Свет проклятых звёзд

Одинокий, наскоро построенный на высоком холме домик среди леса озарился тёплыми весенними лучами светоча Анар. Снег истаивал медленно, прячась в ямки и тень от вековых сосен. — Мне пора в путь, — сказал эльф, спустившись с крыльца и не оставив отпечатков обуви ни на мокрой земле, ни на клочках белого зимнего покрова. Андрет вышла следом и на этот раз не обманулась чистотой сапог гостя — не стала наступать уверенно, не проверив почву. — Жаль, — только и сказала она. — Я вернусь зимой, — заверил бродяга, — если позволите. А сейчас, пока можно ночевать на улице, воспользуюсь простым гостеприимством природы. Сестра вождя Брегора опустила глаза. Хотелось удержать странного чужака, однако девушка понимала — это бессмысленно. Возможно, однажды он снова появится так же внезапно, как и в первый раз, когда за узким холодным окном выла метель. *** Андрет сидела и рассматривала подаренную королём Финдарато книгу, не видя и не воспринимая написанных в ней слов. По правде говоря, внучка изгнанного вождя сама не знала, зачем взяла в руки эту рукопись, видимо, всё произошло, просто чтобы занять себя хоть чем-то. Когда дом для семьи Борона достроили, каждый оценил, насколько прежнее жильё, постепенно возводимое предками, было добротнее. Теперь из всего рода в нём остались лишь три семьи — Брегор с женой, его средняя тётка с детьми и внуками, и двоюродный племянник, вот-вот собиравшийся жениться. Младшая сестра Андрет — Бериль не уехала из Фиримара, однако перебралась в дом Белемира и Аданель, помогая по хозяйству и заботясь о сиротах, несмотря на то, что некоторые из них были старше её на несколько лет. Рассчитав сроки строительства и прикинув, какого размера здание удастся возвести до осенних холодов, эльфы дортонионских лордов предложили семье Борона два варианта: сделать два-три больших жилых помещения или разделить этажи на крошечные комнаты, в которых можно жить только по одному, и родня бывшего вождя единогласно выбрали второй. Андрет это показалось очень неприятно-показательным, однако делить с роднёй всё своё время девушка не желала. Была бы её воля, она бы и вовсе ни с кем не виделась, поскольку так или иначе, пусть и невольно, разговоры сводились к сорванной свадьбе по глупости непутёвой невесты. С верхнего этажа донеслось пение — дед снова выпил в одиночестве или в компании с кем-то из слуг. Боромир больше не проводил время с отцом, хоть пить и не бросил, но, похоже, принципиально не делил ни вино, ни хлеб с родителем. Что послужило причиной такого охлаждения, никто в семье не знал точно, пусть и догадывались. «Ну что за жизнь! — слышались не слишком разборчивые слова. — Кто друг, кто враг — Ни ты, ни я понять не можем, К сожаленью, всё никак! Э-эх! Нас время рассудит, Лет десять пролетит, и ты меня поймёшь. Э-э-эх… Ну, а выпьешь — вспомни про меня!» Возможно, стоило пойти к деду и поговорить, однако Андрет не знала, как на это отреагирует отец, а ссориться с ним не хотелось. Как и лишний раз встречаться. Перешедший в ночь вечер продолжался невыносимо уныло, надо было продолжать вязать и ткать тёплые вещи, да только всё валилось из рук. «Ну что за жизнь?! Э-эх…» Вдруг раздался стук в дверь, и на пороге, получив позволение войти, появилась помогавшая на кухне служанка: — Это невероятно! Госпожа! Эльф пришёл! Конечно, Андрет хотела верить, что это Он — тот самый эльф, а не кто-то другой. Пусть не сам лично, но посланник от Него. Но лучше сам, да. Однако и сердце, и разум в унисон твердили — нет, Пушок не придёт. Кто угодно, только не он. — Называйте меня Никулирьо, — донеслось из коридора, и внучка Борона подумала, что в родном доме не услышала бы разговоров около входа в жильё — оно было намного больше, стены — толще, да и в целом лучше. Роднее… — А согреется моя мелодия души и тела — стану просто Лирьо. Догадавшись, что «замёрзшая музычка» — не настоящее имя незваного гостя, Андрет прислушалась: нет, голос незнакомый. Может, это всё-таки посланник Пушка? Может, Пушок всё-таки скучает, но боится появиться на глаза обиженной возлюбленной? «Правильно боится! — сказала сама себе внучка опального вождя. — Я бы ему врезала! Чем потяжелее!» О том, что потом бы расцеловала, девушка себе думать запретила. Мама вышла к эльфу, стала расспрашивать, но незнакомец всячески увиливал от прямых ответов. Точно от Пушка! — Надеюсь, господин уже оттаял? — Андрет, быстро накинув ажурную шерстяную шаль, быстрым шагом вышла из комнаты навстречу гостю. А дома этот путь занял бы намного больше времени! — Если юная леди спросила, чтобы снова выставить меня на улицу, то нет. — Как ты мог такое подумать, господин Никулирьо?! — ужаснулась, покосившись на входную дверь, в которую то и дело били порывы ветра, супруга Боромира. — Не все хозяева гостеприимны, — задумчиво отозвался эльф. Забрав у неожиданного визитёра заснеженную одежду и дав одеяло, слуги проводили его в кухню — самое тёплое место в доме, и Андрет, сгорая от нетерпения, поспешила следом. — Я сама всё сделаю! — пшикнула девушка матери и остальным ненужным помощникам. — Са-ма. Отдыхайте. Никулирьо немного удивился, однако ничего не спросил. *** Сейчас, когда эльф прощался с приютившей его семьёй, взгляд сияющих глаз был точно таким же вопрошающе-выжидающим, однако слова не звучали. Андрет улыбнулась. *** Андрет улыбнулась. — Ты по поручению лордов пришёл? — тихо спросила она, пытаясь понять, как лучше вызвать доверие, помимо горячей еды и вина. — Нет, — обнимаясь с нагретой чашей, отозвался гость. — Я всё расскажу, только не прогоняй на мороз! Подав ещё еды, подбросив в печь поленьев, девушка села напротив гостя. — Меня послал Вала Улмо, — сказал, блаженно улыбаясь теплу, Никулирьо. — Я всю жизнь пел глупые песенки, восхвалял то, что в этом не нуждалось, чему не нужна поддержка. А потом что-то случилось, не знаю, что, но меня перестали видеть живые собратья. Я был в ужасе, отчаялся, и тогда ко мне пришёл Вала Улмо и сказал, что я должен напомнить другим, зачем они живут. Он сказал, что слишком многие забыли об этом. Андрет с опаской тронула эльфа за руку, покрасневшую, но уже отогревающуюся. — Это шутка? Ты ведь живой! — Или ты тоже мертва. И все, кто меня видит. — Ха! — сестра вождя Брегора почувствовала необъяснимый страх, но разумом понимала — гость врёт. — Зачем мёртвым знать, для чего жить? — Мало ли… Вдруг пригодится? Допив и доев всё, что подали, Никулирьо счастливо заулыбался. — Ты служишь, то есть, служил лорду Айканаро? Аэгнору, — Андрет решила не тянуть. — Нет, однако знаю его достаточно. — И… как он? Женился? По реакции гостя стало понятно, что он ждал практически любого вопроса, кроме этого. — Я не пел на его свадьбе, — пожал плечами эльф, — однако слышал разговоры, что все, попавшие под чары прекраснейшей в Арде звёздной девы, не знают покоя и не могут быть с другой женщиной. — Привораживает, — понимающе кивнула девушка. — Нет! — Никулирьо покачал головой. — Ей это не нужно. Достаточно одного взгляда… — Ты тоже… так? Не можешь с другой женщиной? Эльф задумался. Андрет подумала, что Замёрзший Музончик снова боится быть выгнанным в метель, поэтому готов согласиться делить постель с хозяйкой тёплого дома. Вспомнив Пушка и опустошающее счастье, испытанное в его объятиях, внучка Борона поняла, что подобные домыслы её оскорбляют. — Послушай, — занервничала она, — я ничего от тебя не требую, ты — гость в этом доме, и если тебе некуда пойти, останешься здесь до весны. А про лорда Аэгнора я спросила, потому что он — мой жених. Но так вышло, что мою семью изгнали с его земли! — Если лорд этому не препятствовал, — приободрился эльф, — значит, он не заслуживает почётного места в твоей памяти. «Пушок подослал его сказать мне, что всё кончено», — мысленно вскипела Андрет, но ничего сказать не успела, потому что в кухне появился мрачный отец. — Я — Боромир, сын Борона, из рода Беора, — представился он, пронзая взглядом дочь. — Я — хозяин этого дома. — Лирьо, — просто отозвался эльф, — так вышло, что у меня больше нет дома, а к родне добраться до наступления зимы я не успел. За крышу над головой готов помогать всем, что в моих силах. — Дочь мою не трогай! — угрожающе дыхнул смесью выпитого сын бывшего вождя. — Я женат, — заверил гость, — и не предаю клятв. — Посмотрим, — Боромир сел за стол, налил себе вина. Зная, что отец сейчас прикажет оставить его наедине с подозрительным типом, Андрет ушла сама, однако осталась в коридоре, чтобы слышать разговор. Девушка была потрясена, как ловко странный эльф врал про себя, совершенно не задумываясь и не смущаясь. Значит, привык хранить тайны. Он точно посланник Пушка! Поначалу разговор Никулирьо с Боромиром складывался непросто, самопровозглашённый в обход старшего члена семьи хозяин дома пытался давить, а гость что-то тихо отвечал. Андрет не могла разобрать слов, только замечала, как отец постепенно успокаивался, начинал посмеиваться, а потом зазвучала песня. — Одни, столько лет, Мы возводим замки не нам, — запел чужак, —рождённые по воле Рока жить. Творцам веры нет. Снова каждый выберет сам Свой шаг, свой путь, свою судьбу и нить. Не плачь, не жалей, не зови! Слабому — плеть, вольному — воля. Имя своё к Солнцу неси в тёплых ладонях. У ветра дорогу спроси, Сомнения — прочь и прочь — тревога! Всё, как есть, прими и не вини ни в чём волю Рока! Андрет показалось, будто её окатили ледяной водой — возникло ощущение спадающей пелены с глаз, в голове прояснилось, и девушка подумала, что обязана показать новому знакомому книгу, подарённую королём Финдарато. Никулирьо точно сможет пояснить, о чём в ней речь. Но пока слишком сильно хотелось спать. *** — Когда я вернусь с первыми снегами, — сказал, стоя совершенно чистым среди топкой оттаявшей земли эльф, — мы продолжим читать и обсуждать тексты Нома. Но обещай, что и мои песни не забудешь. *** Проснувшись утром довольно поздно, Андрет увидела в окне солнце и синее небо. С улицы доносились громкие разговоры, скрежет и глухие удары. Наскоро одевшись и выбежав на крыльцо, девушка увидела эльфа с огромной лопатой, которой тот убирал снег, а рядом стояли отец и дед, и оба командовали. Занимавшимся той же работой слугам внимания не уделялось вообще, поэтому они довольно быстро перестали что-либо делать. И действительно, зачем стараться, если неутомимый бессмертный всё равно с любой работой справится лучше? Увидев дочь, Боромир напрягся, но девушка, ничуть не смутившись, забрала лопату у одного из бездельников и принялась помогать гостю. Быстро разрумянившись на морозе, юная аданет стала ещё милее, тёмные, почти чёрные глаза засияли. — Хватит, дочь! — в какой-то момент не выдержал Боромир, однако сам за работу не взялся. — Домой иди! — Домой? — Андрет вдруг почувствовала, как давно скрываемая злость рвётся наружу. — Домой?! Из-за тебя мой дом больше не мой! Мы потеряли всё из-за тебя! И ты теперь мне указываешь? — Закрой грязный рот! Потаскуха! Только ищешь, перед кем бы ещё ноги раздвинуть! Что бы в рот сунуть! Нашла! Борон попытался успокоить сына, однако тот слишком долго молчал и сдерживал эмоции, чтобы теперь не высказаться. — Ты опозорила всех нас! Легла под чужого мужика перед свадьбой! Весь Дортонион узнал, какая ты грязная девка! Позор для меня и всего рода Беора! Да лучше б ты в утробе сгнила! — Боромир, ты что? — старик попытался увести сына в дом, но тот грубо оттолкнул отца. — А ты — слизняк мягкотелый! Всё псу под хвост! Всё! И богатство, и уважение, и… Ты… Видимо, опомнившись, мужчина бросился в сторону крыльца. Слуги сделали вид, что ничего не было, Борон вздохнул, протёр глаза, сняв варежку с морщинистой руки. В доме послышался недовольный женский голос — похоже, Боромир снова решил, что легче пить, нежели выяснять, кто прав, кто виноват. — Не повезло тебе с нами, Лирьо, — вздохнула Андрет, поставив лопату рядом с собой. — Но поблизости никого нет, так что оставайся. Потерпи до весны. — Предпочитаю жить здесь и сейчас, — эльф с беззаботной улыбкой продолжил разгребать снег, — если бы во время долгого путешествия через ледник я думал только о том, как дойду до тёплых земель, не смог бы чувствовать, что нужно тем, кто был рядом. А ведь тогда моя музыка спасала жизни. По крайней мере, мне нравится так думать. — А вы чего стоите?! — похоже, Борон только сейчас заметил, что слуги ничем не заняты. Те сразу же начали работать. — Вижу, здесь и без меня справятся, — обрадовался Лирьо, — пойду наловлю рыбы и приготовлю что-нибудь. Абсолютно все посмотрели на эльфа с пониманием: увидел, в какую семью попал, решил сбежать, вот и молодец. — Всё не так! — рассмеялся он. — Я правда принесу рыбы! — Я с тобой! — Андрет бросила лопату. Лирьо поднял её и вместе со своей отнёс в сарай. Зайдя в дом, переобувшись у порога, эльф взял свою сумку, два тёплых одеяла и позвал девушку к реке, где в одно мгновение сложил и разжёг костёр. Следуя за ним по пятам, внучка опального вождя вдруг провалилась в глубокий сугроб, выбралась, но тут же завязла ещё сильнее. С трудом найдя твёрдую опору и вытряхнув снег из обуви, девушка покраснела. — Прости, что приходится наблюдать семейные ссоры, — совсем поникла Андрет, чувствуя себя бесполезной. — Сколько помню себя, — отозвался Лирьо, занимаясь прорубью, — всегда кто-то с кем-то не ладил, потому что все разные. Помню, как отец сказал мне, ещё там, на западе, за морем, что мы, Нолдор, украшаем драгоценностями себя, а Тэлери — дно. Это заставляет задуматься, правда? Есть ещё третий народ, но они ничего не делают, поэтому ни с кем не ссорятся. Понимаешь, о чём я? Девушке очень хотелось думать, что ей действительно ясна суть разговора. — Когда мы переходили Хэлкараксэ, — Лирьо посмотрел в тёмную воду, — не всегда была известна судьба идущих далеко впереди, и каждый раз, подходя к воде и смотря, есть ли рыба, я боялся увидеть на дне звёзды — одежду, украшения, флаги. Уже давно подобное невозможно, а страх всё ещё остаётся. Андрет опустила глаза. — Но я так и не решил для себя, что хуже, — закрепив сеть, вздохнул эльф, — когда звёзды на дне в прямом значении или когда в переносном. Звёзды легли на дно, — заулыбался он вдруг, — но одной из них захотелось… Снова… Небесных страстей. Снова Ты не закрыл окно, И растаял след В чёрной пустоте. Снова Тени приходят к ней Из дальнего мира, Из царства тоски. Хочешь, Можешь ей дать приют, Но не верь словам И запри замки. Звезда летала — Она играла Чужие роли в театре боли, Покорно следуя судьбе. Она летала, Но вдруг устала. Открыла клетку, Стёрла метку. И вот пришла к тебе Начать сначала. — В книге, которую мне подарил король Финдарато, — Андрет совершенно забыла хоть как-то отреагировать на песню, — когда… когда моя семья была ещё в почёте… В той книге было что-то про кровь и клятвы. — Возможно, — бросая на снег первую пойманную рыбу, Лирьо пожал плечами, — искажение оборачивает любое начинание против того, кто за него взялся. Теперь девушка уже не сомневалась, что суть разговора осталась далеко за гранью её понимания. *** Эльф простился столь же тепло, как лучи весеннего солнца согревали снег, делая его грязным. Андрет вспоминала разговоры с ним и думала, что надо написать письмо сестрёнке. Когда-нибудь, возможно, удастся вернуться в родной дом, но пока свежа память о позоре, пока живы помнящие, на такое решиться слишком сложно. Почти невозможно.