Свет проклятых звёзд

Серебристый поток на лиловых знамёнах сиял в лучах заходящего солнца, ясное весеннее небо завораживало взгляд нежными оттенками голубого и синего. В Валиноре небо было совсем другим. Красивее? Возможно. Волшебнее? Пожалуй. Но главное, оно было мирным, и на стенах дворцов никогда не дежурили лучники, готовые в любое мгновение выпустить стрелы в морготовых крылатых шпионов. Принц Финдекано закрыл окно и сел за стол. Вошедший в кабинет Алмарил был задумчив, напряжён и мрачен, и Астальдо снова заметил, как сильно сын похож на отца и чертами лица, и мимикой. Хотя, было что-то неуловимо разное в этих двух эльфах, поэтому спутать их не получилось бы даже под действием хмеля. Не то что Амбаруссар. Амбаруссар… Смешные мальчишки, говорящие одновременно и одно и то же. Говорившие. Это было в Валиноре, а теперь близнецы-Феанариони легко различимы — безжалостный рок внёс свои непоправимые коррективы. — Мне нужны ещё разведданные, — заявил вдруг таргелионский принц, начав ходить из угла в угол, рассматривая полки с книгами и карты. — Я не понимаю, почему в морготовой дыре нет следов той золотой твари! — голос резко стал громче. — От меня что-то скрывают?! — эльф перешёл на крик. — Чего именно так боится твой отец?! Почему снова и снова в Дор-Даэделот посылаются многочисленные отряды, хотя ничего нового в докладах нет! Чем они занимаются? Вредят по-мелочи несметным орочьим полчищам? Они затопили хоть одну шахту? Взорвали? Что нам от их кривых карт, ведь мы всё равно не можем пройти войском в земли Моргота! Зачем это всё?! Они должны искать червя! Он не мог исчезнуть! И сдохнуть не мог! Он вернётся! Финдекано! Тебе не может быть всё равно! А ещё у меня вопрос: почему вы все плюёте на то, что творит верховный нолдоран?! Почему он безнаказанно держит в заложниках члена нашей семьи?! Я уже задавал этот вопрос, и каждый раз не получаю ответ! Я долго молчал, пытался решить свои личные проблемы, уходя в себя, когда хотелось сделать что-то, способное всё испортить, но у меня больше нет сил молчать! Я вижу — что-то происходит, все что-то недоговаривают! — Алмарил ударил кулаками по столу, и Финдекано угрожающе прищурился, мол, ещё одно такое движение, и вышвырну в коридор. Сделав глубокий вдох, сын Морифинвэ Феанариона отошёл назад, посмотрел по сторонам. — Я не верю, что ты не вспоминаешь этого проклятого червя! — сверкнул безумными глазами Алмарил. — Не верю! — Я не говорил, что не вспоминаю, — Финдекано позвал слуг, попросил принести вина, искренне надеясь, что племянник успокоится по-хорошему, — только это ничего не меняет. Давай обо всём по порядку. — Нет, — вдруг отступил ещё дальше таргелионский принц, — мне ничего не нужно знать. Ни ты, ни кто-либо другой здесь не скажут мне ничего нового. Слабаки и интриганы, которые пользуются властью Моргота над Ардой, чтобы шантажировать других! «Моргот наш враг! А мы друг другу не враги! Поэтому вы должны терпеть любые наши издевательства, потому что братоубийственная война выгодна Морготу!» Ты понимаешь, как отвратительно это выглядит со стороны?! Понимаешь? Я вижу, что понимаешь и ничего не делаешь! Финдекано молча смотрел на племянника, не отводя глаз. — Если тебе есть, что передать в Химринг, передавай мне. Я еду. Сегодня же! — Счастливого пути, — спокойно произнёс сын верховного нолдорана. — Письма тебе передадут перед отъездом. — Вот и прекрасно! — Алмарил бросился к двери. Проводив взглядом родича, Финдекано, посмотрев на портрет жены, вздохнул: — И снова от меня уходят с криками и обвинениями. И снова виноват я. В голове прокрутилась мысль, которую принц ненавидел, потому что не хотел признавать правоту отца: «Я не отказываюсь от своих слов, и если заслуживаю смерти, готов принять её от тебя. Жаль только одного — я не увижу, как ты, мой сын, возьмёшь мою корону себе. Ты думаешь, что с моей смертью восстановится справедливость. Но это не так, дорогой мой Астальдо. Ты найдёшь причины, почему должен править сам. Обоснования будут вескими, убедительными, красивыми, ведь иначе получится нечестно». — Да, отец, — сказал в пустоту Финдекано, — если бы у меня в руках была власть, равная твоей, я бы не допустил того, что происходит при твоём правлении! И мне не приходилось бы выполнять роль твоего щита, прикрывая тебя от справедливых обвинений, жертвуя своей честью, которую ты, к слову, не ставишь ни во что! *** — Ты о чём вообще?! Честь? Совесть? Благородство? Не смеши! Двое строителей-гномов хохотали, хватаясь за животы. Проект русла новой реки, которая должна рассекать равнину Ард-Гален на две части — северную и южную, выглядел довольно сложно исполнимым, однако рабочие решили не брать в голову неприятные мысли. Надо — значит, надо! Сделаем! Где наша не пропадала? Сейчас гораздо более интересной темой для обсуждения был новый налог на тяжёлые грузы, который ввёл Таргелион, когда среди Кхазад заговорили о масштабных стройках. «Ногрод, разумеется, поможет Белегосту, но такая помощь должна быть оплачена. Нолдорану Карантиру в казну! — возмущались или смеялись возницы. — А как иначе? Для тяжёлых грузов нужны более крепкие дороги! Все материалы, в том числе блоки для плотин, даже временных, лучше делать опытным рабочим из Ногрода, которые подземные реки с пути убирают в трубы или, наоборот, высвобождают чистые потоки, пригодные для питья. Не доверять же такое эльфам! Потом нужна перевозка. А кто бесплатно построит столь мощные телеги?! Тут придётся специальные колеи прокладывать! А проложишь колеи — придётся все оси под один размер менять! Затратно, Эзбад Азагхал, затратно!» — Честь! — не унимался гном, бодро работая лопатой. — Когда речь о мирианах заходит, такие слова разом забываются! Вдруг строители притихли и переглянулись. — Вы тоже это слышали? — спросил самый возрастной гном, медленно присев. — Земля гудит. Помните, что рассказывали о приметах местонахождения серебра? Того самого. Там почвы поют. Да не просто поют, а стонут! Оплакивают кого-то словно! — Ребят, а ребят, — больше всех хохотавший бородач заговорил совсем тихо и неожиданно серьёзно, — никому ни слова. Днём копаем по проекту, а ночью — ну, вы поняли. Ребята поняли. И теперь только и думали о том, чтобы скорее стемнело. А то вдруг кто-то ещё догадается, что здесь, около Железных Гор, на равнине Ард-Гален нашлось богатое месторождение того самого… ну, миг-миг, того самого. Серебра. В общем, вы поняли. *** — Скоро рассвет… Молодая женщина тяжело вздохнула, обняла лежавшего рядом мужа. Весна в Барад Эйтель приходила раньше, чем в более восточные земли, и каждый раз означала одно и то же. — Я знаю, — по кругловатому лицу покатились слёзы, — что не должна тебя об этом просить, это твой долг, это долг каждого мужчины… — Да, ягодка моя, это долг каждого мужа, отца, сына и брата. Баранор встал с постели, посмотрел на светлеющее небо. — Наш сын ещё слишком юн, — несчастная женщина всё-таки попыталась снова отговорить супруга от того, чтобы брать наследника с собой в Земли Мрака и Ужаса. — Берег юн, — согласился Баранор. — Но именно поэтому он и нужен нашему отряду! Он станет героем, как и многие наши собратья! И поверь, Берег будет не самым младшим в отряде. Решив больше не спорить, жена встала с постели, подошла к своему герою и обняла. Супруги вместе замерли около окна, смотря на раннюю весеннюю зорьку — прекрасную и печальную, последнюю перед разлукой.