Свет проклятых звёзд

Чудовищная круговерть раскалённого песка взмыла ввысь, разрослась закрывшим небо облаком и яростно обрушилась на растрескавшуюся мёртвую землю, сметя засохшие тонкие кустики, не успевшие стать полноценной зелёной порослью. Жёлтая, ранящая мириадами острых песчинок волна прошла, и на горизонте открылся полыхающий лес. Ветер бросился в пламя, завертелся, и над объятыми пожаром кронами затанцевали огненные смерчи. От ужасавшего зрелища притихли даже самые безрассудные бойцы на крепостных стенах, а Майя Фанкиль, наблюдавший за разыгравшейся не без его помощи стихией, обернулся к страже: — Приведите раба. Воины-люди, облачённые в лёгкие кожаные доспехи, закрывавшие только самое уязвимое, всё равно изнывали от жары, обливались потом и тяжело дышали, однако, получив приказ, спешно поклонились и направились к дверям. Вдруг один из них упал, словно подкошенный, вздрогнул и замер. Соратники испугались, только не за потерявшего сознание или вовсе умершего товарища, а гнева господина, который может посчитать своих бойцов недостойными славного Восточного Фронта. Как можно расторопнее утащив бесчувственное тело с глаз хозяина, стражники исчезли в коридоре. Фанкиль посмотрел на огонь вдали и новый зарождавшийся песчаный шквал. Страшная разыгралась буря, невиданная доселе. Майя мысленно поблагодарил Вала Мелькора за то, что щедро поделился силой, однако понимание вечного положения попрошайки Фанкиля не радовало, чем дальше, тем больше: покровитель-Айну слишком много тратил энергии, не восполняя потери. Пока не было заметно значительного ущерба, но интуиция подсказывала восточному наместнику, что Владыка не сможет остановиться вовремя. И что тогда? Обессилят все зависимые от Мелькора Майяр? Замечательная перспектива! Переменчивый оттенок волос Фанкиля сменился на красный. Огненные смерчи вдали закружились, словно играя друг с другом или готовясь к нападению, новая волна несущегося песка лишила возможности продолжать любоваться погибающим в неистовом пламени лесом. Наместник отвернулся от окна, и в этот момент в открывшиеся двери швырнули закованного в тяжёлые цепи измученного эльфа, тощего, с сединой в некогда чёрных волосах, потухшими карими глазами, в которых не сияла жизнь — осталось лишь непрекращающееся страдание. По всему обнажённому телу кровоточили свежие раны, белели застарелые рубцы. Несчастный бессильно распластался на полу, замер, и только по движениям выпиравших ребёр было видно — пленный Авар ещё жив. Люди всегда с особым удовольствием издевались над эльфами, поэтому Фанкиль нарочно заставлял именно человеческих мужчин присматривать за захваченным врагом. Всего один едва заметный жест — и двое изнывавших от жары стражников подняли полумёртвого невольника за волосы, цепь на ошейнике и скованные за спиной руки, поставив пытавшегося закричать, но издавшего лишь едва слышимый короткий стон, эльфа на колени. — Итак, — Фанкиль отошёл чуть в сторону, чтобы пленник видел как можно больше за окном. Песчаный шквал прошёл, лесной пожар и смерчи над ним снова открылись испуганным взорам. Майя мог сделать так, чтобы в помещении не было жарко, однако не считал нужным заботиться о тех подданных, число которых никогда надолго не уменьшалось, восполняясь за считанные годы. — Ты, мой раб, рассказал мне, кто ты, назвав и себя, и отца, и даже деда. Возможно, это была ложь, я проверю позже. Сейчас важно другое: видишь, раб, лес полыхает? Ты сказал, что именно в той части свили гнёзда твои соратники. Смотри, они обречены. Но если ты встанешь на мою сторону, побои и голод разом прекратятся. Ты уже на коленях, однако мне надо, чтобы ты встал на них по своей воле. Сделай это сейчас, и твоих соратников — с сего момента моих слуг, спасут их новые храбрые товарищи. Их выведут безопасными тропами, которые знаю только я, ведь, как ты понимаешь, пламя подчиняется моей воле. Плотное, искусно сплетённое полотно чар, дрогнуло: наместник Вала Мелькора на востоке Средиземья боялся, что Владыка узнает о его делах слишком много, и тогда планы самого Фанкиля будут обречены на провал, поэтому защищался от возможной слежки, а это неминуемо сказывалось на целостности других сотворённых энергий. Однако, чем-то жертвовать было необходимо, ведь Мелькор, узнав обо всём, вероятно, усложнил бы положение восточного наместника, обрушив на его пока шаткие владения новые эльфийские войска. Нет, так не пойдёт. Пусть Айну Мелькор воюет сам, а здесь воцарится мир, когда несогласные погибнут или уйдут. Второе даже предпочтительнее, ведь это дополнительные силы против Владыки, а значит, ему станет совсем не до востока. Фанкиль посмотрел в окно. Сквозь безумную круговерть нового песчаного шквала на казавшемся сейчас грязно-оранжевым небе сиял пылающий плод Древа Лаурелин, бережно хранимый своенравной Майэ Ариэн. Прекрасная недоступная Ариэн! Она поднялась к звёздному куполу и теперь не заимствует более силу Валар. Получив в вечное пользование мощный артефакт, Майэ смогла сравниться могуществом с любым из тех, кому ранее прислуживала. Фанкиль не просто хотел так же. Он только об этом и мечтал. — Я всё сказал, — снова посмотрел на едва живого пленника и тяжело дышавших от жары стражников наместник Мелькора. — Твоя очередь, раб. — Я тебе не раб, — закрыв глаза, прошептал эльф. — Посмотри на меня и повтори, — рассмеялся Майя. — Слабак. Эльф задрожал, сильнее зажмурился и сжал зубы. Не выясняя, проявление ли это слабости или протеста, наместник Мелькора на востоке хмыкнул. Пройдясь вдоль окна, за которым снова бушевал песчаный ураган, нарочно поворачиваясь так, чтобы демонстрировать роскошное шёлковое одеяние с золотой вышивкой, украшенное рубинами и топазами, Фанкиль бросил угрожающий взгляд на стражников: — Дайте рабу воды и выйдете! Воины поспешили повиноваться. Оставшись без поддержки, эльф снова упал лицом вниз. Пинком перевернув пленника на спину, Майя встал так, чтобы можно было смотреть в глаза неудачливого врага. — Ты зря надеешься, будто тебя спасут, — серьёзно произнёс Фанкиль, сверкая огненными волосами и драгоценностями. — Никто не узнает, что ты здесь, ведь, в отличие от тебя, я не глуп и не расскажу Владыке о своих делах. Я ведь не раб ему. Как я уже говорил, ты будешь жить, и лишь твой выбор, как именно. Нравится страдать? Эльф попытался ругаться, однако сознание плыло, речь получилась нечёткой. — Я скажу тебе правду, — Майя чуть наклонился. — Однажды мои земли станут независимыми от Айну Мелькора, и править ими я буду безраздельно. Понимаешь? Твой враг мне тоже не друг. Тебе нет смысла воевать против меня, тем более, таким бессмысленным способом. — Я, — широко раскрыв глаза, выдохнул Авар, — тебе не раб. Равнодушно пожав плечами, Фанкиль позвал стражу. Он знал: перед тем, как запереть эльфа в башне, люди изобьют его с жестокостью, нечасто свойственной даже оркам. Это обычно выглядело забавно, но сейчас не хотелось наблюдать — надо было дождаться конца урагана и проверить, как выполняется главная задумка. Здесь промахов допустить нельзя. *** Высокий крутой холм, окружённый рвом-разломом в почве, был строительной площадкой, куда в огромных количествах свозили добытое в горах золото. Стражники постоянно проверяли рабочих на предмет воровства, после чего самих охранников обыскивали их командиры, а тех досматривали воины, считавшиеся личной гвардией Майя Фанкиля. Драгоценный металл требовался для сооружения здания, которое наместник назвал храмом. Задумка в полной мере была непонятна почти никому, а сам Фанкиль не до конца продумал, как именно должно приносить пользу данное сооружение, однако идея выглядела удачной и могла дорабатываться в процессе воплощения в жизнь. В отличие от дворца-крепости, который был в основном каменным, с многочисленными фонтанами и двойными стенами, защищавшими от жары даже без магии, будущий храм планировался полностью металлическим, чтобы притягивать молнии. Необходимо было придумать нечто, что сплотило бы людей, заставило приходить в золотую башню и отдавать вложенную Творцом энергию жизни. Младшие Дети Эру не способны в полной мере самостоятельно управлять магией — им нужны некие ориентиры, в которые и будет вкладываться чародейская мощь. Если подчинить такие точки накопления энергии, можно будет пополнять и приумножать силу, не прибегая к помощи других Айнур. Сместить Мелькора, конечно, не удастся, но… Фанкиль подумал о том, что эльфы никогда не взялись бы бездумно распылять магию духа, слепо веря в отдачу неких непонятных артефактов. Орки бы сразу почуяли неладное и тоже стали бы плохим подспорьем. Можно, конечно, угрожать, но это бессмысленно: в таком деле необходимо честное желание пришедшего в храм, а какая искренность может быть от запуганного орка или замученного эльфа? Вот именно, никакая. Но люди… Люди настолько ведóмы, что готовы делать самые нелепые и странные вещи, если приказ будет исходить от некоего авторитета. Возможно, это удастся обернуть на пользу наиважнейшей и крайне дерзкой задумки. Майя посмотрел на строителей, которые, заметив своего благодетеля, принялись усердно кланяться и ещё усерднее ругать друг друга за недостаточное усердие, подчёркивая, что лентяи мешают трудиться добросовестным исполнителям воли Владыки. Такие попытки возвысить себя за счёт унижения других в глазах господина показались Фанкилю смешными и жалкими, однако подобная ругань работе вроде бы не мешала, значит, не придётся применять кнут. Понимание обрадовало, и мысль снова вернулась к будущему храму. Пустив мощного исполинского коня с мохнатыми ногами в галоп вдоль провала-рва, восточный наместник подумал, что внутри священного здания должно быть как можно меньше мест средоточения силы, однако их обязано быть видно всем собравшимся, даже если толпа окажется многотысячной. Нужны ли украшения на стенах и потолке? Пожалуй, нет. Это ведь не дворец, здесь ничто не должно отвлекать и рассеивать внимание. Откуда-то взялась уверенность в успехе, Фанкиль обернулся на почти не видимый, уже выгоревший лес. Дым ещё поднимался над землёй, однако пламени практически не осталось. Скоро понадобится отправить самых смекалистых бойцов на разведку — пусть выяснят, кто из «вольных народов» ещё способен сопротивляться, и не образумились ли выжившие дикари. Если эти земли, наконец, очищены, можно продолжить победное шествие, беспрепятственно продвигаясь дальше на восток.