POV.Егор.
Премия МУЗ.ТВ. Настроения нет совсем. А мне скоро выходить на красную дорожку. Слышны крики поклонников, голоса ведущих, но почему-то это не поднимало мне настрой. Мне плохо. Морально очень плохо. Сейчас в моей жизни всё настолько непонятно и запутанно, что это хуже не распутанных наушников. Потому что наушники размотать легко, а как распутать всё в моей жизни известно, наверное, только Богу. И то не факт. — Встречайте! На красной дорожке премии МУЗ.ТВ! Егор Крид! — меня встречала Ксения Собчак. Да, везёт же мне сегодня. Вот кто — кто, а она не упустит момент, как-то задеть или спросить то, о чём совсем не хочется говорить. — Егор, привет. — Привет. Всем привет! — я подошёл к своим поклонникам, дал «пять» тем, до кого в принципе мог достать. С одной девушкой даже успел сфотографироваться. Опыт, знаете ли. — Ну, расскажи нам всё. Как у тебя дела? Что нового? — Всё относительно хорошо. Сегодня на премии вам представлю новую песню, — сказал я, идя по дорожке. — А почему один сегодня? — официально мы с Аней не объявляли о расставании. Я даже как-то не думал об этом, а она… Не знаю, почему она молчит. Но в любом случае мы ставим сегодня точку. Моя песня — это жирная точка в наших с ней отношениях. Давно пора было понять, что когда она появляется, в моей жизни всё идёт наперекосяк. Да, безусловно, в этом есть моя вина, но Аня хорошо этому способствовала. — Эм, я думаю, что послушав мою новую песню, все всё поймут, — уйдя с красной дорожки, я вошёл в Олимпийский. Кругом было очень много артистов, да и не только. Я пытался увидеть кого-то из нашего лейбла, но не получилось. Ну, а потом сказали заходить в зал. А там своих я точно найду. Рядом же сидим. — Мот, привет, — первые, кого я увидел, были Мельниковы. Поздоровавшись с ними, я прошёл дальше, ища своё место. — О, Тим, привет, — я сидел около Юнусовых. Рядом с Тимуром. За ним сидела Маша, а после и Мирослава. Сегодня она была в не замороченном платье, какие особенно любят надевать девушки на дорожки, но выглядела Мира намного красивее и сексуальнее. Сексуальнее в особенности. Бордовый цвет всегда делает её той самой роковой женщиной, которая способна свести с ума любого мужчину одним лишь взглядом. На утро, когда я проснулся в квартире Юнусовых, Мира спокойно позвала меня на завтрак. И мы также спокойно обо всём поговорили. Конечно же, Мирослава так просто не сдалась и сдаваться, по крайней мере сейчас, точно не собирается. Она сразу сказала, что ни о каких отношениях и речи быть не может. Она не верит не единому моему слову, не доверяет. И единственное, что она может предложить мне — дружба. Я конечно же согласился. Это точно лучше полного игнора. А потом я мягко спросил о том, возможно ли то, что может быть у нас что-то в будущем. Мне ответили очень конкретно. Одним словом. Докажи. И казалось бы, что сложного? Просто доказать, что нужна, что люблю, что мне можно доверять. Но это совсем непросто. Хотя, для меня уже нет разницы: просто или не просто. Я в любом случае не сдамся. Мирослава будет моей.POV.Мирослава.
Сегодня была премия. Точнее она и есть. Идёт уже второй час. Признаться честно, у меня уже одно место болит. Не могу я так долго сидеть. — О, Егор уже пошёл. Значит скоро выступает, — сказала мама, а я обернулась в их сторону. Егор и вправду уже отходил от нас. От этого я совершенно забыла о том, что мне что-то неудобно. Сейчас я начала очень сильно нервничать. Егор будет петь свою песню. Миллион алых роз. А на заднем фоне будет идти клип, который снимала я. И что немало важно, я там тоже снималась. Если сравнивать по эмоциям, это был, так скажем, эмоциональный верх. Выше уже просто некуда. Мы вдвоём продумывали сюжет, мы вместе искали локации. И казалось бы, осталось просто всё снять. Проще простого, не в первый же раз. Но эти съёмки по праву можно назвать также самыми сложными. Я плакала на всех перерывах. Я прочувствовала каждую ноту в этой песне, каждую букву, каждое слово.Я бы не ушла.
Эту фразу я сказала после съёмок на вокзале, когда мы уже сидели в машине. Я пыталась успокоиться, пыталась понять, как Егор вообще держится. Хотя, та усмешка, та улыбка разочарования, это всё не было наигранным. Это были искренние чувства. Это были его чувства. В тот момент мне так стало его жалко. Да, я знаю, что он ненавидит, когда его жалеют, но… Я представила себя на месте Ани и поняла, что я бы не смогла. Я бы не ушла. Сказав это Егору, я получила в ответ самую искреннюю улыбку в мире и фразу: «Я знаю». А чего стоили постельные сцены и просто поцелуи в машине. Никогда не думала, что буду в таких моментах расслабляться. Да, это были лучшие кадры, лучшие моменты. Мы целовались по-настоящему, не для игры на камеру. И в те моменты было так хорошо. Забывалось всё. Люди, камеры, проблемы. Я как-будто улетала на другую планету, где мы только вдвоём. — На сцене Егор Крид! И его новая песня «Миллион алых роз», — сказал Максим Галкин, а я обернулась. Чуть дальше, слева, где-то в восьмом ряду сидела Нюша со своим новым парнем. Улыбалась, светилась прямо. Ну ничего, корона скоро слетит с головы. Пора уже получать за свои поступки.Я так часто пишу о любви, что любовь, Заикаясь, напишет рассказ обо мне. И мы с ней заключили пари; Я набил твое имя на левой руке… И, на самом-то деле, летели недели, Тебе все твердили: «У него нету денег». Какая, к чёрту, любовь? Мнение твоего папы сильнее. Ты врешь тысячи раз, кидаешь тысячи фраз, Потом тысячи слез, но где ты сейчас? Сильна на словах, но на действиях — крах. Ты была самой лучшей — сейчас ты мой страх. Меня, правда, смешит твоя правда, Ведь ты в ней так сильно уверена, Лишь потому что так часто врала, Что сама во все это поверила.
Знаете, когда человек поёт душой, это очень сильно заметно. Тут было не то что заметно, тут было видно невооружённым глазом. Егора разрывало на сцене. И в те моменты, когда мы встречались глазами, я видела раскаяние. Я всё это время думала только о себе, о том, что только мне одной так плохо. Но я не думала о том, что чувствует Егор. Что у него творится в душе? О чём он думает? Слёзы текли по щекам, а я даже не пыталась их убрать. Снимут камеры? Увидят миллионы людей? Да пожалуйста. Мне сейчас на это всё так наплевать. Просто хочется закрыть глаза и оказаться с Егором рядом. Хочется обнять его и попросить, чтобы он не отпускал. Почему нельзя так?У тебя девять жизней, так верни мне мою, их останется восемь. Для всех ты — домашняя кошка, но снова, и снова ты просишься в гости. Не надо выдумывать дальше. И, вряд ли, все будет, как раньше. Да, я играю с огнем, но пусть лучше так, чем скрываться от фальши. (О, чёрт) Вскрывай свои карты, там сердце, но пики. Ведь нужен тебе, когда есть бабло, и когда я на пике. Миллионы моментов! Я давал тебе всё! Забыть? Не вопрос! Но я помнил и помню каждую из отрезанных и подаренных роз.
Он всё понял. Он всё осознал. И получил за всё он сполна. И он это прекрасно понимает. Егор не закатил мне ни одной истерики, он не пытался оправдаться за свой поступок. Он всегда спокойно выслушивал то, что я ему кричала, после говоря, что совсем согласен. Егор знал и знает, что виноват. И ведь так мало в мире людей, кто может признать свои ошибки. А ещё меньше тех, кто осмелиться эти ошибки исправить. А он пытается. Не жалуется, он просто идёт вперёд. Он идёт ко мне, руша ту стену, которая появилась между нами. И знаете, Крида во многом можно обвинить, но поняв ошибку, он никогда её не повторит. Песня закончилась, а в зале, наверное в первый раз за все премии, была полная тишина. Всё всё прекрасно поняли, но никто не знал, как на это реагировать. Я встала первая, начиная аплодировать, потом встали все наши ребята, потом весь зал. Кридоманы просто орали его имя. Знаете, всё было как в фильмах. Хотя, наша жизнь, по сути, и есть фильм. Правда у всех он разный.***
Два часа ночи. Я уже дома. Вечеринка после премии ещё продолжается, но я очень устала, поэтому сказав папе, что еду домой, уехала на такси. В голове была каша. Я понимала, что сегодняшний, так называемый, крик души Егора, не пройдёт бесследно. Но может оно и к лучшему. И знаете, я буду рядом с ним, чтобы дальше не было, чтобы потом кто-то не сказал. Ему сейчас нужна поддержка. Моя поддержка.Я ненавижу его за всю его ложь, за всю боль и бесконечную разлуку. Но если он однажды вдруг упадёт — я буду первой, кто подаст ему руку.
Инстаграм. Сеть, где мы следим друг за другом. И я знаю, он прочитает. Он всё поймёт.