Чернобыль зона отчуждения 3

Около них стоял тот самый Виталий Сорокин, ядерщик четвёртого энергоблока. Ребята и Костенко молча стояли. Они не понимали, почему после того, как его семья уехала по их же лжи на Дальний Восток, что делает их сын в Припяти. — Так это что за чертовщина такая?! -выругался Лёша. — Я понятия не имею, — с недоумением сказал Гоша, — По сути-то, всё должно было получиться. Если только тут дело не в самом Сорокине. После этого их заметил, занятый своими делами, Сорокин. Он в удивлении и испуге глядел на четверых подростков и мужчину чуть постарше его. — Вы кто такие? Как вы сюда попали? Это запрещённая территория, доступ к которой имеют лишь работники станции, — проинформировал их Сорокин. — Мы сейчас объясним тебе, придурок, кто мы такие! — со злостью рявкнул на него Лёша, — Ты что, думаешь, что тебе можно невинных людей в рабство брать и из них кровь попивать?! Вампир из рода маньяков, признавайся, куда нашего друга дел?! С этими словами Горелов немедля со злостью подошёл к ядерщику, с силой схватил его за шиворот. Все начали успокаивать Лёшу и, когда он усмирил свой пыл, они смогли нормально поговорить. -Вы Виталий Сорокин, — задала риторический вопрос Аня. Дабы с чего-то начать разговор после происходящего. — Да именно. Что происходит? Мы ведь с вами раньше пересекались? Вы, вроде, к моей маме приходили? Как ваши имена? — поинтересовался он. -Боюсь, наши имена вам ничего не скажут. Зато вы очень даже можете нам помочь, — сообщил Костенко. — Помочь? В чём же? — снова спросил он, -Тогда, возможно, вы тоже сможете мне помочь? Я много раз видел вас, — с этими словами он указал на Костенко. — Меня? Это странно, а что именно? — с любопытством спросил мужчина. — В последнее время мне снится один и тот же сон, но с разными сюжетами. Я вижу в нём вас, Сергей Игнатьев, и молодого человека Павла Вершинина. Всё это происходит похоже в Припяти, но место разрушено. — Стоп! Извините, как вы сказали Сергей Игнатьев? И что именно вы видели в этом сне? — перебил его Костенко. — Будто я что-то вроде убийцы и выкачиваю кровь и все органы из этого молодого человека, а вы мне в этом помогаете. Я не знаю, как это всё возможно, но мне кажется, что вы из будущего и я чувствую некую связь между моим временем и вашем будущем. — Как бы…всё так и есть, — огорчительно сказала Аня. — Вы действительно в какой-то степени в будущем будете убийцей, но мы думаем не по своей воле. 26 апреля 1986 г. взорвался четвертый энергоблок и весь город погиб. Скажите, а какое сейчас число? — Именно 26 апреля 1986 года. Я работаю здесь только год. На Дальнем Востоке выучился на физика-ядерщика и приехал на Родину. Извините, а что за история со взрывом? -полюбопытствовал Сорокин. — После взрыва города вся территория превратилась в Зону отчуждения, а вы, так как были ближе всех к саркофагу четвёртого энергоблока, стали частью Зоны. Паша — это молодой человек, который тоже был в Припяти. Его кровь каким-то образом была заражена. Мы сами не знаем как. И вы хотите себя воскресить с помощью переливания крови. Мы хотим вас вернее, другого вас остановить. Если мы не поторопимся. то боюсь ваш сон может быть вещим. Вы нам поможете? — кончив свой рассказ, спросила Аня. — Да. Конечно! Вы переместились с помощью машины времени? Она в рабочем состоянии? — просил Сорокин. — Да. Нас должно выкинуть обратно в Зону где-то через 30 минут, а сейчас 00:23, но мы должны торопиться и предупредить вас, что когда вы увидите своего двойника не причиняйте ему смертельного удара, иначе вы можете всё разрушить, и тем самым убить себя! — предупредил его Гоша. — Виталий, а почему вы упомянули меня? Да ещё и как некого Сергея Игнатьева? -поинтересовался Костенко, — Какую роль я другой играл в вашем вещем сне? — Мы были с вами во сне якобы знакомы, чуть ли не лучшие друзья и вы помогали мне в осуществлении моего «плана». — А что мы будем делать, когда столкнемся с другим Сорокиным? Он же намного сильнее нас и, возможно, даже вас, Виталий? — подметила Настя. — Девушка, не волнуйтесь! Мы что-нибудь придумаем, — подбодрил он её. * * * Паша очнулся в белом пространстве комнаты. Всё тоже помещение ничем, не отличавшееся ранее. Сорокин стоял около оконной рамы. Около мужчины стояла колба, похожая на магический шар с кровью Паши. Игнатьева рядом не было. Сорокин услышал ёрзанье парня и обернулся. — Какие же всё-таки сообразительные твои ребята! — со с злостью сообщил он, — Я чувствую их присутствие и они не одни, но я думаю, что ты их остановишь. — О чём ты? Я не буду твоей марионеткой! Я не стану причинять боль моим друзьям! Они тебя остановят, — уверенно говорил Паша. — Знаешь, после моего ритуала ты возненавидишь их больше, чем я! -сообщил Сорокин. — О чём ты? — не понял парень. Сорокин не ответил и начал выполнять некий ритуал. Вокруг Павла появились сиренево-алые, как его кровь пять шаров имитирующую пентаграмму ада. Паша закричал от невыносимой боли и голосов, окружавших его. Ему казалось будто у него шизофрения, но это всего лишь крики людей, погибших в этом городе. Через мгновение от прежнего Павла ничего не осталось. Кожа парня приобрела белый, мельный оттенок. По всему телу были узоры в виде гноя из крови. Глаза стали полностью чёрные, включая зрачки. Ногти почернели. Вместо передних коренных зубов появились клыки. Одежда состояла из чёрной мантии и чёрной кожаной куртки с брюками и длинными сапогами. В руках у него был кровавый меч из его же крови. — Иди, мой юный лидер, уничтожь всех, кто встанет у тебя на пути. С этими словами парень помчался пулей к своим «врагам».