Выбор бессмертного ветра

      — Кто вы такая, госпожа Юки?! — воскликнул Мироку, вызвав у девушки стойкое ощущение, что нечто подобное уже случалось.       — Он… он сам, я здесь ни при чём!       Уверенность в голосе почему-то падала с каждым произнесённым словом. Сещёмару подошёл вплотную и протянул к Юки бледную руку с опасно острыми и длинными ногтями. Примороженная к земле и его близостью, и оттягивающим плечо синим монстром, девушка нервно сглотнула. По-хорошему ей сейчас должно было быть чертовски страшно, но привычное желание пуститься куда-нибудь без оглядки не появлялось. Лишь пальцы отчаянно цеплялись за траву, забивая под ногти комья свежей земли.       Демонёнок оскалился и тихо зарычал, выпуская когти. Юки зашипела вместе с ним, ощущая, как неплотная ткань одежды пропитывается первыми капельками крови.       Так и не коснувшись демона, Сещёмару хмыкнул и резко выпрямился.       — Какая глупость.       Мироку тихонько вздохнул, поудобнее перехватывая посох.       — Похоже, у жителей деревни особая связь с этим местом. Нам стоит начать сначала.       Инуяша, который уже пришел в себя после встречи с деревом, теперь недовольно зыркал на брата и непонимающе — на разыгрывающуюся на поляне сценку. Наконец, решив что-то для себя, он потеснил Кагоме, плюхнулся в зрительский кружок и вогнал меч в землю рядом с собой.       — Объяснит уже кто-нибудь, что здесь происходит?!       — Возможно, — потёр подбородок Мироку.       — Я начну, — вызвалась Кагоме и добавила, кинув непонятный взгляд на Сещёмару. — Ты бы присел, что ли, тут не на пять минут разговор.       Юки осторожно покосилась на демона, с содроганием ожидая реакции. Сначала Рин, а теперь ещё и Кагоме вели себя так, что мгновенно возникало сомнение в их дальнейшем благополучии и вообще существовании. Сещёмару, вопреки ожиданиям, спорить не стал. Оперся о высокий озерный камень, стоящий в относительном отдалении от компании, и скрестил на груди руки.       — Значит так, — кашлянула Кагоме, убедившись, что все готовы её слушать. Юки почувствовала себя неуютно: присутствующие упорно отводили глаза, стараясь не смотреть на плечо подозрительной укротительницы демонов. Не скрывался лишь Инуяша, но и ситуацию комментировать он не спешил. Опасался, похоже, вероятной кары от жрицы. — Я наблюдала за тем, как исчезали мертвые демоны. У них тёмная аура, обычно она поднимается вверх и постепенно разносится ветром.       Вверх по позвоночнику неожиданно пробежал холодок. Синее чудище что, опять впивается в плечо когтями? Да вроде нет, лежит, смотрит на людей недовольно, но больше агрессии не проявляет. Хоть бы кто додумался его снять!       — Но здесь что-то явно не так. Остатки ауры всегда стекаются в одну сторону и возвращаются в озеро.       Мироку задумчиво покивал и продолжил:       — А ещё от демонов остаются очень маленькие тела. Скорее всего, раньше они принадлежали жителям озера.       — И много там этих жителей? — поинтересовалась Рин, которая, похоже, не особо вникала в суть расследования и просто ожидала финального заключения.       — Намного больше, чем можно представить! — поднял палец Мироку. — Можно даже сказать, что они почти бесконечны.       — Тогда и госпожа Юки может вызывать их почти бесконечно?       — А вот в этом я сомневаюсь.       — Не может, — подал голос Кохаку. — Как сказала госпожа Кагоме, аура демонов скапливается в озере. Там много тел, но в одно тело попадает душа одного демона. Как только закончатся души, новые демоны перестанут появляться.       — Ого! — восхитилась Рин, во все глаза глядя на мужа. — Откуда ты это знаешь, Кохаку?       — В деревне учили, — пожал плечами охотник, снова пряча за нейтральным выражением лица древнюю, затаённую грусть. — Твари, которых мы однажды побеждали, могли потом появиться в другом месте.       — Кстати да, — хлопнул в ладоши Мироку. — Если демон лишается тела, это еще не значит, что он уничтожен. Поэтому и всё зло в мире победить невозможно.       — Считаешь, что демоны — это единственное зло в мире? — донесся холодный вопрос со стороны камня. Юки едва не подскочила на месте, никак не ожидая, что Сещёмару решит поучаствовать в разговоре.       — Нет, — стушевался Мироку. — Его в любом виде достаточно, но мы сейчас всё-таки не об этом ведём речь…       — Получается, любой демон может воскреснуть, если найдёт себе другое тело? — ужаснулась Кагоме. Судя по округлившимся глазам компании, все дружно подумали о возвращении чудовищного Нараку.       — Нет, это не так просто, — покачал головой Кохаку. — Очень много обстоятельств должны сойтись одновременно. Подходящее тело с ослабленной душой, подходящая аура, которую ветер принесет достаточно близко к этому телу…       — Но здесь всё буквально провоняло Нараку! — воскликнул Инуяша. — Не могли ли твои обстоятельства сойтись как раз сейчас?! — Полудемон вскочил на ноги, собираясь выхватить меч из земли. — Нужно найти его, пока не поздно!       — Инуяша, сидеть! — Метод остановки своевольных выходок у Кагоме был весьма кардинальным. — Мы ещё не закончили!       Впечатанный в землю Инуяша испугал синего захватчика, отчего тот дернулся и оставил на коже Юки несколько глубоких царапин. Девушка зашипела, оторвала от себя демонёнка и отшвырнула в сторону. Он тут же испарился, настигнутый молниеносным зелёным кнутом. Юки чертыхнулась сквозь зубы, зажимая раненое плечо, и зареклась ещё хоть раз идти на поводу у своего любопытства.       — Ой! Нужно перевязать, — спохватилась Кагоме, бросаясь к походному мешку. Как оказалось, у компании демоноборцев для подобных случаев всё было заготовлено во внушительных количествах.       Жрица переместилась Юки за спину, приспустила ткань кимоно с плеч и охнула, что-то заметив.       — Всё настолько плохо? — напряженно поинтересовалась девушка, силясь повернуть голову и рассмотреть масштабы бедствия собственными глазами.       — Да… то есть нет… то есть царапины от когтей неглубокие, скоро заживут.       — А что тогда?!       Этот эмоциональный возглас, как и многие другие, остался без ответа. Кагоме вдруг потянула Юки за руку, вынуждая подняться и скрыться за ближайшим кустом. Людей на поляне отсюда видно не было.       — Эй, Кагоме, всё в порядке? — послышался обеспокоенный голос Инуяши.       — Да! — уверенно отозвалась жрица. — Иди сюда, Рин, поможешь мне кое с чем!       — Госпожа Кагоме не справится сама? — удивленно поинтересовалась девушка, присоединяясь неожиданному женскому собранию за кустом. Несколько секунд она молча разглядывала открывшуюся картину, затем тихо охнула: — Это же…       — Юки, ты не могла бы раздеться? Нам нужно посмотреть на твою спину.       Юки не знала, как ей реагировать. Практически не знакомые люди пристают с просьбами, которые порядочной девушке не положено даже слышать, причём таким тоном, будто в них нет ничего особенного.       — Если сюда сейчас выскочит Инуяша и что-нибудь увидит, я за себя не отвечаю, — буркнула Юки, решив всё-таки подчиниться. Чем быстрее они разберутся с насущными вопросами, тем лучше, а долгие уговоры приведут лишь к тому, что за интересный куст решат заглянуть остальные.       — Он не успеет ничего увидеть, — пообещала Кагоме. Юки нервно сглотнула. Светлая жрица внезапно показалась во сто крат ужаснее тёмного чистокровного демона по имени Сещёмару. — Ладно… так я и думала…       — Это тот самый паук, — с неожиданной обреченностью пробормотала Рин.       — Что? Паук?.. — Юки едва не до хруста вывернула шею, но снова не увидела ничего страшнее свежих царапин. — Эй… не молчите, объясните уже хоть что-нибудь!       Девушки синхронно вздохнули и — можно было поклясться — переглянулись.       — Не пугайся, хорошо? Ты чувствуешь что-нибудь? — мягко спросила Кагоме, подаваясь вперед и аккуратно кладя ладонь на спину Юки. Легкая щекотка напомнила, что под сенью мрачного леса не так уж и тепло, и по телу тут же побежали мурашки.       — Что…       Кагоме провела рукой дальше, но движение это оказалось неравномерным. Тёплое прикосновение то ухало в бездонную пропасть, то возвращалось обратно со странной периодичностью. Нечто инородное было на спине Юки, что-то такое, о чём до сего момента она не имела ни малейшего представления. Девушка дёрнулась, уже собственной рукой проверяя то место, которого только что касалась Кагоме. Шероховатые рваные выступы и впадинки…       — Это…       — Это рубцы от ожогов, — с грустью подсказала жрица. — В форме паука, если быть точной.       — Но откуда?.. Я ведь не обжигалась! Ещё вчера там ничего не было! — воскликнула Юки, продолжая лихорадочно ощупывать следы давно вылеченного, но так и не сгладившегося ожога. — Откуда?!       — Это клеймо Нараку, — произнес жестко Мироку. Юки вспыхнула и закрылась руками. Хоть мужской голос и доносился из-за спины, пробрался монах туда настолько бесшумно, что сейчас девушка не могла даже предположить, как долго он стоял там и сколько успел увидеть.       — Тьфу ты, — подпрыгнула Кагоме, тоже явно удивленная. — Опять ты за старое! Уйди немедленно!       — На этот раз это напрямую касается нашей работы, — хмуро отозвался Мироку, не поддержав, похоже, неисчерпаемую тему их шутливых перепалок. — Теперь нет никаких сомнений. Госпожа Юки — одно из порождений Нараку.       Юки потеряла дар речи. Кагоме, продолжая ругаться на мужскую бестактность, беспощадно вытолкала свидетеля обратно на поляну и вспомнила наконец о своей первоначальной цели. С перевязкой было покончено почти мгновенно: у девушек-демоноборцев была заготовлена и чистая вода, и остро пахнущая мазь, и свежие бинты, а сноровистым движениям их рук можно было лишь тихо завидовать.       Когда болезненная пульсация в плече поутихла, Юки осторожно вернула кимоно на место. Кагоме мотнула головой в сторону полянки, откуда сейчас не доносилось ни звука. Тянуть дальше не было смысла, нужно было выбираться из-за спасительной ограды куста и представать перед очередным ворохом обвинений.       Юки поднялась, сделала пару шагов на негнущихся ногах. Набатом била мысль о том, что всё кончено. Множились доказательства её нечеловеческой сущности, но не было решительно ничего, что могло бы их опровергнуть.       «Я теперь даже саму себя убедить не смогу…»       Перед глазами замелькали незнакомые, бледные образы, но каждая попытка сосредоточиться на них заканчивалась вспышкой боли. Голова будто чугуном налилась, Юки в отчаянии обхватила её руками, страшась, что ещё немного — и эта тяжесть похоронит под собой хрупкое, ставшее вдруг чужим тело.       Земля уплывала из-под ног, и последним, что слышала Юки, был чей-то испуганный возглас.

***

      — Да, верно бабы говорили, — пробормотала Юки, не спеша открывать глаза. — Хочешь уйти от неприятного разговора – падай в обморок.       Ответом ей была тишина. Полежав ещё с минутку и убедившись, что рядом никого нет, девушка осторожно приоткрыла один глаз. Отлично знакомым потолочным балкам удивляться было глупо: в конце концов, каждое утро первыми она видела именно их. Удивительным было скорее то, что конкретно данное утро не стало исключением.       Юки села, внимательно осмотрела себя на предмет наличия конечностей, явственно ощутила на плече тугую повязку. Мечты о том, что произошедшее могло оказаться дурным сном, сбываться не спешили. Затаив дыхание и прикусив губу, Юки потрогала спину и застонала. Нет, не сон.       Правда, такого отчаяния, как раньше, уже не было. Будто каждый раз, погружаясь в дремоту без сновидений, она смирялась с очередной частичкой ненормальности происходящего. Страх тоже исчез: Юки жива, относительно здорова и даже свободна, а не прикована цепями в подвале какого-нибудь древнего замка.       «Чёрт, и откуда взялось это сравнение?»       Плюнув на своё обещание больше не чертыхаться, Юки решительно поднялась на ноги. Осмотрела комнату и, подумав, подняла с пола веер. Последнее время его отсутствие не давало ей покоя, хотя девушка даже приблизительно не могла представить, зачем он может понадобиться. На ярмарке, куда месяца два назад бродячие торговцы привезли множество красивых безделушек, она долго бродила вокруг да около, не решаясь купить его. Денег было не так много, бабушка крутила пальцем у виска, подсказывая, что Юки — никакая не знатная леди. Однако желание оказалось сильнее здравого смысла.       Пристроив складную безделицу за поясом, Юки отправилась на поиски информации. На улице и впрямь было раннее утро — получается, она проспала почти весь день и всю ночь. Только вот почему её принесли сюда и оставили одну?..       Заглянув за угол дома, Юки едва не столкнулась с бабулей. От неожиданности та выпустила из рук ведро, и драгоценная ледяная вода окатила босые ступни обеих.       — Юки, девочка моя, что же с тобой случилось!..       — Что случилось?.. — с подозрением осведомилась девушка, переводя дыхание после отчаянной попытки сдержать крик. Холодная вода через несколько минут после пробуждения — не слишком приятное ощущение, но зато неплохо помогает в борьбе с сонливостью.       Бабушка обхватила лицо внучки ладонями, аккуратно поглаживая её щеки морщинистыми пальцами и внимательно вглядываясь в глаза. Юки едва успела подавить в себе порыв немедленно шарахнуться в сторону. Что же это происходит? Ещё ни разу прикосновения родного человека не казались ей настолько чужими.       — Ты будто похудела, заострилась вся, и твои глаза… Юки, ты плакала? — запричитала бабушка и продолжила, не дожидаясь ответа: — Ох, как же мы все сглупили… Нельзя было отпускать тебя в этот лес проклятущий, нельзя!..       — Бабушка!.. — Юки положила ей руки на плечи и решительно отстранила. — Объясни же по порядку, что вчера произошло?       Бабуля несколько удивленно воззрилась на внучку.       — Как же это?.. А, беловолосый гость тебя принес, ты в его руках казалась такой бледной и беспомощной… — Пожилая женщина снова запричитала, и Юки едва удержалась от страдальческого вздоха. — Он сказал, что ты сильно устала из-за темной ауры леса и что тебе нужно отдохнуть. И ушёл. А ты всё лежала-лежала и никак не хотела просыпаться…       — Сколько прошло времени? — севшим голосом поинтересовалась Юки, не успев даже толком подивиться тому факту, что Инуяша сумел преодолеть своё отвращение к её запаху и на себе дотащить до деревни.       — Да вот третий день как вышел! — взмахнула руками бабушка.       Неожиданно кольнуло острое чувство вины: валялась без чувств столько дней, заставила переживать единственного родного человека, взвалила на её плечи всю работу по дому…       — Прости, бабушка. Теперь со мной всё в порядке, правда.       …но чувство это погасло так же резко, как и возникло. Дом, деревня, бытовые хлопоты — всё отошло на второй план, уступило единственному живому интересу. Узнать, что же случилось на той роковой поляне и кто она, Юки, такая.       — А что с лесом? Демоноборцы справились?       — Они всё ещё там, сказали, что остановятся рядом, пока не разберутся. Мы хотели их к себе зазвать, но… Постой, Юки, куда ты собралась?!       Девушка успела развернуться и направиться к центру деревни. Открылось снедающее её чувство беспокойства. Оказалось, больше всего она страшилась того, что странная компания давно закончила свои дела, что навсегда оставила эту деревню, что больше им не суждено встретиться в огромном мире, который невозможно уместить ни на одну карту.       — Прости, бабушка. Мне… нужно уладить кое-какие дела.       Плечи старушки вдруг опустились, взгляд потускнел, из речи даже исчезло привычное оханье.       — Вот как… Юки, девочка моя, тогда будь осторожна. И захвати с собой корзинку с едой, наши женщины жуть как боятся туда идти, а гостей голодом морить — оно как-то не в радость.       Юки похлопала на старушку глазами, подивившись резкой смене настроения, молча кивнула и сорвалась с места. Корзина с провизией — отличный повод вновь встретиться с компанией. Теперь лишь бы успеть, а там уже будь что будет. Больше не было страха и опасений, не пугали больше демоны, даже внутренний холод Сещёмару казался теперь не страшнее ледяной воды из ведра. Только неразрешённая тайна стискивала крепче оков, не давая вздохнуть спокойно.

***

      Облюбованную демоноборцами поляну Юки узнала сразу. Защищенная от ветра, близкая к дороге и не слишком — к темному лесу, она была сплошь покрыта светлыми листами пергамента. Каждый листок был старательно прижат к земле увесистыми камнями, и края бумаги уныло трепались на слабеньком ветерке, не имеющие возможности сбежать из-под их гнета.       «Стоп-стоп, Юки, жалеть подневольные листки пергамента — это уже слишком».       Рядом обнаружилось свежее кострище и опасного вида двухголовое чудовище. Покрытое крупной тёмно-зелёной чешуёй, оно походило на громадную ящерицу с непривычно мускулистыми лапами. Немного подумав, Юки решила, что подобное препятствие её не остановит. Осторожно обойдя чудище по дуге и убедившись, что оно не проявляет враждебности, девушка с облегчением наткнулась на Рин.       Она с задумчивым видом терла зверя большой щёткой, периодически смачивая ту в смутно знакомом ведре. Рядом на травке лежало седло с огромной попоной, непрозрачно намекающее, что странная ящерица — ездовое животное, подобное Кираре.       Рин подняла голову и приветливо улыбнулась.       — Кто это такой? — брякнула Юки, совершенно не представляя, как начать разговор.       — А-Ун! — воодушевлённо представила зверя Рин, кидая щётку в ведро и вскакивая на ноги. — Что это у вас, госпожа Юки? О, спасибо! Мальчики с утра спорили, кто пойдет за едой, но теперь, похоже, разборки ненадолго откладываются.       Девушка хихикнула, утаскивая корзину в тенёк, к остальной поклаже. А-Ун посмотрел на хозяйку недовольно, явно не обрадованный тем, что его резко лишили внимания.       Разобравшись с деревенской передачей, Рин вернулась обратно, удобно опёршись на его прохладный — почему-то так показалось — чешуйчатый бок. Похлопала рукой возле себя, приглашая Юки присоединиться.       — Где потеряла остальных? — полюбопытствовала Юки, пристраиваясь рядом и с опаской изучая грузно дышащую ящерку. — Кохаку, помнится, глаз с тебя не спускал и не оставлял одну ни на секунду.       — Не всё же нам рядом ходить, как приклеенным, — хихикнула Рин, кидая на собеседницу лукавый взгляд. — Он скоро вернётся. К тому же, здесь у меня верный защитник.       — Откуда вернётся? — Вообще-то в свете непосредственной близости А-Уна вопрос напрашивался другой, но после секундного раздумья Юки решила, что рацион его питания – последнее, что она хочет знать. — И что это всё такое? — кивнула выразительно в сторону аккуратно разложенных листов.       — Карта леса. Мы изучаем водоёмы, чтобы найти логово демона.       — Вы? — приподняла бровь Юки.       — Ну ладно, все, кроме меня. А я жду их здесь, готовлю еду, травы и присматриваю за А-Уном, — пожала плечами Рин.       — А это не он за тобой присматривает?       Рин хмыкнула, надула губки и покосилась на собеседницу недовольно.       — Госпожа Юки, общение с Инуяшей плохо на вас влияет! Несколько дней назад вы были милее.       — Рин, не называй меня госпожой, — поморщилась Юки. — Я ненамного старше тебя.       — Ладно, — легко согласилась она и снова разулыбалась. Похоже, долго злиться Рин не умела в принципе. Да и немудрено — иначе бы в компании Инуяши и остальных ей было не прижиться.       — Так зачем изучать водоемы и рисовать карту? — вернулась Юки к первоначальной теме.       — Если честно, я не охотница и не слишком хорошо в этом разбираюсь. Если хочешь подробностей, придётся подождать остальных.       Юки кивнула, устроила подбородок на коленях и приготовилась к ожиданию. Зря, похоже, торопилась: демоноборцы явно не спешили исчезать.       — И не скучно тебе здесь одной? — не выдержала Юки, когда счёт «вдох-выдох» А-Уна перевалил за сотню.       Рин глянула на собеседницу с видимым удивлением.       — Нет, с чего бы? Главное — знать, что однажды они вернутся.       — Рин, а для чего вы с Кохаку искали Сещёмару?       Юки внезапно поняла, что не может выкинуть ледяного демона из головы. Именно с него, если подумать, и началась эта история. Ладно, не совсем с него, но вряд ли бы кто-то начал летописную запись с неудачного похода за водой.       — Я хотела убедиться, что всё в порядке… — задумалась Рин. — Господин Сещёмару исчез так внезапно, не сказал нам ни слова. Он о своих планах вообще редко говорит, но тут ещё так получилось…       — Так? — приподняла бровь Юки.       — Он исчез на следующий день после нашей свадьбы, — ровно сообщила Рин, задумчиво наматывая на палец прядь волос. Вдруг хихикнула, явно вспомнив что-то веселое. — Ты не представляешь, Юки, чего стоило уговорить его остаться на празднество!       — Мне кажется, я могу представить, — улыбнулась Юки. — Но мне всё равно будет интересно послушать.

***

      Он появился с очередным подарком, когда в доме вовсю шла подготовка к церемонии. Рин радостно кинулась ему навстречу, вырвавшись из рук деревенских женщин. Те пороптали немного, посетовали, что придётся потом делать всё второпях, но препятствовать не стали. Сещёмару потрепал её по голове — эта привычка завелась у него с тех пор, как он начал доставать до макушки Рин, не наклоняясь. Жест свёл на нет все усилия по достойному причёсыванию невесты и вызвал чей-то страдальческий крик.       Он собирался уйти так же тихо, как и пришёл, но Рин его удержала. Схватила за руку и заглянула в глаза тем самым взглядом, что был подвластен лишь ей. Тем единственным, которому Сещёмару не мог противиться.       Он согласился, хотя его лицо, кажется, как-то странно перекосило. Он, правда, несколько раз порывался сбежать, но в процессе его постоянно ловили и приставляли к очередному делу — в такой ответственный день их было немерено. И всё это с такими расшаркиваниями, что каждый диалог можно было записывать в анналы истории!       Они сидели напротив, метая друг в друга молчаливые молнии. Инуяша и Сещёмару продолжали соревноваться даже во время вынужденных перемирий, и Кагоме приходилось периодически виснуть на руке мужа, чтобы праздничный стол дожил до конца вечера.       Потом они свалили какое-то дерево, выбили несколько перегородок и опасно погнули ведущую колонну. Вытряхивая из волос просыпавшуюся с потолка труху, Кохаку отправился их разнимать и пропал. Молодая невеста, не желавшая становиться вдовой в первый же вечер, направилась на его поиски.       Кохаку нашелся почти сразу, с наливающимся под глазом огромным синяком. Он молчал в прострации, а расследование не дало результатов: оба подозреваемых валили вину друг на друга, причем настолько изящно, что запутали не только Рин, но и только-только подоспевшую Кагоме.       Впрочем, праздник это ничуть не испортило. Гости уже были в меру веселы и пытались делать ставки, но никак не могли найти оппонентов: все в один голос утверждали, что в этой борьбе ставить на Инуяшу — дело заранее проигрышное.       Глубокой ночью они сидели втроём, ускользнув от лишних ушей и глаз и наслаждаясь свежим летним воздухом. Сещёмару с полуприкрытыми глазами и Кохаку с Рин на коленях, закутавшиеся в непередаваемой теплоты белоснежный мех. Той ночью они молчали — та ночь не требовала слов.

***

      — На следующий день господин Сещёмару исчез, — закончила Рин, выводя веточкой какой-то замысловатый узор на траве. — А я так и не успела спросить его…       — О чём? — полюбопытствовала Юки, когда молчание слишком затянулось.       — Не держит ли он на меня обиду.       Спасаясь от яркого утреннего света, Рин довольно щурилась, напоминая добывшую свежего молока кошку. Юки не знала всех подробностей, не была уверена, что понимает собеседницу до конца, но смолчать было выше её сил:       — И что он сказал?       — Чтобы я перестала выдумывать глупости.       Рин улыбалась так светло и счастливо, что Юки не удержалась — улыбнулась в ответ, забыв на мгновение о собственных страхах и горестях. Всё верно. Немыслимо было, чтобы история одного маленького светлого лучика закончилась как-то иначе.