POV.Егор.
Сегодня был не очень сложный день. Всего-то одно интервью, но зато какое интервью. Прошло уже полтора года с рождения Амелии, а я так никому и не рассказал о том, кто у нас родился, как мы назвали ребёнка. Все узнали о том, что я стал папой, от Тимура, который на радостях похвастался тем, что стал дедушкой. Мы с Мирославой решили, что сейчас уже можно говорить об этом. Да и если захочется, мы можем выкладывать фотографии с дочкой, не закрывая её лицо тупыми смайликами. Признаться честно, это так тупо выглядит со стороны. Зачем скрывать, если в итоге всё равно покажешь? Мы предпочли просто не выкладывать никаких фотографий. Но фоток у нас конечно вагон и маленькая тележка. Мы старались и стараемся до сих пор фотографировать каждый момент из жизни Карамельки. В особенности, когда она улыбается или смеётся. Это будет хорошая память для нас. — Егор, привет, — сказала мне журналистка, когда началось интервью. Это будет прямая трансляция, поэтому уверен, что Мирослава тоже смотрит это интервью. — Привет, очень рад, что вы пригласили меня, — улыбнувшись, сказал я. — Мы тоже очень рады, что ты согласился. Неделю назад мы сказали всем о том, что придёшь, поэтому попросили твоих поклонников, чтобы они задали тебе вопросы. За неделю их накопилось очень и очень много. Мы постарались выбрать самые интересные. Ответишь на них? — С превеликим удовольствием. — Скажи, почему ты ушёл из лейбла? У вас произошла какая-то ссора с руководством или это было обоюдное решение? — да, эту ситуацию я, кстати, тоже не комментировал. Да я вообще в последнее время перестал ходить на интервью. — Это было моё личное решение. Меня поняли, приняли мой выбор и мы разошлись мирно. Никто ни с кем не ругался. Мы до сих пор общаемся друг с другом, поэтому о конфликте тут точно речи быть не может, — сказал я. — А почему ты вдруг решил уйти? Лейбл дал тебе многое. Благодаря ему ты и стал известным. — Да, лейбл дал мне многое, но в какой-то момент я решил, что пора выходить в своё собственное плавание. — А как отреагировала твоя семья на такую довольно неожиданную новость? — спросила у меня девушка. В голове сразу же всплыли воспоминания, как я вернулся домой, а ко мне навстречу вышла Мира вся в слезах, держа на руках Амелию. Но об этом всем точно не надо знать. — Они всегда знают, что прежде чем я что-то сделаю, я сперва всё обдумаю тысячу раз. Они поняли, что это осознанное решение, поэтому поддержали меня. — Сложно без поддержки лейбла? — Я бы не сказал, что сложно. Мне стало лучше, стало комфортно. Я теперь могу сам регулировать своё расписание, количество концертов и их график. У меня есть семья и мне важно быть рядом с ними всегда, а не два дня в месяц. Сейчас у меня особые правила. Я не беру больше пятнадцати концертов в месяц. Все наши семейные праздники учитываются, когда создаётся концертный график. Поэтому, да, одному мне легче. — Как отреагировала сама Мирослава, твоя жена? — Она была рада. Я и вправду очень мало был дома. Пару дней в месяц — это очень мало. Она была одна. Ей приходилось одной справляться с маленьким ребёнком, она очень уставала. Я не без её помощи понял, что такое количество работы — это перебор. Она никогда не приказывала мне делать что-то так, как ей хочется. Она всегда советовала и помогала, что делает и сейчас. И это мне всегда помогает. Иногда именно её советы помогают решить какие-то проблемы. — Егор, раз уж ты сам проговорился сейчас. Мы не можем не сказать об этом, так как большая часть вопросов было именно на эту тему. Ты стал папой, это же правда? — улыбнувшись, спросила девушка. Я и сам стал улыбаться. Как, думая об Амелии, можно не улыбаться? — Да это правда. Полтора года назад я стал папой. — Мы все поздравляем тебя с этим важным событием! Ты много раз говорил о том, что мечтаешь стать отцом. Мы очень рады, что твоя мечта наконец-то сбылась. — Да, спасибо большое. Мечта и вправду сбылась. — Кто хоть родился? Если это не секрет, конечно же. — Нет, это уже не секрет. У нас родилась дочка. Папина дочка. И назвали мы её Амелией, — улыбаясь, сказал я. Наверное, сейчас будет самая приятная часть интервью. Сейчас меня попросят рассказать о дочке. А об Амелии я готов говорить вечно. — Амелия? Это очень красивое имя. Мы очень рады за вас с Мирославой. Ну, рассказывай, какие были ощущения, когда увидел дочь? — Честно признаться, это было лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь. Я был вместе с Мирой на родах. Я присутствовал там. После этого, кстати, я понял, что мужчинам должно быть стыдно проявлять слабость. Потому что после того, что я увидел, я понял, что женщины могут всё. То, что пережила Мирослава, я бы не смог, наверное. А она терпела, иногда говорила, что ненавидит меня, но это не так важно, — усмехнувшись, сказал я. — В тот момент я просто понял, что у меня самая лучшая жена, что я её очень люблю, что очень горжусь ей. Я был с ней с первой минуты, когда всё началось, и до последней. Потом всё как-будто исчезло. Я правда никого не слышал. Я не слышал, что говорили врачи, что говорила Мира, я слышал плачь своей дочки. И в этот момент я понял, как я счастлив. — Это очень трогательно. Скажи, у тебя всё сразу получалось? Ну, там, подгузники, пеленать, спать укладывать. Ты вообще поёшь дочке колыбельные? — В первое время мы всё делали вместе с Мирой, чтобы точно сделать всё правильно, а потом как-то осмелели и у нас у обоих всё получилось. А что насчёт колыбельных. Амелия очень любит, когда я пою ей свои песни. Вот под них она очень хорошо засыпает даже сейчас. — Но вообще, какого это чувство, когда ты понимаешь, что ты стал папой? — Безусловно, это счастье. Это огромное счастье! Когда ты берёшь её на руки такую маленькую, а она смотрит на тебя своими маленькими глазками, ты готов всё сделать для неё. Это просто, я даже не знаю как описать. Я просто наслаждаюсь этим каждый день. У нас с Амелией всегда были и есть свои приколюхи. Когда она была ещё очень маленькой, я укладывал её на дневной сон. Мы вместе ложились на кровать. Точнее она лежала на мне. Мы показывали друг другу язык. Мира, конечно, меня потом чуть не прибила. Но я был горд, что наша дочь в два месяца уже умела показывать язык. Но это была только наша с ней игра. А после игры она обычно всегда засыпала. — А сейчас у вас какая любимая игра? — Сейчас мы играем в прятки и в догонялки. Я, конечно же, всегда проигрываю, — улыбнувшись, сказал я. — Но в этом случае и проиграть не стыдно. — Амелия уже говорит? — Да, уже много слов, которые можно понять. Но у меня до сих пор мурашки по коже, когда она зовёт меня «папой». Это всегда вызывает такие чувства внутри меня, что их даже словами описать нельзя. — Она, наверное, у вас красотка с такими-то родителями. — Конечно. Красотка та ещё. За свои полтора года уже столько взрослых мужиков с ума свела, что некоторым даже и не снилось. Всех под колпак взяла и папу, и дедушек, и всех дядь. Все по струнке у неё ходят. — Наверное, уже и поклонники есть, — сказала девушка, а я даже нахмурился. Ну какие поклонники? — К счастью, их пока нет. — А почему к счастью? — Я пока ещё не готов делить свою дочь ещё с кем-то. Я даже представить не могу, что когда-нибудь наступит тот момент, когда она скажет, что выходит замуж. Честное слово, меня потом заберут в больницу с сердечным приступом. Я этого просто не переживу. — Ну, до этого ещё далеко, — протянула девушка. Ну да, конечно, это ей просто кажется. У неё явно детей пока нет. — Не так уж и далеко. Время летит очень быстро. Казалось, что только недавно она родилась, а сейчас уже полтора года. Амелия очень быстро растёт. Это даже расстраивает. Хочется побыть с ней маленькой, поддержать на руках. Не хочу, чтобы она взрослела. — Знаешь, после того, что ты сейчас мне рассказал, я просто уверенна, что Амелии повезло с папой. Она точно вырастет папиной дочкой.***
Интервью закончилось минут двадцать назад. Сейчас я стоял на светофоре и пытался выложить нашу фотографию с Амелией. Я нашёл фото, где Амелии только две недели назад. Я держу её на руках и лица её не видно. Ну, не сразу же все секреты раскрывать. Вот вроде и рассказал, и показал, а интрига всё равно осталась.В этом мире все стремятся к деньгам, славе. Когда-то я также стремился, а недавно осознал, что ничего мне этого не надо. Достаточно будет того, чтобы каждое утро по мне ползала эта маленькая принцесса, кусала меня и ковыряла своими пальчиками мои глаза, чтобы я проснулся. Я люблю тебя, моя Карамелька.
Когда-нибудь она это прочитает и в лишний раз убедится, что я её очень сильно люблю.