Мистер Лэйн

*** Тихий звон столовых приборов, пробегающие мимо дети, спешащие кроткие слуги, воркование близких и дальних родственниц, тихая, почти не слышная классическая музыка… На этом скромном домашнем приеме все было так, как любил пожилой граф Одли, который вел крайне консервативную жизнь. Он удобнее устроился в своем хозяйском кресле и стал с довольной улыбкой осматриваться вокруг себя. - Ваш пунш, милорд, - почтительно и тихо обратился к нему такой же пожилой дворецкий, слегка поклонившись сбоку от кресла. - Спасибо, Перкинс, - отозвался довольный граф, приняв с серебряного подноса слуги низкий бокал с напитком. Глубоко вздохнув, старик поднес бокал к губам и стал медленно делать из него глоток, пока его глаза не наткнулись на крайне нелицеприятную для него картину, и он чуть не поперхнулся. В дальнем от него углу на стуле сидела фигура его единственного сына, который со скучающим видом что-то просматривал на экране своего смартфона. Пожилой хозяин поместья окликнул своего старшего слугу и сдержанно дал ему указания. Граф внимательно проследил за тем, как его крупный дворецкий широкими шагами прошелся по гостиной, обходя гостей и бегавших детей, после чего остановился подле мужчины в классическом твидовом костюме в клетку и, склонившись к нему, передал послание хозяина. Мужчина в очках с тонкой серебряной оправой поднял глаза со своего телефона и лениво выслушал донесение слуги, после чего поднял слегка раздраженный взгляд на своего отца в другом конце комнаты. Граф недовольно сощурился на сына, властно приподняв подбородок. Мужчина с легким презрением ухмыльнулся, полностью проигнорировав ожидавшего старого дворецкого, и спрятал свой телефон во внутреннем кармане пиджака. Он поднялся со стула, обошел крупного слугу, а после неспешным шагом приблизился к хозяину дома. - Вы чего-то хотели от меня, отец? – ядовито спросил мужчина, пряча руки за спиной и растянув губы в широкой улыбке. - Я же строго требовал, чтобы все сдали свои гаджеты у входа, - грозно отозвался граф Одли, приподняв бровь. – Зная Перкинса, из вас двоих не послушаться мог только ты. - Перкинс знает о том, что мне важно всегда быть на связи ввиду моей профессии, в отличие от вас, отец, - спокойно ответил светловолосый мужчина. – Он сам разрешил мне оставить при себе мой телефон. - Это правда, милорд, - учтиво вмешался в неприятный разговор дворецкий, вежливо поклонившись к хозяину. Старик так сильно сжал в руке бокал от кипевшей внутри него злости, что тот в итоге разбился у него в руке. На дребезг обернулись все присутствовавшие гости и члены семьи, а сын графа громко щелкнул языком, пытаясь хоть как-то смягчить появившуюся неловкость. *** - Да что ты себе позволяешь в моем доме?! – гневно взревел старый мужчина, когда они вместе с сыном оказались в его кабинете наедине. Он захлопнул за собой дверь. - Моя работа хирургом – недостаточная причина для тебя? – уже искренне недружелюбно обратился к отцу мужчина, скрестив руки на груди. – Если я тебе так противен, мог бы тогда не настаивать на моем присутствии на этой вечеринке! - Мог бы проявить ко мне чуть больше уважения! – понизив тон, проворчал граф. – Это же очевидно, что я буду настаивать на присутствии своего единственного сына на приеме в честь моего юбилея! Мне что, точно так же придется настаивать на твоем присутствии на моих похоронах?! Сын громко фыркнул, поворачиваясь к старику боком. Старый граф тяжело опустился в кресло перед своим рабочим столом. - Лео, ты можешь хотя бы на этом празднике притвориться, что неплохо проводишь время со мной? – после некоторого молчания негромко заговорил пожилой мужчина. – Неужели это так сложно? Виконт ничего не ответил, все так же продолжая стоять на месте и глазами блуждать по ковру под собой, крепко скрестив на груди руки. - Мы же с тобой – одна семья, - напомнил старик. - Не с тех пор, как мама ушла… - в свою очередь негромко напомнил мужчина. - Жестоко с твоей стороны вспоминать об этом чуть ли не каждый раз! – вновь поднял голос граф Одли. - Чтоб ты… Старик не смог придумать ничего в продолжение, сын поднял глаза на отца и увидел, как тот яростно жестикулировал, пытаясь придумать нужное ругательство. В итоге он в бессилии опустил руки и потом, опершись локтем на край стола, размашисто махнул свободной рукой. - Иди, - устало выпалил пожилой граф, сдаваясь. – Скройся с моих глаз. Виконт вздохнул, прикрывая глаза, после чего развернулся и прошествовал к выходу. - С праздником, отец, - небрежно бросил он на прощание, выходя из кабинета. Старик остался сидеть в своем кабинете в одиночестве, измученно потирая пальцами переносицу. *** - С возвращением, господин, - раздалось вежливое приветствие вслед за распахнутой дверью. Мужчина ответил лишь вздохом, однако, мажордом без труда различил в нем уже столь привычные нотки раздражения. Дворецкий с высоким горбатым носом, однако же, как всегда терпеливо отнесся к поведению его столь непростого хозяина. Он закрыл входную дверь и встал в прихожей у стены, готовый прислуживать. - Мисс Уитни приготовила к Вашему возвращению пирог с вишней и чай с молоком, сэр, - сообщил мажордом, принимая на руку протянутый твидовый пиджак. – А также Стелла и Элла навели порядок в Вашем кабинете и спальне, все готово к Вашему отходу ко сну. Услышав сказанное слугой, виконт остановился в коридоре. Он согнул в локте руку и, точь-в-точь, что и его отец ранее, жестом как будто пытался выразить свою ярость, будучи не в состоянии придумать вербальную ругань. Мужчина развернулся к своему старшему слуге и с задержкой поднял на него глаза. - Знаете, Эдвардс… - достаточно спокойно заговорил виконт. – Вы, Уитни и Стелла с Эллой… Вы все уволены. - Ты чего нос повесил? – заворчала повариха, взмахнув на бывшего коллегу сильной рукой. – Счастливое избавление же! Горничные Стелла и Элла уехали уже сразу ночью. Наутро в этом маленьком совсем поместье оставались лишь главные слуги, то бишь дворецкий и кухарка. Мужчина с горбатым носом, держась за ручку чемодана, обернулся к темным окнам дома за его спиной. Бывший хозяин еще, скорее всего, спал. - Его отец будет в гневе, когда узнает, - высказался он. - Все еще жалеешь его? – усмехнулась кухарка, поднимая в руке свой саквояж. – В любом случае, это уже не наша проблема. Он был моим худшим работодателем! Эдвардс вздохнул и опустил плечи, бросая последний взгляд на дом, в котором он проработал всего-навсего год. После этого он сел в подъехавший кэб на соседнее с поварихой место. Он подумал, что да. Это уже была не их проблема.