майя даже остановилась на входе в зал, разглядывая всю открывшуюся ей красоту. Девочка ни на секунду не сомневалась, что их места будут в первом ряду, что на деле так и оказалось. Но не успели они подойти к ряду, как кто-то окликнул Масуми. - Граф Хаями! Как я рад вас встретить, - говоривший был мужчиной средних лет, брюнет, с вьющимися волосами и пышными бакенбардами. Взгляд его темных глаз был цепким, но не холодным, а скорее, располагающим к себе. - Барон Юу, я думал, вы уехали к себе на дачу, - искренне удивился Масуми, протягивая мужчине руку, которую тот моментально пожал, - Просто пришли, или у вас потом встреча? - А, я привел с собой старшего сына. Сакуракоджи, - крикнул он куда-то за спину, - Подойди сюда. Через стену из людей к ним пробился молодой юноша, с виду лет восемнадцати, с такими же, как и у отца, темными, кудрявыми волосами, но с темно-голубыми глазами. Он был подтянут, строен, и одет в светло-зеленый костюм. На лице застыла приятная улыбка. - Прошу прощения, я – Сакуракоджи Юу, - он протянул руку Масуми, и первое, что заметила Майя были белые перчатки, а потом длинные пальцы. «Наверное, он играет на фортепиано, или на скрипке», - девочка после этих мыслей украдкой посмотрела на руки Масуми: такие же длинные, тонкие пальцы, обтянутые черными кожаными перчатками, - «Как у фехтовальщика». Она сама не понимала, почему сделала столь разные выводы, но потом её внимание вновь вернулось к новому знакомому. - Баронесса, я отойду, у меня есть разговор с бароном, - мужчина также сообщил ей номера мест и отошел подальше, в самый угол, утягивая за собой Юу-старшего. - Позвольте мне пока составить вам компанию, - Сакуракоджи галантно склонил голову и взял смущенную девочку под руку, - К сожалению, я только сегодня прибыл из-за моря, я учился в университете, и не смог присутствовать на довольно-таки знаменитом балу, устроенном семьей Хаями. Отец сказал, что Граф Масуми выбрал себе невесту, вы не знаете, кто эта счастливица? К сожалению, мне никто не поведал этой тайны… Майя вздрогнула и неожиданно подумала: «Может, не говорить?». Но потом рациональная часть разума привела неоспоримые факты того, что: во-первых, этот юноша все равно все узнает, и во-вторых, нет смысла скрывать. Просто нет. - Это я. Сакуракоджи остановился. «Она – невеста этого трупа?», - юноша дернул плечом, словно от омерзения, словно сбрасывая с себя что-то. - И как вам эта перспектива? Я бы мог украсть вас у злого дракона, - Сакуракоджи спрятал вполне реальное предложение за шуткой. И девочка рассмеялась, как он и думал, но слишком уж искренне, не похоже на то, как смеются остальные юные аристократки. Что-то зашевелилось внутри у юного барона, так что легкий румянец поселился на бледных щеках. - Граф Масуми не злой дракон… - а потом она как-то задумалась, опустила глаза и, не глядя, села на свое место, - Он… Заколдованный рыцарь. Девочка натянуто улыбнулась и вновь опустила глаза, тогда Сакуракоджи схватил под локоть, проходящую мимо девушку с корзинкой цветов, купил всю и без раздумий подарил Майе. Баронесса удивленно открыла рот, и от неловкой ситуации их спас только подошедший к ним Юу-старший. - Пойдем, сынок. Скоро начнется. Юноша отошел от Майи, но не смог не оглянуться, а когда все же сделал это, увидел, как вернулся к… невесте Хаями Масуми, как неуловимо он расслабился, как холодно блеснули его глаза, когда мужчина заметил цветы. «Она не любит тебя!», - мысленно прокричал Сакуракоджи графу, и тот медленно обернулся на него. Голубые глаза были холодными, как лед, они, казалось, могу забрать его душу, если он не отвернется. Потом Масуми ухмыльнулся и одними губами прошептал: - У нас впереди жизнь, а у тебя – нет шансов. Но на самом деле мужчина неожиданно почувствовал запах пороха.