Драконьи дети

      Время в тихом городке текло неспешно, но для Валтора оно стало лишь скучным, серым потоком, который незаметно погружал его всё глубже в тягостные размышления и беспокойство. Каждый день начинался и заканчивался одинаково: он проводил долгие часы в библиотеке, листая пыльные фолианты в поисках ответов, которые ускользали от него, как песок сквозь пальцы.       Знания, некогда казавшиеся неисчерпаемым источником силы, начали разочаровывать его. Книги, которые он когда-то почитал за величайшие сокровища, теперь казались бесполезными артефактами, не способными дать ему то, что он искал. Раздражение росло внутри него, каждый неудачный поиск вызывал всё большее негодование. Иногда он находил себя стоящим посреди зала, сжимающим кулаки от ярости, готовым разнести всё вокруг. Но вместо того, чтобы разрядиться, он подавлял эти чувства, что только усиливало внутренний дискомфорт.       Даукус, верная спутница, больше не пыталась направить его или помочь ему понять, чего она добивалась. Она словно смирилась с тем, что маг не мог или не хотел услышать её. Кошка часто сидела на подоконнике библиотеки, наблюдая за Валтором своими проницательными глазами, изредка издавая короткие фыркающие звуки, полные укоризны. Её рыжий хвост нервно подрагивал, выдавая беспокойство, но она не приближалась к нему. Всё реже она подходила к магу, и чаще уходила прочь, теряясь в лабиринтах улиц города.       Ночи приносили всё больше мучений. Сны становились настоящими кошмарами, вызывая у Валтора холодный пот и неконтролируемую дрожь. Когда-то безмятежные грёзы теперь оборачивались против него, словно играли с его разумом. В них он видел себя, но его отражение было искажено злобой и ненавистью. Демон, сидящий в его теле, казался его зеркальным отражением, но с каждым сном он становился всё реальнее. Огромная, уродливая тварь, закованная в цепи, с каждым разом приближалась к нему всё ближе, её безумный хохот разрывал тишину его сна. Эти сны становились настолько реальными, что Валтор просыпался, не в силах отличить их от реальности. В ушах ещё стоял тот глухой, отталкивающий смех, а в памяти крутились те же три слова: «свобода», «смерть» и «Дракон». Но их смысл ускользал, как только он пытался задуматься о них.       С каждым днём его характер становился всё более суровым. Он, когда-то сдержанный и разумный маг, начал ощущать нарастающее чувство собственной значимости. Валтор больше не видел смысла в дипломатии или понимании других — он был уверен, что его сила и знания должны управлять судьбой Волшебного Измерения. Он представлял, как изменит мир по своему образу и подобию, как он станет править, и все склонят головы перед его величием. В его сознании появлялись мысли о том, как подчинить себе всё и вся. Негативные эмоции, которые он прежде подавлял, теперь бурлили на поверхности. Они вырывались наружу в виде высокомерных речей, наполненных гордыней и презрением к тем, кто, по его мнению, не был достоин его внимания.       Луна и Кассандра, его верные союзницы, не могли не заметить этих перемен. Они видели, как Валтор с каждым днём становится всё более раздражительным и замкнутым, как его монологи, обращённые к самому себе, становились всё более зловещими. Сначала они пытались говорить с ним, осторожно намекая на то, что его поведение вызывает беспокойство. Но маг, одержимый своими мыслями о власти, либо игнорировал их, либо отвечал резко, заставляя их отступать. Девушки, беспомощные перед нарастающей тьмой в душе Валтора, всё чаще обменивались тревожными взглядами. Они не понимали, что происходит с их другом, и это неведение только усиливало их беспокойство.       Луна проводила долгие часы в библиотеке, пытаясь найти объяснение происходящему. Она просматривала древние фолианты, изучала тексты о проклятиях и магических болезнях, пытаясь найти хоть малейшую зацепку. Иногда её губы тихо шевелились, когда она читала особенно сложные заклинания или описания редких магических расстройств. Кассандра не отставала от неё, перелистывая страницы редких книг по магическим зельям и эльфийской магии. Каждая новая книга, которую они открывали, приносила всё больше вопросов и всё меньше ответов.       Тем временем Валтор всё чаще ощущал странное раздражение при виде девушек. Раньше он радовался их обществу, ценил их поддержку и дружбу. Но теперь он начал чувствовать, что они мешают ему. Эти чувства удивляли его, но он не мог их контролировать. С каждым днём он становился всё более отстранённым, пренебрежительно отвергая их помощь и советы. В глубине души он всё ещё знал, что они его друзья, но тьма, которая разрасталась в его сердце, затмевала эту истину.       Даукус, единственная, кто знал, что происходит, лишь грустно фыркала, наблюдая за магом. Она явно понимала, что Валтор находится на грани, что что-то внутри него меняется, но помочь не могла. Её взгляд становился всё более печальным, когда она видела, как он отстраняется от всех, кто пытался ему помочь. Кошка чувствовала, что время играет против него, и это тревожило её.       Пока Валтор всё больше погружался в свои мрачные мысли, Луна и Кассандра продолжали искать ответы, не подозревая, насколько мало у них времени. Каждая новая книга, которую они открывали, казалась ещё одной неудачной попыткой остановить тьму, медленно пожирающую их друга. Но, несмотря на всё своё упорство, они были всего лишь ученицами, и перед лицом древних сил, которые они не могли понять, они чувствовали себя беспомощными.       Тьма надвигалась, а время, отведённое для спасения Валтора, неумолимо истекало. Но никто из них не знал, как близка беда, и что старые книги не содержат ответов, которые могли бы их спасти. И каждый новый день приближал тот момент, когда Валтор мог окончательно потеряться во тьме.       Номер, который он снимал в гостинице, не был дорогим или вычурным, самая обычная планировка, минимум мебели. Узкое окно пропускало тусклый свет утреннего солнца, создавая мягкую игру теней на тёплых охристых стенах. Скромный стол из тёмного дерева стоял у окна, на нём были разложены свитки с записями и парочка склянок с необычными жидкостями, которые Валтор использовал для своих магических опытов. В углу комнаты стоял шкаф, куда маг аккуратно складывал свои мантии, каждая из которых имела особое значение.       Но именно этот уголок на чужой планете больше всего был похож на дом, в котором хочется жить. Вокруг много людей, но никто не беспокоит, все уважают друг друга и тишину, здесь всегда чисто и аккуратно, всё лежит по своим местам, во всём порядок. Тишина гостиницы, её спокойствие, была редкой роскошью для Валтора, чей разум почти всегда бурлил мыслями и планами.       Сегодня утром Валтор не спешил покидать номер. Ему было комфортно в этом уединении, как будто мир за пределами этих стен перестал существовать. Маг, с удовольствием растянувшись поверх вельветового покрывала на кровати, позволил себе на мгновение расслабиться. В памяти всплыли образы его прошлого. Детством назвать эту пору жизни мужчины нельзя было и с натяжкой, ведь появился на свет он уже взрослым, готовым к тому, чтобы принимать вызовы судьбы. Воспоминания накатывали волнами: первые уроки по управлению материями от Тхармы, строгие и резкие поучения Белладонны, учившие его безжалостности, и, конечно, ласковые руки Лилис. Она часто расчесывала его длинные светлые волосы, делая это с таким вниманием и заботой, будто старалась залечить все его раны. Она рассказывала ему о своей сбежавшей дочери, и Валтор видел в её глазах тоску. Лилис запрещала ему стричь волосы, будто в них хранилась какая-то особенная магия, а в её голосе звучали ностальгия и печаль, когда она вспоминала прошлое.       Внезапный стук в дверь вырвал мага из воспоминаний. Это было неожиданно и неприятно, словно кто-то вторгся в его личное пространство, где он мог чувствовать себя в безопасности. Сначала он нахмурился, недовольный тем, что кто-то осмелился нарушить его покой, но быстро взял себя в руки. Проведя рукой над собой, Валтор привёл свою одежду и волосы в порядок при помощи магии, беззвучное заклинание рассеяло лёгкую утреннюю небрежность. Встав с кровати, он медленно направился к двери, ощущая лёгкую тревогу. Кто бы это мог быть?       За дверью, к удивлению Валтора, стоял совсем молодой парень в форме стражников Солярии. Едва ли ему было больше двадцати лет, его щёки горели румянцем, а тёмные волосы, прилипшие к влажному от пота лбу, придавали ему вид ещё более юный и растерянный. Парень явно нервничал, пытаясь привести себя в относительный порядок перед встречей с таким важным лицом, как Валтор.       Приподняв одну бровь, маг принялся следить за юным стражником, который старался выглядеть серьёзнее, чем был на самом деле. Брюнет, заметив взгляд Валтора, мгновенно вытянулся по стойке смирно, пытаясь скрыть заминку. Громким, хорошо поставленным голосом, который явно контрастировал с его юношеской внешностью, он начал зачитывать свиток, находящийся в его руках: — Его Величество Король Радиус Второй приглашает тёмного мага, специалиста по зельям и проклятиями, спасителя достопочтенного Альваро Шестого — Валтора на заседание суда, где будет решена судьба предателей: маркиза Альберта и графини Луизы.       Каждое слово юного стражника звучало чётко и размеренно, как будто он тренировался перед зеркалом, повторяя текст снова и снова, чтобы избежать ошибок. Внутри Валтора что-то дрогнуло при упоминании этих имён, но он сохранил невозмутимость. Стражник, закончив оглашение, отдал свёрток магу, слегка поклонился и, развернувшись на каблуках, поспешно отправился вниз по лестнице к выходу из гостиницы.       Валтор остался стоять на пороге, держа манускрипт в руках. Ещё секунду назад он был погружён в воспоминания о тех, кто был ему дорог, а теперь перед ним стояло новое испытание. Он чувствовал, как внутри него нарастает глухое напряжение. В свитке, который он теперь держал, были чётко оговорены дата, время и стиль одежды, в которой следовало явиться ко двору. Радиус Второй славился своей непреклонностью, и отказ был бы воспринят как серьёзное оскорбление. Отказа Радиус не терпел.       Маг сжал пальцы на свёртке чуть сильнее, чем требовалось. Он медленно вернулся в комнату, глубоко вздохнув. Воспоминания о Лилис и Белладонне ещё крутились в его голове, но теперь они уступили место более насущным мыслям. Ему предстояло сделать выбор, который мог бы изменить многое, и он понимал, что этот суд — лишь начало игры, в которой ставки будут гораздо выше, чем когда-либо прежде.       Валтор подошёл к окну и на мгновение задержал взгляд на улицах Солярии, которые плавно переходили из утреннего спокойствия в дневную суету. Всё было так привычно, но теперь, после прибытия стражника, в воздухе словно повисло ожидание чего-то большого. Энергия, которую он ощущал в этот момент, напоминала ему те времена, когда он был на пике своих сил. Но сейчас, когда мир вокруг него менялся, он понимал, что быть просто магом уже недостаточно.       Затянув пояс своего плаща и накинув капюшон, Валтор быстро покинул гостиничный номер, направляясь к дворцу. Время собираться.       Казнь. Это слово, наполненное ужасом и зловещими предчувствиями, пронизывало воздух на Солярии, вызывая у одних людей холодные мурашки, а у других — предвкушающую улыбку. Столь жутких зрелищ здесь не видели уже давно, и каждый, кто собрался на площади, ощущал тошнотворное волнение от того, что им предстоит увидеть. Зловещая тишина повисла в воздухе, лишь иногда нарушаемая нервными перешёптываниями в толпе.       Казнь через откачивание души была древней магической практикой, запрещённой во многих королевствах Магикса. На Солярии она была предана забвению, но, как оказалось, не навсегда. Последним, кто испытал её на себе, был принц Дориан с Домино, совершивший ужасное преступление — убийство своей семьи. За несколько месяцев он безжалостно убил своих младших братьев, близнецов Ричарда и Каспара, а также, по слухам, бастарда Блумора, короля Домино. Эти события оставили глубокий след в истории королевства, ведь некроманты, несмотря на все свои усилия, не смогли вернуть к жизни убитых детей. Власть в королевстве с тех пор перешла по женской линии, и больше в королевской семье не рождалось наследников мужского пола.       Валтор, слушая этот рассказ от Кассандры, мрачно хмурился. В его глазах убийство детей было низким и отвратительным поступком. Он верил, что из молодых отпрысков королевской семьи можно было бы воспитать достойных преемников, верных делу до конца своих дней. Однако судьба распорядилась иначе, и ужасные события привели к тому, что королевская семья Домино навсегда изменилась.       Толпа, собралась на площади, с нетерпением ожидала казни Луизы, женщины, чья судьба должна была сегодня решиться. Она кричала, пытаясь остановить процессию, проклинала всех вокруг, но её слова тонули в гуле и шуме собравшихся зрителей. Её глаза горели ненавистью, губы выкрикивали проклятия, направленные на стражей, но те, равнодушные к её ярости, безжалостно вели её к постаменту, на котором возвышалась ужасная махина для проведения казни.       Луиза, вся в тени воспоминаний, метнула взгляд на Валтора, стоящего среди толпы. Его холодный, расчётливый взгляд заставил её сердце ещё больше сжаться от боли и злобы. Кассандра, стоявшая рядом с магом, невольно съежилась под тяжестью взглядов, направленных на неё и её мать. Её руки дрожали, в глазах блестели слёзы, но она пыталась держаться, несмотря на то, что внутри неё всё клокотало от отчаяния.       Когда стражи, наконец, подвели Луизу к постаменту, палач, усилив свой голос магией, обратился к женщине: — У вас есть право на последнее слово, после чего приговор будет приведён в исполнение, — торжественно объявил палач, его голос, усиленный магией, эхом разносился по площади, доходя до каждого из присутствующих.       Луиза, бывшая графиня, стояла неподвижно на постаменте, её руки были скованы, но она, казалось, не обращала на это никакого внимания. Взгляд её горящих ненавистью глаз скользнул по толпе, как если бы она искала что-то или кого-то. Её губы искривились в зловещей улыбке, а затекшие пальцы бессознательно сжались и разжались. Напряжение в воздухе было почти осязаемым, словно все замерли в ожидании. Но Луиза не торопилась говорить. Она играла с этим моментом, наслаждаясь вниманием, которое было приковано к ней.       Вдруг, словно сошла с ума, Луиза разразилась жутким хохотом. Это был не смех человека, а скорее крик души, разрывающий тишину. Кассандра, стоявшая в толпе, непроизвольно вздрогнула от этого звука. Она уже видела, как мать переживает падение и утрату, но этот смех был иной — полон злобы, разочарования и безумия. — Ты разочаровала меня, дочь, — внезапно выкрикнула Луиза, её голос был резок, словно кинжал. Она повернулась и посмотрела прямо на Кассандру, словно её взгляд мог пронзить её насквозь. — Теперь ты никогда не найдёшь своей любви в этом мире, это будет тебе мой последний подарок.       Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, Луиза резко вскинула руки, и из её ладоней вырвался тёмный шар магической энергии, насыщенного бордового цвета. Заклинание летело с такой скоростью, что его заметил лишь Валтор, но было уже поздно. Шар с неотвратимой силой врезался в грудь Кассандры, и от удара её тело отпрянуло назад. Воздух покинул её лёгкие, и она рухнула на землю, хватая ртом воздух, но не в силах сделать вдох. Её лицо побледнело, а глаза наполнились ужасом и непониманием.       Толпа замерла, никто не успел осознать, что произошло. Все глаза были устремлены на Луизу, а она, осознавая, что успела выполнить свой план, вновь разразилась злобным смехом. — Ты — ничто, Кассандра! — выкрикнула она, её глаза сверкали торжеством. — Даже в смерти ты не сможешь найти покой!       В следующую секунду Луиза направила свои ладони на себя. Взмахнув руками, она произнесла древние слова заклинания, и её тело внезапно охватило пламя. Жаркие языки огня взметнулись вверх, обволакивая её фигуру, но, вместо криков боли, от неё исходил лишь довольный смех. Огонь жадно лизал её кожу, пожирая одежду и волосы, но Луиза стояла, как живая статуя, с торжествующей улыбкой на губах.       Ромиро, наблюдавший за этой сценой, почувствовал волну зловещей магии. Его сердце забилось быстрее, когда он осознал, что это не просто самосожжение. Но прежде чем он успел что-либо сделать, огонь поглотил Луизу полностью, оставив после себя лишь клубы густого чёрного дыма.       Однако Валтор, который стоял рядом с безжизненно лежащей Кассандрой, почувствовал нечто странное. Ветерок, почти невидимое дуновение магии, всколыхнул его плащ. Он вскинул взгляд и увидел, как остатки огня на месте Луизы замерцали, а затем исчезли вместе с ней. Это было не что иное, как магия телепортации. Луиза, даже в момент казни, нашла способ ускользнуть.       Но сейчас не было времени размышлять над тем, куда могла скрыться бывшая графиня. Внимание Валтора сосредоточилось на Кассандре, которая слабо дёрнулась на земле, её дыхание стало редким и прерывистым. Её жизнь ускользала, и Валтор знал, что должен действовать немедленно. Но он колебался.       Воспоминания о прошлом, о времени, проведённом с Кассандрой, нахлынули на него, переворачивая его внутренний мир. Она была ему не просто знакомой, а кем-то гораздо более важным. Словно младшая сестра, за которой он чувствовал ответственность. Позволить ей умереть сейчас означало бы предать всё, что он ценил.              Откинув волосы, выбившиеся из косы, назад, Валтор с решимостью принялся за ритуал. Его движения были точными и уверенными, как у того, кто уже много раз проводил подобные обряды. Холодный блеск ножа мелькнул в воздухе, и он без колебаний сделал два глубоких разреза на своих запястьях. Кровь густыми каплями начала стекать по его рукам, капая на землю.       Кассандра смотрела на происходящее с расширенными от боли и страха глазами, её тело было ослаблено и неподвижно, но она чувствовала каждый пульсирующий удар сердца, который казался ей невыносимым. Её дыхание было прерывистым, почти хриплым, словно её легкие были окованы льдом. Когда Валтор приблизился к ней и сделал разрезы на её запястьях, она не дрогнула, хотя её глаза наполнились слезами от боли. Кровь её была ярко-красной, молодой и полной жизни, но теперь она сливалась с тёмной, густой кровью Валтора, как символ неизбежного объединения их судеб.       Но прежде чем они успели соединить свои кровавые раны, рядом появилась Луна. Она стояла неподвижно, её лицо было спокойно, но взгляд был полон решимости. Не сказав ни слова, она протянула Валтору свою руку. Он на мгновение замер, глядя на неё с удивлением, но потом увидел, что Луна настроена серьёзно. Она собиралась принять на себя часть проклятия, тем самым ослабляя его воздействие на Кассандру.       Кивнув в знак понимания, Валтор сделал те же манипуляции с правой рукой Луны. Её кровь начала струиться по пальцам, смешиваясь с кровью Валтора и Кассандры. Теперь три потока слились воедино, образуя тёмный, бурлящий водоворот в воздухе. Кровь кружилась с неестественной скоростью, словно подчиняясь собственной воле, наполняя воздух древней магией, которую можно было почти ощутить.       Валтор, несмотря на все свои силы, морщился от боли, когда начал читать древние заклинания, которые передавались в его семье из поколения в поколение. Каждое слово отзывалось эхом в глубинах его души, как если бы он открывал давно забытые двери к силам, о которых никогда не должен был знать. В какой-то момент, словно отвечая на его слова, он добавил частицу драконьей магии, которая его связывала с магическими существами. Водоворот усилился, став почти невыносимым, пока наконец не разрядился, распадаясь на миллионы мельчайших капель, которые начали возвращаться в тела троих участников ритуала.       Луна стояла, едва сдерживая дрожь, когда кровь начала возвращаться в её вены. В тот же момент Кассандра смогла наконец вдохнуть полной грудью, почувствовав, как магия покидает её тело. Её глаза медленно открылись, и она встретилась с обеспокоенным взглядом Валтора. Его лицо было бледным, но в глазах сверкала искра удовлетворения. Он знал, что они сделали невозможное — выжили.       Луна нежно поглаживала волосы Кассандры, стараясь успокоить девушку, которая всё ещё не пришла в себя после пережитого. Её голос был мягким, как шелест листьев на ветру, но в нём звучала нотка грусти. — С этих пор мы официально можем считаться родственниками, — сказала Луна, её голос дрожал, как если бы она понимала, какую цену им пришлось заплатить за это объединение.       Кассандра, всё ещё слабая, ощущала внутренний холод, но слова Луны как будто проникали глубоко в её сердце, даря слабую надежду на будущее. Она знала, что с этого момента их судьбы переплелись навсегда.       Валтор, несмотря на шум толпы вокруг, был погружен в собственные мысли. Ритуал прошёл успешно, но это значило, что теперь он не просто одинокий странник, а человек с кровной семьей, с людьми, которых он должен защищать. На его плечи легла новая ответственность, и он знал, что проклятие чёрной ведьмы будет преследовать их до конца их дней, но он был готов бороться.       В воздухе ещё витал запах магии, когда Валтор подошёл ближе к Кассандре и Луне. Они все чувствовали, как невидимая сила теперь связывает их вместе. Каждый из них знал, что будущее будет наполнено испытаниями, но в этот момент они были едины в своей решимости встретить это будущее вместе.