Подавляй свою волю

«Я хочу его оттолкнуть» «Ты должна его принять»

Ничто не могло испугать меня сильнее, чем телефонный звонок. Наплевав на прерванное занятие, которое было всего лишь мелочью, я нажала на кнопку «принять», забыв перевести дыхание. — Тома! Я так рада тебя слышать, — в который раз за сегодня. — Я тоже, — кратко рассмеялся парень, продолжая с теплотой в голосе: — Я так по тебе скучаю. А ты? — И я, — с грустью отозвалась я, на губах заиграла лёгкая улыбка, словно попытка убедить саму себя в правдивости сказанного. — Но ведь выходные скоро пройдут, и мы снова встретимся на занятиях. — Только после выходных? Я думал, что мы на них еще встретимся… По правде, я возле твоего дома, — весело завершил разговор Тома, отравляя мое спокойствие. — Ты ведь не возражаешь? Ты правда веришь, что у меня есть право сказать тебе «нет»? Ты же этого не хочешь. — Кто звонил, дорогая? — поинтересовалась мама, заходя вглубь комнаты под мелодию оборванного вызова. Я встрепенулась, приходя в себя. Никто, кроме меня не знает, что жизнь превратилась в череду подстраиваемых выборов. У меня нет права вешать руки — пока я нахожусь в компании всех, кроме самой себя. — Тома. Похоже, он хочет сегодня остаться на ночь, — неловко оборвала фразу я, всё еще надеясь, что меня можно защитить. Только скажи «нет», только дай весомый аргумент, почему он должен уйти, и у меня в запасе целых 12 часов спокойствия. — Раз уж это Тома, то я и папа, — нарочито громко сделала акцент мать, — не возражаем. Мне принести футон в твою комнату? — Да, — про себя я застонала от бессилия, но в реальности на миг прикрыла глаза, в уме фиксируя момент своего ежесекундного одиночества. Раздался очередной звонок — за порог переступил постоянный посетитель. После переезда к родителям, мне не стало спокойней, наоборот — еще тревожней. Поверил ли он моим доводам по поводу смены жилья? Не заподозрил подвоха? Не наступит ли день, когда… мне придется жить с ним? Лишь ночь давала мне отдых: тревожный, с вечной мыслью о том, что он может быть рядом. Его голос, его прикосновения, его поцелуи — я всегда явственно ощущала его присутствие. Тогда я мечтала о том, чтобы он принадлежал мне, но я никогда не хотела становиться его собственностью. Эгоистичная идиотка, которая не осмелилась сказать «нет». Скажи я «нет», когда он предложил встречаться, зная, на что он способен. Скажи я «нет» своим чувствам, когда поняла, что Тома волнует меня больше, чем друг. Скажи я «нет», когда общие друзья решили нас познакомить. Может, в другой Вселенной я сказала «нет» и та другая я, дурнушка, переживающая из-за неразделенной любви, не познала ту муку, которую испытываю я. Если бы любви не существовало, не было бы двухсторонних мучений: быть отвергнутым и быть любимым. Как я и подозревала: футон оказался лишним. Как только за нами затворилась дверь, и в комнате родителей погас свет, Тома, с виноватой, но предвкушающей улыбкой, залез в мою постель. Я, жавшаяся к стенке и прикрывающая голые плечи, пыталась перестать отводить взгляд и мне это удалось. Пальцы Томы перехватили мой подбородок и принудили к поцелую, я прикрыла глаза: не хочу смотреть на его довольное и умиротворенное выражение лица, не хочу осознавать, что я одна чувствую себя в плену. Но ведь ты тоже, Тома, попал в плен? Иначе не стал бы так отчаянно хвататься за меня, не стал бы следить за каждым моим шагом, лишь бы не упустить. Лишь бы не остаться одиноким. Когда Тома так зверски крадет поцелуй с губ, а потом припадает к каждой венке, к каждому участку кожи, я невольно начинаю думать о нем — и не могу остановиться. Мне его жаль — мне жаль себя. Мы оба заложники наших чувств, и оба причиняем друг другу боль. Тома шепчет, — если бы мог, кричал, — что любит меня, что никогда не отпустит. Я ему верю. Я отвечаю, что разделяю его чувства. Я хочу, чтобы он мне поверил, ведь так спокойней. Так хоть кто-то из нас будет счастлив, но ведь я эгоистична. От того, что я дарю ему успокаивающую иллюзию, я по капле собираю свою ненависть к Томе, тем сильнее растет моя жалость. К нему — в такие моменты я забываю о себе. И то, что его прикосновения ниже живота, заставляют меня перестать быть эгоисткой, всё переполняют шатающуюся чашу расшатанных чувств. Он резко одергивает себя, весь запыхавшийся и раскрасневшийся. Я округлила губы и открыла глаза: мне стало непривычно чувствовать лишь собственное тепло. — Прости, я… Забылся, — выдохнул парень, в смущении загородив глаза ладонями. — Как я мог думать о таком, когда твои родители рядом. — Родители — единственное, что тебя сдерживает? — мне было интересно услышать, ему было интересно, что же ответить. Я всё так же жалась к стенке, чтобы чувствовать её отрезвляющую прохладу, ведь только ощущение холода давало мне возможность вновь вспомнить, с кем я нахожусь. Как я должна себя чувствовать по отношению к нему: даже когда он настолько близко, что я перестаю его бояться. — Пожалуй, да, — кончик носа покраснел настолько явно, что это ощущалось подушечкой пальца. Мои пальцы переместились на щеку Томы, он их по очереди поцеловал. Я хотела их убрать — я хотела, чтобы он не останавливался. Действует ли на меня так вероятность наличия параллельных вселенных? Наши чувства, как и жизнь, тоже смешаны в одном запутанном феномене судьбы? — А ты бы… хотела продолжить? — я не могла увидеть его глаз, но это было и к лучшему. Его интонация словно рисовала эмоции лица Томы, и мне так приятно было представлять, что он томится от моего ответа. Что он зависим от моих слов и действий точно так же, как и я от него. — Если это сделает тебя счастливым, это сделает счастливой и меня, — врать было приятно, и ложь была приятной. Это так явственно ощущалось в мягких поглаживаниях моей шеи, в невидимых импульсах, желающих продолжения. Я вновь думала о Томе, а Тома никогда не переставал думать обо мне, словно хотел сделать частью себя, да не осмеливался. Держать кого-то под контролем для него было приятней. В конце концов, в неком извращенном смысле, мы зависимы друг от друга, и в этой связи есть место лишь эгоизму.

***

Я ощущаю её неуверенность, я знаю, что что-то её тревожит. Быть причиной её переживаний для меня самая ужасная пытка. Я стараюсь, я правда стараюсь — хочу стереть её страхи, поэтому хочу всегда находиться рядом. Быть ей полезным я могу лишь находясь рядом с ней. Но сможет ли она меня простить, что я также желаю от неё нечто взамен? Будет грубостью сказать, что её доброты, покладистости, проницательности и заботы недостаточно для меня. Пожалуй, ей меня не понять, ведь она — девушка. Она всегда остается спокойной и собранной, когда я нахожусь на пропасти своего здравомыслия. Еще один шаг, еще один вздох — и полет вниз. Туда, где нет места чувствам, где есть возможность ранить её. Я буду набираться терпения и ждать: ждать того момента, когда она добровольно поймет, что без меня она не может. Она говорит, что любит меня, и я не смею ей не довериться, ведь у меня нет поводов усомниться в ней. Когда она заглядывает мне в глаза настолько теплым взглядом — я не нуждаюсь в словах. «Я всё еще не могу забыть прошлого тебя, но нынешний ты не дает мне покоя»