Рыцарь и вор(рабочее название)

      Он тосковал. Тосковал по городу с его трущобами и домами. Тосковал по вину и элю, а особенно по тому яблочному сидру, что подавал щербатый кабачник. Он тосковал по звону серебра в кошеле. Но всё это затмевала тоска по родным четырём стенам его каморки в заброшенной части города. Стояла поздняя весна, но ночи были холодны. И вот, уже красоты природы так не завораживали его, а отсутствие блюд, которые подают в трактирах и кабаках спешило сказаться на нём самым прискорбным образом. Так как лука не у кого из них не было, а Интари категорически отказывалась лично охотится на животных с помощью магии, самым частым блюдом в их меню стали грибы или корни неизвестных растений, которые невообразимым образом удавалось находить полуэльфке. После трёх дней такой диеты рыцарь смирился и не подавал признаков негодования, поглощая всё, что ему предлагали. Интари день ото дня не забывала жаловаться, что лишь она одна добывает почти весь провиант на троих, но не рыцарь, не тем более вор в грибах не смыслили, поэтому ситуация повторялась день ото дня. Впрочем, всё было не так уж и плохо. Грибы удавались на славу, а "травяной суп", как окрестил это блюдо Тарс под неодобрительный взгляд Интари, на удивление хорошо утолял как голод, так и жажду. Сама же Интари, слыша, как Тарс с Исмиром делят время ночного дозора не включая её, благодарно кивала и с улыбкой, от которой оба не могли не улыбнуться в ответ, засыпала безмятежным сном. На утро все собирались в дорогу, и цикл повторялся. В какой-то момент он показался Исмиру бесконечным, но каждый новый виток приближал его к цели, поэтому он сжал узду, и пнув пятками бока коня, устремился вперёд, увлекая спутников за собой.

***

Вечно в пути. Солнце в зените припекало, и им то и дело приходилось протирать вспотевшие лица. Вслед за конями оставались столбы дорожной пыли, которая пачкала одержу и неприятно оседала на коже. Любая речка манила их несказанно. Сменной одежды у них почти не было, поэтому во время купания в реке они старались ещё и простирнуть то, что на них было. Исмир обычно полоскал свою котту рядом с Тарсом, чтобы скоротать время хоть за какой-то беседой, а Интари старалась отделиться от них кучкой камышей или поваленным в воду деревом. Чистить одежду им приходилось голыми по пояс, так как на переодевание не у Исмира, не у Тарса вскоре ничего не осталось. Молодая друидка имела при себе один сменный комплект одежды, но по чистой случайности поскользнулась на размытой дождём почве и теперь, также уединяясь за мелкой зарослью камыша, степенью одетости почти не отличалась от них. Тарс откровенно старался не пытаться всмотреться сквозь камыш, но даже он, сир и рыцарь, частенько усмехался себе в усы. Исмира подобный этикет не сдерживал, поэтому он всеми силами пытался высмотреть щель в камышовой стене, иногда даже забывая поддерживать беседу с рыцарем. Ветер,подувший Исмиру в спину заставил несколько стеблей стелиться по воде, убрал мешавшую глазам преграду. Через несколько секунд вор понял, что загляделся. Хрупкости, но в тоже время красоты, её фигуры не заметил бы только слепой. Аккуратный, не слишком большой, но вполне заметный бюст заслонялся лишь рукой, которой она стирала грязь с одежды. Внезапно она отложила одежду на траву, почти вплотную подходящую к воде. Препятствие в виде рук на какой-то момент сдвинулось, полностью обнажив её грудь. В тот момент Исмир замечтался, но свист летящего кома грязи, состоящего из земли и речного ила, вырвал его из мечтаний. В последнее мгновение убрав голову с траектории полёта куска грязи, Исмир отделался парой капель речной воды, слетевших с кома, остальная же ударная масса с отвратительным "шмяк" врезалась в безмятежное ранее лицо Тарса, ведущего с собой дискуссию на тему превосходства лёгкой кавалерии над бойцами, вооружёнными длинными луками. Комья грязи постепенно отваливались от его лица, сам он с чувством пару раз сплюнул. Рассмеявшись от открывшегося зрелища, Исмир крикнул наспех натягивающей не отжатую одежду полуэльфке:"Не бойся, достирывай спокойно. Я порядочный вор, а не насильник!". Всё ещё счищавший с лица грязь Тарс тронул его за плечо. Отвечая на немой вопрос рыцаря, Исмир с улыбкой изрёк:"Да, это того определённо стоило.". Взяв котту Тарса, который немного отойдя, принялся отмывать лицо, вор задумался. Интари согласилась снять заклятье с письма, но при её уровне подготовки к подобному, это должно было занять определённое время, поэтому они решили укрыться в одной из многочисленных горных котловин Северного пика, к которому держали путь уже неделю. Пришлось сделать сильный крюк, так как изначально они двинулись почти в полностью противоположном направлении, а пересекать город снова им не хотелось. К тому же, как пояснила друидка, у местах, где сходятся горы и лес друиды получают особую силу, против которой никто ничего не имел. Ещё вчера вершина Северного пика уже маячила на горизонте, а сегодня к вечеру они должны были оказаться у подножья. Не смотря не на что, в том числе на приятность Тарса, не на то, что Интари выглядела симпатичнее, чем все те женщины, которых он видел в Рейвенфилде, план оставался почти таким же, как в кабаке. Снять заклятье с письма любыми путями, а потом бежать. Содержимое Исмир хотел получить в своё полное распоряжение. Всё ещё надеясь на неведомый приз, таящийся в этом конверте, вор мечтал заполучить его, как пропуск в светлое будущее. Не секрет, что все они мечтали о чём-то. Уже сидя в седле, выбивая подкованными копытами пыль из полузабытой дороги, он многое узнал о жизни и мечтах рыцаря. Тот оказался и правду "почти сиром". У него не было замка, или даже какого-либо имения. Его посвятил в рыцари барон, которому он служил, за отвагу и героизм на поле боя. Барон был не из бедняков, но землёй и людьми богат, увы, не был. Поэтому всё, что он смог дать новоиспечённому защитнику чести, так это щит, который Тарс сломал в последующих боях, и меч, который до сих пор вынес у него на поясе. Быстро смекнув, что теперь это его единственные инструменты труда, рыцарь за последние деньги купил хорошего коня и двинулся на встречу приключениям. Сначала он не раз пробовал участвовать в турнирах, но на те, где вознаграждение можно было назвать "сказочно хорошим", его не допускали, а мелкие турниры почти не окупали ночлег и еду, которые перед подобными событиями по цене становились "сказочно огромными". Поэтому вскоре Тарс начал устраиваться на службу в городскую и лесную стражу, охранял тракты, когда на них появлялись разбойники, становился под знамёна лордов различных земель, в том случае, если дело доходило до стычек, никто им не брезговал. Каждый золотой в его кошеле стоил крови, его или чужой, и он чтил это. Ещё в начале своего похода он поклялся, что будет блюсти законы чести, не будет мародёрствовать, грабить или насиловать. Судьба сделала его рыцарем, и он решил не опозорить себя. "Что сказать, - причитал Тарс - каждый мальчишка хочет стать рыцарем, а не вывозить навоз на телеге и растаскивать по полю. Эх, был бы я бароном..." Тому, чего не допускал он сам, он старался препятствовать всеми силами. В доказательство рыцарь продемонстрировал несколько шрамов на руках. Во время поездки в основном Исмир спрашивал, а Тарс отвечал. Удивительным фактом показалось ему пребывание Тарса в Риверфилде, ведь никаких войн этот город не вёл, а здешний климат не прельщал лесных бандитов. Оказалось, что Тарс нанимался в Станривер, самый близкий к Великим горам город. По рассказам бродяг и проходимцев, Исмир знал, что населяющие предгорья варвары - люди трёх метров в высоту, закутанные в шкуры и сеящие хаос своими страшными топорами. Интари заворожённо слушала пересказываемые им историю, порой её пробирала дрожь, но рыцарь улыбался почти весь рассказ. Казалось, лишь то, что его так в нём забавляло, и удерживало Тарса от немедленного открытия истины. Но удерживало не долго, ведь не прошло и получаса, как рыцарь уже в открытую смеялся над каждым словом, да так громко, что вскоре Исмир начал бросать на Тарса недовольные взгляды, а Интари сама попросила рыцаря не мешать."Он, ясное дело, врёт, но ведь красиво врёт, аж интересно стало, чем всё кончится." - добавила она. После этих слов Тарс так же напоследок усмехнулся и притормозив лошадь, поехал чуть позади. "Ты не думал стать бардом? Голос у тебя неплохой. Выучился бы играть на лютне и был бы мил всякому: от пьяницы или крестьянина до баронов и герцогов... Эта история, если убрать из неё скотоложство вообще могла бы стать твоим коньком... - будто сама с собой рассуждала друидка - чем тебе такая жить не нравиться, почему ты решил стать именно..." В этот момент Исмиру хотелось изо всех сил помахать рукой у неё перед носом. "В тысячный раз повторяю, я вор, не убийца, не наёмник и не мародёр. - с возмущением воскликнул он, а потом продолжил спокойнее - Моя мать жила в барделе на постоянной основе. Как я помню ,она была самой красивой женщиной во всём заведении, хотя здесь, пожалуй, нечем хвастать... Моим отцом стал какой-то наёмник. А может убийца или вор, но она почти ничего о нём не говорила, хотя и точно знала, кто это был... Хозяин относился ко мне почти по доброму. Не хотя потерять мою мать из ассортимента, он выделил мне отдельный чуланчик под жильё. К шести годам мать научила меня читать и, по возможности, писать. Возможно, к восьми годам она бы даже отдала меня в местную храмовую школу и может быть тогда я бы был другим человеком. Но карта легла иначе. Когда мне было семь или восемь, не помню, бордель загорелся. Я помню гобелены на стенах и сосновые балки, промаслянные так, чтобы их не портили не вредители, не холода. Но увы, масла эти горели, как береста, брошенная в костёр... Тогда погибло много людей, слишком много для простого пожара. Я видел с улицы, как дом вспыхнул, словно факел, и прежде, чем я успел вбежать туда, крыша прогнулась и потолок рухнул. Я больше не разу не возвращался в это место, став таким же бездомным, как и множество других детей. Без матери, крыши над головой или денег я не знал, как мне поступить. Я не видел правильных путей, поэтому принялся воровать вместе с другими беспризорниками. За этим нас застал вор по имени Рилт Ловкие Пальцы, он был не просто вором, а человеком гильдии. Он взял нас на обучение, научив основным приёмам и уловкам. Понимаешь, у него не было лютни, он не умел петь и рассказывать идеи. Он был просто вором, но научил нас выживать. А после того, как каждому исполнилось примерно пятнадцать лет, он довольно официально пригласил их вступить гильдию, хотя и раньше частенько подкидывал им возможности "поработать" на гильдию. Большинство согласилось, ну и я в том числе. Это был единственный выход, понимаешь? Придя в гильдию, нам объяснили правила. Кодекс, точнее говоря. Не воровать у своих. Не бросать попавшего в беду согильдийца, а во время краж стараться не оставлять трупов теми или иными путями... И вот, я уже могу полноправно называть себя главой гильдии. Гильдии воров. Вот, Интари, вот моя история. Если ты знаешь, когда я мог свернуть с пути и выбрать лютню вместо кинжала, то говори, мне очень интересно послушать." Остаток пути проехали в молчании.       Солнце уже почти скрылось из виду. Всё ближе и ближе к горам. Вершина Северного пика уже давно угрожающе нависала над ними. Обходя горы, они вскоре наткнулись на одну из котловин, покрытую деревьями и густым кустарником. Спешившись Тарс первым вошёл внутрь горного круга. Густой туман волнами сходил с гор, оседая на одежде и оружии. Почти посередине круга лежал плоский камень, примерно четыре фута в ширину, и столько же в длину. Заметив приободрение друидки, Исмир насторожился, приготовившись к худшему. Самоуверенность среди магов и чародеев частенько приводила к отвратительным для всех, кроме воронов, событиям. Но Интари подошла к камню, и схватив небольшую палку, начала вырисовывать круги, которые потом заполнила рунами и символами неясного происхождения. Сложив хворост шалашиком, Исмир в ожидании посмотрел на полуэльфку. Та, открыв свою книжку, на несколько минут погрузилась в неё, постоянно листая и бормоча себе под нос. Встав, она достала из своей сумки небольшие часы со светящимся песком и протянула их Исмиру. "Это кропотливый и долгий процесс - снятие охранных заклятий. Особенно заклятий гильдии Пламени. - пояснила она - Нужно будет отмерить три часа, а потом поставить воду на костёр." На вопрос вора, к чему ей вода, она ответила с ноткой раздражения в голосе, что намерена выпить отвар, восстанавливающий силы после подобных обрядов. На её требование принести воды, рыцарь сказал, что не близко, но и недалеко есть ручей, и он готов туда отправиться. На это Интари согласилась неохотно, перспектива оставаться с Исмиром один на один не вызывала у неё приятных эмоций. Ей он всё ещё казался жутковатым. В капюшоне и повязке, с волосами, собранными в небольшой хвост и своим шрамом под левым глазом. Но согласившись, тут же взялась за дальнейшие приготовления. "Быстрее начнём, быстрее закончим" - продолжая вырисовывать таинственные узоры, она сказала это, стоя спиной к выходу из котловины.       Быстро собравшись, Тарс взял пустой бурдюк из рук Исмира и, причмокнув коню, выехал из котловины. В округе не было никого, что его радовало. Путь к ручью твёрдо запечатлелся в его памяти, и рыцарь надеялся вернуться как можно быстрее. Решив не рисковать, скача по горным тропам, он развернул коня к подножью гор , и, натянув поводья, перешёл на рысь, вскоре скрывшись в ночной тьме.