Домой - в страну мертвых

      Ниниэль не думала, что когда-нибудь вернётся в это место. Унылая картина безлюдного давным-давно умершего места, где она оставила как минимум половину своей жизни (если возможно оторвать половину от вечности) и большую часть своего сердца.       Город Айвен располагался в ста пятидесяти километрах от некогда столицы империи — Вечного Города. И именно сюда пришёлся один из ударов, сделавший чуть ли не треть гигантского восточного континента непригодной для жизни.       Оружие, в один день уничтожившее величайшую из когда-либо существовавших цивилизаций этого мира. Оружие, которое никогда более не должно появиться на свет, пережив ту катастрофу Ниниэль уверилась в этом навечно. Она не хочет допускать даже вероятность, что это повториться и сделает всё, что от неё зависит, чтобы так и было.       Тяжело опустившись на одну из скамеек в парке, Ниниэль вздохнула, всё же здесь было хорошо. Она любила это место, а ещё больше связанные с ним воспоминания. Здесь царевна прожила счастливейшую часть своей бесконечной жизни и почти пожалела о том, что она такая длинная.       — Что-то не так? — спросила подошедшая Эдония.       — Нет, всё хорошо. Здесь можно начинать жить, хотя всё же ещё немного опасно.       Эдония Ниниэль нравилась. В чём-то они были похожи. В умении же понимать, что из себя представляет человек царевна не сомневалась.       — Почему ты хочешь разрушить проклятье? — спросила Ниниэль.       Вдаваться в рассказ о том, что связывает её с этим местом, она была не готова.       — Мало ли может быть причин? Может, хочу понять, как оно устроено, чтобы научиться создавать подобные. К тому же и просто возможность прикоснуться к тому, что было несколько тысяч лет назад на дороге не валяется.       — Когда человек, обладающий властью, сам отправляется в опасное путешествие — это значит, что дело личное и его нельзя поручить кому-либо. И пытаться обмануть эльфа — глупая затея, я слышу ложь.       Эдония усмехнулась и откинула на спину.       — Слышала об этом, поэтому и не лгу. Да и любители залезть в любое дело, нужно или нет, тоже есть, хоть и могли бы получить тот же результат проще.       — Скорее недоговариваешь, — согласилась Ниниэль, не давая перевести разговор в другую сторону. — Это связанно с твоим мужем? — попробовала угадать Ниниэль.       — Мордрагор сам в состоянии о себе позаботиться. Не уверена, что его как-то задело это проклятье. Пока не появился его дракон, я думала, что он бросил всё и отправился покорять какие-то неведомые вершины, — поделилась Эдония, хмурясь.       — Сильно ты любишь мужа, а главное доверяешь ему, — поддела её Ниниэль.       — Что может эльфийская царевна об этом знать, — не осталась в долгу Эдония.       — Многое, всё же я живу гораздо дольше тебя, да и уверена, знала больше мужчин.       Эдония рассмеялась, она ни до конца верила в сказанное и происходящее.       — Я была замужем, — сказала Ниниэль уже серьёзнее.       Она сама от себя не ожидала, но понимала, что это к лучшему. Им так и друг с другом будет проще. Если правда начнёт выползать наружу будет легче. Выговориться кому-то тоже не будет лишним.       — Я жила в этом городе с мужем, до нашего дома отсюда около часа ходьбы. Эдония нахмурилась, лучше понимая происходящие.       — Поэтому ты не хотела сюда лететь.       — В том числе. За последние два десятка лет это уже второй раз, когда мне пришлось побывать в этих краях, но возвращаться всё равно сложно, особенно в Айвен.       — Нужно было лететь дальше, — сказала Эдония.       — Брось, — отмахнулась Ниниэль.       — У тебя есть дети? — не рискуя смотреть своей собеседнице в глаза, спросила Эдония.       — Были, — ответила эльфийка. — Они погибли в этой катастрофе, у меня не получилось их спасти. Умерли у меня на руках, пока я вывозила их с континента.       Ниниэль знала, что едва ли не расплачется, если скажет об этом. Как бы ей не хотелось вспоминать, она всегда помнила, то, как один за другим угасали её дети, а ни она, ни её всемогущая мать не могли ничего сделать. Но чего Ниниэль не ожидала, так это того, что жрица древней и жестокой богини, возьмёт её за руку, стараясь утешить и унести часть тяжёлых воспоминаний. Когда Эдония почувствовала, что царевна успокоилась, она заговорила, хоть и чувствовала неловкость за свои слова.       — Тогда помоги мне спасти моих детей. Это проклятье унесло их неизвестно куда….       — Хорошо, — Ниниэль кивнула, соглашаясь и призывая к молчанию.       Они не были подругами или даже союзницами, но это Ниниэль могла понять и более того сделать всё от неё зависящие. К тому же теперь она знала истинную цель поисков Эдонии, но кто бы мог подумать, что получить правду будет столь безрадостно.       — Пойдём? — спросила Эдония.       — Да, заставлять себя ждать не лучшая идея.       Эдония фыркнула, давая понять, какого она мнения об увязавшихся за ними Хауэне и Антее быстрокрылой. В первую очередь о первом, ко второй бессметная относилась лояльнее, хотя оба были учениками её мужа.       Брать кого-то ещё они не планировали, но на взлёте их перехватил Хауэн, неизвестно как узнавший об их планах. Эдония предложила ему прогуляться куда подальше, а вместе с этим напомнила, что его дракон не осилит такого пути ещё и с всадником на спине, но ему всё было нипочём. Вопрос с драконом был решён заранее, к тому же зачем же дамам отправляться одним в такую даль.       Мёд, пропитанный ядом, сочился из его рта в таком количестве, что недолго было и захлебнуться. Эдония, злилась и не давала ему прикоснуться к ней в учтивом жесте. Ниниэль тоже не была в восторге от появившейся компании, но хоть они обе и сопротивлялись, он увязался за ними. Отчего Эдония была раздражительна всё утро, косясь на летящего на несвязанном с ним драконе Хауэна.       Антея догнала их уже в небе. И, в отличие от Хауэна, ничего о цели их путешествия она не знала, но встретив супругу своего обожаемого учителя, не могла не поздороваться и узнать, что и как. В результате они совершили свой первый привал, потому что говорить в воздухе было неудобно.       Выслушав Эдонию, Антея вызвалась лететь с ними, на что бессмертная легко согласилась, разве что плечами пожала.       После этого Ниниэль долго сравнивала двух учеников одного учителя, а также вспоминала, что знает о нём самом. Мордрагор (если речь шла об одном человеке, а не о совпадении имён, но пока всё говорило за первое) был известной личностью. Тёмный маг любящий заключать сделки, нередко выполняя самые отвратительные желания своих заказчиков.       Кроме этой неразборчивости Мордрагор прославился тем, что всегда выполнял свою часть уговора, сдирая правда со второй стороны всё, что та обязалась отдать в качестве платы, действуя силой, если в том была необходимость.       Мордрагор не слыл перекупщиком. При всей своей ужасающей репутации, если он вызывался стать помощником в каком-то конфликте, то услуг противоположной стороне не оказывал. Отчего Ниниэль догадывалась, что чуть ли не большая часть гадостей, которые о нём рассказывали, была сплетнями и гневом недоброжелателей. Стонами тех, кто заключил сделку, но не смог или не захотел выполнить её условия.       При всём желании царевна не могла вспомнить, чтобы хоть раз Мордрагор ошибся или выставил себя смешным. Он жил в неприступном замке, затерянном где-то в горах Конца, но часто исчезал в неизвестность. Ещё говорили, что у него было какое-то жильё где-то на просторах Великой Равнины, но об этом Ниниэль уже ничего не знала. С учётом наличия семьи в Геккатане всё складывалось, вместе с этим и слухи о драконах получали подтверждение.       Старший из учеников великого Хао, как здесь частенько величали Мордрагора, укладывался в представление, кто бы мог у него учиться: немного жутковатый молодой мужчина с кошачье-змеино-лисьими манерами. Всё в нём одновременно притягивало и настораживало, как в любой ядовитой змее и большинстве настоящих чёрных магов. За это говорило то, как он справился с тем, что его дракон был немногим крупнее собаки. Вместо того, чтобы дожидаться, когда тот вырастет он подчинил себе другого, что в Геккатаре было редкостью и считалось неприемлемым.       Ещё когда Ниниэль впервые услышала о нём и задумалась о встрече, она понимала, что с этим человеком нужно быть всегда настороже. Сейчас она убедилась насколько была права, и начала ещё больше волноваться по его поводу. Слухи, что рядом с ним постоянно крутился Ваэном, настораживали ещё больше, хотя, казалось бы, куда.       Младшая ученица Мордрагора не была похожа ни на Хауэна, ни на своего учителя. Жизнерадостная и искренняя девушка, которая больше всего на свете любила море и небо. В умении долго и быстро летать на драконе ей не было равных, за что Антею и прозвали быстрокрылой. Её дракон Мелония разделяла устремления и увлечения всадницы, что делало их потрясающе милой парой. Ниниэль успела убедиться во время этой остановки, когда они начали дурачиться, стоило опуститься на землю.       Остановка в Айвене произошла не совсем по их желанию и будь воля Эдонии, они бы летели дальше. Но в полёте их встретила ещё одна всадница, заставившая считаться с собой и совершить посадку.       Любительницу агрессивных приветствий звали Дестойна. Она, так же, как и Эдония входила в совет всадников и обладала в чём-то схожей репутацией, разве что менее мистической. Её дракон Махантара была той же разновидности, что и Матхатхарант Эдонии, только Махантара была немного темнее и меньше. Возраст двух всадниц тоже был одинаков. Об их отношениях было пока сложно судить, но их драконы относились друг к другу доброжелательно, если не сказать любовно. Из того, что Ниниэль слышала об этой всаднице, та была путешественницей и любительницей старины, но слухи ещё предстояло проверить.       — Нашли, что-нибудь интересное? — спросила Дестойна, стоило им появиться.       — Ничего особенного. А вы успели осмотреться? — отозвалась Эдония.       — Тоже ничего стоящего внимания, хоть я и слышала, что здесь видели странное существо. Будто бы человек, но будто бы и нет, непонятно живой или мёртвый. Поэтому я и прилетела — хотела проверить.       Догадавшаяся о ком может идти речь Ниниэль побледнела, но сдержалась.       — От кого услышала? — нахмурилась Эдония.       — Говорили на границе, ну и Махантара заметила, когда летала. Я работала неподалёку, — пожала плечами Дестойна. — Кажется, её высочество что-то знает об этом, — кивнула она в сторону Ниниэль.       Ниниэль поморщилась, но решила не предавать внимания её насмешке, а поделиться своей догадкой:       — Вы слышали о Кольцах Власти? — спросила она.       — Да, но немного. Мордрагор как-то рассказывал, но я решила, что это сказка, — ответила Эдония.       — Это не сказка. Это сильнейшие из когда-либо созданных артефактов с собственной волей, — возразила Ниниэль.       Рассказывать всё сначала не было никакого желания, поэтому Ниниэль понадеялась, что все хоть что-то да слышали.       — Эти кольца могут обращать своих владельцев в живых мертвецов, если не ошибаюсь, — заметила Дестойна.       — С большинством владельцев это произошло, — согласилась Ниниэль.       — У нас некромантия не особо популярна, так что, скорее всего, одного из них и заметила Махантара, — предположила Эдония.       Это предположение было неодобрительно встречено Махантарой, и её всадница сразу же озвучила, что ей так не понравилось.       — Махантара бы поняла, будь это живой мертвец. Нам приходилось с такими встречаться.       Ниниэль поняла, что сейчас может начаться долгий спор, но решив оставить разбор их отношений на потом, продолжила в нужном направлении.       — Скорее всего, он спустился в метро и запустил его.       После замечания Дестойны и Махантары стало понятно, что она не ошиблась. Это мог быть только он, а не кто-то другой. К лучшему это или нет ещё предстояло узнать, но в том, что это будет неприятно Ниниэль не сомневалась.       — Ты о подземных дорогах? — спросила Дестойна.       — Да, давайте проверим.       Хауэн и Антея сначала думали остаться с драконами, но потом решили пойти с ними, любопытство взяло верх.       Пока Ниниэль, ощупывая стены, старалась понять насколько она была права, её спутники занимались каждый своим делом. Антея застряла ещё ближе к входу, её заинтересовало оформление и пропускная система, показавшаяся ей забавной. Дестойна ходила по огромному пустому залу, осматриваясь вокруг. Хауэн стоял на железнодорожных путях и смотрел вдаль. Эдония же неторопливо осматривалась, подходя ближе к ней.       — Ты знакома с тем, кого нашла Дестойна? — спросила бессметная.       — Да, — не стала юлить царевна.       — Что в нём особенного? — продолжила спрашивать Эдония.       Ответить на этот вопрос было сложнее, но немного замешкавшись Ниниэль ответила.       — У него мой свет.       — Значит, он… — догадалась Эдония.       — Мой муж, — подтвердила Ниниэль. — Он остановил случившуюся здесь катастрофу. Если бы не он, всё могло бы быть ещё хуже.       — Ты пыталась спасти его? — уточнила Эдония.       — Да, но ничего не вышло.       Ниниэль прокручивала те события много раз. Стараясь понять где, когда и насколько сильно ошибалась, и с каждым разом винила себя всё больше. Находила всё новые способы действий и мышления, но прошлое изменить невозможно, как бы иногда не хотелось.       Эдония плохо понимала, что тогда случилось, а вместе с тем и о чём говорила эльфийская царевна, но вот её чувство вины и боль утраты понять могла. Понять и принять, стать ближе со своей неожиданной знакомой. У них оказалось больше общего, чем можно было предположить.       — Поняла, куда он отправился? — спросила Эдония.       — Да. К нам домой, — не стала скрывать Ниниэль.       — Скорее всего, придётся идти всей толпой, — кивнула на остальных Эдония.       Ниниэль позабавило, как она отделила их двоих в отдельную группу. Она бы предпочла туда совсем не ходить или пойти одна, но деликатность Эдонии была приятна.       — Если вы решили куда-то идти, то идём. Сомневаюсь, что у нас получится воспользоваться этими механическими повозками: они давно вышли из строя, а такой силы, как у того, кто здесь был у нас — нет. Ещё один вопрос о том, а нужно ли его искать, — сообщил Хауэн.       — Тогда лучше подняться и полететь, — предложила Антея.       — Слишком близко, едва ли он ушёл так далеко, чтобы догонять по воздуху, дольше провозимся, — возразила Дестойна.       — Думаю, у нас может получиться доехать, — заверила Ниниэль. — Вагон недалеко, а рельсы приведены в рабочие состояние, если хватит энергии, то всё будут хорошо.       Бенедикт оживил линию метро, заставив работать давно сломанную электронику. Пусть Ниниэль плохо разбиралась в настолько сложной технике, некоторое представление она имела, а ещё надеялась, что сможет подстраховать себя магией.       Когда ей удалось заставить вагон приехать к ним, она чуть не убила стоявшего на путях Хауэна. Эдония поморщилась почти с сожалением, но потом подошла ближе и помогла ему забраться наверх.       — Он довезёт нас до места, но на этом, всё закончиться. Вложенной энергии на большее не хватит, а брать её неоткуда. Можно, конечно, двигать нашей магией, но это не эффективно.       — А откуда её брали раньше? — поинтересовалась Антея.       — На окраине города есть электростанция. Не знаю, насколько она пострадала, но запустить её в любом случае не получится.       — Почему? Найти топливо или наладить поток воды не так уж и невозможно… — начала Антея.       В ответ Ниниэль только покачала головой.       — Здесь использовалась энергия распада губительных камней, хоть это опаснее и сложнее, зато куда эффективнее.       В непонимании технологии процесса созналась только Антея. Хоть остальные и промолчали, Ниниэль понимала, что едва ли они имеют представление о чём речь. И это к лучшему, этому знанию лучше не появляться вновь.       Несколько столетий эти знания способствовали прогрессу и мирному процветанию, но момент, когда они были использованы в военных целях, настал, и хоть Ниниэль была воительницей, проведшей приличную часть жизни в войнах, убивая часто и порой не задумываясь, посылала на смерть других, но это было слишком.       Несмотря на приличный уже срок своей жизни она так и не начала смотреть на быстроживущих как на мало разумных и подчас злых созданий, не способных учиться на своих ошибках. В отличие от некоторых её сородичей, царевна никогда не хотела вознестись недосягаемой звездой, избавляясь от горького опыта разочарований и ошибок.       Наоборот Ниниэль немного завидовала людям, которые умели забывать и отпускать, чья скорбь, какой бы сильной ни была рано или поздно заканчивалась, пусть даже пределом и становилась смерть. Естественная смерть, какую не знали эльфы.        Вагон пронесся по подземному тоннелю и спустя несколько минут остановился на нужной остановке. Ниниэль выходила из вагона последней, понимая, что неизбежное всё ближе.       Путь от станции метро до её бывшего дома не занял много времени. Выбирая местожительства, Ниниэль с Бенедиктом намеренно поселились так, чтобы находиться у транспортной развязки, но в то же время немного в стороне, чтобы было поменьше шума, и дети могли выйти во двор поиграть.       Когда Ниниэль входила во двор дома, где прожила несколько лет, ей на секунду показалось, что всё, что было после этого не более чем дурной сон. Сейчас она вернётся с работы домой, будет наводить порядок, готовить ужин, дожидаясь, как всегда задерживающегося мужа.       Всё будет хорошо. Пусть иногда утомительно, а детские шалости то и дело будут доводить до слёз, но всё равно хорошо, правильно. Несмотря на ритм города неторопливо. Потому что вечером, уложив детей спать можно посидеть на полу, обнявшись. Говорить о чём угодно и обо всём одновременно.       За прошедшее время двор зарос настолько, что его можно было уже назвать лесом. Большая часть растений была слишком молодой, чтобы помнить Ниниэль, но огромные пожилые великаны, которых она когда-то посадила, приветливо затрепетали, приветствуя эльфийку. Камни тоже помнили о ней. Улыбнувшись всему живому, царевна спросила про Бенедикта.       — Куда дальше? — задала вопрос Эдония.       — Туда, — указала на окна своей квартиры Ниниэль, выделявшиеся на фоне остальных.       Заходить в почти развалившиеся здания было опасно, но не сделать этого было нельзя. Обезопасить себя было реально. Да и раз Бенедикт заходит туда, то и у них получится.       Дверь в квартиру отварилась сама собой. Тяжёлое железо успело неплохо сгнить, но ещё держалось. Деревянные полы тоже пострадали, пусть и были защищены несчетным числом химии, которой были обработаны, и магией сохранения. На обстановке дома время тоже сказалось, хоть она и сохранилась лучше, чем можно было ожидать.       Пока Ниниэль осматривала своё жилище, борясь с желанием хотя бы с помощью иллюзии сделать всё таким как было, Дестойна заметила следы недавнего колдовства, а Эдония потянула царевну в сторону, предлагая разделиться и осмотреться.       Оказавшись в спальне, Ниниэль сразу поняла, что Бенедикт не только приходил сюда, но задержался на какое-то время. Опустившись на кровать, она взяла в руки красиво украшенную и знакомую до боли шкатулку, в которой муж хранил колоду зачарованных карт. По его словам, на них были изображены члены его семьи. Была среди них и карта Ниниэль, созданная Хисэндилом и обладающая сходными магическими свойствами.       Возможности проверить насколько получилось идентично у них не было: когда они познакомились, колода Бенедикта уже не работала.       У Ниниэль была похожая колода, которую она исправно таскала с собой повсюду, хоть большинство изображенных на её картах давно были мертвы, но мастерство её отца и её память были живы. Было среди них и изображение Бенедикта, не откликавшееся с момента их последней встречи.       Кроме колоды карт на постели лежала ещё одна вещь, которую Бенедикт никогда бы просто так не оставил и случайно не забыл — меч эльфийской ковки, который когда-то принадлежал Ниниэль и который она отдала ему, преклоняясь перед его мастерством.       На прикроватной тумбе стоял, будет серебряных роз, растущих в пещерах Эред-Заман и принесенных на Восточный континент Ниниэль, потому что ей нравились эти цветы, а ещё Бенедикт относился к ним иронично. Отчего он так смотрел на них Ниниэль не знала, но ей нравилось вызывать у скупого на чувства воина эмоции, пусть и не самые радостные.       Рассматривая гарцующего единорога на обратной стороне карт, Ниниэль осматривала комнату, в надежде найти ещё что-нибудь. Последнюю подсказку, должную убедить в худших подозрениях. Найдя её и взяв в руки, эльфийская царевна снова бессильно села.       — Что-то случилось? — поинтересовалась заглянувшая к ним Дестойна.       Эдония поняла всё лучше, но тоже хотела услышать ответ.       — Он был здесь, — сказала Ниниэль.       — А сейчас он… — насторожилась Дестойна.       — Больше сюда не вернётся. Могу только попробовать угадать, куда он решил отправиться дальше.       Она немного лукавила, потому что отправиться, оставив всё, Бенедикт мог лишь в одно место и с одной целью.       — Вы что-нибудь нашли? — раздался голос Антеи. — У нас только вымытые чашки, — добавила она.       Улыбнувшись этой мелочи, Ниниэль поднялась и, захватив найденное, пошла к ним.       — Вижу, вас ждала более увлекательная находка, — кивнул в сторону клинка Хауэн.       — Никогда не видел ничего подобного, — с уважением подытожил он.       — Эльфийская работа, — пояснила Ниниэль, давая понять, что других комментариев не будет.       Хауэн разочарованно согласился и замолчал, решив попробовать немного подождать и спросить позже.       — Не знала, что улайрам нужно есть, — сменила тему Антея.       После выбранного ей определения всё внимание сосредоточилось на младшей в их компании. До сих пор Ниниэль этого слова не использовала.       — Что? — удивилась Антея. — Мне учитель рассказывал, и я одного такого встречала. Не такие уж они и страшные.       Ниниэль рассмеялась, вслед за ней последовали и остальные.       — Ладно, идёт, может, ещё успеем его поймать, — сказала Дестойна.       — Куда летим? — поинтересовался Хауэн.       — В Вечный Город, — нахмурилась Ниниэль.       — Значит, пора звать наших драконов. У тебя не будет проблемы Хауэн? Или нам придётся возвращаться? — подвела итог Дестойна.       — Не стоит беспокоиться, — ответил он.       Пока они ходили на разведку, драконы успели поесть и отдохнуть, а Махаткара даже найти подтверждение тому, что Бенедикт отправился в Вечный Город. Он восстановил линию электропоезда, и драконица видела пронёсшийся вагон.       Вечный Город Ниниэль не любила. Даже суматошный Город Небоскрёбов нравился ей больше. И не то, чтобы с ним были связаны плохие воспоминания, или с городом что-то было не так. Нет. Всё было в порядке, более того Ниниэль была одной из его создателей. Но всё равно живой город с зачатками собственной воли вызывал в ней отторжение, хоть и не был единственным в своём роде. Ещё два или три похожих искусственных организма было раскидано по стране.       Во время катастрофы Вечный Город отделил себя от окружающего пространства. Так что Бенедикту пришлось в какой-то момент остановить поезд и закончить путь не по железной дороге. В том, что он уже там Ниниэль не сомневалась. Как один из создателей он знал подход к своему творению.       Время не пощадило и столицу древней империи, но в сравнении с тем же Айвеном выглядел не тронутым. На самой высокой башне мерцал зачарованный камень, обозначая, что город всё ещё жив.       Ниниэль указала место для посадки, откуда было удобнее и быстрее всего попасть в подземные залы Вечного Города. В том, что Бенедикта нужно искать именно там Ниниэль не сомневалась. Как и в том, что если какие-то ответы на вопросы здесь и были, то только там. В месте, где начертан Путь.       Идею Пути подал Бенедикт и даже начертил большую его часть. Увидевший это Хисэндил долго удивлялся и обдумывал, расспрашивал зятя, где и как он об этом узнал. Если ему и удалось выведать всё до конца, то Ниниэль об этом не знала. Ей пришлось смириться, что у супруга есть секреты, к которым ей доступа нет.       Длинные узкие коридоры вели вперед и вверх, потом в стороны, чтобы привести гостей в центр холма, с которого начался город. Ниниэль привела всадников чуть ли не самой кружной дорогой, оправдывая себя тем, что так будет удобней всего, но на самом деле, она старалась отсрочить неминуемую встречу на как можно больший срок. Встретиться с человеком, сделавшим её той, кем она стала было страшно.       Он помог ей принять мир таким, какой он есть. Пусть и многие его уроки она усвоила уже гораздо позже их расставания. Когда они были даны, она была слишком юной, чтобы понять. Тогда же она поняла, насколько он был старше неё, и какое это имело значение. Какие же его особенности сделали его настолько долгожителем, царевна так никогда и не узнала. Лишь то, что это было как-то связанно с его семьёй.       Оказавшись в зале Пути, Ниниэль нашла Бенедикта стоящим у его начала, загнанным в угол, чего не случалось никогда на её памяти. Перед ним стоял молодой человек в красном с золотом потрёпанном плаще и чёрных с красным доспехах. Вооружен он был кованным на манер эльфийского, но всё же изготовленным кем-то другим клинком.       В том, что кто-то способен превзойти Бенедикта в мастерстве мечника, Ниниэль сильно сомневалась. Значит, отступать его вынуждало нечто другое. Только вот что? Ученик, друг? Слишком юн. Не могли же они сблизиться в период после становления Бенедикта улайром.       Царевна всматривалась, прокручивая самые невероятные варианты и стараясь разобраться в ситуации. Одно было ясно — Бенедикт защищал Путь от вмешательства юноши. Ещё он знал о его пояалении заранее и собирался погибнуть в этом бою.       Пытаясь понять, что же могло заставить его поступить таким образом, Ниниэль всматривалась всё глубже. Истина должна была быть простой, но она никак не могла её узреть. Когда же вышло, царевна вскрикнула и невереще прижала руки к губам. Подобное было невозможно и всё она была права.       Возглас Ниниэль привлёк всеобщее внимание. Её успевшие разойтись по залу и готовые вмешаться замерли. Замерли и сравжавшиеся. Юноша сожалеюще смотрел на то, как у неё подкосились ноги. Серые глаза Бенедикта были печальны и подтверждали её правоту. Воспользовавшись заминкой, он толкнул противника в живот и взмахом руки наложил на Путь защитные чары.       Дальнейшие события развивались ещё быстрее, не оставляя возможности участникам хоть как-то их осознать. Проигравшего человека начали обступать со всех сторон, видя, что его план провалился, он зло вскрикнул и ударив ладонью по полу сотворил заклинание, сотрясшее своей мощью все подземелье.       Наблюдая за поползшей во все стороны волной, Ниниэль была готова сообщить, что всё обошлось и приступить к дальнейшим действиям. Допросить их противника теперь было необходимо, но он ожидаемо попытался сбежать.       Телепорт сработал, и он исчез. До того, как стало ясно насколько успешно у него это получилось, ощущение переноса застало и саму Ниниэль.