Идеальный роман

      Я была рада тому, что практически на все выходные смогу исчезнуть из поля зрения Егора Дмитриевича, меня смущало одно — он продлил своё нахождение в Москве ещё на три дня и возвращаться в Санкт-Петербург собирается только в понедельник. И если ему необходимо моё присутствие в субботу, то, надеюсь, помятый вид, не слишком его расстроит, потому что я собираюсь сегодня переночевать у себя в кабинете, заодно помогу парню с макетом.       Но для начала, мне надо оценить насколько мы увязнем в работе с папье-маше, картоном и бумагой. И через несколько минут я поняла, что погорячилась.       Уже прошло несколько часов, как мы договорились с рыжиком, какие инструменты нужны для работы, и где достать папье-маше. Раздобыть картон и бумагу было несложно. Платформа для макета была готова, и я разглядывала искорёженное здание, которое, видимо, подверглось неизвестному циклону, и теперь находилось среди зелёных деревьев, также мирно возлежащих на плоской поверхности.       — Мда, — сзади раздался голос, от которого я вздрогнула и почувствовала, как кровь прилилась к щекам.       Запах фуксии был насыщенным, понимаю, что его обладатель находится на слишком коротком расстоянии от меня. Пытаюсь унять дрожь в руках.       — Обязательно надо подкрадываться и пугать людей, — стараюсь сделать злобное лицо и поворачиваюсь, видимо, это у меня плохо получилось, потому как Егор Дмитриевич, сжал губы пытаясь сдержать улыбку.       — Что вы! — он делает ударение на последнем слове, потом оглядывает с ног до головы, и теперь усмешка на его лице в открытую демонстрирует, как он забавляется моим видом. «Что же ты завтра запоёшь, когда увидишь измятое платье и взъерошенные волосы у полусонного юриста!»       — Тогда не мешайте, — сосредоточенно рассматриваю маленькие деревья, пытаясь понять, какие из них можно ещё использовать. Хотя после необъяснимого стихийного бедствия, макет стоило переделывать сызнова. Но не только я сосредоточена на деталях. Мой бывший любовник, больше нет других подходящих названий этому человеку, также пытался выяснить причины и следствия, которые постигли данный несчастный картонный макет.       — Вот интересно, как можно было приземлиться пятой точкой и разрушить весь ландшафт, снести деревья и здания, и даже умудриться... — он опускает взгляд под стол. Потом склоняется, вызывая у меня любопытство. Я следом наклоняюсь и смотрю, что Егор Дмитриевич, там нашёл, — смести всю технику, которая располагалась на парковке. Он вытянул руку и разжал пальцы. На ладони красовались два крохотных автомобиля, велосипед и миниатюрный рефрижератор. Это было так мило, что я, забыв последние неприятности, связанные с этим человеком, искренне улыбнулась, протягиваю свою руку и двумя пальцами беру крохотный седан синего цвета.       — Они всё ещё целые, — вижу, как мне улыбаются, вызывая приступ доверия.       — Уже хоть с этим повезло, — его глаза светятся, и я вспоминаю наш разговор там в гостинице. Тогда тоже было все тепло и уютно, но вдруг в памяти всплывает его исчезновение после незабываемого секса, и я теряю своё терпение. «Он что думает, мы допустим его руки к макету?!»       Быстро выхватываю миниатюрные фигурки транспорта из руки уже стоящего Егора Дмитриевича и бросаю ненавидящий взгляд, заставляя его адамово яблоко двигаться.       — Это да, так что можете быть спокойным. К понедельнику всё будет сделано и мы с Вадимом Константиновичем все исправим, — это сразу же отрезвляет бывшего любовника и его взгляд стал непроницаемым.       — Отлично, — веселие исчезло и командные нотки стали слышны в его голосе. — Надеюсь, вы успеете!       И покинул небольшой кабинет — графики и конструирования. Наш разговор, видимо, слышал испуганный рыжик, потому что после ухода Егора Дмитриевича, он плавно появился в дверях, огибая их словно тягучая масса, которая не имеет определённой формы и размера.       — Вы так говорили с ним, — его голос дрожит, и рыжик оглядывается, боясь, чтобы его не услышали.       — Как?       — Свободно, словно он для вас и не начальник. Мира Сергеевна, вы его не боитесь?       «Боюсь ли я Егора Дмитриевича?» Я не могла однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, воспоминания давали повод быть ближе к нему, но ощущение опустошённости после вчерашних событий отдаляло от этого человека на многие десятки километров. Да и если меня захотят уволить, я не буду против, потому как сама уже написала заявление.       — Боюсь, конечно, но для меня важнее выполнить работу в срок, — подмигиваю рыжику, — и при этом, чтобы никто не мешал.       — Ну да, это тоже верно, — он соглашается со мной.       Вечер опустился над городом. Кабинеты и коридоры в многоэтажном здании обезлюдели, теперь здесь временно поселилась тишина.       Мы сидели в небольшом кабинете и колдовали над макетом. Вадим оказался очень застенчивым молодым человеком, который при каждом знаке внимания к его персоне опускал свои пушистые рыжие ресницы на слегка порозовевшие щёки. И на все мои вопросы он отвечал однозначно: да, нет или не знаю. Поэтому через час нашего «бурного диалога» в исполнении меня, я просто переключилась на склеивание небольших фигурок, которые любезно подавал рыжик.       Совершенно не замечая времени, мы погрузились в работу, что раздавшийся звонок мобильного телефона сразу не услышали, а так и продолжали расставлять деревья и склеивать картонный домик. Но уже через минуту, словно вернувшись из мира воспоминаний, где мы были детьми, Вадим ответил на вызов. Оказывается, это звонила его мама, которая пребывала в шоке оттого, что её чадо ещё не вернулось домой. Но узнав, что парень находится в офисе, пытаясь сделать свою работу, спокойно согласилась ещё подождать, но только два часа, ведь к тому моменту «сегодня» станет прошлым и временной промежуток — сутки, начнёт свой новый отсчёт.       Я была абсолютно спокойна и не волновалась, что меня также будут искать. Ведь в родном доме меня давно никто не ждёт, а Мише вчера я дала понять, что, скорее всего, вернусь к себе домой, поэтому моё отсутствие, так как и присутствие, никого волновать не будет.       Вырезая маленькие окошечки на прямоугольном картоне, который станет украшать наше здание, я, снова забыв о времени, погрузилась в размышления.       Всё же вернуться к бывшему мужу это было плохой идеей, которая слишком спонтанно пришла в мою голову. И сегодня я полностью убедилась в правоте своего решения разорвать с ним отношения, ведь тот надменный взгляд на утреннем заседании, словно — «я его и это не обсуждается», окончательно убедил меня в его самолюбии и уверенности, которые невозможно никому сломить. Да и меняться для меня он никогда не станет, момент нашей пылкости и влюблённости давно прошёл. И наши чувства вновь воскрешать не имеет смысла.       Я, видимо, так и сидела, погруженная в свои размышления, поэтому не заметила появления другого лица, чувства к которому так до сих пор не могла распутать в сознании и решить для себя, что он для меня значит. Хотя, скорее всего, уже не значит ничего.       — Мирослава Сергеевна, какого черта вы здесь делаете? — Егор Дмитриевич стоял, поставив руки на бока и испепеляя меня своим взглядом, а в голосе было столько гнева, что в тишине здания можно было уловить тихий скрежет его зубов.       Его спортивный костюм соблазнительно обтягивал накаченное тело.       — Макет, — я даже не поняла, когда осталась одна, потому что в помещении, кроме меня и бывшего любовника, никого не было.       Мой взгляд метнулся к стене, где висели часы. Странно время всего одиннадцать, а рыжика нет. Наверное, только что ушёл.       — Это я знал ещё днём, — он подходит ближе и нависает над макетом, упираясь в края расставленными руками, — что вы тут делаете в такое время?       — Извините, что пришлось задержаться, — пытаюсь унять эмоции. Но язвительный тон выдаёт меня с головой. — Наш начальник слишком строг, поэтому надо закончить макет до понедельника, а иначе он нас просто выкинет на улицу, — язва внутри меня танцует танец живота. Егор Дмитриевич сглатывает, но продолжает сверлить взглядом.       — Может, я могу чем-то помочь? Например, замолвлю словечко?       «Он что пытается играть со мной?»       — Не стоит, мы практически закончили, так что ЕГО самолюбие будет довольно!       — Тогда, раз все «практически» закончено. Могу я вас забрать и отвезти домой? — в его глазах мелькают смешинки.       — Я останусь здесь! — гордо вздёргиваю подбородок и отвожу взгляд.       — А кто вам сказал, что тут можно ночевать? Да и мой водитель Сергей уже считает минуты, пока я найду вас. Тем более ему очень не хотелось работать сверхурочно, — он скрестил руки на груди и с вызовом во взгляде изучал меня. — Итак...       — Тогда отвезите меня домой, — надеюсь, что мама будет спать и я смогу тихонько зайти в свою комнату.       — С удовольствием!       Словно под конвоем я покинула здание, ловя на себе недовольные взгляды охранника, который тут же за нами закрыл двери и спокойно удалился в глубину здания, зная, что теперь до самого утра его никто не потревожит.       В машине играла тихая музыка, а Сергей, откинувшись на своём сиденье, пытался расслабиться. Но как только мы пришли и сели в машину, он тут же взбодрился и, взявшись руками за руль, оглядел меня с недовольством, а затем произнёс:       — Домой?       — Да!       — Стоп, стоп! Вы отвезёте меня домой. Вы обещали! — Сергей опять злится, даже в темноте при освещении лишь приборной доски видно, как он сжал губы.       — А мы и едем домой!       — Ко мне! — тут доходит до Егора Дмитриевича смысл нашего спора и он, даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть на мой возмущённый вид, просто качает головой. А затем объявляет, для непонятливых.       — Мы едем домой, успокоить Мишку! — и машина плавно покидает парковку.