Идеальный роман

      Миша выбежал на лестничную площадку, когда лифт, уносящий меня вверх, стал двигаться. Моего сопровождающего я оставила внизу, аккурат в тот момент, когда Егор Дмитриевич вошёл в подъезд, демонстративно закрыв перед ним двери. Поэтому он либо будет ждать лифт, либо поднимется по ступенькам. Думаю, второй вариант ему больше подойдёт.       Я двигалась поступательно и, подняв голову, смотрела на парня, который стоял сверху. Интересно какие эмоции сейчас пролетают в его голове? Что первое он скажет?       Тихие шаги раздались снизу, значит, Егор Дмитриевич все же не стал дожидаться. Но меня это мало беспокоит, весь негатив и волнение я выплеснула на чистый лист бумаги, который оказался в моих руках после ухода из маленького кабинета. Рыжик так и не появился. Хотя я всё же надеялась, что он остановит и попросит продолжить, ведь нам осталось совсем немного.       Двери с оглушительным грохотом растворились, выпуская меня в объятия ожидавшего парня. Я слегка удивилась, а потом одобрительно прижалась к нему, ведь такое тепло и забота, исходящие от этого человека были словно глоток воздуха.       — Мира, я так волновался. Почему ты не сказала, что Егор твой босс и заставляет работать сверхурочно? Ты не должна. Я же знаю, что ты даже не ела, — и тут вспоминаю тот бутерброд, который затолкала в себя ещё в обед, под неодобрительные взгляды Дениса и его приятелей.       — Прости Миш! — он, взяв за руку, завёл в квартиру. И тут я слышу сзади тяжёлое дыхание, видимо, сейчас на мне отыграются за выходку с лифтом.       Но нет, только негромкий щелчок дверного замка и тихий шорох обуви, которую аккуратно ставили в сторону.       Миша суетился на кухне, стараясь выставить на стол всё содержимое холодильника. Наблюдая эту картину, я слегка улыбнулась. Но, словно что-то почувствовав, обернулась и встретилась с взглядом карих глаз. Егор Дмитриевич смотрел не отрываясь, и в его взоре нельзя было разглядеть истинных чувств. Но то, что злоба там отсутствовала, я была полностью уверена. Он выдохнул и, сделав несколько шагов, плюхнулся на стул стоящий напротив меня. Я сжалась от его взгляда, замечая усталость и раздражение.       — Миша, сделай кофе! — даже в голосе не было стали, а только безразличие.       — Можешь и сам сделать, а мне надо Миру покормить. — Мой горе-любовник сжал губы и попытался встать. Положив руку ему на запястье, я остановила этот порыв. Он немного поднял брови и вопросительно взглянул на меня.       — Я сама сделаю, — и посмотрев на загромождённый стол, поняла что больше чем чашечка кофе в меня не поместится.       Недовольный взгляд Миши, сопровождал мои движения, когда я убирала в холодильник блюдца и тарелки. Затем йогурты в пластиковых бутылочках. Отодвинула в сторону блюдо с вымытыми фруктами и оставив только несколько бутербродов, разогретых в микроволновой печи.       Душистый напиток заполнил все пространство кухни и я, стараясь не обращать внимания на сидящего за столом парня, чтобы не выдать своего волнения в его присутствии. Да и Миша не должен ничего заметить.       Поставив две чашки на стол, я присела обратно. Миша уже ушёл к себе, а мы сидели напротив друг друга и тихо пили кофе. Я так боялась поднять глаза. И когда неожиданно коснулась своей рукой его, меня словно ударило током, и я перелила немного кофе на стол.       — Я уберу! — Егор Дмитриевич встал со своего места и, взяв салфетку, промокнул коричневое пятно. — Мира Сергеевна… — застыла, в его устах моё имя звучало, словно тихий хрустальный звон. Хотя, может, мне это только казалось. Теперь решилась посмотреть на него. Он закусил уголок нижней губы, но взгляд свой не прятал, как я.       — Вы что-то хотели спросить? — у меня сейчас не было сил, чтобы спорить или пытаться докопаться до истины. Просто хотелось сидеть рядом и наслаждаться этой ночью. Вот так просто! Вопреки всему! Не задумываясь о будущем, в котором мы никогда не сможем быть вместе.       А может быть сможем? Хотя не стоит тешить себя надеждами, ведь оставив меня одну в той гостинице, он дал понять, что все было только флиртом, который давно уже ушёл в небытие.       — Мне нужен гид.       Я чуть не подавилась бутербродом, который сейчас тщательно пережёвывала.       — Зачем?       Да уж, не стоит говорить с набитым ртом, потому как крошка вылетевшая, в тот момент, когда я задала короткий вопрос, приземлилась в сантиметре от чашки Егора Дмитриевича.       Он спокойно наблюдал за моим смущением, а потом словно успокаивая, похлопал по правой руке, лежащей на столе.       — Я никогда не видел Москву.       — Но у вас же здесь бизнес и... — обвела взглядом стены кухни, — квартира.       — Мира, можно мне вас так называть? — что-то затеплилось в груди и я, вздохнув, кивнула.       — Тогда уж и мне разрешите… Хотя нет, не надо.       Опустила голову, и руки убрала со стола. Необъяснимое давление внутри нашего тесного мирка меня смущало. В принципе все было понятно, и отношение ко мне показано, но вот где-то глубоко в душе горел слабый фитилёк надежды, что я смогу быть счастлива! И счастлива именно с этим человеком! Хотя мы женщины наивные создания, придумаем себе сказку и потом всю жизнь ждём чудо. А оно так и не приходит к нам, разбивая все грёзы на мелкие осколки бытия.       — Егор Дмитриевич, вы могли бы своего водителя попросить показать вам закоулки Москвы.       Он сжал губы. Эта его привычка, с одной стороны пугала меня и раздражала, а с другой — притягивала и возбуждала. Хотелось прижаться и разомкнуть эти неуверенные, но столь желанные губы, и разжать их. Видимо, моя голова работает отдельно от других частей тела, потому как пока я желала поцеловать этого мужчину, мои руки сжимали ткань платья под столом. И непроизвольно приподняли низ, оголив этим третью часть бедра. Хорошо хоть мы не сидим рядом, и мой бывший любовник не видит открывшейся картины, потому как это может недвусмысленно намекнуть ему о моих желаниях. Но нет, больше я не подпущу этого мужчину к себе. Хотя именно этого мне хочется больше всего.       — Конечно, мог бы, но я должен вам несколько часов отдыха, поэтому небольшая прогулка, посещение ресторана и вечерний променад по набережной, будет моей компенсацией.       — Вы? Вы мне ничего не должны! — не могу понять, зачем прогулка, ужин в ресторане?       Он поднимает руки, а потом встаёт, хорошо хоть я платье опустила, а то неизвестно, что последовало бы после того, как он увидел мои обнажённые колени.       — Некоторые считают, что должен, — он посмотрел в сторону комнат. И тут я, расстроившись, поняла, все это делается в угоду брату, который, видимо, заставил Егора Дмитриевича извиниться, но каким способом, то это второй решил сам.       — Можете не затруднять себя, а я поговорю с Мишей, — тоже встаю и иду…       Опять останавливаюсь, понимая, что не знаю, где мне ночевать. Ведь комната, где я обитала совсем недавно, сейчас занята, а парнишка, скорее всего, уже спит. Останавливаюсь и прислоняюсь спиной к прохладной стене. Лучше пусть он идёт впереди и сам покажет, где мне сегодня ночевать. А уж намёки с недавних пор я понимать научилась.       Никогда! Ни при каких обстоятельствах не показывайте мужчине, что вы растерялись! Всегда будьте уверены в своих действиях и идите напролом. Ведь сомневаясь, вы можете попасть в свою же ловушку, расставленную для других.       Мимо меня никто не прошёл, как ожидалось. Егор Дмитриевич внезапно повернулся ко мне и прижался всем телом. Руки, согнутые в локтях, ладонями упирались по обе стороны от моей головы, а его глаза мучительно рассматривали меня в тусклом свете, исходившем из кухни. Между нами были только мои сложенные на груди руки, но даже они не спасали от жара, которым накрыл меня мой любовник.       — Я хочу тебя! — эти слова, как обжигающий огнём шар, прокатились по всему телу.       Теперь он смотрит на вырез, и чувствую возбуждающий жар от этого взгляда, который заставляет затвердеть мои соски.       Он хочет меня?! А как я его хочу! Но разум заставляет держаться из последних сил, не поддаваясь соблазну. Упираюсь руками ему в грудь и останавливаюсь, перед глазами пробегает узор в этих местах, навечно нарисованный на его теле. Справа, это серое переплетение рисунков, навевающих тему востока. А слева это разветвления роз с шипами на стволах, и сами цветы ярко-алые. Зачем эта тату было у него на сердечной стороне, мог рассказать только он. Я непроизвольно провела по контуру одного из цветков, надеясь, что угадала правильное расположение. И услышала тяжёлое дыхание обладателя такой невероятной красоты прямо надо мной.       Легонько отталкиваю его от себя, пытаясь прекратить эту муку для нас обоих. Но сильные руки сжимают моё тело в своих объятиях.       Мне тяжело понять его порывы, да и объяснений никто не даёт. Но то, что парень практически слетел с катушек, утягивая и меня за собой, было ясно, без сомнений. А силы, которые могли бы ещё сопротивляться этому, в одно мгновение покинули моё тело. И я сильнее прижалась к Егору Дмитриевичу, словно желая слиться с ним воедино.       — Иди. Иди в комнату, — словно пробиваясь в тернии сознания, его хриплый голос еле слышный, заставил меня, постепенно приходя в себя, отстраниться и оглядеть этого человека, который теперь не смотрел на меня, а только удерживал в руках.       Я сделала шаг в сторону. Его руки отпустили меня. Ещё один шаг, он не двигается. Я хотела кричать, бить его кулачками, рвать футболку, в которой он находился. Но Егор Дмитриевич стоял и не шевелился. Его тяжёлое дыхание, отражалось в тишине всего замкнутого пространства коридора.       — А ты? — он хмыкнул и упёрся рукой в стену, затем покачал головой отрицательно.       Слезы заполняли глаза.       Меня опять бросили, оттолкнули, заставили считать себя ненужной. Я больше так не могла... Мне надо исчезнуть из этой квартиры, из этого города, из этой жизни...