Свет проклятых звёзд

Открыв шкатулку с медными мирианами, Андрет с горечью заметила, что их количество пугающе уменьшилось. И самое обидное — сбережения тратились теперь на бесполезные лекарства для супруга и вредные для собственной красоты сладости, помогавшие женщине не сойти с ума. «Потом похудею», — эта мысль дарила надежду даже теперь, когда больше ничто не вселяло даже частицу веры в будущее. В народе часто говорят, что несчастье не бывает одиноким, по домам ходит с друзьями и братьями, и на фоне общей беды, обрушенной на Ладрос бунтарями, образом безумной провидицы вставала отвратительная живая девчонка в нарочно порванном платье. *** — Может, станешь самой горькой из потерь, но теперь ни о чём не пожалею я! — Эмельдир, демонстративно поправляя то, что когда-то было тёплой накидкой, посмотрела с вызовом. —Так ведь правильно поётся, Барахир? Андрет не обратила внимания, что ответил племянник, поскольку, хоть и не трудилась денно и нощно швеёй или прядильщицей, прекрасно видела — девчонка специально разрезала и разорвала ткань. Зачем было превращать нормальную одежду в тряпьё?! Хвала Творцу, хотя бы Барахир выглядел не как куча мусора. — Мне не до песен, — процедила женщина, нехотя показывая самый короткий путь в тёплую кухню, мимо запертой двери в обычно открытую комнату. — Барахир, тебе действительно есть, что сказать, или ты просто поесть пришёл? Племянник заговорил, произнося что-то про извинения, про то, что ни в чём не уверен, но считает своим долгом сообщить даже такую мелочь. — Подожди, — Андрет грубо прервала его. — То есть ты утверждаешь, что на золото Бреголаса, которое этот проходимец якобы честно заработал, вы купили в Оссирианде щепу, кору и ценную смолу, то есть, по сути, отходы, но на границе неправильно составили грамоты для провоза этого мусора по реке, за что вас попыталась задержать королевская стража, но этот полоумный полуэльф попытался договориться нечестно?! В итоге обвинений стало ещё больше, и вы просто решили бросить груз и бежать, и Фарагор был с вами?! И вы даже не попытались его найти или дождаться, когда выбрались на берег? Да какие же вы после этого… — Родственники? — фыркнула совершенно бесцеремонно оборванка. — Мне мой папка тоже заявил, когда пытался учить хворостиной. Говорил, мол, буду себя так вести, одна останусь, в старости заболею, а некому даже водички будет налить! Смешной такой, чесслово! *** Берен замахнулся прутом, однако в последний момент опустил руку. Запертый дома, учитель собрал все книги, по которым преподавал в школе, заодно попросив записи эльфов из Дворца Знаний, и теперь пытался разобраться, в чём ошибка его воспитания. Не зная, чего ожидать от Брегора, Берен боялся каждого шороха, срывался на всех, а на внезапно заявившуюся дочь и вовсе готов был излить всю накопившуюся злость. Часто моргая и то и дело почёсывая глаза, книжник зарычал, сжимая прут до тряски руки. — Да что тебе от меня надо?! — выкрикнула Эмельдир, отпрянув обратно к двери, стараясь не попасться матери, которая, естественно, встанет на сторону мужа. Так ведь положено, плевать, что он неправ! — Я хочу вещи забрать! Мне в башне только одно одеяло и полотенце дали! — Вот именно! — отец затрясся уже весь. — Ты никому нигде не нужна! Но пока нужна здесь! Радуйся! Живи в семье! Потом поздно будет! Умрут родители, и не поговоришь уже! Не обнимешь! И останешься одна горемычная! Состаришься, захвораешь — воды будет некому дать! От жажды околеешь, как собака бешеная! — Совсем чокнулся, — процедила девочка, жмурясь и вжимая голову в плечи в ожидании удара, которого, однако, не последовало. — Это я чокнулся?! Да ты без меня никто! Даже одеться не во что! Будешь в рванине ходить! Всем на потеху! Как нищенка позорная! — А вот и буду. Эмельдир выпрямилась и со всей силы дёрнула в стороны шерстяной платок. Затрещали нитки, отец выпучил глаза. — Ты ничего здесь не возьмёшь! — заорал он. — Твоего здесь ничего нет! Всё в приют отдам! Вероятно, Берен ожидал от дочери какой-то иной реакции, однако девочка просто развернулась и ушла. *** — Не представляю, что надо было сделать, чтобы так его разозлить, — хмыкнула Андрет. — Но ты способная, можешь. — Я… — Эмельдир заулыбалась. — Пришла и назвала папу цепным рабом вождя в конуре. Я же знаю, что он мне ничего не сделает. Ну ударит, ну и что. Вздохнув на удивление спокойно, женщина посмотрела на совсем поникшего Барахира. — Вина хочешь? — спросила она, и вдруг из коридора донёсся грохот и тяжёлые шаги. — Я хочу вина! — заявил опухший, пунцовый, словно красная слива, Фаранор, вваливаясь в кухню. Помещение мгновенно наполнилось запахом крепкого пойла. — Женщины, идите по своим делам! Дайте мужикам поговорить. Андрет, очень выразительно посмотрев на Эмельдир, мол, с ней у меня нет ничего общего, ушла на второй этаж. Девочка растерялась, но хозяин дома отправил её к соседской детворе, вечно носившейся по всей улице, независимо от погоды, а порой и времени суток. Голосов с улицы стало доноситься на один больше. — Я слышал, о чём вы тут говорили, — поставив на стол бутыль, кашлянул Фаранор. — Жизнь — нечестная штука. Я-то пожил уже, а вот тебе в этом говне ещё долго валандаться. Может, конечно, как эльфы обещают, победят на твоём веку Моргота, станет в мире тишь да благодать. Но не верю я эльфам. Подлые, лживые они. Знаешь, кто твоего батю из беды выручил? Не эльфы эти, а я с ребятами. Мы как пришли, так сразу все духом воспряли! А эльфов там не было. Давай за нас выпьем. За род человеческий. Барахир глотнул, горло слегка обожгло. Всё-таки эльфийское пойло, которое Бреголас привозил, вкуснее было. — Наши у ворот твоего отца совсем скисли, — хлебнув сразу половину кружки, кузнец покраснел ещё ярче, глаза стали жутко блестеть. — Но мы с ребятами пришли и как дали жару! Змей этот недобитый и сбежал сразу. — Добитый, — уточнил сын вождя, догадываясь, что дядя имеет в виду того, кого сожгли в доме. — Жаль сестрёнку твою, — продолжил пить Фаранор. — Победили мы гадов, а мёртвых не вернуть. И где, скажи, справедливость, а? Я вождя спас, а мне его сын новости о смерти моего сына принёс? — Я не видел тела, дядя, — Барахир почувствовал, как смелеет. — Фарагор в воду прыгнул. — Вода жестока и коварна, как женщина, — вылил остатки вина в кружки кузнец. — И без неё нельзя, и с ней одни опасности. Но я тебе вот что скажу: в том, что сынок мой утоп, твоей вины нет, Фарагор из тех был, кто долго не живёт. Он бы либо в тюрьму сел, либо разбойники какие прикончили. Но если он всё-таки найдётся, помни: я твоего отца спас. Из большой беды выручил. Мне-то уже ничего не надо, есть всё, что хотел. А Фарагору ещё жить… *** Андрет начала есть. Много, вкусно. Ранняя зимняя ночь погрузила Алый Простор во тьму и зловещую тишину. Вспоминая о чужих горестях, старшая из сестёр вождя думала о том, что новая череда смертей рано или поздно закончится, но на ком? «Варенье тоже закончится…» От этой мысли стало неприятно — что за сравнение? Однако пустеющая вазочка сейчас могла довести до слёз. Лучше подумать о Бериль. Как она дальше? Когда в её дом, где Андрет пережидала бунт, пришёл не Гваэрон, а двое его помощников, сразу всё стало ясно. Какая страшная трагедия для огромной семьи! Конечно, приют приносит доход и немалый, но ведь и траты там большие! Траты… Да! Есть ещё мёд. После очередного кусочка хлеба со сладостью заболели зубы, особенно один, рядом с тем, который раскрошился после рождения сына. Эх, Фарагор, Фарагор! Столько жертв из-за тебя, а ты… Андрет подумала, что не хотела бы его возвращения домой. Пусть просто пришлёт весточку, сообщит, мол, жив-здоров, и этого будет более, чем достаточно. Мысль о необходимости зайти в комнату и проверить мужа лишила сил. Опять видеть то, во что он превратился, не хватало духа. Однако не получалось решиться и на другое. Андрет всегда знала — Фаранор мог выпить чаще и больше чем надо, да и семья у него была не самая примерная — один младший брат чего стоил! Говорили, вроде и дед помер от пьянства, да и прадед тоже. Сестра вождя понимала, что могла предотвратить беду, поскольку видела состояние супруга перед тем, как его хватил удар — пунцовое лицо, странный блеск в глазах, головокружение. Надо было просто не позволять напиваться, празднуя спасение Брегора, а потом — оплакивая сына. Надо было. Но теперь уже поздно. Мёда оставалось ещё много, но Андрет решила — хватит. Лучше новое варенье приготовить. Первая жена Беора вроде тоже сладким объелась до смерти, повторить её судьбу желания не было. Всё-таки решившись проверить, как там Фаранор, который стараниями лекарей не умер после удара, а превратился в лежачее мычащее тело, испражняющееся под себя, Андрет посмотрела на стены, потолок, мебель, вещицы разные, коврики… Большинству из этого суждено сгореть вместе с хозяином — жить в роли вечной няньки сестра вождя не собиралась. А так — пожар и пожар, бывает. Может, не весь дом сгорит, но тогда это получится подозрительно. Хотя… Кто осудит?! Кто посмеет осуждать сестру вождя?! Да ещё и в такой страшной ситуации! Поболтают, пошепчутся и притихнут. А не притихнут — Брегор поможет, уж он это умеет. Главное — решиться. Но пока есть более насущная проблема — закончилось варенье. В кладовке точно найдутся запасы, значит, пора браться за работу. Заодно удастся отвлечься от тяжёлых мыслей. *** Жить под присмотром брегоровской армии нравилось всем, кроме виновника торжества. Напуганные мятежом жена и средняя дочь Берена благодарили Брегора за помощь и защиту, косо поглядывая на книжника, мол, молчи вообще. «Вы что, не понимаете, что вас охраняют не от мятежников?!» — вспылил как-то глава семейства, однако никого его слова не впечатлили. Сам вождь к родичу не приходил, да и вовсе редко показывался из дома. Долетали только слухи, мол, Брегор, сын почившего Боромира решил полностью изменить устройство Алого Простора, направив все силы населения на войну с Морготом, готовя на северный фронт и мальчиков, и девочек, введя в школах соответствующие науки. Ремёсла же будут полностью переданы приезжим гномам и эльфам Дортониона, поскольку эдайн всё равно уступают в умениях и тем, и другим. У Берена по этому поводу возникало множество вопросов, однако все они меркли в сравнении с необходимостью раз в десять дней отчитываться о проделанной работе над книгами перед приставленной к дому армией. Да кто они такие, чтобы оценивать работу учителя? «Мы — те, — ответил однажды на гневный выпад Берена самый низколобый страж, — кому потом отстреливать тех, кого ты воспитаешь». Пожалуй, возразить тут нечего. Зима постепенно приближалась к особенному рубежу, когда мороз наиболее промозглый, но все вокруг начинают упорно твердить, мол потерпеть осталось недолго. Заранее подготовив записи для проверки брегоровской охраной и отложив отчёты об учёбе в школе, которые с удивительным усердием присылала Андрет, Берен вышел из библиотеки и пошёл вниз, чтобы просто немного развеяться. В кухню опять натаскали вёдер с водой для стирки — обычное дело для зимы, жена и средняя дочь вместе со служанкой занимались наведением чистоты, обильно смачивая и отжимая тряпки, полоща простыни и скатерти. Всё, как всегда. Но почему-то вдруг Берен почувствовал себя странно, а потом — плохо. Очень плохо. — Папа! — испугалась молодая аданет, видя, что её родитель то ли задыхается, то ли его сейчас стошнит. — Что с тобой? Давай воды принесу!