***
Крики, смерти, души братьев, метавшиеся от стены к стене, их паника. Резня, предшествующая этому, показалась простой данностью. Он видел, как облаченные в синие робы маги своими липкими, скользкими руками хватали души братьев и не выпускали. Пытка или издевка? Скорее последнее. Души темных братьев предназначались Отцу Ужаса. Какая должно быть неимоверная боль постигала их, от невозможности пуститься к Нему, когда Он звал. Питер решил скрываться, пока не подоспеет помощь. Хотя помощи было неоткуда ждать... Все эти слухи о расколе Черной Руки и даже конце Темного Братства мутным осадком лежали где-то на дне душевной чаши Питера. Эти слухи, домыслы, что родил неизвестный душитель, прикончивший почти всю Черную Руку, убивали братьев. Они резали друг-друга из-за денег, вещей, просто из-за неверных суждений или ранее скрываемой неприязни. Теперь, когда маги в синем совершили такое с остатками убежища, Питеру необходимо было укрытие, тайное безопасное место. Укрытия находились не за дни, не за часы. За минуты эти маги вычисляли его и гнали. Погоня, бесконечный бег. Терялись дороги, усталости уже не ощущалось, только бег. Бег и удары мечом. А потом, казалось, все окончилось. Его поймали... Но он не сдался! Нет, этим тварям, кем бы они не являлись, никогда не заполучить его! Переговоры? Никаких переговоров! Только смерть! И умереть должен не он! И вновь погоня, на этот раз убегал его разум, уворачиваясь и скрываясь от въедавшихся в него скользких рук неизвестной энергии. Они входили в его разум слишком часто, и Питер закрывался, как мог. Пусть тело его уже не слушалось в тот день, свои волю и разум он держал в глухой обороне. Темного брата бросили в яму, после череды тщетных допросов и пыток.***
Яма. Бетонный колодец, высотой в четыре метра. Шириной в метр. Стены похожи на лепнину, царапают кожу при прикосновении. Не зацепиться, не подняться на шаг. Пол — земля. Жидкая и грязная лужа по центру. Ведро для отходов и больше ничего. Стены быстро ставшие ледяными и никакого света, кроме редких отблесков из круглой крышки наверху. Воду опускали в ведре, которое потом использовалось в качестве туалета. Пищу бросали сверху, кашу, огрызки хлеба после допроса. Нет, не допрос - обвинения. Он виновен во всем. Но это не действовало, в душе Питера не было чувства вины перед братьями. Затем просто слова, которые подошли бы к любому - о детстве, о жизни вокруг, о положении в братстве. Слова о том, что его жизнь принадлежит им. Его спасли, и дают шанс осознать. Эти слова так же не касались его души, но разум, присущее всем смертным чувство достоинства, пусть даже самая маленькая гордыня - от каждого такого допроса болезненно ныли несколько дней подряд. Кормили как зверя, унижая и отпуская шуточки. Все изменилось в один миг. Когда Питер ответил им. Ответил всего один раз. Осознав тщетность, человек в синей робе испугался слов Питера. Допросы прекратились. А Питер тогда только решил развлечься, поняв что эти создания не могут толком выстроить допрос. Даже так, как делал это он сам, когда... Когда приходилось. О, приходилось ему беседовать с темными братьями, он мечтал что вычислит предателя и хорошо готовился. А эти... Лишь при помощи магии они могли как-то изменить его физическое состояние и открыть его разум, войти в сознание, не более. То что они могли узнать о нем такими способами, они не могли использовать, явно мало что смысля в искусстве "разговора по душам". Разве что... Мука голосом. Могли ли враги додуматься до такого? Голос спрашивавшего был невыносимо отталкивающим. Что сводило его попытки наладить контакт на нет. Бывает же такое везение! Голос был неописуемо противен Питеру, заставлял морщиться. Избавив себя от этой муки Питер мог восстановить свои нервы, хоть немного. Все произошло неожиданно, хоть и предсказуемо. До этой ямы Питера посадили в клетку пять на пять метров с «якобы» темным братом. Но ассасин сам прекрасно знал эти приемы и при случае вспорол тайному брюхо вилкой. После чего двое вооруженных магией и оружием охранников сопровождали Питера, разбитого и сломанного физически, в кабинет для разговора. Привычные слова из уст Питера, выражающие готовность превратить их в дело, сорвались с языка, когда тайный стал при очередном допросе угрожать Питеру смертью. - Давай, убей! Ничего ты от меня не добьешься! - Сплевывая кровь после удара в челюсть весело отвечал Питер. - Да не убьешь ты меня. А я вот наоборот. Выйду отсюда и убью всю твою семью у тебя на глазах. А потом тебя. О, не волнуйся. Ты все будешь видеть. Ведь я срежу тебе веки. Ха-ха-ха! Допросы и жалкие попытки вызнать информацию вызывали у Питера только отвращение и смех. Все сводилось к одному - безумие, охватившее убежище Леавина, так же поглотило и остальных. Предатель добился своего. И тот, что вырезал почти всю Черную Руку - сам уже стал жертвой. Неизвестные ему маги наверняка воспользовались ситуацией. Об этом и твердили, повторяя что лишь подпитывали саморазложение братства. Братства больше не существует, и его судьба - принадлежать им. Все еще заставляя подумать о том, почему его оставили в живых. Уверяя в том, что он необычен, что имеет силу, но в сравнении с ними лишь жалкое существо. Питер цеплялся за мысль о том, что не один такой. Что есть и другие, более сильные братья, которые наверняка... Но почем ему было знать? Когда короткой фразой его обездвижили и ранили глубже, чем мог это сделать меч. Маги в синем оповестили о своей победе, они поделились с Питером радостью... Слушатель мертв. Спикеры мертвы. Черной Руки нет. Все убежища обнаружены. Спустя многие дни ожидания, и осознав, что Братство скорее всего сочло его мертвым и искать не будут, Питер стал думать о смерти. Первое время. Израненный, изможденный, но не сломленный, он сидел в полной темноте ограниченного пространства и постепенно его охватило желание мести.***
Прошло несколько недель или около того. Попытки напасть или сбежать не удавались. Тюремщики бдительно исполняли свой долг, и не приближались к сидящему в яме. Враги скидывали зелья лечения болезней и пытались наложить на Питера чары магии восстановления, но ассасин ловко уходил от магического воздействия. «Ласка Матери Ночи», заклинание лечения, которому обучали всех новичков, помогала Питеру, и он часто применял его, чтобы восстановить силы. Кто они такие, Дагон их раздери?! А кто он сам?.. Допросы не прекращались и сейчас. Питер применил очередной прием, для дискредитации противника — уверовал в выдуманную собственную личность и историю. Поупражнявшись и войдя в роль, он теперь и сам не знал, кто он и где его семья. Но он помнил свои руки и то, как смывает с них кровь. Помнил крики женщин и детей, когда лишал их кормильцев и приходил посмотреть за результатом. Роль грабителя-убийцы отлично подходила для таких условий обитания, и позволяла скрывать важные тайны. Он не спятил и не стал испытывать радости от убийства невинных, как большая часть его родни из Убежища Темного Братства, когда лишилась руководства. Он оставался самим собой и хладнокровным, честным и независимым ассасином, верным лишь Матери Ночи и Черной Руке. Воспоминания заполняли сознание и казались в кромешной темноте и холоде ямы реальнее яви. Учитель Питера, низкий жилистый темноволосый бретонец, как-то вошел в тренировочные комнаты и, прежде чем начать урок, сетовал, недоуменно размахивая руками: - Что за новички такие?! Горло перерезать не могут! Какие из них убийцы?! Университетари! У каждого будущего убийцы были свои барьеры. В раннем возрасте — ударить по лицу. Это казалось чем-то немыслимым. Родители и их воспитание, как правило, всех научали расти удобными для общества. Удобным ребенком для родителей. И росли. Многие пытались нарушать этот барьер, но удавалось такое далеко не многим. Питер очень рано остался один и лишился семьи. Жестокость мира заставила его преодолеть этот барьер. Впервые, когда над ним насмехались соседские дети. Тогда он избил насмешника, глумившегося над сиротой, бил кулаком в лицо, по щекам, глазам, подбородку, в диком исступлении, и убил бы, если бы его не оттащили сильные руки его старшего брата. Тогда он понял, что он силен и то, что для победы над противником не нужна сила мышц, а нужна сила духа. Люк приоткрылся и в яму упал обед. Жаренные куриные ножки бросили как кость собаке. Они упали в месиво грязной и влажной земли, но Питер радовался. Значит убивать его не станут, и, возможно странный сон или видение о спасении, который он видел накануне не был лишь желанием разума. Какая-то женщина, или девочка, осторожно взглянувшая вниз ямы. Вся полностью черного цвета. Один из магов отворил люк, чтобы полюбоваться на Питера, но неожиданно отошел в сторону и Питер увидел ее. Она взглянула вниз, могла ли она его заметить? Питер от чего-то решил, что она его вытащит. Образ был настолько реален, девочка заговорила, но слов было не разобрать. Она кричала, но оставалась недвижимой. И видом своим вселяла ужас и одновременно - надежду. Она была не такой, как все они. Питер быстро вскочил на ноги и протянул руку вверх, но девочка растаяла в воздухе. Второй барьер, стоящий на пути убийцы — был барьер перед прямой схваткой с противником. Большинство убийц-новобранцев, попадавшихся Питеру в убежище стали таковыми по случайности и потом, для подтверждения и вступления в Темное Братство, убивали жертв издалека. В прямой же схватке, один на один, большинство пасовало и действительно не умело «резать». Так и говорил ликвидатор, тренирующий новичков. Раздавая контракты новеньким, он давал простое испытание — подойти из тени и перерезать горло от уха до уха. Спокойно и без эмоций. Питер видел как одни пасовали и их «убирали» из Братства, у других «рвало башню» от резни и они становились опасны. Их тоже «убирали». Питер испытывал удовольствие от своей работы, но никогда не терял рассудок и не позволял чему-либо из страстей или чувств доминировать над собой. Он не любил короткие клинки и рукопашную, скорее воспринимал это как суровую необходимость, но потом... Спикер назначил его дознавателем и все изменилось... Из воспоминаний Питера вырвал открывшийся люк. Дожевав скудный обед или завтрак, Питер сбросил кости в «отходное» ведро и повесил на спустившийся на веревке крюк. Спустя несколько минут люк снова захлопнули, оставив Питера в кромешной темноте наедине с самим собой. «Интересно, где сейчас мой Спикер? Отведено ли ей мрачное место в царстве Отца Ужаса? Как бы хотелось знать, что она жива. Просто знать наверняка- мне достаточно». - Подумалось Питеру. Вспомнились дни до вступление в Темное Братство. Охотясь в окрестностях Леавина за оленем, Питер услышал истошный женский крик о помощи. Подбежав, он увидел двоих каджитов и каджитку у городских стен. Один каджит избивал девушку, а второй стоял в стороне. - Не вмешивайся. Он поучает свою жену. - Сказал каджит, стоявший в стороне, увидев Питера. - Это их дело. Ничего не отвечая, Питер с размаху ударил каджита по ногам и, когда тот упал, добил кулаком по голове. Подойдя к опешившему второму каджиту, Питер незаметно достал нож и всадил лезвие в район печени. Каджит отпустил ворот платья жены и упал. Вместо бегства или слов благодарности, каджитка завопила: «Убили!» и стала звать стражу. Питер так опешил, что позволил себя схватить подбежавшим стражникам. Его связали и увели в темницу замка. С тех пор Питер понял, что больше никогда помогать никому не будет, особенно каджитам. Когда Питера вели в камеру он оглушил стражника гардой его же собственного меча, ловко вынутого из ножен, и попытался сбежать. На несчастье ассасина, тюрьма располагалась рядом с казармами, и Питера быстро «успокоили» и поселили к каким-то нерадивым соседям. После случившегося эпизода и по просьбе выжившего каджита, стоявшего в сторонке, оказавшегося родственником какого-то члена Гильдии Бойцов, избивали Питера ежедневно. На четвертый день, в то время когда вновь свалившегося от ударов Питера били ногами по лицу и телу, ассасин с силой впился зубами в сапог одного из стражников. Прокусив насквозь сапог и добравшись до кожи, Питер рывком потянул несмыкаемые зубы вместе с плотью стражника и разорвал тому сухожилие. Кровь брызнула фонтаном. Стражник заорал, а Питер выплюнул кусок изо рта и хохотал. Избивавшие замерли. Оттащив коллегу в лазарет, они заперли камеру и ушли. Тронуть Питера после случившегося боялись и перевели в отдельную камеру. Туда, вот именно туда, спустя сутки, пришел Спикер и предложил Питеру стать частью Темного Братства. Как ей это удалось, для Питера всегда оставалось загадкой. Питер принял предложение не раздумывая, повинуясь голосу сердца. Его отпустили через несколько дней, сняв все обвинения. Даже стражники, выводившие его и снимавшие путы отчего-то тряслись от страха и старались не смотреть Питеру в глаза. «Спикер... Жива ли ты?» - Вновь подумал Питер.***
Заклинания действовали и вопреки ужасным условиям и скудной пище, Питер был относительно здоров. Ежедневные тренировки не давали телу возможности «скучать» и ослабеть, а повторение Догматов и «Инструкции» укрепляло монолит Духа Питера. Питер очень редко видел сны, но этот он запомнил. Ему приснилась молодая данмерка, она тянула к нему руки и повторяла, что скоро его найдут и вызволят. Пусть он и не слышал слов. Надежда и какая-то немыслимая уверенность в правдивости сна как паучок расплела в разуме Питера паутинку ожидания. - Кто ты и кто твоя семья? - Вновь вечером раздался вопрос в приоткрытый люк ямы. Питер пытался лбом поймать маленький солнечный лучик, просочившийся сквозь прорешину и молчал, как всегда.