Свет проклятых звёзд

Выйдя из дома, Маэглин обернулся на двери — кованые, мощные, но всё равно изящные, украшенные новым гербом. Безымянный предатель из Дома Эола стал лордом прекрасного города. Заслуженно? Нет, по праву рождения, но разве Маэглин, сын Ириссэ Нолофинвиэль не сможет доказать всем, что достоин столь высокого титула? Дома Эола больше нет, он существовал лишь в мечтах отца, который, увы, не умел воплощать свои желания по-хорошему. Теперь есть Дом Майрила. Только он пуст, и его символ… *** — Слушай, парень, — Рог крутанул в посеревшей от сажи руке тяжеленный молот, — я прекрасно тебя понимаю, сам пришёл сюда не из хором, сопровождаемый оркестром и лепестками роз. Я — бывший раб! Даже не пленник, а раб! Чувствуешь разницу? И ты родился в рабстве. Моё прошлое отвратительно, как и твоё, но, знаешь, для меня важно, что ты — удивительный мастер, умеешь такое, до чего я бы за тысячу лет не додумался! Я бы сам у тебя учился, мне тебе даже преподать нечего, я не вру! Так что, мой тебе совет: вознеси на знамя отвратительное прошлое, и тогда тобой станут гордиться, потому что ты это преодолел. О тебе разве что-то плохое говорят? Ты слышал? Я — нет. Может, не доверяют, но это нормально, ты здесь чужак, который пришёл не со всеми, а позже. Но в чём тебя обвинять? Ты не виноват в смерти матери! Наоборот, ты помог ей по мере сил! Не ты привёл сюда своего дурного папашу. Не ты выбрал его отцом! Как думаешь, что могут тебе поставить в укор? Что могут придумать от безделья и сытой жизни без забот и опасностей? Маэглин молчал. Готовя состав для охлаждения раскалённого металла, сын Эола напряжённо думал, какие секреты открывать стоит, а какие лучше оставить в тайне. Нечестно? Зато навыки не обесценятся. Не все гномы, конечно, превосходные мастера, да и отец не всегда успешно придумывал новые сплавы, но некоторые знания, полученные исключительно по дружбе, либо в счёт долгов, были поистине уникальными. — Так что ты думаешь? — задав вопрос, Рог свалил в ящик металлические заготовки, достал ювелирную наковальню, критически осмотрел. — Придумай за них, пока они сами не насочиняли. — Хуже, чем есть, я не придумаю, — отозвался Майрил. — Я ведь не заслуживший имя Тэлер, сын убийцы сестры короля, предавший отца и проклятый им. — И что из этого самое ужасное на твой взгляд? — Рог расхохотался. В тот день обсуждение не продолжилось, зато вопрос вновь встал, когда за заказными украшениями пришёл лорд Талаган. Как обычно, принеся арфу, толстяк уселся у распахнутого окна, достал кружевные салфетки и начал наигрывать что-то очень печальное, многозначительно посматривая в сторону кухни. — Накормлю, если придумаешь моему учителю герб, — поставив перед другом шкатулку, заявил Рог. — Звёзды королевского рода — это хорошо, но, как мне кажется, слишком обезличенно. — Королевские звёзды — нехороший символ, — покачал головой лорд Арфист. — Не пойми меня неправильно, Маэглин, я не хочу оскорбить твоего дядю. Дело вообще не в нём, а в том, что в искажённой Арде может произойти любая подлость, и звёзды королевского рода станут для тебя клеймом, хотя ты лично не имеешь никакого отношения к делам короны. Так и зачем, скажи, тебе отвечать за то, к чему ты непричастен? Помню, был у меня надсмотрщик один, любил он похваляться отцовским оружием — мечом трофейным. После Битвы-под-Звёздами многие орки эльфийским оружием обзавелись, и этот особенно похвалялся. А фантазия у него хорошая была, получше многих эльфов, и хвастался этот гад, будто он лишь на малую часть орк, а в остальном — чисто звездун заморский. У отца только немного примесь орочья есть, то ли дед, то ли прадед. Шутить над ним вслух боялись, но между собой шептались, мол, как же столь дивного эльфа на такую важную работу взяли, ведь, очевидно, у Моргота подобное невозможно — рабом был бы этот фантазёр, но он тряс трофейным флагом со звёздами и гордился. А потом, когда всех не-орков вырезали, так и за ним пришли. Назвался эльфом — добро пожаловать на костёр или куда похуже. — Замечательная аналогия! — захохотал Рог. Маэглин молчал. Немного опасаясь, что лорд Салгант-Арфист захочет нажиться на мастерстве чужака и предложит купить его секреты, племянник короля пытался придумать не герб, а отговорки, которые с одной стороны не обидят Талагана, а с другой — дадут понять, что подобные предложения ему неинтересны. Может быть, безымянный Тэлер из Дома Эола — и бывший раб, но наживаться на всём, ставя богатство превыше любых ценностей, он не готов. — Понимаешь, Маэглин, — улыбнулся лорд Арфист, косясь на стену в направлении кухни, — звёзды, музыкальные инструменты, цветы, птицы, архитектура — это у всех, это было, есть и будет, поэтому надо взять для символа что-то своё, неповторимое. — Отвратительное прошлое, — хмыкнул сын Эола. — Да, — легко согласился толстяк. — Однако от портретов на знамёнах лично я бы воздержался. *** …крот. Маэглин посмотрел на искусно выкованного зверька, думая о том, что вылезший из норы на свою погибель вредитель — лучшее изображение прошлого, с которым всё равно неминуемо будет ассоциироваться и сам племянник короля. Крот. Дом Крота. Всяко лучше, чем Дом Эола, да и от землеройных зверьков польза есть — почву рыхлят, вредителей поедают. Отвернувшись от ворот дома, сын погибшей принцессы пошёл по улице, отрешённо смотря по сторонам. Город жил, как всегда, даже орлы в небе кружили по обычной дуге. «Мы должны показывать соглядатаям Владыки Манвэ Сулимо, что живём без войны, — то и дело повторял главный мирный лорд и орёл Гондолина Глорфиндел. — Пусть у Валар не будет причин обделить нас защитой». Маэглин хотел стать одним из воинов, однако видел — ему не доверяют и тянут время, потому что не могут отказать племяннику короля, а дать согласие опасаются. Вероятно, что-то изменится, если больше работать с Келебрехом? Лорд Дома Крота часто думал про одну разработку, начатую отцом в Ногроде, однако, судя по всему, так и не завершённую. Почему-то Маэглин был уверен — с Аваром можно создать нечто грандиозное — в этом эльфе чувствовалось то самое безумие творца, которое заставляет гениев идти на всё ради шедевров. Если совсем немного приоткрыть перед ним завесу тайны, Келебрех забудет, почему раньше не доверял странному чужаку. В конце концов, он и сам не из аманских Калаквэнди. Встреча с Пенголодом должна была состояться в учебной библиотеке Дома Снежной Башни. «Господин Квэнголдо, — вспоминал Маэглин шутливые вопросы юных гондолиндрим, — ты назвал Дом в честь своего бывшего дворца в Хэлкараксэ? Тебе не надоел снег? Хочешь снова в поход через льды?» «Я не был в Хэлкараксэ, — напомнил удобную ложь Умник Кельсамо — это имя в Гондолине и вовсе никогда не звучало, — Льды проходил великий эльф, коего я считаю учителем — Квеннар и-Онотимо. Я же родился в Средиземье на берегу моря, и надеюсь, больше никто не спутает меня и господина Квеннара. Что же касается Снежной Башни: через долгий тяжёлый путь учения самые усердные придут в библиотеку Дома Столпа — Столпа Мудрости». Шуток об этом сразу придумать не удалось, а, возможно, юные гондолиндрим просто не решились дерзить. Пройдя ряд швейных мастерских, Маэглин засмотрелся на фонтаны. Здесь, среди струй воды, недавно танцевала Иттариэль. Прекрасная принцесса, чьё имя уже внесли во все летописи, где-то называя Итарилдэ, где-то — Идриль, где-то — Келебриндал. Прозвище Серебряная Туфелька немного пугало, вызывая не самые приятные воспоминания, однако лорд Дома Крота твёрдо решил не жить прошлым. Мысль о возлюбленной больно уколола в груди. «Это был просто танец…» *** Жаркий летний ветер закружил несколько опавших белых листочков, молодые деревца, точные копии королевского древа трепетали, отчего прозрачные кроны словно мерцали звёздами. — Телперион был таким же? — не зная, с чего начать разговор, Маэглин подступил к кузине-принцессе, которая только пришла на площадь вместе с отцом и свитой. Рядом стоял Глорфиндел, и его взгляд показался сыну тёмного эльфа странно благосклонным. — Нет, — очень мило улыбнулась Иттариэль, однако прежней теплоты, разумеется, не ощущалось. «Недоверие», — понимание лишило желания что-либо говорить, но принцесса вдруг беззаботно рассмеялась, схватила Маэглина за руку и повлекла к фонтанам, где пели и танцевали гуляющие. — Я хочу, чтобы всё сейчас было, как тогда, — не найдя слов, начал мямлить влюблённый эльф. — Я тоже, — принцесса закружила его, то и дело подставляя под прохладные брызги. Неохотно отпустив руку Иттариэль, Маэглин достал из мешочка на поясе изящный браслет, состоящий из серебряных нот. Покраснев и едва не задохнувшись, эльф надел украшение на запястье принцессы. — Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Как тогда, может быть, только вместе с тобой. Иттариэль очень постаралась изобразить удивление, однако оно вышло фальшивым — разумеется, Эльдиэ прекрасно знала о чувствах кузена. — Я тебя люблю только как родича, Майрил, — ласково произнесла дочь короля, однако в синих глазах затрепетал страх. — Веселись и ни о чём не думай. — Я не стану принуждать тебя, не бойся, — слова дались слишком тяжело. — Лучше одному, чем с кем-то, кто не любит. Но тогда… Мы так танцевали… — Это был просто танец. Маэглину показалось, что он сейчас заплачет. К счастью, фонтан снова брызнул в его сторону, намочив лицо. Музыка звучала игриво и весело, Иттариэль была так прекрасна! Горло перехватило. — Собери меня в букет из несорванных цветов, Из отдельных, посторонних, самых первых снов, — запела принцесса, порхая в такт музыки. Повторить движения её ног вряд ли удалось бы хоть кому-то. Схватив кузена за руки, Серебряная Туфелька увлекла его в пляску, не заставляя, однако, делать что-то трудное. — Ты сложи меня по нотам из осколочков души. Шаг за шагом, с поворотом, только не спеши. Ты найди меня случайно в отражении зеркал, Словно мы одни и опустевший отшумевший зал. Разве может оборваться эта тоненькая нить? Можно плакать и смеяться, но не говорить. Это был просто танец в вихре звёздного лета, Приближение к тайне под лучами рассвета. Это было дыханье чёрно-белого шелка, И движение ткани рук твоих касалось только. *** Просто танец. Постаравшись больше не теребить кровоточащую рану, Маэглин пошёл вперёд, свернул к Снежной Башне и поднялся в учебную библиотеку. Уверенный, что встретит там только Пенголода и обсудит не самые приятные страницы истории, которые стоит записать правильно, лорд Дома Крота крайне удивился, увидев сидящего рядом с летописцем «орла». — Мы говорили о тебе, — обернулся Глорфиндел на Маэглина. — Это некрасиво делать за глаза, поэтому повторю ещё раз. Я говорил, что прекрасно понимаю чувства короля Турукано к тебе. У меня тоже от любимой сестры осталось только её дитя, и я слепо люблю Иттариэль. Я говорил, что из тебя может получиться полезный союзник или опасный противник, и первый вариант мне нравится больше. Я готов дать тебе небольшое задание, только ответь мне честно: где в Белерианде тебя хоть раз видели и смогут узнать? Вспомни каждый уголок, Майрил, сын Ириссэ. Растерявшись, Маэглин неловко поклонился и сел за стол, не найдя на видном месте пера и бумаги. «Я стану «орлом»! — радостная мысль лишила способности думать о чём-то ином. — Теперь мы с Келебрехом точно сработаемся! У него не будет причин не доверять мне! И… Может быть, Келебриндал перестанет меня бояться?»