POV.Мирослава.
Сегодняшний день не отличался ничем от других. К такой жизни я уже привыкла давно. Привыкла, да, но не смирилась. Вам, наверно, интересно узнать, кто я такая и что это за жизнь у меня? Меня зовут Мирослава Юнусова. Мне восемнадцать лет и я ненавижу свою жизнь. Неплохо, да? Мой папа — это известный российский рэпер Тимати. Его я не помню совсем, в принципе как и свою маму. Согласно рассказам уборщицы в нашем доме, мои родители с самой школы встречались, ну и в семнадцать лет моя мама забеременела. Никто, конечно же, такой новости не обрадовался. Ну оно и понятно. Обоим по семнадцать, какой ребёнок? Но всё же ребёнка, то есть меня, решили оставить, и это всё благодаря моей бабушке Симоне. На этом всё, конечно же, не заканчивается. Как только я родилась, моя мама просто сбежала из роддома. Её родственники тоже не горели желанием хотя бы меня увидеть. Мои первые пять лет проходили прекрасно, если не считать того, что мой отец забыл обо мне, просто через год после моего рождения уехав в Москву. В те самые счастливые года моей жизни рядом всегда была моя бабушка. Она даже успела научить меня читать. Помню, как мы вместе готовили пирожки с моим любимым малиновым вареньем, как летом собирали ту же самую малину, а также черешню, которую я любила не меньше. Я очень хорошо помню, как она читала мне сказки на ночь, как шила мне одежду для кукол. Она каждый раз, когда я спрашивала про папу и маму, говорила, что папа просто очень много работает, но он обязательно когда-нибудь приедет. Благодаря ей, я не так сильно чувствовала дефицит родителей. Но всё изменилось в один момент. Помню, как увидела её в гостиной, она плакала. Конечно же я спросила, почему она плачет. Симона просто обняла меня и сказала, что ей придётся уехать, также сказала, чтобы я не забывала о ней и помнила о том, что она меня очень сильно любит. В тот же день, вечером, я смотрела в окно и видела, как её просто тащат в машину. Зрелище такое себе. Я проплакала всю ночь, а на утро мне ясно дали понять, что теперь в этом доме нет человека, который меня любит. Мой дедушка, с которым я живу уже на протяжении тринадцати лет, никогда не питал ко мне нежных чувств, которые, по-моему мнению, должны быть у каждых дедушек к своим внукам. С того момента моя жизнь ухудшилась в разы. С дедушкой я пересекалась от силы два раза за весь день. Утром мы завтракали в разных комнатах: он в столовой, а я на самой кухне. Это всё, потому что он считает меня виноватой во всех грехах. Я, видите ли, всем испортила жизнь, из-за меня у них было куча проблем, и вообще он меня видеть не может. После завтрака я гуляла по нашему саду. За пределы участка мне было запрещено выходить, да и не смогла бы я. Я каждый раз ходила по саду с тремя охранниками. Прогулка не очень. После прогулки ко мне приходила гувернантка, которой я реально очень благодарна. Благодаря ей я знаю три языка, если не считать русский, а также я закончила школу экстерном. После обеда приходил домой дедушка, и частенько запрещал мне выходить из комнаты, так как к нему приходили деловые партнёры и они ни в коем случаи не должны были обо мне узнать. После того, как моя гувернантка меня поздравила с завершением школьного обучения, ко мне стал приходить какой-то мужик с университета, благодаря которому я также экстерном отучилась в этом университете, просто сидя дома. Теперь я экономист. Меня то, в принципе, никто и не спрашивал, кем я хочу быть. В общем-то, примерно так я и живу. За всю свою жизнь я была знакома меньше чем с двадцатью людьми. Я никогда не выходила за пределы дома. Одно я знаю точно. Я не в России, а в Доминикана. Именно тут бизнес у моего дедушки. Спросите, почему я до сих пор не сбежала? А я вам отвечу, что у меня было четыре попытки. Четыре. В последний раз мне досталось так, что я не решилась сделать это ещё раз. Последствия оказались такими страшными, что даже вспоминать страшно. — Мирослава, вы можете уже спускаться, завтрак готов, — я вышла из своей комнаты, и спустилась на первый этаж. Скорее всего, дедушка уже уехал на работу, ну это и к лучшему. Не могу и не хочу его видеть. Я столько раз слышала, как он по телефону орал на бабушку, говоря, что не разрешит нам с ней видеться. Симона — это единственный человек, которого я действительно люблю, хотя уже почти не помню, что значит, когда ты человека любишь. — Ваш завтрак, — передо мной была поставлена тарелка с моими любимыми варениками с черникой. Также стояла сметана и чай. — Мирослава, вам просили передать, — женщину, которая работает у нас поваром, я обожаю. Она добрая женщина, которая всегда по доброму ко мне относилась, успокаивала, когда моя нервная система не выдерживала всего этого. Как-то даже пыталась помочь мне сбежать, но та попытка была неудачной. Благо мне хватило мозгов её не сдать. Сейчас она мне передала какую-то бумажку. Интересно.Пора отсюда сваливать, Мирошка. Твои документы лежат в кабинете Ильдара. В самой нижней полке. Достань их и через два часа спустись на кухню. Валентина Михайловна проведёт тебя ко мне. Давай, это твой шанс. Ильдара не будет до вечера. В этот раз должно получиться. И да, это Женя.
Женя — это охранник, который работает у нас на протяжении уже пяти лет. С ним мне нравится гулять по саду, так как он вполне может со мной поговорить, рассказать, что в мире твориться, да и просто рассказать какие-то шутки. Я совсем не ожидала от него такого, но шанс упускать не стала. — Валентина Ми… — Мирослава, пора начинать новую жизнь. Возле кабинета никакой охраны нет, да и камер внутри тоже. Это твой шанс. — Спасибо, — чуть ли не плача сказала я, а после встала из-за стола. Сейчас надо было найти мои документы. Тихо зайдя в кабинет дедушки, я подошла к столу. Так, что там написал Женя? Нижняя полка. Ага. Вот они! Я нашла! Господи, неужели сегодня всё закончится раз и навсегда? Я знаю, что это практически невозможно, но я хочу верить в то, что судьба наконец-то повернётся ко мне лицом. Через два часа я спустилась на кухню. Валентина Михайловна уже ждала меня. Мы зашли в какой-то коридор, в котором я ни разу не была, что удивительно. За столько лет, казалось, что я весь дом вдоль и поперёк изучила. Как оказалось позже, в этом доме есть чёрный вход или выход, я в этом не разбираюсь. В конце этого коридора уже стоял Женя. — Так, держи телефон, там есть номер Симоны. Позвонишь ей, когда прилетишь в Москву, она будет ждать тебя там. Поняла? — получив мой кивок, мужчина продолжил. — Сейчас очень тихо идём к гаражу. Ты залазишь в багажник. Когда отъедем на безопасное расстояние, ты пересядешь. Документы взяла? — Да. — Всё, идём, — сказал он, а я обняла Валентину Михайловну. Эту женщину мне не хотелось тут оставлять. Ей же явно влетит за это, да и Жене. Я им обоим благодарна за то, что они для меня сейчас делают. — Мирошка, не плачь, всё будет хорошо, слышишь? — говорила женщина, обнимая меня. Меня все часто называли Мирошкой, не считая дедушки. Просто так начала меня называть бабушка, причём с самого рождения. — Спасибо вам большое за всё. — Не благодари. Всё, идите, удачи. Женя взял меня за руку и повёл куда-то. Вскоре мы оказались в гараже, где было несколько машин. Он помог мне лечь в багажник. Страшно, капец просто как. — Ни звука, хорошо? — сказал Женя, а я кивнула. Тут же он закрыл багажник и я оказалась в полнейшей темноте. Следующие десять минут были самыми страшными в моей жизни. Страшно было, когда я услышала какие-то голоса, разговоры. А потом, потом была тишина, если не считать звук мотора. Через минут пятнадцать до меня всё же дошло, что у нас получилось. Я начала плакать, просто не веря в происходящее. Неужели всё закончилось? В скором времени машина остановилась, а после Женя открыл багажник. Лучи солнца тут же заставили меня зажмуриться. Уже сев на переднее сидение машины, я начала оглядываться. Вокруг был лес, но я просто восхищалась им. А что вы хотите? Я его никогда не видела, для меня вообще сидеть в машине, что-то невероятное. — Ну что, с Богом? — спросил Женя, когда объявили посадку на нужный мне рейс. Дискомфорт был жуткий. Такого количества людей я не видела никогда. Такое чувство, что я попала в другой мир. И я серьёзно сейчас. — Да. Спасибо тебе, — сказала я, обнимая мужчину. — Когда прилечу в Москву, отблагодаришь меня простой встречей в кафе. — Договорились. — Всё, иди. Не забудь только Симоне позвонить! — Хорошо. Пока! Пройдя регистрацию, я села в самолёт. Это будет мой первый полёт. Хотя всё, что сейчас со мной происходит, у меня впервые. Не знаю, во мне сейчас столько эмоций, что как-то сформулировать мысли, фразы очень сложно. Ещё вчера я плакала в подушку, думая о том, что этот кошмар не закончится никогда. Я так и буду жить в том доме, как в какой-то тюрьме, гулять только с охраной. Закрыв глаза, я начала думать о том, что ждёт меня там, в Москве. Я знаю, что ждёт Симона, но ждёт ли меня мой отец? Нет наверное, возможно он уже совсем забыл обо мне. Я знаю, что мне всё же придётся его увидеть, Симона будет настаивать, я уверена. Даже представить боюсь его реакцию, когда он увидит свою дочь, которую когда-то забыл, просто уехав по дальше в Москву. Просто уехав от проблем. Просто струсив. — Девушка, пристегните свой ремень, пожалуйста, мы уже садимся, — сказала мне стюардесса, и я тут же пристегнула ремень. Знаете, что я сейчас чувствую? Облегчение, свободу. — У меня получилось, — тихо сказала я сама себе, вытирая слёзы, когда самолёт приземлился. Привет, моя новая жизнь. Надеюсь ты будешь лучше предыдущей.