Свет проклятых звёзд

«Почему так? Почему смерть сильнее бессмертия? Почему вечное стремится к завершению и завершённому? Это неправильно!» «Это искажение. Но ведь ты знаешь, что для Народа Звёзд смерть — не конец пути. Пройдя сквозь Чертоги Намо Мандоса, каждый Эльда вернётся назад в Валинор». «Значит, я могу убить себя прямо сейчас и оживу, когда захочу?» Волна гнева, которую всё-таки сдержала некая сила, поднялась и утихла, послышалась горькая усмешка: «Мириэль, не надо. Не марай кровью веретено». «Как скажешь, светлая госпожа Вайрэ. Но подойти к Бездне позволь». «Отчаяние — плохой советчик. Знай, что не всегда мы сами можем воплотить дорогие сердцу мечты. Порой за нас это делают наши последователи — потомки, ученики, единомышленники. И если не хочешь признать победу смерти над жизнью, не стремись умереть». Под плотно закрытыми веками появился размытый женский образ, в руке, вместо оружия, ощутилось что-то вроде бронзовой статуэтки, и от неожиданности Алмарил разжал кисть. Металлический звон о камни пола заставил содрогнуться всем телом, перед глазами встала пелена тьмы и огня, воспоминание о боли и бессилии под гипнотическим взглядом цвета жидкого пламени заставило сползти по запертой двери и скорчиться, словно все мышцы разом свела судорога. Запрокинув голову, таргелионский принц закричал, чувствуя, как ненависть ко всему миру и своей слабости перед смертью, драконом, собственным телом, легко управляемым болью, выпивает остатки души. Хотелось поднять клинок, завершить начатое, но руки будто отнялись. В дверь постучали, послышались голоса, звавшие собрата по имени, и Алмарил вдруг понял, что должен во всём признаться Сулиону, рассказать, что сотворил, и пусть Авар делает с этой правдой, что хочет. В одно мгновение вскочив, Нолдо бросился за порог, но тут же оказался крепко схвачен соратниками, которые, похоже, поняли необходимость помощи. Весть о таргелионской трагедии быстро разлетелась по осадному лагерю, и воины по реакции Алмарила на письмо быстро догадались, что не в меру эмоциональный принц может поступить безрассудно. Ругаясь и проклиная соратников, принц попытался вырваться, но сил вдруг не осталось, и он безвольно обмяк. «Теперь мне терять нечего, — пришло вдруг озарение. — Некого. Некуда возвращаться, не на кого оглядываться. Я отомщу Морготу и его тварям, а потом… Потом я встречусь с отцом и выскажу ему всё. И на этот раз он не сможет надо мной посмеяться». *** Телперавион очень внимательно посмотрел на племянника своего лорда и сохранил спокойное выражение лица, хотя это было не просто — Алмарила буквально внесли в комнату на верхнем этаже дозорной башни. Выглядел он ненамного более живым, чем когда его доставили с поля боя, вытащив из-под завала, и состояние таргелионского принца определённо внушало опасения. — Прости, что так вышло, — усаженный за стол сын нолдорана Карнистира опустил голову, — я должен был держать себя в руках. — Ты ведь знаешь, что твой отец обвиняет Химринг и Белегост в организации нападения на Таргелион? — наместник Маэдроса опустился на стул напротив Алмарила, который не сразу понял, что ему сказали, но когда осознал, едва не подпрыгнул: — Что? Он сумасшедший?! Он правда такое сказал?! — Ты понимаешь, что случилось бы в случае твоей внезапной смерти здесь? Принц схватился за голову, сделал несколько громких вдохов. Телперавион молчал. — Но мне просто сообщили, что мама… и сестра… сгорели… орки напали… я… Ах, вот что он имел в виду! Орки же… Прости, командир, я справлюсь. Снова воцарилась тишина, наместник Маэдроса посмотрел на племянника своего лорда ещё внимательнее. — Хорошо, — сын таргелионского нолдорана уронил ладони на стол, — что я могу сделать для нашего общего дела, находясь где-то на безопасном от вас расстоянии? — Мы обсудим это, — наместник кивнул. — Надо понять, отбито ли нападение орков и каковы последствия. А пока, пожалуйста, Алмарил, держись. Если нужна помощь, мы её окажем. Случилось страшное, но если мы сдадимся, лучше не станет. Ты знаешь это сам. Принц кивнул, замотал головой, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции, но не справился с собой и горько заплакал. — Я отвратителен, да? — закрыв лицо руками, простонал он. — И недостоин находиться здесь. Я отвратителен, как и вся моя семья… Была. — Алмарил, — Телперавион остался невозмутим. — Никто из нас не сделан из бронзы. Вспомнив ощущение статуэтки в руке, сын Морифинвэ внутренне содрогнулся, однако почему-то стало легче. Бессмертие должно победить смерть. Обязано! Уничтожить, искоренить! Или хотя бы попытаться, но не отступать на выбранном пути, что бы ни случилось.