Чёрный принц

      – Ты чего такая хмурая сегодня?       Тен-Тен, не сразу сообразив, что обращаются к ней с вопросом, пребывая в сей момент в размышлениях, перевела взгляд на Сакуру, которая делала вид, что увлечена происходящим на ристалище действом.       – Да что-то просто немного скучно, – ответствовала Тен-Тен.       Сакура взглянула на подругу, затем вновь вернула своё внимание рыцарям.       – Мне сделать вид, что я поверила?       – Я была бы тебе весьма признательная.       – Не сегодня, – заявила Сакура. – Что-то произошло, о чём я не знаю?       Тен-Тен вздохнула, не зная, стоит ли говорить Сакуре о своих сомнениях. Она и сама уже не слишком доверяла своим первоначальным мыслям относительно одного момента, так что казалось весьма глупой попытка рассказать Сакуре о том, чего на самом деле может и не быть.       – Просто намедни мне кое-что показалось… – протянула Тен-Тен. – Не обращай внимания, я уже и сама осознала, что сие невозможно, мне попросту померещилось.       – Интрига нарастает с каждым произнесённым тобою словом, – Сакура взглянула на подругу с улыбкой, но затем, не заметив ответной реакции, произнесла: – Послушай, если дело в Хинате…       – Нет.       – Она точно ничего тебе не сказала? Если вновь третировала тебя, ты говори, не бойся. Я не позволю этой взбалмошной особе тебя изводить.       – Нет, дело не в ней, – покачала головой Тен-Тен, мимолётно глянув в сторону сидящей рядышком Хинаты, которая в это время была поглощена разговором с какой-то дамой. – Мне просто действительно немного грустно. Вот смотрю на окружающих дам, – протянула она со вздохом, – как вокруг них крутятся толпы кавалеров, вот мне и обидно в душе, что я одинока.       – Ты свободна, а не одинока, – поправила её Сакура. – И прекрати вздор нести. Опять наслушалась Хинату? Женщина не умрёт, если хоть день проживёт без мужского внимания, особенно без тошнотворного притворства. Или тебе кажется правильным, что тебя выдадут замуж за какого-либо старого хрыча, морального урода, опираясь только на тот факт, что у него есть некоторое состояние?       – Да не в этом дело, – попыталась возмутиться Тен-Тен.       – Конечно, – фыркнула Сакура. – Сперва тебе подавай толпу мнимых обожателей, которые рядом, покуда от тебя для них есть прок, пока у тебя есть богатое приданое. А затем и до первоначального варианта моего рукой подать.       – Да какие толпы, – вздохнула Тен-Тен. – Тут и одного кандидата даже не намечается. А кому-то даже малейших усилий нет нужды прикладывать, чтобы рядом был кто-то из мужчин.       – Ты прекратишь? – Сакура взглянула на подругу с упрёком. – Мы с тобою об этом уже говорили. Понимаю, тебе тоже хочется быть любимой, как и любой женщине. Но разве тебе важен сам факт наличия рядом мужчины, дабы похвастаться перед недалёкими дамочками?       – Нет.       – Тогда уймись. Ты достойна лучшего, нежели пустая болтовня и однотипные восхваления, что сыплются едва ли не на каждую женщину из уст особливо охочих до... В общем, сама понимаешь.       – Умом я это понимаю, – с грустью промолвила Тен-Тен. – Только вот в душе хочется тепла, ласки и любви.       – Получишь ты всё, но в своё время, – сказала Сакура. – Лучше поститься, чем есть гнилые отходы, потому что кто-то рядом так же поступает. Я вот тебе завидую хотя бы потому, что у тебя есть отличная возможность выйти замуж по любви. Мне же повезло меньше, ведь оказаться супругой мужчины, который тоже меня полюбит в ответ, почти нереально. Такова незавидная участь дам высокого положения.       – Ну, у тебя есть шанс на отличную партию, – протянула Тен-Тен.       Сакура вперила в неё взгляд, а затем едва ли не прорычала:       – Если ты сейчас ляпнешь тот же бред, что постоянно выдаёт Хината, мы перестанем быть подругами.       Только Тен-Тен, похоже, не особо опасалась подобных угроз, явно привыкнув за годы дружбы к замечаниям Сакуры, поскольку, мельком оглядевшись, не прислушивается ли кто их разговору, всё же продолжила испытывать нервы подруги на прочность, заявив:       – Неужели совсем не люб? Мне кажется, о такой партии каждая мечтает. Да и как человек он весьма хороший. Кажется.       Последнее слово Тен-Тен произнесла настолько тихо, что едва сама осознавала, что проговорила сие вслух. Да и рада она была, что сидит всё это время позади Сакуры, так что подруга могла видеть её выражение лица лишь обернувшись, что делала крайне редко, дабы не привлекать лишнего внимания окружающих. Госпоже негоже то и дело общаться доверительно с прислугой, а приказания можно отдавать и не глядя на окружающих. Да и Тен-Тен тоже, к счастью своему или нет, не могла видеть выражение лица Сакуры, её жесты. Сакура то и дело закатывала глаза на ту или иную фразу подруги, а бывало, что терзала в руках шаль, мечтая в определённые моменты вцепиться в горло Тен-Тен, дабы та немедленно прекратила нести всякий вздор.       – О чём шепчитесь?       Сакура хмуро взглянула на подсевшую к ней Хинату, показывая тем самым, как она счастлива, что её сейчас уже две подруги будут доводить до белого каления. Хината же с деланной невинностью захлопала ресницами, будто не понимала, чем вызвано такое поведение Сакуры, а затем с заговорщическим видом протянула:       – Рыцарей обсуждаете? Я тут кое-что услышала…       – Нет, мы решали, в какие наряды облачиться сегодня на бал, – заявила, прервав подругу, Сакура, не испытывая ни малейшего желания выслушивать очередные сплетни, – в честь окончания турнира в землях твоих родителей.       – И каков результат?       – Облачусь в доспехи.       – О-о, – протянула Хината, тихонько засмеявшись, – ты произведёшь настоящий фурор. А ты, Тен-Тен.       – Я сбрую надену и седло, – был ей ответ.       – Вы меня радуете с каждым днём всё больше и больше, – широко улыбнулась Хината. – Тен-Тен, пожалуй, точно затмит всё и всех. Хотя столь экстравагантный наряд лучше оставить для более, так сказать, интимного характера.       – Приму к сведению, – ответствовала Тен-Тен. – Облачусь тогда в простое платье, дабы не жалко было замарать, когда буду прислуживать.       Хината вопросительно взглянула сперва на Тен-Тен, затем на Сакуру, которая повела плечиком, как бы говоря, что подруга сегодня не в настроении, так что нет смысла тратить силы на попытку её понять и рассмешить. Хината же, вздохнув, уселась поудобнее, вновь возвращая всё своё внимание ристалищу, на котором вот-вот должен был начаться новый поединок.       Девушки то и дело делали шуточные ставки в виде сладостей на того или иного рыцаря, покуда не настал черёд поединка, которого ожидали, пожалуй, все, кто нынче собрался на ристалище. Собственно говоря, относительно исхода данного поединка вряд ли у кого были хоть какие-то сомнения. На этот раз, опасаясь гнева высокопоставленной и весьма влиятельной особы, никто из противников Чёрного принца не осмелился открыто демонстрировать своё поражение, напротив, пытались хоть как-то ему противостоять, но всё равно силы были чрезмерно несопоставимы.       Заполучив очередную победу, ознаменовав тем самым окончание турнира конных рыцарей на пиках, Чёрный принц приблизился к трибуне, где восседали семья Хинаты и приближённые к ним, отвесив, как заметили Сакура, Хината и Тен-Тен, совершенно неприкрытый от некоторого пренебрежения поклон, обменялся общими фразами с господином Хиаши, после чего пустил коня в сторону девушек, которые упорно делали вид, что заняты разговором между собой.       – Леди, осмелюсь заявить, – проговорил он, и подруги взглянули на Чёрного принца, – что ваша красота настолько меня сразила, что я едва не проиграл.       – Мы счастливы услышать, – проворковала в ответ Хината, – что Ваш опыт и мужество возымели верх над небольшой слабостью, тем самым Вы смогли вновь продемонстрировать нам поистине незабываемое выступление.       Рыцарь поклонился дамам, а затем приблизился немного, когда Хината протянула ему шёлковый шарф, принимая подарок из рук молодой леди. Тем самым девушка показала, что данный рыцарь завоевал её любопытство и симпатию, она же в ответ намерена продемонстрировать своё к нему расположение. Сакура едва сдержалась, дабы не закатить демонстративно глаза, когда Хината со своей приторной улыбкой протянула шарф мужчине.       С одной стороны, Сакура понимала, что подруга действует на публику, особенно печётся о чести семьи, ведь, завоевав расположение такой персоны, как Чёрный принц, может попытаться оказаться ближе к королевской чете. С другой стороны, Сакуре казалось, что Хината не до конца играет, её действительно заинтересовал данный мужчина. Только вот девушка не бралась гадать относительно её намерений. Хината весьма расчётливая, может желать лишь выгоды материальной, но никак не духовной из сего знакомства, что претило Сакуре.       Чёрный принц в очередной раз проигнорировал правила, оставаясь в шлеме с опущенным забралом, поэтому его голос звучал несколько приглушённо. Хотя рыцарю его уровня и, в особенности, происхождения можно, скажем так, не обращать внимания на подобные моменты. Девушки прекрасно видели, когда и на кого из них мужчина смотрит во время разговора, так что их сие устраивало. Если бы хоть одна из дам пожелала, чтобы рыцарь открыл своё лицо, он бы сие сделал. А так можно было с лёгкостью сослаться на то, что мужчина не хочет демонстрировать леди усталое и раскрасневшееся, возможно, с синяками и ссадинами лицо после поединков.       – Окажите ли Вы любезность сегодня посетить бал, что устраивает мой отец? – поинтересовалась Хината.       – Только ради возможности вновь лицезреть столь неземную красоту, – ответствовал рыцарь, – я готов на всё. Хотя и не шибко люблю подобные мероприятия.       – Мы будем ждать Вас.       – Всенепременно.       Чёрный принц поклонился каждой девушке, задержав взгляд в большей степени на Хинате и, что удивило Сакуру и насторожило, на Тен-Тен. Сакура не смела в сей миг обернуться и взглянуть на подругу, сделав вид, что ничего странного не заприметила. Всё же госпоже негоже то и дело наблюдать за прислугой. Когда же рыцарь удалился, подруги тоже поспешили покинуть ристалище.       Хината то и дело с довольной улыбкой вещала о том, что сам Чёрный принц, похоже, положил на неё глаз, так что не помешало бы воспользоваться столь удачным стечением обстоятельств. Сакура пыталась убедить подругу, что этот мужчина более чем искушён в подобного рода вопросах, дамы весьма изощрённые уже много лет пытаются его захомутать, так что со стороны Хинаты было крайне глупо и самонадеянно питать надежды на свою власть над этим человеком.       – Он просто отвесил донельзя слащавый комплимент, – в который раз пыталась урезонить Хинату Сакура. – И твой шарф он принял из вежливости и приличия. Попробуй представить, что было бы, проигнорируй он твой подарок. Да твоей семье можно было бы смело совершить суицид прямо на ристалище в сей же момент.       – Можешь и дальше убеждать себя в этом, – продолжала настаивать на своей правоте Хината. – На тебя он пару раз мельком глянул, а с меня глаз не сводил.       Девушки тем временем быстро добрались до замка родителей Хинаты.       – Ты бы платье с ещё более глубоким вырезом надела, – сказала Сакура, – да склонилась бы пониже, так и его коню много что на обозрение бы предстало.       – Завидовать плохо, – показала ей язык Хината.       – Чему? – фыркнула Сакура. – Что ты откровенно вешалась ему на шею?       – Что тебе не удалось заполучить внимание такой персоны, – с ухмылкой победительницы заявила Хината.       – Да какое внимание, когда он просто был вежлив? Сколько можно повторять?       Сакура остановилась подле яблони, сорвав с ветви сочный наливной плод, при этом ехидно поглядывая на Хинату.       – Сколько пожелаешь, столько и успокаивай этим себя.       Сакура скорчила рожицу Хинате, на что та только довольно рассмеялась, после чего подруги решили негласно покуда сменить тему разговора, направившись подбирать наряды. Тен-Тен по-прежнему особо не участвовала в дискуссиях, что то и дело устраивали Сакура и Хината, держалась несколько отстранённо и задумчиво. Сакуру сие весьма напрягало, она желала знать, что тревожит подругу, но при Хинате не решалась пытаться разговорить Тен-Тен. Та и без того явно не горела желанием откровенничать с Сакурой, а при Хинате, которая может запросто, не разбираясь и не думая ни о чём, влезть не в своё дело, осмеять, предпочтительнее было избежать подобного разговора по душам до лучших времён.

***

      На балу дамы блистали в разнообразных нарядах. Сакура заставила Тен-Тен облачиться в одно из её платьев, чему подруга всячески пыталась воспрепятствовать. Тен-Тен то и дело заявляла, что служанке негоже красоваться в нарядах благородной леди, но Сакуру так легко было не переспорить. Нет, Тен-Тен и раньше, бывало, примеряла наряды Сакуры, кое-что было даже пошито портнихами специально для неё. Но одно дело, когда это видят лишь близкие люди, а совершенно иное дело, когда служанка, коей Тен-Тен считают окружающие, явится на бал в образе дамы высокого происхождения. Тен-Тен не могла так подставить под удар семью Хинаты, хотя та в унисон с Сакурой заявляла, что всё будет отлично, никто ничего не узнает. А коли кто и осмелится что-то там вякнуть в адрес Тен-Тен, то, Хината клятвенно обещала, заткнут быстро любого.       В итоге подруги красовались в нарядах из шёлка различных оттенков и фактуры. Сперва Тен-Тен опасливо пряталась то и дело за спинами Сакуры и Хинаты, но постепенно стала успокаиваться, заметив, что на неё никто не косится, не шепчутся, поглядывая с укоризной. Но ведь это пока. А что будет, когда сюда заявится тот, кто в курсе, что Тен-Тен не дама благородного происхождения, а всего лишь служанка? Да, её приодели, сделали прекрасную причёску, завершили образ великолепными украшениями. Но всё же узнать её было можно и в столь потрясающем образе. Сие заставляло Тен-Тен то и дело быть настороже, временами поглядывая по сторонам.       – Сакура, дорогая моя, – проворковала Хината, склонившись слегка к подруге, когда девушки восседали на диванчике, отдыхая после танца, – улыбочку пособлазнительней сделай.       – С чего вдруг? – покосилась на неё Сакура.       Хотя ответа Хинаты и не потребовалось, поскольку в следующее мгновение Сакура увидела причину очередного язвительного замечания подруги. Появления этих персон не осталось незамеченным всеми присутствующими на балу. Сакура внимательно разглядывала прибывших, стараясь не обращать внимания на Хинату, которая принялась быстренько прихорашиваться, попутно что-то там выговаривая подруге.       – А это кто такой? – протянула задумчиво Хината, закончив обсуждать внешний вид мужчин.       Сакура сперва взглянула недоумённо на подругу, не сразу за своими раздумьями сообразив, что та имеет в виду, а затем пояснила:       – Уж явно кто-то из их компании. Приглядись. Никого не напоминает?       – А тебе?       – Может, Тсукури, – заявила Сакура. – Из этой шайки он более чем подходит под эту внешность. Хотя... Нет, сие странно слишком. Это явно Тсукури.       – Да? – как-то недоверчиво проговорила Хината. – Мне казалось, что у него более длинные волосы. Хотя… возможно, ты права. Я его довольно давно видела, да и то мельком.       Тем временем прибывшая компания засвидетельствовала своё почтение хозяевам этого бала, то есть родителям Хинаты.       – И всё же он красавчик, – заявила Хината.       – Поаккуратнее, – в очередной раз предостерегла её Сакура, хотя и осознавала всю тщетность своих попыток достучаться до подруги. – Забыла, какие слухи о нём ходят? Что он, что сам наследный принц, что вообще вся их шайка не подчиняются даже повелениям короля.       – Ох, давай без своих нотаций, – протянула деланно уставшим тоном Хината. – Без тебя знаю, что о них говорят. Только ведь сплетни обычно распускают обиженные жизнью люди, которым зависть застилает разум. Да и ты с моим кузеном весьма неплохо уживаетесь. А он из их компании.       – Я, может, и не верю во всё разговоры, что ходят о наследном принце и его окружении, но всё же они всё равно весьма опасны.       – Пусть так, – пожала плечами Хината. – Но близкое знакомство с другом наследного принца мне уж точно не повредит.       – Как сказать.       Сакура взглянула на подругу, затем перевела взгляд на Тен-Тен, после чего с хитрым прищуром вновь воззрилась по Хинату.       – Раз уж на то пошло… – протянула Сакура, демонстративно разглядывая свои ногти с таким видом, словно объявляла неоспоримый факт, пытаться опровергнуть который будет смехотворно для того, кто рискнёт на столь безрассудный шаг. – Покуда ты ворковала на ристалище с Чёрным принцем, не заприметила случайно, как он пристально взирал на Тен-Тен?       Хината с ухмылкой на устах взглянула на Тен-Тен, затем перевела взгляд на Сакуру, заявив:       – Не заметила. Ежели и глянул разок-другой, то, милая подруга, дабы, как ты изволила ранее выразиться, из вежливости, поскольку подле меня были вы, а он не мог хоть изредка не делать вид, что общается не только со мной, но и со всеми дамами подле меня.       – Как скажешь, дражайшая подруга, – передразнила её Сакура.       – Между прочим, у него есть имя.       Сакура и Хината обернулись, воззрившись на Тен-Тен, которая и обронила данное замечание в укор подругам. Оглядев обеих девушек недовольным взглядом, Тен-Тен заявила тоном матери, наставляющей своих непутёвых дочерей на путь истинный:       – Что так вызывает ваше недоумение? Это, по меньшей мере, некрасиво называть мужчину прозвищем, которое кто-то когда-то ему приписал. Я ещё могу понять, когда оно мелькает время от времени. Но вы то и дело постоянно произносите, хотя правильнее было бы имя назвать. И, что самое главное, вы опять за спиной перемываете кости другим. Хотя бы делали сие тише. Я всё слышу.       Хината и Сакура переглянулись, затем с самым покорным видом поклонились Тен-Тен.       – Приносим свои самые глубочайшие извинения, госпожа, – протянула Хината, а затем, понизив голос до шёпота, добавила: – Так, быстренько напустили на себя самый привлекательный, но в то же время недосягаемый вид. К нам кое-кто приближается.       – Сидеть! – рыкнула Сакура, ухватив Тен-Тен за руку, когда та попыталась улизнуть.       – Так ведь… – пискнула Тен-Тен, но её и слушать не стали, не дав и слова более вымолвить.       – Он ничего не скажет, так что не дёргайся.       – Леди, – произнёс Неджи, слегка поклонившись, когда со своими спутниками подошёл к восседающим на диванчике девушкам.       Его товарищи сделали то же самое. Дамы кивнули в ответ на приветствие, мило улыбнувшись мужчинам.       – Мы рады видеть вас, – заявила Хината, обращаясь якобы ко всем мужчинам, но при этом пристально глядя лишь на одного из них.       К неимоверному изумлению Хинаты, объект её внимания абсолютно не проявлял того рвения к общению, какое демонстрировал давеча на ристалище. Напротив, мужчина лишь мельком глянул на Хинату, кивнув в знак приличия в ответ, затем же сосредоточил своё внимание на иной молодой леди. Хинату то и дело подмывало оглянуться и убедиться в своей правоте, но она была вынуждена сохранять маску дружелюбности и беспечности, никак не выказывая своего негодования и недовольства происходящим.       При этом Хината убеждала себя, что происходящее вполне закономерно. Одно дело, когда на ристалище рыцарь проявляет внимание к той или иной даме, там подобная открытость считается в порядке вещей, ведь ни к чему не обязывает. В данной же ситуации, когда в зале собрались лишь высокие гости, где полагается соблюдать все нормы приличия, нечего открыто проявлять свои чувства, надлежит держать соответствующую дистанцию.             – Господин Тсукури, – произнесла Хината, – я не имела удовольствия Вас лицезреть ранее на поединках рыцарей. Вы только прибыли?       – Не совсем, моя леди, – ответствовал тот, глянув мельком сперва на своих товарищей. – Но Вы правы, я не засвидетельствовал своего почтения, чем Вы вправе попрекать меня. Пусть и были на то у меня веские основания.       – И в мыслях не было, – улыбнулась ему Хината. – Уже то, что Вы здесь, честь для нас.       – Это для меня огромная честь, – заявил мужчина, взяв руку девушки и поцеловав тыльную сторону ладони, – быть представленным столь прекраснейшим леди, находиться в вашем обществе.       Хината искоса глянула на Саске, желая заметить его реакцию на происходящее действо, но к изумлению отметила, как тот так и не смотрит в её сторону, что-то тихо выговаривая Неджи. Затем же Чёрный принц протянул руку, что поразило Хинату, Сакуре, проговорив:       – Позволите пригласить Вас на танец?       Сакура, мило улыбнувшись, ответила согласием, позволив Саске увести себя в круг танцующих. Хината же пылала праведным гневом, убеждённая, что Сакура специально так мила и обходительна с Чёрным принцем, ведь ранее он проявлял знаки внимания только к ней, Хинате. Что же, похоже, Сакура решила обойти её во внимании этого человека. А как распиналась буквально недавно. Но нет, Хината не собиралась так легко сдаваться, она ещё покажет Сакуре, как уводить того, кого она для себя присмотрела.       Хотя… Тут Хината мысленно обозвала себя полной дурой. Как она могла так опростоволоситься, решив, что они с Сакурой соперницы? Как она могла позабыть о присутствии Неджи, который уже много лет ухаживает за Сакурой, то и дело крутится вокруг неё? Сакура попросту решила поиграть с ним, вызвать его ревность, вот с такой довольной улыбкой и приняла приглашение на танец от другого мужчины прямо на глазах у Неджи.       – Окажете мне честь?       Хината воззрилась на стоящего перед ней мужчину, который предлагал ей стать его партнёршей в танце. Мило улыбнувшись ему, девушка ответила, вложив свою ладошку в его широкую ладонь:       – С удовольствием, господин Тсукури.       – Зовите меня Ди.       Хината изумлённо воззрилась на мужчину, не в состоянии даже представить себе, что возможно называть человека такого уровня вот так фамильярно. Только близкие друзья в узком кругу, где нет посторонних ушей, могут позволить себе подобные вольности.       – Прошу Вас, – настаивал мужчина. – Мне будет так намного удобнее, да и Вам тоже.       Хината, всё ещё пребывая в недоумении и лёгком замешательстве, так как не знала, как же ей всё-таки реагировать на происходящее, не является ли всё какой-то своеобразной попыткой что-то проверить в её отношении, позволила мужчине увести себя в круг танцующих, невольно услышав позади, как Неджи, явно заслонив Тен-Тен все пути к отступлению, произнёс:       – Потанцуем?       Что-то в его тоне показалось Хинате странным, она даже невольно слегка обернулась, воззрившись на кузена и подругу. Тен-Тен явно казалась взволнованной, ежели не сказать больше. Хинате даже почудилось, что Неджи с какой-то угрозой в голосе сделал ей предложение потанцевать, словно подразумевал под приглашением нечто большее. Странно, что её кузен так реагирует. Обычно он более деликатен, да и эмоции отлично умеет скрывать. Видимо, как решила Хината, выходка Сакуры ощутимо задела Неджи, вот он и планирует поговорить с Тен-Тен, выведать у неё что-то там.       Но Хината была убеждена, что кузену ничего не светит. Тен-Тен никогда ему ничего не расскажет о тайнах подруги. При этом она знала, что Неджи является человеком чести, никогда не опустится настолько низко, чтобы обидеть женщину. Конечно, он сейчас явно будет целенаправленно стараться аккуратно надавить на Тен-Тен, как-либо постарается её запугать…       Хотя Хината и понятия не имела, чем именно можно шантажировать подругу. Скорее всего, Неджи постарается запутать Тен-Тен, дабы та невольно оговорилась и обронила нечто, за что он сможет зацепиться, дабы добыть необходимые ему сведения. Только её кузену всё равно не светит узнать о тайнах Сакуры. Тен-Тен никогда не раскроет правды, а вот заморочить Неджи голову ещё больше запросто в состоянии. Мысль о том, как её кузена постигнет жесточайшее поражение, заставала Хинату довольно улыбнуться.

***

***       Луга утопали в цветах, повсюду слышались переливы песен птиц. Тёплое солнце ласкало кожу. Лёгкий ветерок кружил вокруг, играя в какую-то свою замысловатую игру в кронах деревьев и луговых травах. Одно удовольствие прогуливаться в такой великолепный день на природе. Идиллию нарушало лишь поскрипывание колёс повозки, позвякивание сбруи и цокот копыт.       – Нет, я по-прежнему категорически отказываюсь понимать происходящее.       Сакура, восседая на великолепной гнедой кобыле, взглянула на подругу, которая в данный момент правила повозкой, запряжённой парой лошадей соловой масти. Тен-Тен тоже любила наслаждаться верховой прогулкой, но не в этот раз. Позади и спереди девушек следовали ещё пара экипажей и всадников из охраны Сакуры, так что подруги старались говорить тише, дабы не привлекать в свой диалог невольных слушателей.       – Я тебе уже всё объяснила.       – Мне твоя позиция непонятна, – заявила Тен-Тен. – Сперва ты категорически возражаешь против подобного, даже откровенно высказываешь своё недовольство, а потом сама бросаешься с головой в сей омут.       – Мне принципиально, – ответствовала Сакура. – Почему ты не можешь меня понять?       – Не хочу. Твои мотивы смехотворны.       – Когда Хината так поступает, – протянула с толикой обиды Сакура, – ты так не возмущаешься, а тут уже третий день дуешься.       – А с каких пор Хината стала для тебя авторитетом в подобного рода вопросах? – бросила ей Тен-Тен. – И откуда это ребяческое желание заполучить что-то только потому, что хочется из вредности кому-то насолить?       Некоторое время Сакура молчала, задумчиво глядя перед собой, затем повела плечиком, словно мысленно сама себе на некие вопросы отвечала, а после проговорила:       – Не знаю. Но мне безумно хочется доказать ей, что она не единственная, кто способен на…       На что, Сакура так и не смогла подобрать должного определения. Либо же не могла так открыто произнести слова, которые благовоспитанная леди не должна даже знать, что уж говорить о том, чтобы подобное произносить вслух. Хотя, насколько подругу знала Тен-Тен, второй вариант уж точно не про Сакуру. Когда нужно, она могла вставить словцо покрепче, нежели иной изрядно подвыпивший мужик в самом захудалом кабаке. Видимо, Сакура действительно сперва действовала по наитию, а нынче расхлёбывала ситуацию, которую сама же и закрутила.       – Нет, я бы ещё могла понять, – произнесла Тен-Тен, поглядывая на подругу, – если бы ты решила потягаться с нею, выбрав другую цель. Но такое…       – Другую цель? – рыкнула Сакура.       Обе девушки ненадолго смолкли, опасаясь, что внезапная вспышка гнева Сакуры могла привлечь к ним ненужное внимание посторонних. Затем же, заприметив, что никто явно не старается подъехать поближе, ещё как-то выказать своё желание оказаться в непосредственной близости от девушек, Сакура, понизив голос, но не переставая злиться на слова подруги, сказала:       – Хочешь сказать, что я настолько никчёмная, что мне нечего даже мечтать о том, чтобы хоть ненадолго побыть рядом с кем-либо такого положения?       – Да я вовсе не это хотела до тебя донести, – попыталась успокоить подругу Тен-Тен. – Я имела в виду, что тебе нет нужды унижаться, стараясь нарочно привлечь чьё бы то ни было внимание, лишь бы досадить Хинате.       – Нет, именно это ты и сказала, о чём я сперва подумала. Ты всерьёз считаешь, что я ему не ровня?       Не успела Тен-Тен толком даже сообразить, как успокоить подругу, что ей сказать, Сакура обозлилась ещё пуще, продолжая:       – Конечно, только Хината у нас вся такая распрекрасная, достойная внимания всех влиятельных персон. А я так, вынужденная временами помеха у неё на пути. Нет, скорее я нужна для того, чтобы на моём фоне Хината казалась ещё более великолепной.       – Что ты несёшь? – закатила глаза Тен-Тен. – Сама себя слышишь? Ты никогда не задумывалась о том, что это Хината из кожи вон лезет, дабы попытаться обойти тебя во всём? Столько лет всё было отлично, а тут из-за какого-то мужика у тебя совсем разум иссяк.       Сакура с ехидцей взглянула на Тен-Тен и, не скрывая язвительности, протянула:       – И кто это говорит. А сама-то.       – Сейчас не обо мне речь, – пробурчала Тен-Тен, раздражённая попыткой подруги всё переиначить. – Ты по происхождению на одной ступени с Хинатой.       – Её род нынче более…       – Не перечь мне. Ты старшая дочь, так что твоё положение выше.       – Я единственная дочь, – поправила подругу Сакура.       – Не суть важно. Смысл в том, что ты главная наследница, а Хината всегда была и остаётся на вторых ролях.       – Не сказала бы, – фыркнула Сакура. – Её отец старше отца Неджи, так что…       – Неджи в любом случае главный наследник, что бы кто тут не старался предъявить против сего. Пусть его отец младше буквально на пару минут отца Хинаты. Зато какое положение Неджи имеет лично. При этом он мужчина, именно ему продолжать род. Он сильный, причём не только физически, но и духом, что важнее, властный, благородный…       Тен-Тен умолкла, взглянув с недовольством на Сакуру, которая весело засмеялась.       – Как запела, – проговорила Сакура, получая несказанное удовлетворение от выражения лица подруги в сей момент. – Ладно, молчу, продолжай петь ему дифирамбы. Я поддерживаю всё сказанное, ведь ни слова лжи нет.       – Благодарю, миледи, – рыкнула на неё Тен-Тен. – Так вот, Неджи в любом случае имеет больший вес при дворе по всем критериям. Причём далеко не только благодаря дружбе с наследным принцем, другими наследниками высокородных семей. При этом, как ты сама знаешь, надеюсь, нет нужды напоминать, королевская семья высоко ценит именно его заслуги. Вообще король и королева относятся к Неджи по-отечески.       – Просто они привыкли, что он то и дело околачивается рядом с их сыном с ранних лет.       – А что может противопоставить ему Хината? Только то, что она дочь старшего из братьев в их роду? Это смехотворно, ты и сама знаешь. А в последнее время она стала просто несносна, что не самым лучшим образом отражается на её репутации.       Сакура усмехнулась, искоса взглянув на подругу.       – Конечно. Репутация так пострадала, что, по слухам, родители желают её отдать за кого-то из этой шайки, дифирамбы которым ты тут распеваешь.       – Что дальше? – фыркнула Тен-Тен. – Теперь только нос выше задерёт. Только бы не навернулась, свернув шею, а то не увидит ещё, куда ступает. Да, заносчивость её возрастёт в разы, коли слухи окажутся правдивы. Да только, милая моя подруга, – с язвительностью добавила она, – ты так увлеклась, что забыла упомянуть крохотный факт.       Сакура с толикой недовольства воззрилась на подругу, не сразу сообразив, на что она намекает. Затем же, когда до девушки дошёл смысл сказанного Тен-Тен, она заявила:       – Подумаешь, ходили слухи о том, что якобы мои родители договорились обвенчать меня с сыном какого-то влиятельного рода. Этот слух больше Хината и разнесла ради веселья.       – А вот у меня иная информация.       Сакура с удивлением и подозрением уставилась на Тен-Тен, которая с самым невинным видом глядела на дорогу пред собою.       – Так, значит, – протянула деланно оскорблённым тоном Сакура, – ты всё же не теряла зря время в тот вечер на балу накануне отъезда домой.       Обида Сакуры на подругу была в большей степени наиграна, но всё же немного девушка всерьёз была рассержена на Тен-Тен, ведь та что-то явно выяснила, вот и ходила странная и задумчивая, а ей ни словом не обмолвилась. Вот ведь пакостница. Ничего, Сакура её ещё припомнит всё сполна.       – Быстро отвечай, – рыкнула Сакура, – что он тебе сказал тогда? Убеждена теперь, что Неджи знает подробности слухов, что разносит Хината. За кого хотят выдать меня родители?       – Не знаю, – ответствовала Тен-Тен. Затем, заметив опасный блеск в глазах подруги, добавила: – Я всерьёз не знаю. Он не сказал. Лишь заявил туманно, что ты всё верно делаешь, нужно только быть ещё чуточку мягче.       – Что за бред? – нахмурилась Сакура. – Ладно, подумаем на досуге об этих странностях. Что ещё он тебе сказал?       – Ничего, – буркнула Тен-Тен.       – Лжёшь, – со всей серьёзностью заявила Сакура. – Я видела тогда твоё выражение лица, заметила, как он тебя зажимал, когда что-то говорил. Он тебя обидел? Скажи прямо, я ему голову оторву. Не шучу.       Некоторое время Тен-Тен хранила молчание, а после, глубоко вздохнув, чуть слышно произнесла:       – Я не могу сказать. Я поклялась.       Поражённая таким исходом дела, Сакура на время оставила подругу в покое, раздумывая над происходящим. Это что же такого Неджи наговорил Тен-Тен, что она так реагирует? Он никогда не проявлял в её адрес агрессии. Сакура была убеждена, что и на этот раз ничего худого Неджи с Тен-Тен не сделал, но всё же явно нечто такое сказал ей, вследствие чего девушка словно в воду опущенная ходит уже который день. Ничего, Сакура пообещала самой себе, что обязательно выяснит правду. И коли Неджи действительно как-то обидел Тен-Тен, он жестоко пожалеет о своём поступке, какие бы причины не заставили пойти на столь низкий шаг.

***

      – Ты уверен, что всё пройдёт так, как задумано?       Трое мужчины в данный момент расположились на отдых подле небольшой рощи, наслаждаясь обедом в тени зелёной кроны, слушала весёлую песню бьющего из-под земли рядышком родника.       – А когда вообще у вас что-то шло так, как вы задумали? – проговорил с нотками нескрываемой язвительности один из них, поглядывая с издёвкой на вопрошающего. – Ваши идиотские планы вечно состоят из одной лишь сплошной импровизации, которая, кстати сказать, всегда больно бьёт по ни в чём не повинным окружающим.       – Вот только не начинай опять, – вздохнул третий. – Мы уже обсуждали сие. Тебе вообще самое приятное и желанное досталось.       – А не пошёл бы ты куда подальше. Тебе напомнить количество лет, что я потратил на попытку этого достичь?       Мужчины были готовы выплеснуть друг на друга накопившийся негатив, когда их разнял их друг, заявив:       – Угомонитесь. Неджи, ты же знаешь этого болвана. Он не умеет слова подбирать. Не слушай его. Просто двинь хорошенько, ежели опять начнёт бред нести. А ты, – он взглянул на другого мужчину, – за языком следи. Я на тебя посмотрел бы на его месте.       – Прости.       – Ладно, мир.       Мужчины пожали друг другу руки, после чего разговор вновь продолжился.       – Неджи, ты так и не ответил толком. Мы ждём уже который день, опасаясь последствий.       – Я сделал всё, что смог, – был ему ответ. – Саске, ты порой выводишь меня пуще этого олуха. Говорю же, я получил клятву. Возможно, сие лишь слова были, всё уже им известно. Но пока не вижу особых причин паниковать, коли нет никаких сведений. Я вообще, признаться, поражён, что пока ваши махинации не раскрыли. Да вас ведь вздёрнут на ближайшем суку, стоит только лишь правде выплыть наружу. И меня, заметьте, с вами за компанию, хотя вообще страдаю ни за что.       – Не прибедняйся, – усмехнулся Саске. – Ты тоже не прочь исполнить свой замысел. Мы друг другу помогаем, не забывай. Общее дело зависит от вклада каждого из нас.       – И всё же идея была идиотской, – покачал головой Неджи. – Со дня на день всё вскроется. Тогда за наши шкуры совместно никто не даст и ломаного гроша.       – Хватит скулить, – с улыбкой протянул их друг, развалившись на траве, глядя в лазурное небо, на котором не наблюдалось ни облачка. – Всё будет отлично. Поверьте, самое лучшее ждёт нас впереди. Чем больше препятствий, тем слаще победа.       – Я тебя первого сдам со всеми потрохами королю, – пригрозил ему Неджи, – коли окажется, что пришёл конец. Твоя идиотская затея, ты и отвечай.       – Ладно вам, нытики, – продолжал тот довольно. – К тому времени, как всё вскроется, нужно лишь чётко выполнить определённые условия. Потом уже не будет никакой разницы от открывшейся правды. И каждый должен вложить свою лепту в наше общее дело, не забывайте. Коли хоть один даст слабину, погибнем все.       – Я поддерживаю Неджи, – сказал Саске. – Ты сдохнешь первым.       – Я всегда знал, что вы меня любите, – был ему наполненный смехом ответ. – Ладно, спасу я вас ценой своей жизни. Чего не сделаешь ради счастья друзей? Только сами ничего не испоганьте, держите себя в узде.       – Кто бы говорил, – фыркнул Неджи.       Затем же мужчины принялись вполголоса обсуждать свои дальнейшие планы. Впереди новые поединки. Надлежало подготовиться основательно. И речь идёт далеко не о сражениях на ристалище, ведь мужчин ожидало более опасное и чудовищное по своей жестокости, ежели они оплошают, побоище.