Живая и мертвая вода

- Не, ну каков наглец! – все причитала Майя, топая ногами и тем самым мешая Энни, служанке пансиона, затягивать на ней корсет. Тогда девушка разозлилась и затянула шнуровку так, что ребра затрещали, и весь воздух моментально выдавился из легких, - Энни! Служанка ослабила корсет и, наконец, завязала последний узелок, отряхиваясь от несуществующей пыли и моментально исчезая за дверью. Майя попробовала вдохнуть: «Что ж, достаточно легко…». Девушка взглянула мельком на свое отражение: темно-бордовое платье утягивалось на талии простым корсетом без каких-либо узоров, и взрывалась кринолином юбка. Волосы были забраны на затылке, хотя она хотела кудри, но маман запретила ей, потому что «такая юная леди не должна выделяться – это ужасный моветон». Майя скривилась, но сразу же смягчилась, в конце концов, справедливость в этих словах присутствовала. Но девочка хотела показать тому незнакомцу, что может быть настоящей красавицей и при этом прекрасной леди… - Майя! Идем скорее, пообедаем и сразу же уйдем. Девочка в последний раз глянула в зеркало и, схватив со стола маленькую, симпатичную шляпку с черным пером, сбежала вниз. Кушать их заставляли, пока корсет не натянется, чтобы в гостях только чай попить. «Если вы будете, как животные, набрасываться на еду, то это конец всему», - так любила говорить маман. Последующая прогулка была вынужденной мерой, потому что экипажей у пансиона не было. За столом стоял шум и гам, Майя смотрела на подруг, которые затмевали её пестротой нарядов и шикарным блеском локонов, но зависти она не чувствовала. Даже была рада за них, может, засмотрится на кого-нибудь молоденький виконт и они, наконец, смогут вырваться из «пансиона отвергнутых». *** - Говорят, - неожиданно сказала Рей, - что граф Хаями-младший очень красив, но… как же говорила Энни… А! Но он как статуя, холодный и неприступный. Он даже с девушками не общается, разговоры все его только о работе. И я склонна этому верить… Не зря же его прозвали Мертвый Граф. - И зачем только столько работы? Он и так очень, просто непозволительно богат! Разговоры подобного рода не прекращались до самого дома четы Хаями. У входа толпилось столько аристократов, будто весь город съехался сюда, хотя половина сейчас точно была на дачах или загородных виллах. Девочки послушно встали позади и долго, очень долго прождали своей очереди. У самой двери они увидели армию слуг, вычеркивающих имена пришедших из списков. - Герцогиня Мина Саватари из пансиона, - мило прощебетала девушка, первая сообразившая, что и до них, наконец, дошло дело. - Тайто Касуга, дочь почившего виконта Райли. Из пансиона. - Графиня Саяка Миназуки. Из пансиона. - Маркиза Аоки Рей тоже из пансиона. Мине, которая еще не успела отойти вглубь, пришлось небольно ткнуть Майю, так как та совершенно забылась и стояла молча. - А! – девочка моментально покраснела, под прямым взглядом слуги, - Баронесса Майя Китадзима. Я с ними. Юноша на входе кивнул и жестом пригласил войти. Внутри, даже еще только в холле, все было настолько богато, что девушки потерялись среди этого блеска. Вокруг были сплошь аристократы, даже слугам было негде протиснуться между ними, тем не менее, велись только светские разговоры. Никто не позволял себе раздражаться или же хоть немного «поныть», как сказал бы какой-нибудь чудак с улицы. - Давайте попробуем пройти дальше, нас здесь задавят, - пробормотала Майя, вытаскивая подол платья из-под чьего-то белого каблука. - Не ной. Там тоже проверяющие, придется ждать. Девочка моментально скисла. Она чувствовала на себе изучающие взгляды, мало кто удостаивался приглашения на бал в столь юном возрасте. На этом событии таких юных особ было две, но об этом чуть ниже. Майя откровенно скучала, она прислонилась к стене и наблюдала за тем, как люди, совершенно фальшиво улыбаясь, что-то говорят друг другу, вспоминая все новости, облетевшие город и уже не раз услышанные и этими сердобольными дамами, и этими молоденькими юношами. И хотя толпа из людей постепенно рассеивалась, прошло достаточно времени перед тем, как они своей небольшой стайкой добрались до входа в бальную залу. Вновь повторив тот же ритуал с именами, девушки попали в самое сердце дома Хаями. Огромная зала, самая просторная в округе, если не стране, поражала своими масштабами и вместительностью. Здесь было намного свободнее нежели в также большом холле. Под потолком висели люстры на сотни свечей, по периметру, вдоль стен стояли небольшие столики с закусками и напитками, но также сновали туда-сюда слуги с подносами. Зала сверкала. Майя была ослеплена, она шокированно оглядывалась, забыв про дежурную улыбку, которая никогда не должна спадать с лица настоящей леди. Мина вновь толкнула её локтем, чтобы та прошла глубже, к центру залы, а не стояла, открыв рот. Вообще, у девушки был план очаровать хозяина дома, конечно, младшего Хаями, и она хотела быть, как можно ближе, в тот момент, когда он появится. Сейчас в зале его не наблюдалось, иначе вся круговерть высшего общества циркулировала бы возле него. Наконец, двери залы захлопнулись, и неожиданно стало тихо, как на кладбище ночью. Все взгляды устремились на парадную лестницу, которая спускалась со второго этажа, ведущего в жилые комнаты. Музыканты замерли на своих местах в специальных ложах, которые располагались по всей зале. Казалось, они в любую секунду могут грянуть в свои трубы, стоит только дать сигнал. И этим сигналом стало появление хозяина дома и его отца: Хаями Масуми и Хаями Эйске. Майя вскрикнула, и все внимание, несмотря на восторженность ситуации переметнулось на нее. Казалось, у нее покраснели даже уши, так что она слилась с платьем по оттенку румянца. «О, Боже, это же тот самый…!», - подумала девочка, сжимаясь в комок, при этом, умудряясь не сгибать спины. - Прошу принять наши извинения за некоторое неудобство… возникшее по прибытии сюда. Список приглашенных был слишком большим, чтобы можно было справится одному, - в зале энергично закивали, словно и вправду каждый день приглашают к себе домой половину города, - Но, как вам всем известно, господа, этот бал не совсем обычен, и больше ни слова об этом. Прошу, музыканты, для начала мазурку. И тишину заполнила музыка. Теперь можно обратить внимание на внешний вид двух господ. Старший Хаями был воплощением старого стиля, обычный светло-коричневый костюм утягивал его широкую фигуру, и светлая трость довершала образ мужчины строгого. Если посмотреть на лицо, то можно добавить к этому определению еще и жесткость, ибо во всех его чертах, в каждой морщинке чувствовалась власть на основе диктатуры. Хаями младший же был одет примерно так же, как и в первую встречу с юной баронессой, только от шеи вширь распушалось белое жабо, на волосах не было цилиндра, и в кармане, выделяясь на черном фоне, ярким пятном виднелась роза. Фиолетовая роза! Этот аксессуар заметили все дамы, моментально начав обсуждать его тайное значение и возможное предназначение. Голубые глаза смотрели на толпу в молчаливой холодности, хотя на губах и застыла легкая улыбка. Мертвая. Никто ей не верил, но никто и не осуждал его за этот фарс, ведь сами были отнюдь не лучше. Как только пары выстроились на танец, Майя с подругами затерялись в толпе, но проницательный взгляд холодных глаз успел мазнуть по раскрасневшемуся лицу юной баронессы. «Это она», - Хаями Масуми даже сам не мог понять, какие чувства вызывает в нем это осознание.