Свет проклятых звёзд

— Покорны дракону стихии — огонь и вода! И громы, и молнии тоже дракону подвластны! Но что не сумеет дракон ни за что, никогда, Так это в себе обуздать бесконечные страсти. Зная, кто прибыл в гости и зачем, эльфы-Таварим не стали устраивать ловушки и насмехаться над чересчур самоуверенными пришельцами, к тому же теперь, когда внезапное появление посланников Валар внесло хаос в лес Пастырей, подружиться с соседями казалось выгодной идеей. Приглашать в своё поселение чужаков Таварим не хотели, поэтому заранее выбрали поляну для встречи, но оказалось — зря старались. Кареты, в которых ехала семья владыки Тол-Сириона, не могли пройти сквозь заросли, а принцесса Толлунэль наотрез отказалась продираться через лес в роскошном платье из ткани, которую больше нигде не купить, поэтому пришлось выбрать место ближе к реке, где росла брусника и небольшие, легко преодолимые кустики с ядовитыми ягодами. — И узнает дракон, Что беспомощен он, И себя ощутит человеком. Принц Артаресто спрыгнул с лошади, вежливо поздоровался с подошедшими лесными эльфами. — Рад видеть тебя, леди Ауриэль, — произнёс он, заметив бывшую подданную, ушедшую с Тол-Сириона в Нарготронд. — И вдвойне рад видеть счастливой. — Не понимаю, как дикой розе цвести под землёй, — хмыкнула Толлунэль, готовая обвинить Тавариль в предательстве или трусости. — Да, можно совершить ошибку и покинуть дарованный Вала Улмо остров, но потом надо одуматься и вернуться. Подземелье — не для живых эльфов. Не для живых духом. — Прости, госпожа, — поклонилась лесная эльфийка, однако голос прозвучал уверенно, не покорно — Ауриэль сейчас была рядом с родным домом, в лесу, где чувствовала поддержку самой земли. Что ей сейчас какая-то принцесса? — Я подумаю, — супруга Артаресто хмыкнула. — И больше всего обожают драконы себя! А слабых и меньших всегда и во всём презирают. Не помнит дракон, что он просто большая змея! Не видит дракон, что он ходит по самому краю. Финдуилас посмотрела в окно кареты. Где-то там впереди сейчас кипела жизнь: в лес ушли и родители, и менестрели, там ждал Гвиндор, его родня и их удивительные друзья, а принцессе приказали сидеть и ждать. Чего? Да какая разница? Совершенно бессмысленно прошли уже и лето, и весна, и многие годы, так что изменит потраченный впустую день или вечер? Ветер то и дело приносил опостылевшую песню про дракона, и принцесса погрузилась в воспоминания о любимой балладе: «Пусть опять дожди и холодный ветер, Он уходит прочь от тепла и света. Не спеши! Постой! Погоди немного! Но зовёт его дальняя дорога. А куда идёт, он и сам не знает — Видно уж судьба выпала такая. Может, всё же есть мир мечтаний зыбких, Может, кто-то ждёт и его улыбки? Но пока горит огонёк надежды, Нет конца пути для него, как прежде. Значит — снова дождь и знакомый ветер, И опять один он на целом свете. Что же ты ищешь, мальчик-бродяга, В этой забытой Валар стране? Что же тебя снова манит куда-то, Что ты так ясно видел во сне?» Холод наступающей осени ощущался здесь не так, как на острове, лес звучал совсем иначе, мечты казались прекраснее, а сердце устремлялось в неизведанные дали. Неожиданно торжественное пение рогов разрушило волшебство, превратив его в пыль, и Финдуилас вновь увидела в окно кареты слуг лорда Гвиндора и матери, а позади них шла улыбающаяся Энтица, протягивая могучие руки для объятий. В сторону кареты полетели лепестки диких роз, ромашки, фиалки, лилии, образуя тропу, по которой принцессе предстояло идти. Птицы запели громче, с плеча великанши спрыгнула белка и кивнула эльфийке, мол, пора, ступай на свой путь. Финдуилас умела ходить в самой неподходящей одежде и обуви по лесу, поэтому легко переступала корни, кочки и шишки, но сердце замирало от непонятного страха: дорога началась в роскошной карете, стоимость которой превосходила несколько домов обычных семей, продолжилась на брошенных под ноги лепестках, но вела в тёмный лес, где уже нет власти ни у мамы, ни у папы, куда не проехать ни одной повозке, где свои законы выживания. Внимание привлекла толстая сосна, оказавшаяся опасно близко — можно случайно испортить о кору платье, а из гладкого ствола воткнутым копьём торчала идеально ровная чёрная ветка. — Слава принцессе Финдуилас! — закричали из темноты чащи, и эльфийка вздрогнула. Энтица вдруг осторожно подняла деву и перенесла через ручей и грязный овражек, поставив на землю только на брусничной полянке, где уже ожидал лорд Гвиндор и толпа Эльдар: одни — в праздничной одежде с гербами Тол-Сириона и Нарготронда, другие — незаметные на фоне погружающегося во мрак леса. Финдуилас неуверенно подошла к возлюбленному, которого хотелось одновременно обнять, расцеловать и побить, крича и рыдая, и в этот момент из травы и мха к пока беззвёздному небу полетели сотни светлячков. — Это наша помолвка, — произнёс Гвиндор, беря эльфийку за руки. — Фаэливрин. Теперь мы — жених и невеста. Я слишком долго этого ждал! «А когда свадьба?» — так и не решилась спросить принцесса, чувствуя, как лорд тянет её к себе для нежного поцелуя, но сейчас это казалось полётом в пропасть. По телу побежала мелкая дрожь. — Тебе страшно? — близкие горячие губы прошептали с насмешливым сочувствием. — Почему? Всё плохое позади, теперь мы вместе. Только мы и наша любовь. Светлячки полетели вверх, кружась по спирали вокруг Гвиндора и Финдуилас, и как только жених и невеста слились в поцелуе, раздались аплодисменты. — Поздравляю, доченька! — радовался папа. — Ты будешь самой красивой на свадьбе! — обещала мама. — Это ваш день, — урчали Энтицы. — Пусть любовь станет опорой вашей жизни, как земная твердь для корней, — певуче произнесла Ауриэль. Принцесса слышала, как брат с супругой и сыном присоединяются к поздравлениям, как поют птицы, шелестит ветер, журчит вода. Вся Арда стала свидетельницей помолвки, и в это волшебное мгновение нужно чувствовать счастье. Но почему-то деве страшно и непонятно. — Я уеду искать людей и отправлять их в наши земли, — сообщил Гвиндор, прервав сухой, однако тёплый и ласковый поцелуй неопытного любовника. — А когда вернусь, начнём готовиться к свадьбе. — То есть… мы расстанемся сейчас? — Финдуилас ахнула, проводила взглядом последнего вспорхнувшего светлячка. — Но зачем тогда всё это было? — Чтобы ты знала — мы не просто знакомые. И скоро станем семьёй. Принцесса ощутила себя обманутой. Сдерживать слёзы больше не получилось, однако никто не понял истинную причину плача, и радостные поздравления зазвучали громче прежнего. — И узнает дракон, Что беспомощен он, И себя ощутит человеком.