De mare ad mare

Долго ждать не пришлось. Судно, которое капитан увидел всего два часа назад на рассвете, стремительно приближалось. Капитан отдал приказ приготовить пушки по правому борту, обращенному к противнику (а то, что это не друзья спешат их обнять, все уже прекрасно понимали), мушкеты, порох и сосредоточить всю команду на принятие боя. Однако первыми огонь не открывать, выжидать действий непрошенных гостей. Атос с дАртаньяном молча проверили свои пистолеты, зарядив их. Герцог также вооружился пистолетом, однако воспользоваться им явно желанием не горел. ДАртаньян жестом отозвал Атоса в сторону и тихо сказал: - Чем бы сейчас наша неожиданная встреча не закончилась, но у меня есть приказ от Мазарини охранять герцога по возможности, но не до безрассудства. - Хм, - Атос поднял бровь. - Это означает именно то, о чем я сейчас подумал? - Именно, Атос. У нас нет надобности класть жизни, защищая Бофора. Мазарини, видимо, хотя и принял его обратно, был бы совсем не сильно расстроен, если бы с герцогом в экспедиции случилась трагическая случайность. - Ну, знаете, дорогой друг, - нахмурился Атос. - Я тут вовсе не по распоряжению кардинала, а по приглашению герцога, я не буду стоять и смотреть сложа руки, в случае чего, как его убивают. - Да уж знаю я вас, знаю, - тяжело вздохнул гасконец. - Просто хотел предупредить. - Спасибо за предупреждение, шевалье, - холодно отчеканил Атос и вернулся на свою позицию рядом с капитаном. ДАртаньян пожал плечами и пошел вслед за другом. Иногда Атос был очень упрям. Но гасконец знал, что его друг никогда не пойдет против своей совести. Дальнейшие события происходили просто молниеносно. Судно, спешившее на всех парусах, подошло максимально вплотную. Капитан ла Верне указал на отделившееся от корабля три шлюпки и многозначительно хмыкнул. Через четверть часа на палубу поднялся хорошо вооруженный отряд матросов во главе с двумя испанцами. А то, что это были именно испанцы, все поняли уже давно. Предположение Атоса сбылось в полной мере. - Добро пожаловать на борт нашего торгового судна, господа, - на хорошем испанском произнес капитан, сложив руки на груди. - Чем обязаны? Кто вы? - Как хорошо, когда тебя сразу встречают на родном языке, - усмехнулся один из офицеров. Это был высокий, статный испанец, одетый очень дорого, но слегка невпопад. Казалось, будто бы его костюм состоял из предметов гардероба, сшитых двумя разными портными с разницей лет в пять минимум. Шляпа, отделанная дорогими галунами с большим плюмажем тоже слегка уже устарела, однако не потеряла своей шикарности. Второй испанец был одет скромнее, в простой темно серый костюм, зато увешан пистолетами, шпагой, дагой, а за раструбом сапога торчал большой кинжал. За этими двумя господами выстроились семеро матросов. В каждой шлюпке также осталось по одному испанцу с оружием наизготовку. - Позвольте сообщить вам, что мы имеем честь взять вас в плен, господа. - немного растягивая слова и недобро улыбаясь, произнес второй испанец. - Поскольку вы весьма предусмотрительно решили не оказывать нам сопротивление, то мы предлагаем вам, вам (он пальцем указал на ла Верне, Бофора, стоявшего рядом), а также этим двум дворянам, без промедления сдать нам оружие и проследовать на наше судно. Тогда мы сохраним жизнь вашей команде. - А что будет, если мы откажемся? - вдруг спросил Бофор, кладя руку на эфес шпаги. Атос переглянулся с дАртаньяном, который стоял, сложив руки на груди, полностью повторяя в этот момент позу капитана ла Верне, однако напряженно следил за каждым движением, стоявших напротив испанцев. - Тогда нам придется прекратить эту милую светскую беседу и слегка потрепать ваши пёрышки. Как я понимаю, вы своими сильно дорожите, не правда ли, сударь? - разряженный испанец осклабился, показав полусгнившие зубы. - Не более, чем вы своими, видимо, - зло ответил Бофор. Он уже понял, во что ввязался и вся эта заваруха ему окончательно перестала нравиться. Изначально он рассчитывал на приятную морскую прогулку, будучи уверенным, что ничего особенного в Ла Манше с ними произойти не может. - Быть может вы хотя бы представитесь, господа? - спокойно произнес Атос, тем самым переключая внимание на себя и слегка разряжая нарастающее напряжение. - Не думаю, что вам сильно важно знать наши имена, поскольку мы всего-лишь посредники, которые отвезут ваши сиятельные шкуры куда надо, - ответил второй испанец, сощурившись. - Да и болтать нам с вами некогда. Или вы сейчас же сдаете оружие и следуете за нами, или вам придется пожалеть. И тут случилось то, что никто не мог ожидать. Герцог де Бофор резко вскинул руку, и в ту же секунду прозвучал выстрел, уложивший наповал испанца в шляпе с богатым пером. Пуля угодила прямо в голову, отчего все стоявшие в радиусе пары метров оказались забрызганными кровью. Это стало сигналом для всех. И для капитана ла Верне, метнувшегося в сторону со шпагой в руках, выкрикивающего приказы команде, и для двух друзей, также сделавших по выстрелу в сторону испанцев (от чего два испанских матроса сразу же рухнули, словно мешки). Завязался близкий бой. Численное преимущество было, разумеется, у команды ла Верне. Однако испанцы вдруг показали невероятную слаженность действий. И вместе с тем, как на французском борту началось движение, тут же со стороны испанского галеона раздалось сразу несколько залпов. Пушки, доселе молчавшие, ударили по правому борту судна наших друзей, пробив сразу две бреши выше ватерлинии. Тут же засвистели пули с обеих сторон, а пушки "якобы торгового судна" дали ответный залп. И в пылу боя никто не заметил, как один из испанцев, тот самый второй офицер, скромно одетый, но вооруженный до зубов, подкрался сзади к Бофору и, приставив кинжал к горлу, потащил его в сторону шлюпки. Бофор понимал, что отбиваться бесполезно, любое движение может стать последним, противник просто перережет ему горло, как цыпленку. И единственное, что он сумел сделать, это прохрипеть имя графа де Ла Фер, призывая того на помощь. Атос, бок о бок сражавшийся с дАртаньяном, отбивая сыпавшиеся на них со всех сторон хаотичные удары, услышал этот призыв. Оглянувшись на мгновение на Бофора и увидев плачевное положение последнего, Атос максимально мощным ударом шпаги откинул двух своих противников и кинулся герцогу на помощь. Гасконец, который во время сражений всегда старался держать всех друзей в поле зрения, засек маневр графа, но отвлечься не мог, так как его теснил очень ловкий и наглый испанец, успевший уже ранить гасконца в предплечье. Выругавшись с ярким гасконским акцентом, лейтенант мушкетеров подловил момент и резко наклонившись, подсек испанца своей длинной шпагой прямо по ногам, выведя его таким неизящным методом из боя. Испанец еще оседал на палубу с громким стоном, а дАртаньян уже бежал в ту сторону, куда ринулся Атос. Добежав до края палубы, он увидел, что Бофора затащили в шлюпку. Атос же, прыгнув следом, отчаянно дрался с испанским офицером. Все происходило в какие-то секунды, дАртаньян не размышлял долго. Он прыгнул следом за другом, обрушившись прямо на испанца всем своим весом. Но в то же мгновение сзади кто-то со всей силы ударил его чем-то тяжелым по голове, и свет померк... *** Сколько точно прошло времени с тех пор, как дАртаньян ловко приземлился на испанскую спину, сам гасконец сказать не мог бы. Когда он со стоном пришел в себя, попытавшись открыть глаза, ему в первый момент показалось, что темнота вокруг что с закрытыми, что с открытыми веками одинаковая. Или он ослеп? - Боже... я что, ослеп? - произнес хриплым шепотом вслух дАртаньян, пытаясь продрать глаза. Шепот тут же раздался в голове гулким набатом. И голова сообщила своему хозяину, что она явно не в лучшей своей форме. Резкая боль в затылке, головокружение и тошнота - вот, что почувствовал дАртаньян в ту же секунду. - Ох, дорогой друг, наконец-то! - раздался сверху голос Атоса. - Атос, - простонал гасконец. - Что, черт побери, происходит? Где мы? Почему я ничего не вижу? Атос склонился над другом и поднес к его окровавленному лицу подрагивающую свечу. - ДАртаньян, откройте глаза, вы видите свет сейчас? - обеспокоенно спросил Атос, приподнимая одной рукой голову друга. Мушкетер, пытаясь справиться с накатившей на него слабостью и тошнотой, разлепил глаза. Перед ним плясал огонек свечи и расплывающееся бледное лицо Атоса. Гасконец несколько раз проморгался и лаконично ответил: - Да, вижу. - Слава Богу, - выдохнул Атос, опуская голову друга обратно на пол. - Я уже было подумал, что от удара этого мерзавца, вы лишились зрения. - Где мы, Атос? - дАртаньян сделал попытку сесть, подтянувшись на локтях, но его тут же так замутило, а в голове прокатился свинцовый шар, что мушкетер отказался от этой затеи. - Лежите, - строго приказал Атос, удерживая друга. - Вы ранены в голову и на плече тоже вижу кровь. Поберегите силы, дорогой друг. Мы в трюме испанского корабля. - Как долго?... - помрачнел еще больше дАртаньян. - Не очень долго. Минут двадцать назад нас сюда кинули, Бофора оставили наверху. Что с остальными на корабле не знаю. Я кинулся за Бофором, когда его потащили в шлюпку, потом вы очень удачно обрушились сверху на моего противника, однако кто-то из испанцев сверху бросил вам в голову чем-то тяжелым... в общем, сопротивление было уже бесполезно, мне пришлось сдаться, чтобы они сохранили вам жизнь, а не бросили без чувств за борт... - Ммммм... - простонал дАртаньян, - какого черта вы кинулись за этим индюком... В этот самый момент сверху открылся люк и с грохотом в трюм ввалился Бофор, изрыгая самые изощренные проклятия. Как только нутро корабля "проглотило" герцога, люк снова закрылся, и пространство вновь погрузилось в пыльную полутьму. - Черт бы побрал это испанское отродье, - зло выплюнул Бофор, вставая на ноги. - Рад приветствовать вас в полном здравии, герцог, - саркастично подал голос Атос. - Граф! Шевалье! Вы здесь! Какое облегчение. Вы целы? - Не совсем, - Атос нахмурился, посмотрев в сторону притихшего гасконца. - Но определиться, насколько "не совсем" в такой тьме сложно. Если бы господа испанцы нам дали больше света... Будто бы услышав его слова, люк снова открылся и в трюм спустилась темная фигура, которая, впрочем, обернувшись, оказалась испанцем, несшим лампу и корзину. - Господа, - обратился он к пленникам, - Чтобы вы не считали нас какими-то нелюдями, нам бы все-таки хотелось установить статус кво. Вы ценные пленники, поэтому причинять вам излишние неудобства мы не собираемся. Если только вы не будете вновь сопротивляться. Я принес вам свет и провиант. Бофор, надувшись, отвернулся и шагнул в тьму трюма, всем своим видом показывая, что не желает беседовать со своим врагом. Атос же поднялся навстречу к испанцу и произнес на чистейшем испанском: - Спасибо, сударь, весьма любезно с вашей стороны. Однако нам не помешала бы помощь вашего судового лекаря, если вы хотите доставить нас живыми. Среди нас есть раненые. - Хм, - испанец поджал губы. - Вот этого я предоставить не смогу. Наш лекарь был убит в прошлой вылазке. И на борту нет ни одного человека, сведущего в медицине. Вам придется терпеть до Дюнкерка. При этим словах Бофор насторожился и сделал шаг обратно, в сторону испанца. - Но я могу принести вам сюда сумку нашего лекаря, если желаете, - закончил мысль испанский пират, цепко и настороженно осмотрев Бофора, который вновь вырос из темноты перед ним. За спиной Атоса раздался еле слышный стон. ДАртаньян, до сих пор находившийся на грани сна и беспамятства, открыл глаза и снова попытался сесть, услышав испанскую речь. - Да, - твердо ответил Атос. - Принесите нам хотя бы лекарства. Спустя пять минут все тот же испанец спустил в трюм большую холщовую сумку и еще одну лампу со свечой. - Нет, ну каков наглец! - забухтел герцог. - Он нам еще угрожать смеет! - Герцог, лучше помолчите и посветите мне, - сказал Атос с одной из тех своих интонаций, которая заставляла всех вокруг собираться и беспрекословно слушаться графа. Герцог сердито замолчал, но приблизился к Атосу, который опустился на колени рядом с дАртаньяном, опустив одну из ламп на пол возле головы гасконца. Мушкетер лежал на подстилке из соломы с закрытыми глазами. Несколько попыток сесть окончательно лишили его сил. Атос наконец-то смог рассмотреть ранения друга и оценить степень их тяжести. Лицо мушкетера было залито кровью, сочившейся из раны на макушке. Как раз туда пришелся удар тем непонятным предметом, который был брошен меткой рукой испанского матроса. Рукав на правом предплечье также набух и потемнел от крови. Атосу предстояло много работы. "Что ж, придется снова вспоминать мои медицинские навыки, черт бы побрал Бофора...", мрачно подумал Атос. - ДАртаньян, вы слышите меня? - Атос взял в руку запястье друга, сосчитав частивший пульс. - Выпейте-ка воды, а я перевяжу ваши раны. Гасконец со стоном открыл глаза и постарался сфокусироваться на Атосе. Фигура друга плыла перед его взором, а стены трюма кружились в постоянной пляске. Тем не менее, он собрал остатки сил, чтобы выпить предложенной Атосом воды. - Что с ним? - шепотом спросил Бофор. - Его ранили в голову, скинули что-то тяжелое, я точно не видел, - вздохнул Атос, снова укладывая друга, после того, как тот попил. - Я как-то слышал от одного лекаря, что когда получаешь такой удар в голову, нельзя первое время спать. - Я не сплю, - глухо отозвался ДАртаньян. - Посветите мне сюда, герцог, - попросил Атос, поворачивая голову гасконца так, чтобы оттереть кровь. Следующие пятнадцать минут Атос работал в тишине, прерывавшейся только тихими стонами мушкетера и сопением Бофора, который изо всех сил старался быть полезным и застыл комической фигурой "светильника" над импровизированным лазаретом. Граф, покопавшись в лекарской сумке, доставшейся по наследству от пиратского эскулапа, нашел материалы для перевязки, корпию, запас воды, и какие-то склянки без надписей с мазями. Проклиная мысленно почившего безвременно медика, не оставившего на банках надписи что к чему, Атос методично занимался ранами друга. Кровь с раны на голове была оттерта и приложен компресс. С предплечьем гасконца оказалось, в принципе, все не так страшно, как показалось на первый взгляд. Шпага прошла по касательной, оставив сильно кровоточившую царапину. Промыв ее также, Атос туго перевязал. Эта рана не вызывала никаких опасений, друзья переживали и куда более серьезные ранения клинками. А вот рана на голове, вернее ее последствия, графа де Ла Фер беспокоили сильно. ДАртаньян был каким-то вялым, заторможенным, его постоянно мутило, в чем он нехотя сам признался, лицо мушкетера было бледным, лоб покрыт испариной. Атос еще раз взялся своими чуткими длинными пальцами за запястье друга и уловил лихорадочный пульс. - ДАртаньян, теперь отдыхайте. У нас в корзине есть лепешки и пару бутылок вина. Хотите поесть? - Я бы выпил пару глотков вина, - отозвался мушкетер, знаком показывая, что он просит ему помочь сесть. Бофор без лишних вопросов поддержал гасконца, пока Атос передавал другу бутылку вина. Сделав несколько жадных глотков, дАртаньян захотел остаться сидеть. Все трое на некоторое время тяжело молчали, прислушиваясь к тому, что происходило наверху. Судно покачивалось на волнах, явно набирая скорость. Видимо испанцы уже разделались с остатками французской команды и направились в пункт назначения.