Чтец

Гермиона Грейнджер никогда не была трусихой, это с уверенностью подтвердят все ее знакомые и близкие люди. Она, как локомотив, всегда двигалась только вперед и храбро встречала удары судьбы. Но потом в ее жизни случился Драко Малфой. И это что-то в ней поменяло. Но еще раньше в ее жизни случился Рон Уизли. Во время битвы за Хогвартс, она увидела в нем этот стильный стержень, решительность и огонь в глазах. Вечный трусишка Рон вскакивающий от вида паука, смог показать себя настоящим мужчиной, тем, за которым хотелось идти. Но потом Рон… сдулся. Возможно, это из-за смерти Фреда. Все тяжело переживали это. Рон отказался ехать доучиваться в Хогвартс, Гермиона принимала это, потому что семье в тот момент он был нужнее, а особенно Джорджу, который был разбит полностью. Рон не захотел продолжать свою карьеру в Министерстве, говоря, что потерю еще одного сына на задании Молли не переживет, и стал совладельцем семейного бизнеса. Гермиона так же принимала это. Рон начал часто пропадать вечерами в пабах с коллегами-торгашами из соседних магазинов и каждый раз приходил домой все позже и позже. А когда все-таки приползал, то пытался заняться с ней любовью, дыша перегаром ей в лицо, бормоча пьяный бред и устраивая скандалы в случае отказа. А потом уходил, громко хлопая дверью. Совсем как тогда, когда он бросил их в лесу. И им с Гарри пришлось идти дальше без него. К сожалению, так все и произошло. Они с Гарри пошли дальше. А Рон, остался где то там. Добро пожаловать во взрослую жизнь, называется. И каждый раз становилось все труднее, очень сложно было вести беседу, когда Гарри, в красках описывал, как попал в засаду бывших Пожирателей и еле выбрался оттуда живым, Гермиона, о том как Альберт Ранкорн, внешность которого примерил на себя Гарри по время операции в Министерстве, вставляет ей палки в колеса. И что он не только не отправился в Азкабан, но и сохранил свою должность, прикрываясь тем, что все это время находился под Империусом. А Рон слушал их с явной скукой. А потом еще и обижался, что его рассказы о новых приятелях и их совместных приколах не вызывают у друзей восторга. А потом Гермиона узнала, что в компании новых приятелей Рона так же есть и «приятельницы», которые не прочь были провести время с героем войны, кавалером Ордена Мерлина первой степени, а он и рад стараться. И это уже Гермиона принимать не стала. Она закрывала на многое глаза, но чем сильнее ребята продвигались вперед, тем сильнее становилась пропасть между ними и Роном. И в конце концов, эти отношения превратились в одно сплошное разочарование. И только после этого, после полугода одиночества и зализывания ран от отношений с Роном, в ее жизни и случился Драко Малфой. Он был все таким же напыщенным, надменным гавнюком. И Гермиона всегда воспринимала его только так, и никак иначе. Даже на работе. Даже несмотря на всю ту гадость, в которой была замешала его семья, на то, что его отец получил срок в Азкабане, на Метку, которой, он конечно не светил всем в лицо, но и не скрывал. Несмотря на это все. Драко Малфой по-прежнему ходил по министерским коридорам задрав нос так высоко, что гляди скоро продырявит им потолок. И по-прежнему он был всем нужен. И его деньги, конечно. Но в первую очередь ОН. Рита Скитер, даже выпустила огромное интервью с ним, о его прошлом Пожирателя. Он демонстративно сделал взнос в центр психологическом помощи, аргументируя это тем, что в послевоенное время людям особенно нужна поддержка. Просто посол доброй воли, тут нарисовался. Мессия, фигов. Тут и идиоту было понятно, что все это показуха. Но у людей память короткая, особенно когда они видят красивую мордашку, им льют в уши историю о парне, у которого не было выбора. И чудесным образом Драко Малфой из сына убийцы и Пожирателя смерти, быстро превращается в персонажа с поломанной судьбой. И обзаводится своей армией поклонников. Господи, да Малфой мог лекции читать, о создании культа своей личности. Открыть обучающие курсы и приумножить свое итак немалое состояние. Но всегда были и есть люди, у которых с памятью все в порядке. И Гермиона однозначно была в их числе. А потом случилось так, что ее и Драко Малфоя выбрали в качестве делегатов на съезд Международной конфедерации магов. В прошлом году участником от Министерства был Гарри Поттер, как самый молодой и подающий надежды мракоборец, герой войны. Он должен был ехать и в этом году, но в последний момент получил травму на одной из операций. И вместо него назначили Гермиону. А кандидатура Драко Малфоя была выбрана путем голосования. Съезд проводился в Швейцарии и там присутствовали представители из разных магических организаций со всего мира. Для гостей подготовили целый пансионат в горах с невероятным видом на заснеженные Альпы. Каждой делегации на три дня выделили по отдельному домику, со спальнями, гостиной, отдельными ванными, сауной и т.д. И к невероятному ужасу Гермионы ей пришлось делить эти апартаменты с Малфоем. С тем самым Малфоем, который кривил нос каждый раз когда она проходила мимо. И она ожидала подобной реакции когда им оглашали это, когда выдавали ключи от домика, когда они зашли туда уже вдвоем и осмотрелись. Но реакции не было. И именно это было удивительно. Ни оскорблений, ни издевок, ни недовольства. Только сухой комментарий, что интерьер похож на «дешевую крестьянскую лачугу» и все. Потом он прошел в свою комнату и до вечернего собрания, Гермиона его не видела. Вообще, Драко Малфой в этой поездке вел себя подозрительно тихо. Это напрягало, настораживало и ломало систему. Такого Малфоя Гермиона еще никогда не видела. Он был немногословен, предельно вежлив, но по большей части ее игнорировал. Только смотрел он на нее так, что Гермиону бросало то в жар то в холод. При невозмутимом спокойствии Малфоя именно Гермиона выглядела параноиком, она была напряжена и в любой момент готова была отбиваться. Словно, дотронься он до нее хоть пальцем она бы тут же, как на пружине, подскочила бы до потолка. Она даже на сдаче СОВ не чувствовала себя так напряжно, как за те три дня поездки. И он был женат. Об этом красноречиво свидетельствовало кольцо на пальце. Не то, чтобы Гермиона думала об этом, просто сам факт. И это было просто преступлением с его стороны, смотреть на нее так уничтожающе. Преступлением, было заставлять ее чувствовать себя настолько неуютно, уязвимо. Преступлением, было вообще вызывать в ней эти чувства. На второй день, возвращаясь поздно вечером с прогулки, уставшая и довольная (было б грехом, оказаться в таком месте и не воспользоваться возможностью спустится с гор на лыжах) Гермиона случайно стала свидетелем его ссоры с женой. Она как раз зашла в дом и снимала с себя обувь в коридоре, когда услышала его гневный голос и замерла. — Опять? Ты вообще в курсе, что через неделю Рождество? — Я знаю, Драко. Но есть факт нападения дементоров. На детей. Мне нужно поехать туда. Голоса доносились из гостиной. И Гермионе нужно было пройти через нее чтобы добраться до своей комнаты. Малфой, видимо не услышал, как она вошла, а показываться ему на глаза когда он злой, не самая лучшая идея. — Знаешь, когда ты сказала, что переводишься в Отдел контроля магических существ, я представлял себе, что ты будешь сидеть за столом и бумажки перебирать, а не срываться с места каждый раз когда очередная тварь кого то убивает. Гермиона на цыпочках подошла ближе и заглянула в соседнюю комнату. В гостиной царил полумрак, Драко стоял перед камином, который был единственным источником света. Она спряталась за дверью в коридоре. И молила всех богов, чтобы ни одна половица не скрипнула. Эта была ситуация хуже некуда. Встретится с яростью Малфоя было ужасно, но быть застуканной за подслушиванием было еще ужаснее. Поэтому, она оказалась заложницей. И оставалось ей только тихо досидеть до конца. Ей было стыдно слушать это. Такое противное чувство, словно роешься в чужом белье. — У тебя своя работа, у меня — своя. Нужно понять, как дементоров вообще могло занести на юг Шотландии. Они не могут просто так выйти и погулять с Азкабана. Кто то отдал приказ. — Какое рвение к работе, Астория. Такие вещи всегда волновали тебя больше чем семья. Конечно, надо выяснить как дементоры сбежали с Азкабана. Конечно. Это ведь ТАК важно сделать именно сейчас. Гермиона отметила про себя, что у жены Малфоя очень нежный голос. Она пару раз видела ее. Астория Гринграсс еще в школе пользовалась большой популярностью среди мальчиков. Только никогда не манипулировала этим, как Паркинсон. — Эти дети и их родители тоже ждали Рождество, Драко. А сейчас вынуждены проводить его в больничной палате. И хорошо, что хоть там, а не на кладбище. Малфой фыркнул. Ему однозначно было плевать. — И едешь ты конечно не одна? — С Марго Коуэл и ее мужем. — Сноб и снобка. — Драко! — Это правда. Лицемернее людей я еще не встречал. — Ты сам сейчас находишься в поездке один на один с девушкой, я ничего тебе не предъявляю на этот счет. Гермиона почувствовала как у нее горят щеки. — И вернусь я через пару дней, а ты сваливаешь насколько? Неделя? Две? Месяц? Я могу по пальцам пересчитать сколько раз вообще ты была дома за прошедшие пол года. А ты сама помнишь? — Ладно, мне пора. Нужно еще успеть собрать вещи. — Не перетрудись, с прошлого раза ты наверняка их еще даже не разобрала. И все. Тишина. Астория оборвала связь. Послышался звон, Малфой что-то разбил. А потом быстрые шаги и хлопок дверью. Гермиона выдохнула. Она, все это время боялась слишком громко дышать и делала только полвдоха. Сейчас же ощутила, как ее легкие наполнились спасительным воздухом, а голова — кучей вопросов. Если бы от стыда можно было провалится сквозь землю, то она бы не удивилась если б в ту же секунду перед ней разверзлась земля и какой-то демон утащил бы ее в пучины адские. Она узнала слишком много личного и чувство вины грызло ее изнутри. Ей было стыдно посмотреть Малфою в глаза, Гермионе казалось, что от одного взгляда он все считает и там же на месте придушит ее. Но Малфой был спокоен, как удав. Конечно, это все была маска. Они отлично справились со своей ролью послов и вернулись на родную землю. И Гермиона была благодарна, что наконец-то избавилась от его общества. Что теперь они будут изредка видеться в коридорах и приветствовать друг друга сухими кивками головы. И все. Только так и никак иначе. Но через неделю Драко Малфой сам пришел к ней. Вернее, догнал в коридоре, когда она уже шла домой. — Грейнджер, есть планы на вечер? Гермиона выкатила на него глаза. Сказано это было таким обыденным тоном, словно он просил передать ему соль за столом. — А тебе то что, до моих планов? — Я так и знал, что нет. Но вежливость требовала спросить. Гермиона задохнулась от возмущения. Какого…? — Пошли выпьем. Я угощаю. К счастью, Гермиона умела держать себя в руках. Но мысленно у нее отвисла челюсть. — По какому поводу? — с подозрением спросила она. — По поводу нашей успешной поездки, — ответил он блеснув улыбкой. Драко Малфой улыбается ей. Не ржет с нее в компании тупых дружков, не насмехается. А улыбается. Тут одно из двух: или он задумал какую-то гадость, или ему что-то он нее нужно. В любом случае, она не собиралась идти у него на поводу. — Нет, — четко ответила она и гордо прошествовала вперед. — Я знаю, что ты слышала мой разговор с женой. Гермиона замерла. В секунду все ее тело словно заморозилось в одной позе, а внутренности совершили круговые движения, как белье в стиральной машинке. — Что за бред? Ничего я не слышала, — сказала она. — Подумать только, — сказал он растягивая слова, подходя ближе. — Святая Грейнджер нагло врет. Надо срочно известить Макгоннагал, что ее любимица нарушает священные, благороднейшие заповеди своего факультета. Девушка почувствовала как воздух резко стал тяжелым. А он подошел вплотную, поравнявшись с ней глазами. — Я тогда был на эмоциях, конечно. Но сложно не услышать звук открывающейся входной двери. Гермиона сглотнула. Черт. — В любом случае, ты все знаешь. Так даже проще. Пошли выпьем. — Нет, — повторила Гермиона. — Нет? — удивился Драко. О неужели, разошлись небеса и кто-то да и отказал тебе, Малфой. — Не вижу оснований ходить куда то с женатым мужчиной. — Да брось, когда ты пялилась на меня в Швейцарии то тебя не смущало, что я женат, — заметил он. — Я что?! Пялилась? Обалдел что-ли? Когда такое было? — Дай подумать, — он начал загибать пальцы. — Когда утром я спускался к завтраку, когда поправлял галстук, когда читал в поезде, когда проводил руками по волосам. Я ведь не слепой. По мере его оглашения списка, Гермиона чувствовала, что начинает краснеть. — Это ты на меня пялился. Лучшая защита — это нападение. — Конечно, потому что ты первая начала. — Неправда. — Правда. — Неправда, и дай мне пройти, в конце концов! Малфой демонстративно развел руки в стороны и осмотрел полупустой атриум. Была пятница, вечер, канун Рождества и все поспешили убежать домой пораньше. Гермиона хмыкнула и направилась к каминам. На самом деле, ей хотелось сбежать от него. Вернулось опять то чувство, которое было в поездке. Он. Ее. Напрягал. — Грейнджер, ты что, боишься оставаться со мной наедине? — Еще чего, — ответила она, не сбавляя шаг. — Если ты продолжишь идти так быстро, ты обязательно во что-то врежешься. Она не выдержала и обернулась. — Тебе обязательно портить мне конец рабочего дня? Сегодня пятница, у меня в конце концов есть планы на Рождество, в отличии от тебя. Что-то в его глазах на секунду потемнело. — Отстань от меня, — заключила она, вошла в камин и тут же была охвачена зеленым пламенем. И он отстал, на какое то время. Однажды, Гермиона столкнулась с Асторией в коридоре, она была бледнее белой стены напротив которой и стояла. Они кивнули друг другу, обменялись парой фраз и все. Это вообще было впервые, когда она видела ее на работе. И Драко Малфой больше не носил обручальное кольцо. Она случайно заметила это. Когда он придержал решетку лифта прежде чем зайти в него. Взгляд мимо воли скользнул по его рукам. А его взгляд прошелся по ней с головы до ног, отчего Гермионе опять стало мало воздуха. Хвала богам, в тот момент она была в компании Джинни и отвлекалась на разговор с ней. И старалась не думать об этом. Но аромат его парфюма, который заполонил собой все пространство вокруг нее, постоянно сбивал ее с мысли. Все это было неправильно. Неправильно. Но он словно поселился в ее голове. Никто никогда так на нее не смотрел. Даже Рон. И однажды, она, задумавшись, как то упустила тот момент, когда в битком набитом лифте они остались один на один. Лифт поднимал их в атриум. — Я больше не живу в Мэноре. Я съехал. Тишина. — Грейнджер, ты слышала что я сказал? — Слышала, и мне до этого нет никакого дела. — Врунья. Она замолчала. Потому что да, она лгала себе. Ей было дело. — Поужинаешь со мной? — Я не голодна. — Выпьешь? — Я не пью. — Ну естественно. Но знай, сегодня я планирую сбросится в Темзу. И оставлю записку, чтобы все знали, что именно ты довела меня до этого. Ее губы дрогнули. — Очень смешно. Монотонный голос известил о прибытии лифта в атриум. Решетки раздвинулись. Они вышли в холл. Гермиона уже ненавидела этот чертов лифт. Эту кабинку, кошмар человека, страдающего клаустрофобией. И запах его духов, убаюкивающих ее. — Ну так что? — его голос лишал последних сил на сопротивление. — Обещаю, приставать не буду. Внутри нее велась извечная борьба разума и сердца. Только раньше, разум всегда побеждал, но сейчас он явно проигрывал. Она вздрогнула, когда он неожиданно схватил ее за руку и потащил к каминам. — Долго думала, — подмигнул он ей, когда они зашли в камин и тут же скрылись из виду. Да, Гермиона никогда не была трусихой. Но сказать Драко о том, что она видела в больнице его жену у нее духа не хватило. Прошло полтора года уже. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало ей, что если он об этом узнает то это изменит все. Она даже пришла к нему в кабинет, чтобы высказаться, увидела его помятый вид и...не смогла. Она скажет ему. Определенно точно. Нужно только найти подходящий момент.

***

Среда, вечер Нужно ли покупать цветы когда идешь отдавать документы о разводе пропавшей жене? Драко Малфоя невероятно мучил этот вопрос, когда он, остановившись в квартале от больницы всматривался в витрину цветочного магазина. И если да, то какие? Он чувствовал себя глупо, ведь даже не знал КАКИЕ цветы любит его жена. Он конечно не рассчитывал, что принеся ей ее любимые цветы она с благодарностью бросится ему на шею, но частично держал в себе надежду, что ее гнев немного поубавится увидев в его руках то, что вызывает у нее приятные ассоциации. Ну да, возможно от цветов ей будет не так гадко, но она ведь не будет всю их встречу смотреть только на цветы? В какой-то момент она поднимет глаза вверх и увидит его лицо и тут уже никакие цветы не помогут. Но вопрос по прежнему оставался открытым. Покупать или нет? — Куплю розы. Все женщины любят розы. Сказано — сделано. Через пять минут он вышел из магазинчика с букетом пышных красных роз. Он предварительно попросил милую женщину за прилавком, выбрать цветы без колючек и после, сам убедился в их отсутствии. Драко не исключал возможности, что этот букет может полететь ему в лицо сразу же, как он переступит порог палаты. Так что, лучше пусть они будут без колючек. Ибо потом задолбаешься объяснять Грейнджер почему у него исцарапано лицо. Пройдя через угрюмых и откровенно пугающих манекенов, он оказался в холле первого этажа больницы Святого Мунго. Казалось, никто и не заметил появления высокого молодого мужчины с платиновыми волосами, в кашемировом черном пальто и с красивым букетом в руках, покрытых кожаными перчатками. Но несколько санитарок смущенно хихикали окидывая его заинтересованным взглядом. С понедельника он успел выяснить некоторые детали. И в этом ему помог Блейз. Сегодня утром он прислал ему вырезку из газеты «Новости Волшебного Мира» в которой воспевалась оперативная работа американских мракоборцев в ликвидации угрозы в Балтиморе, а точнее — Эрика Грейвса и Астории Гринграсс. И все. Без подробностей. Без фото. И фиг его знает что там было в Балтиморе. Он чувствовал себя идиотом. Она работала в МАКУСА. Все это время она была в гребанном Нью Йорке, радовалась и жила полной жизнью пока он… Редкостный дебил, вот кто он. Драко уверенно подошел к стойке регистрации. Там сидела пожилая темноволосая ведьма и о чем то переговаривалась с коллегой за соседним столиком. — Я говорю тебе, она бросит его через пять серий, он ведь подонок, — уверенно заявила женщина макая печенье в чашку с молоком и после, отправляя его в рот. — Та подожди, там ничего непонятно еще. Ей нужно еще понять кто отец ребенка, — парировала ее рыжеволосая коллега. Драко прочистил горло и вежливо обратился к работнице госпиталя: — Здравствуйте. Подскажите пожалуйста, в какой палате я могу найти Асторию Малфой? Ведьма резко прервала свое обсуждение какого-то третьесортного сериала и пробежалась по нему быстрым взглядом. — К ней нельзя, — отрезала она железным тоном. Малфой, мягко говоря, офигел от подобной наглости. Поджал губы. Но решил повторить попытку. — Я ее муж. Работница госпиталя смерила его таким высокомерным взглядом, по сравнению с которым, взгляд Люциуса Малфоя еще можно было считать нежным. Драко с недобрым блеском сощурил свои серые глаза. — Я знаю, все знают. Детали можете узнать у ее доктора, — буквально по буквам повторила женщина и демонстративно повернулась к своей коллеге. Чаша малфоевского терпения перелилась за край. — У вас что, язык сломается если вы просто назовете мне номер ее палаты? Ведьма за стойкой в секунду позеленела и уже вдохнула побольше воздуха в легкие чтобы как следует послать наглого посетителя к дракловой матери, как вдруг. — Драко? — голос Джо, выходящего из палаты, заставил молодого мужчину резко обернуться. Ведьма, увидев доктора, поменялась в лице, на ее щеках даже появился легкий румянец. — Доктор Кинг, — с благодарностью отозвалась она. — Прошу, я пыталась ему объяснить, но лучше чтобы это сделали вы. Джо кивнул, скользнул взглядом по Малфою, один вид которого явно сигнализировал о том, что он готов кому то врезать, далее, по букету, черной сумке в его руках и остановился на женщине за стойкой. Доктор понял, что своим появлением он определенно точно сохранил жизнь своей коллеги от неминуемой расправы. — Я понял, спасибо. Драко, прогуляемся до моего кабинета? Малфой хмыкнул и проследовал за Кингом. — Мунго нужно тщательнее выбирать сотрудников на ресепшн. Я плачу сюда деньги не для того, чтобы выслушивать хамство, — сквозь зубы процедил мужчина. Джо позволил себе оставить его недовольство без внимания. — Я удивлен увидев тебя здесь только сегодня. Я ожидал видеть тебя еще два дня назад. На этот раз Малфой сделал вид, что не услышал этого камня в его огород. Они подошли с белой двери с табличкой «Джозеф Итан Кинг» и доктор с легкостью открыл ее, пропуская гостя вперед. — Присаживайся, — указал он на стул напротив его письменного стола. Драко бегло пробежался глазами по интерьеру. На стенах висели дипломы, множества сертификатов указывающие на врачебное мастерство бывшего слизеринца. В углу стоял широкий кожаный диван, журнальный стол, на котором стояла пепельница, заполненная окурками, там же, лежал раскрытый номер «Пророка». Драко уже видел его утром, на пятой странице, в отделе светской хроники была их с Грейнджер колдография. Скитер подловила их в понедельник, когда они во время обеденного перерыва забежали в итальянский ресторан поесть пасты. На снимке Драко как раз пытался убрать у нее с лица непослушный локон, который еще немного и попал бы в тарелку. Малфой скрипнул зубами. Скитер, стерва. Он привык, что его постоянно поносили в прессе. Но в этот раз это был прямой высер в сторону Астории. Статья так и называется «Как долго миссис Малфой будет это терпеть?» Эта дешевая хабалка, в своей статье, предположила что он, Драко Малфой, держит свою жену на цепи в подвалах Мэнора. Только это, по ее нахрен никому не нужному мнению, могло оправдать то, что: «Мистер Малфой полностью потеряв стыд так открыто демонстрирует свою любовницу миру. В то время как его жену никто не видел уже почти два года. Главный вопрос, жива ли еще эта бедная женщина или Мистер Синяя Борода заковал ее в кандалы в одну из своих пыточных камер?» Следовательно, больше половины больницы, как и сам доктор Кинг, уже в курсе подробностей его личной жизни. Что ж, это вполне объясняло такой прохладный прием. Малфой присел на стул, держа в одной руке изысканную трость с серебряной головой дракона, разинувшего пасть. А в другой, букет и сумку. Доктор разместился напротив, за своим столом. — В каком она сейчас состоянии? Я могу с ней поговорить? Драко Малфой решил перейти сразу к делу. Он выделил на этот визит максимум пол часа. — Чай, кофе…бренди? — спокойно поинтересовался доктор. Драко отрицательно покачал головой. — Учитывая некоторые обстоятельства от последнего я бы не отказался. — Некоторые обстоятельства? Джозеф достал из нижнего ящика своего стола папку с документами и бережно положив ее на стол, пододвинул к Малфою. На папке черным шрифтом было указано «История болезни. Астория Розали Гринграсс». Драко пришлось переложить букет и сумку на край стола. Он раскрыл папку и поспешил внимательно ознакомится с содержимым. — Черепно-мозговая травма…повреждение сетчатки, — вслух проговаривал он. — Нарушение зрения? Хм…я конечно не врач, но не думаю, что незначительное повреждение сетчатки — это что-то критическое, такое восстанавливается в два счета. — Да, ты прав, — кивнул доктор. — Через неделю-две зрение мы ей восстановим. — И это и есть те некоторые обстоятельства которыми ты меня так пугал? — скептически заметил Драко, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Если бы проблема была только в этом… прости, Драко. Если ты собрался ее навестить, то я не могу пока дать тебе разрешение на это. — С чего это я должен его спрашивать? Она моя жена. — Она тебя не помнит. Бровь Малфоя поползла вверх. — Что, простите? — В результате сильного удара у Астории случился большой отек на черепе. В следствии этого, у нее была выявлена диссоциированная амнезия. Сейчас сложно что то сказать, прошло всего три дня. При таком диагнозе, некоторые события временно стираются из памяти. Пациент отлично может помнить события до, или недавние события, но кусок жизни где то в промежутке может быть утерян. Иногда воспоминания восстанавливаются, иногда нет. — Погоди, ты сейчас серьезно? — с явным недоумением спросил Малфой. — По предварительным подсчетам, — продолжил доктор, смерив его сложным взглядом, -…она частично помнит день аварии, своего спутника, но после этого, ее словно откатило назад на пять лет. Самое позднее ее воспоминание связанное с школой. Она удивилась, когда люди из Министерства обратились к ней под твоей фамилией, Драко. Мне очень жаль. В воздухе повисла неловкая тишина. Драко Малфой мысленно пытался переварить ту информацию, которой его, как жаром, окатили. Джо понимающе молчал, т.к понимал, что для принятия этого нужно время. К сожалению, доктору Кингу часто приходилось объявлять родственникам плохие новости. Ставить их перед фактом и наблюдать, как они проходят свою стадию принятия. Были и такие, которые до сих пор не могут дойти до этой стадии, оставаясь в стадии отрицания и обвинения. Да, доктор Кинг наблюдал разные реакции людей. Но Драко Малфой смог его удивить. — Ну да, это очень удобно для нее, — со смешком ответил он, проводя рукой по платиновым волосам. — Пять лет, говоришь? Ну ну. — На его губах появилась загадочная ухмылка. — Удобно? Драко, она молодая, красивая девушка, которую откинуло на несколько лет ее жизни. Она мысленно находится в воспоминаниях шестнадцатилетней студентки и даже не догадывается, что уже несколько лет замужем. Ухмылка Малфоя стала шире. — О, поверь мне, она совершенно не жалеет, что забыла этот период своей жизни. Пять лет назад мы подписали договор о помолвке. Так что да, это до офигения удобно для нее. Брови доктора Кинга взлетели вверх. Не так он себе представлял этот разговор. В лице своего собеседника он не увидел ни намека на сочувствие или огорчение. Он искренне не понимал причину такой реакции Драко Малфоя. Даже осуждал. Но врачебная этика не позволяла ему выразить это. Максимум на что его хватило так это на: — Я не думаю, что это вообще может быть удобным для кого то. А уж тем более для такой девушки, как Астория. — Миссис Малфой, — резко поправил его Драко. Недавняя ухмылка быстро сползла с его губ. Его начинало напрягать, как доктор бесцеремонно называет его жену по имени. Словно за эти дни они с ним стали закадычными друзьями. — Мисс Гринграсс, если точнее, — парировал доктор Кинг. Он сурово сжал челюсти и скосил глаза на доктора. В воздухе повисло напряжение. — Мне плевать, что у нее там с памятью, по договору — она все еще моя жена. Я требую обращения к ней согласно ее статусу. Джо спокойно встретил направленный на него взгляд. — Драко, я всегда действую в интересах своих пациентов. Твоя жена называет себя другим именем, она помнит себя как другого человека. Я принимаю это и даже в разговоре с тобой буду обращаться к ней так. Ее восстановление должно проходить постепенно. Пока мы не поняли насколько все серьезно, любой стресс будет для нее критичным и она может остаться в таком состоянии навсегда. Поэтому, прости, но я не могу сейчас дать тебе разрешение на встречу с ней. — Джо, какого хрена? — не выдержал он. — Мне что, следует вызвать моего адвоката чтобы меня пропустили к жене? Или выбивать из тебя номер ее палаты под пытками? Этот мир явно хочет добить его с самого долбанного утра. Сначала эта статья. Потом Грейнджер, пришла в его кабинет и принесла какую то хрень на проверку. Всем своим видом показывая, что она зашла к нему только по работе, но они оба прекрасно знали, что это дешевые понты обиженной девушки. Бросила ему какой-то пакет на стол, словно подачку, с фразой: — Проверь. Это нашли вчера в логове сбежавшего скупщика ценностей. А он был помятый, и совершенно без настроения выяснять отношения. — С каких это пор помощник Министра лично подрабатывает курьером? Гермиона вздрогнула. Вздернула подбородок. — С тех самых, что никто из аврората не хочет идти к тебе на поклон и выслушивать с самого утра порцию хамства. Малфой разорвав пакетик всыпал порошок в чашку с водой. У него ужасно болела голова. Гермиона проследила за этим его действием. — И ты, как героиня, решила взвалить на себя эту обязанность? Ну конечно. Очень похвально. — Очередное похмелье? — насмешливо спросила она. Малфой закатил глаза. Это провокация. Он не собирается отвечать. Сделал глоток из чашки, слегка поморщившись от горечи лекарства. — Не хочешь это обсудить? Драко поднял на нее тяжелый и уставший взгляд. Тут и идиоту было б понятно, что лучше не нарываться, заткнуться и вообще закрыть дверь с другой стороны. Но не Грейнджер. Эта правдолюбка будет занудно пытать тебя вопросами пока не узнает все. — Нет. Она поджала губы. — Ну конечно. Конечно, это ведь не мое дело. — Вот именно. — Драко, что с тобой происходит? — с раздражением спросила она. Видимо, накипело уже. И сюда она пришла явно чтобы затеять с ним ссору. Во всяком случае ему так показалось. Хотел бы он сам знать. Он хотел сказать ей про Асторию, про больницу, но почему то не смог. Только выдавил из себя: — Поругался с матерью. Гермиона кивнула. И та суровая складка между ее бровями которая еще чуть чуть и грозилась разорвать ей переносицу, немного разгладилась. Словно его ссора с матерью — это наименьшее из всех зол, которые она успела себе представить. — Из-за меня? Малфой молча осушил чашку и резко, со стуком, поставил ее на стол. Он старался всем своим видом показать, что не хочет затягивать этот разговор. — Грейнджер, мне работать нужно… Она еще раз кивнула. Он добавил. — Не бери в голову, мне просто нужно немного остыть. — Я беспокоюсь… — Знаю. Не стоит. Это…пройдет. — Надеюсь на это, — тихо ответила она, проходя по нему обеспокоенным взглядом. И она вышла, оставив его в долгожданном одиночестве. А потом была больница, чертова медсестра и теперь вот это. К его удивлению, Джозеф даже не дрогнул. Даже бровью не повел на угрозы. Подобное случалось настолько редко, что было практически невозможным. — Выбивать? — спросил он ровным тоном, чуть наклонив голову в сторону — Мне жаль, что тебе приходилось прибегать к таким методам чтобы получить желаемое. — Малфой хмыкнул. — Но это не тот случай. Я не собирался от тебя ничего скрывать. Астория лежит в третьей палате на пятом этаже. Я сказал, что не даю тебе разрешение на визит так как, раскрытие полной правды о ее статусе может вызвать у нее стресс. Даже встреча с тобой может вызвать у нее стресс. В ее памяти ты, скорее всего, остался в виде однокурсника ее сестры. В данный момент ей лучше всего общаться с теми, кого она помнит хорошо и кому она доверяет. — Это бред. Я никогда не представлял для нее угрозы ни во времена «однокурсника ее сестры» ни сейчас. — Пойми, там повреждены нейроны головного мозга. Это не банальное сотрясение. Это намного серьезнее. Ты разумный мужчина и волен поступать как считаешь нужным. Мое дело — донести до тебя возможные последствия. — Вот именно, что возможные — холодно подчеркнул Драко, приподнимая подбородок вверх. — Я пока слышу только предположения. «Прошло всего три дня, пока мы не поняли насколько все серьезно». Мне нужны факты. Точное лечение. Если Мунго не может этого дать то я могу увезти ее в клинику получше. А пока, НИКТО не смеет мне запрещать в визите к моей, пока еще законной супруге. Это ясно? Мужчины обменялись тяжелыми взглядами. — Дело твое, — кивнул доктор. — Вот и отлично, — процедил Малфой сквозь зубы, резко поднимаясь и сгребая свои вещи. — Есть еще что-то, на что мне еще стоит получить твое разрешение? Нет? Тогда, спасибо за уделенное время. Драко вышел не дожидаясь ответа доктора. Подавил в себе желание напоследок громко хлопнуть дверью. Козел. Он быстрыми шагами поспешил убраться прочь от треклятого кабинета. Прочь из этой больницы. Куда угодно, только бы не дышать этим воздухом, тяжелым, вязким, прогнившим насквозь чужими страданиями. Мимо Драко проковылял какой-то пожилой мужчина в сером халате. И Малфой отшатнулся от него, как от прокаженного. Его кожа была настолько бледной, что вполне отчетливо были видны синие ниточки вен пульсирующие на шее. Но самое ужасное была вонь, словно еще чуть чуть и гниль этого старика в любую минуту наполнит его настолько, что он надуется как шар и лопнет, забрызгав все вокруг, в том числе и Драко с его дорогим пальто. Молодой мужчина почувствовал как к горлу подступает тошнота. Ужасное место. Он пулей пронесся мимо хамовитой медсестры. Вылетел на улицу. И только тогда позволил себе сделать полноценный вдох. И этот вдох чуть не разорвал его легкие изнутри. Внутри все горело так, словно яд, копившийся в нем годами наконец-то начал убивать его самого. Свежий лондонский ветер слегка обдувал его, словно заигрывая, с его пальто, волосами, развевая их. И от этого даже становилось легче. Она тебя не помнит. Не помнит, мать его. Наверно это даже и к лучшему, говорит ему мозг. Для нее. Но проблема в том, что он помнит. И теперь приходится жить с этим. Он перевел свой взгляд на букет, который все еще держал в руках так, словно готов был отбиваться им. Скривился. И замахнувшись, отправил его в полет в ближайший мусорный бак.

***

Неделю назад Седьмой этаж больницы святого Мунго сильно отличался от остальных. Словно, преодолевая весь смрад и ужасы прошлых этажей ты попадаешь в райское место. Здесь было все, чего человек может желать для полного физического и душевного восстановления. Белые коридоры блестели чистотой и свежестью. Каждая палата имела отдельный санузел и была полностью укомплектована для приема тех пациентов, которые готовы платить за комфорт и возможность полного уединения. Нарцисса полюбила здесь террасу на крыше. Утром она любила пить кофе в окружении тропических цветов, наслаждаясь и видом и запахом. Вечером, здесь приятно было любоваться ночным небом, и, если повезет, то можно увидеть луну и россыпь звезд, изредка проступающие сквозь густой лондонский туман. В этот вечер ей особенно приятно было находится там в полном одиночестве. Она слегка улыбалась своим мыслям вглядываясь в темноту ночи. Доктор Грей наконец-то решился пригласить ее на свидание. Ее позабавил не сам факт приглашения, она уже давно предсказала это событие. Нет. А то как именно это произошло. Доктор написал ей любовное письмо. «Дорогая Нарцисса. Прошу, простите меня за такую вольность, я позволил себе написать Вам, и позволил себе в письме обратится к Вам «дорогая». Мне сложно писать Вам эти строки, потому что я полностью обескуражен, смущен и растерян. И это несомненно верх непрофессионализма с моей стороны. Как Вы знаете, я вдовец. Я потерял жену пять лет назад и все эти годы честно хранил верность мертвой женщине, тому обещанию, которое дали мы когда то у алтаря. Но встретив Вас, я почувствовал, что хочу снова начать жить полной жизнью. Изначально, я всячески отгонял от себя подобные мысли. Впервые увидев Вас, Нарцисса, в своем кабинете я несомненно был поражен Вашей красотой, старался держать дистанцию и не нарушать эти границы. Но каждый раз, когда Вы одаривали меня мимолетной улыбкой, взглядом, я окончательно и бесповоротно влюблялся в Вас. И после такого признания, я более не могу быть Вашим доктором. Потому что мне сложно сохранять беспристрастность и объективность в вопросах Вашего лечения. Нарцисса, я бы хотел пригласить Вас в Королевскую оперу на спектакль «Мадам Баттерфляй» в следующую субботу, в 19.00. Если Вы разделяете мои чувства, конечно же. Если нет, Вы можете разорвать это письмо и бросить мне его в лицо, я приму свое наказание за наглость и добровольно напишу заявление об уходе. С уважением и любовью, Говард Грей.» Женщина перечитывала его за этот день раз двадцать, наверное. И каждый раз чувствовала этот легкий трепет в груди. Бабочек в животе. И глупую улыбку. И сейчас, сидя на кушетке и вдыхая аромат почти остывшего кофе, она с ужасом осознала, что уже много лет не была на свидании. И что, за годы брака, она совершенно отвыкла от других мужчин. Она настолько положила всю себя на верность мужу, что сейчас, когда получает внимание от другого, смущается, как школьница. Но ей однозначно было приятно вновь почувствовать себя Женщиной. Не вдовой. Не матерью. А именно Женщиной. И тут, ее внимание привлек другой аромат. За внутренними размышлениями она совершенно потеряла бдительность и не заметила, как этот запах просочился на террасу. Как нежно начал обволакивать ее, успокаивая. Это был запах духов от знаменитого дома Шанель. С внушающим надежду названием — CHANCE. И она отчетливо помнит его, однажды почувствовав в старой нью-йоркской квартире. — Похоже на вашу оранжерею, не так ли? — донесся голос где то впереди нее, за всеми этими красивыми цветами, а потом последовали шаги. Неспешные, ровные, уверенные. Губы Нарциссы, к ее же удивлению, дрогнули в улыбке. Уж кого точно она не ожидала тут увидеть. Но кого точно она всегда рада была принять. — Возможно, — ответила женщина. Стук каблуков приближал ее гостью. И вот уже она отчетливо видела Асторию, медленно выходящую из зарослей тропических растений. — Я искренне прошу прощения за поздний визит, Нарцисса. Я бы не хотела мешать вам отдыхать. — Ты изменилась, — оборвала ее женщина, рассматривая. Астория была облачена в длинное черное пальто, на ногах красовались высокие сапоги на низком каблуке, а ранее, водопадом струящиеся по плечам волосы, были собраны в аккуратный высокий хвост. Она так же сменила цвет волос. Из романтичной шатенки трансформировалась в дерзкую брюнетку. Все в ней по прежнему выдавало аристократическую породистость. Идеальная осанка, цепкий взгляд, даже положение головы. Астория никогда не опускала подбородок. И всегда смотрела собеседнику четко глаза в глаза. — Возможно. Внешне. — Присаживайся, — предложила женщина, указывая рукой на соседнюю кушетку. Астория с ровной спиной опустилась на предложенное ей место. — Рассказывай. Нарцисса четко понимала, что невестка пришла сюда не от огромной любви к ней и ее сыну. А исключительно по делу. И судя по позднему визиту, делу срочному. — Мне нужно ваше разрешение на осмотр Мэнора. Нарцисса округлила глаза. — И что, интересно, МАКУСА могло понадобится в моем доме? Ты и сама прекрасно знаешь, что поместье осматривали и не раз, и все что можно было там найти уже нашли. — Да, я знаю. Но вопрос не что мы ищем, а кого. Я приехала сюда за вашим зятем. Родольфусом. — А что ему делать в Мэноре? — возмутилась женщина. — Я добавила его в черный список. Он не может войти в дом. — Вы точно в этом уверены? — настойчиво спросила невестка, аккуратно освобождая руки от кожаных перчаток. — Абсолютно, — холодно отрезала Нарцисса. — Поверить не могу, что ты подумала, что я могу предоставить убежище такому…родственнику. — Я никогда так не думала, — искренне ответила ей девушка. И ее тон не оставлял никаких сомнений в том, что так оно и было.- Родольфус продал свое имение в Уэльсе пять месяцев назад, в дом Блэков, по понятным причинам, он зайти не может, остается только Мэнор. Единственный по размерам особняк подходящий для его дел. — Какие у него могут быть дела там? Ее недавнее хорошее настроение резко сменилось раздражением. Астория напомнила ей о том человеке из ее прошлого, которого она пыталась выжечь из памяти, так же, как выжгла его портрет на семейном полотне. После смерти Беллы ее с ним ничего не связывало. Девушка устало вздохнула. Только сейчас Нарцисса заметила ее помятый вид. Вид человека, который нормально не спал уже несколько дней. — Родольфус связался с приспешниками Грин-де-Вальда. Не так давно, они устроили массовую резню в Балтиморе. Он грезит возродить имя Темного Лорда, если не самому занять его место. Моя задача — любой ценой найти его и довести до суда. Два дня назад его засекли в Лондоне. Я предполагаю, что он мог проникнуть в Мэнор. Поэтому и прошу у вас разрешения на обыск. Это чистая формальность, но мне нужно проверить подвалы. Миссис Малфой в шоке уставилась на свою невестку. Ее сейчас словно вернули в тот кошмар, от которого она пыталась отгородится здесь, в этой больнице. Сразу вспомнился Люциус, его предсмертное безумие, последующее заключение. И смерть. — Только подвалы? — сухо спросила она, все еще пытаясь переварить в голове услышанное. — Да. Он не рискнет показаться в доме, домовики раскроют его. Думаю, он мог использовать тайный ход в катакомбы. Немногие знают о сети катакомб созданных еще Армандом Малфоем. Он захватывал земли своих соседей в Уилтшире и организовал огромный лабиринт под землей, где хранил свои несчетные богатства и запрещенные во всем мире предметы черной магии. К сожалению, ее зять часто бывал там и неплохо ориентировался в бесконечных коридорах подвалов. Так что, подозрения невестки вполне могли оказаться правдой. — В таком случае, мне стоит поставить в известность Драко. Астория нахмурилась. — Это лишнее. Не вижу в этом необходимости. Нарцисса наградила ее долгим, пронзительным взглядом. — Астория, это вопрос не ваших отношений, а личной безопасности. В нашем доме может находится преступник. Драко должен об этом знать. — О, Мерлин, — фыркнула девушка, словно само предположение того, что их с Малфоем семейная драма может помешать ей исполнять свои обязанности, казалось абсурдным. — Вы серьезно думаете, что мне есть дело до наших личных отношений с ним, в то время, когда по улицам гуляет больной на голову маньяк? Я бы обратилась к нему не работай мы с ним в двух РАЗНЫХ организациях. Не мне вам рассказывать о том, какая напряженная у нас сейчас обстановка. И последняя фраза имела под собой двойное дно так как отлично иллюстрировала и их отношения с ее сыном, и сотрудничество двух магических организаций. Министерство Магии и МАКУСА никогда не выносили друг друга, а если им и случалось работать вместе, то только под скрип зубов и слишком натянутые улыбки с обоих сторон. Не исключено, что охота за Родольфусом ведется и в Министерстве. И сейчас, идет битва за звание самой ловкой ищейки. Это вполне объясняло такой внезапный визит невестки в Лондон. Насколько Нарцисса могла судить, это было впервые с момента ее ухода. Но вопрос, почему она навестила ее по причине разрешения оставался открытым. Ведь никакого разрешения чтобы попасть в Мэнор Астории не требовалось. Она все еще находится в статусе миссис Малфой и является хозяйкой поместья. Хоть и не стремилась признавать этого. — Тебе не нужно мое одобрение чтобы вернуться домой. И если ты уже пришла узнать мое мнение, то без Драко я бы тебя на пушечный выстрел не подпустила бы к тем подвалам. И тут дело даже не в том, что ты можешь заблудится. Я не знаю и половины тех существ, которые обитают там. Ты и десяти метров там не пройдешь. Любая из этих тварей запросто может разорвать тебя на куски. — Мне очень понятно ваше желание снарядить Драко мне в помощники, но это было б преступлением с моей стороны — тратить его драгоценное время на мою работу. Уверена, он не горит желанием. А у меня, к счастью, уже есть напарник. Астория старалась скрыть раздражение но получилось плохо. Тон, с которым это было сказано сочился ядом. И это должно было дать понять Нарциссе, что тему «Драко» лучше не развивать. И что невестка скорее умрет в том треклятом лабиринте, чем попросить его о чем то. — Будь у тебя хоть десять напарников, лучше него все равно эти подвалы никто не знает, — ответила дерзостью на дерзость Нарцисса. Краем уха, женщина услышала раздраженный вздох с кушетки напротив. Астории стоило больших трудов вовремя прикусить язык и сдержать матерное слово, которое ассоциировалось у нее с тем же Драко. Девушка провела правой рукой по уставшим глазам, потирая их большим и указательным пальцем. И Нарцисса не могла не заметить блеснувшее на ее безымянном пальце обручальное кольцо. Ее кольцо. То, ради которого она когда то совершила путешествие в чужой Нью Йорк. И сейчас, оно украшало палец своей законной хозяйки. И от осознания этого женщина чуть не подпрыгнула на месте. Астория не просто оставила кольцо. Она носит это кольцо. А это что-то да значит. И, возможно, ее приезд в Лондон связан не только с работой? Возможно, она еще не успела сжечь все мосты, и она… — Я здесь только из уважения к вам. Я бы могла вернуться в Мэнор так, что ни вы, ни ваш сын никогда бы об этом не узнали. Но мне показалось это неправильным. Я не живу в этом доме и считаю его для себя чужим. А втихую вторгаться в чужой дом — это низко и подло. — Хорошо. Если это так для тебя важно, я даю свое разрешение. — Правда? — казалось, Астория сама уже не надеялась на это. Женщина кивнула. И добавила: — Но при условии, что ты встретишься с Драко. Девушка высоко поднимает брови и тут же быстро опускает их. — Конечно, я и не собиралась убегать от него в этот раз. Мне нужно ему отдать кое что. Нарцисса опять посмотрела на кольцо. Астория проследила за ее взглядом. — Нет, не это, — с легкой улыбкой ответила она, словно читая мысли свекрови. — Это — моя компенсация. Документы на развод. Не сказать, что Нарцисса сильно удивилась этому заявлению. Но и большого восторга оно у нее тоже не вызвало. Она почувствовала себя наивной и глупой. Потому что, до последнего надеялась на консервативность взглядов Астории. В их обществе, развод считался крайней мерой. Практически никто не относился к браку, в традиционном его понимании, с любовью до гроба. В первую очередь, это союз, позволяющий объединить имущество, удвоить социальный статус. И чувства в таких сделках не берутся в расчет. Никто никогда не расскажет того, что происходит за закрытой дверью спальни. Супруги, заботливо сдувающие с друг друга пылинки в обществе, могут так же сильно ненавидеть друг друга дома. И измены вполне считались нормой. Жены молча терпели и держали каменное лицо. Если бы в британском магическом обществе проводился конкурс на лучший союз, то пара Астории и Драко в чистую уделала бы всех. После оглашения о помолвке, они в секунду взлетели на вершину рейтинга и получили свое почетное серебряное место. Почему только серебряное? Потому что союз Блэков и Малфоев по-прежнему считался легендарным. Сложно сказать насколько брак Астории и Драко приумножил состояние того же Пророка, который не стеснялся смаковать все подробности их жизни начиная с помолвки. Произошло слияние двух семей-гигантов, которые по своей важности и могуществу приравнивались к королевским. Люциус полностью отрицал возможность развода, но Гринграссы, как чувствовали, настояли об этом пункте в договоре. И Люциус согласился, но с условием. Развод возможен, если у пары нет совместных детей и они год живут отдельно друг от друга. И недостаточно просто жить в разных местах, пара не должна каким либо образом контактировать друг с другом. Ни встреч, ни звонков, ни переписок. Астория сделала все, чтобы выполнить эту часть договора. Нарцисса знала, что Драко пытался ее найти и тем самым помешать условиям развода. И она даже могла помочь ему, рассказав ему о ее новой работе, дать адрес квартиры в Нью Йорке. Но посчитала, что это слишком легко. Ее сын должен сам исправить все, что натворил. И обиднее осознавать то, что он даже не старался. Или старался, но недостаточно. — Ты прекрасно знаешь мою позицию в этом вопросе, — Нарцисса разрушила затянувшееся молчание. — Это никак не влияет на наши с вами отношения, Нарцисса. Я по-прежнему всегда рада видеть вас в своей жизни. Девушка поднялась с кушетки. И добавила: — Если честно, мне тоже очень жаль, — она впервые отвела взгляд в сторону. — У нас с Драко было много проблем изначально. Нас выдернули из привычных жизней и закрыли в одной комнате. И это очень сложно, узнавать друг друга при таких обстоятельствах. И простите, ваш сын не особенно похож на человека, которому можно доверять. Но было у нас что-то такое…что-то, что притягивало, давало надежду, — Астория резко замолчала. — В любом случае, я правда хочу чтобы мы оба были счастливы, пусть даже и с разными людьми. Это было настолько откровенно и внезапно, что Нарцисса на несколько секунд потеряла дар речи. И ей стало больно, от промелькнувшего в глазах Астории сожаления. Выход тут только один… — Простить и отпустить, — тихо озвучила свои мысли Нарцисса. — Уже простила, — ответила девушка, встречаясь со свекровью глазами. И эта была чистая правда. На каком то интуитивном уровне женщина почувствовала это. А вот отпустила ли? — Мне пора. Меня внизу ждут. — констатировала она. — Я была рада, вас увидеть. Соскучитесь — знаете где меня найти. Девушка кивнула ей, и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу. — Взаимно, — отозвалась Нарцисса ей вслед.