Ставок больше нет

Каждый раз ускоряется ход времени, когда один момент требует успеть насладиться взглядами, контактом кожи, обменом мыслями и впечатлениями. Будто прошел ни день, ни два, а целая вечность. Сумбур свалившихся новостей и планов отдалял и приглушал бурю эмоций, энергетическая мощь которых могла бы пошатнуть ось земли и повернуть ход истории, но… Режим выживания диктует свои правила. Скомканный обед отошел на второй план. Анечку вскоре водитель отвез на занятия, оставляя троих взрослых для обсуждения навалившихся текущих вопросов и построения планов на самое ближайшее будущее. В коротких паузах Элеонора не теряла возможность насладиться неловкими, кратковременными прикосновениями и взглядами, которыми неуклюже обменивались двое напротив. Кто-то предложил наконец-то приступить к обеду. Неважно, кто. Все трое были измотаны и голодны настолько, что мир не рухнет, если уделить себе пять минут и получить изысканное французское удовольствие от шеф-повара. — Черт, я совсем забыл про Ванькин день рождения! — Паша был не рад тому, что отвлекся на телефон. — Опять? — Элеонора в недоумении замерла с бокалом в руке, что неспроста привлекло внимание Даши. — Снова, тетя, снова… — Паша продолжил что-то листать в телефоне, будто ничего не произошло. — Возьми с собой Дашу. Я хоть буду спокойна, что ты вернешься домой целым. И его старая машина сама сгорит по проверенной традиции и без твоего участия, — мышцы его лица напряглись от строгого и требовательного тона тети. Та же с нескрываемой в глазах мольбой обратилась к Канаевой. — Дашенька, я понимаю, что ты устала, у тебя много дел. Но не мне же ехать с ним. — Если она согласится, — из виртуального мира снова вырвалась реплика Павла. — А что собственно… — замявшись, Даша не совсем понимала, что происходит и ее вопрошающий указательный палец метался от Элеоноры к Павлу, ожидая хоть от кого-то пояснений. — Тетя Эля, я не маленький! Там и так пол Москвы будет, — ну наконец-то все пошло в порядке вещей, когда он оторвался от телефона. Судя по сцепленным зубам и сжатым в кулаки рукам, скандала не избежать. — Почему-то эти «пол Москвы» не остановили тебя в прошлый раз и ни разу не наведались в больницу. Большей половиной своих седых волос я обязана тебе, Павлик, — тон повысила и Элеонора, но не забывая о том, что вокруг полно наблюдателей. — Вот не надо, Ванька ко мне приезжал, - начал слегка оправдываться Паша. — Потому что он твой единственный друг, тут даже не спорь. И потому что совесть у него еще осталась. Взрослые, умные парни, а каждый раз находите такие приключения, будто бессмертные, — горечь в голосе выдавала усталость Галановой от бездумных и рискованных поступков племянника. — А что произошло? Я не совсем… Точнее ничего не понимаю, — только и успела вставить Даша, пока родственники обменивались взглядами из-под прищура. — Да все нормально, Даш, — Павел слегка улыбнулся Даше, намекая на пустяковость сложившейся ситуации. — Да, Даша, все просто прекрасно. Прекрасная традиция у Вани — каждый свой день рождения заканчивать ритуальным уничтожением подаренного на прошлый праздник автомобиля. И почему-то год назад наш драгоценный Павел Аркадьевич ринулся впереди пиротехников, решив, что напоследок, неплохо бы машину разогреть перед fire-шоу. Когда этот умник начал дрифтовать, от искры началась соответствующая реакция. Я не знаю, каким чудом, он выпрыгнул из машины… — абсолютной противоположностью Павла в этот момент была его тетя. — Скорость-то была не большая. Все было под контролем… — в его абсолютной невозмутимости смущали только побелевшие от сильного сжатия костяшки на руке. — Вот именно! Потом все было под контролем врачей полтора месяца. Ты каким-то чудом отделался парочкой открытых переломов и легкими ожогами. Дуракам же везет, да? — нервный смех был на подходе. — Даш, да нормально все. Обошлось же. Тетя Эля любит нагнетать, — даже Дашу начала напрягать напускная невозмутимость. — Паша, а что тут нагнетать-то?! От одних только фактов волосы дыбом, — кажется, в компании между женщинами сработал механизм эмоционального заражения. Даша тут же повернулась и решительно заявила Галановой, — Элеонора Андреевна, не беспокойтесь, я буду сопровождать Пашу. — Мне не нужна нянька, — резкость заявления, подкрепленная ударом по столу, заставила всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности. — Тише, Паш. Тебе не нужна нянька, — первой сориентировалась Даша. Она уже была немного знакома с последствиями таких «психов», поэтому поспешила взять управление ситуацией в свои руки. — Если хочешь, я поеду в качестве твоей «плюс один». — Не нужно делать одолжений, если ты этого не хочешь, - его взглядом на раз можно было бы рубить головы. — Но я, правда, с удовольствием буду твоей спутницей сегодня вечером, — мягкий голос пробирался под череп так искусно, что оборона пала вслед за частоколом упрямости. — И мне не нужно приводить массу аргументов «за», типа там будет петь Лобода, и всем гостям положены подарки от именинника? — удивился Павел очень натурально, но на самом деле ему хотелось подпрыгнуть от радости и издать победный вопль. — Лобода для меня точно не аргумент «за». Я сэкономила кучу твоего времени на уговоры. А теперь мне пора. Спасибо за обед. Еще раз поздравляю с успешным приобретением, — в основном поток вежливости и учтивости был направлен в адрес Элеоноры. Напоследок, уже выйдя из-за стола, Даша обратилась к Павлу. — Все хорошо. Мы просто о тебе заботимся, — ее уже привычное прикосновение к его плечу, казалось, отключило все сигналы тревоги и возмущения в нем. — Будь готова к восьми, — негромко сказал вдогонку Павел, продолжая растерянно стоять, под изумленным взглядом Элеоноры. Все-таки Даша раз за разом положительно на него влияет. — Есть, мой капитан, — Даша остановилась, отвечая ему в полуобороте. Хитро подмигнув, девушка отправилась в номер, чтобы наконец-то принять душ и поскорее наверстать потерянное в пути время. Отдых можно отложить на потом. Это ведь Москва — город, который не спит никогда.

***

— А у вас свидание, да? — Анечка завороженно наблюдала за тем, как Даша тщательно перебирала свои немногочисленные платья. — Нет. Мы вместе идем на вечеринку, — Даша достала черное платье-тюльпан и поспешила в спальню. — Если вместе, то почему это не свидание? — Потому что там будет очень много людей, которые постоянно между собой общаются, — Даша за разговором настолько сосредоточенно выбирала подходящие украшения, что совсем не заметила, как в номер тихо вошел Паша и уже стоял, упершись плечом в дверной косяк и наблюдая за магией превращения принцессы в королеву. Аня, как истинный стратег и партизан, не выдавала его присутствия. — Вы же можете с Пашей ни с кем не общаться и провести время вдвоем. — Анют, вот откуда столько любопытства? — теперь Даша переключилась на поиск подходящих для ночи духов. — Даша, я ведь переживаю. То у вас все хорошо, то вы грустные ходите. — Так бывает. — А я хочу, чтобы все было хорошо и весело, когда вы вместе. А не так как в выходные — только по телефону. — Волшебно выглядишь, — Пашин комплемент наконец-то вырвался на свободу, перепугав Дашу так, что та буквально отпрыгнула от комода. — Зачем так подкрадываться? — Даша, — шепотом Аня попыталась привлечь внимание, — он тебе комплемент вообще-то сделал. — Спасибо, — Паша благодарно подмигнул малышке. — Да, Даша, Это вообще-то был комплемент, а не ужастик. — Спасибо, но не подкрадывайся так больше. — Паша! Подарок! — шпионски беззвучно сигнализировала о забытом важном Аня. С третьего раза Павел засуетился, на секунду забыв, что и где он спрятал, чтоб Даша раньше времени не обрадовалась. — Даша, — замялся так, будто впервые приглашал понравившуюся девочку на свидание. — Да? Что-то не так? — Даша искренне удивилась тому, насколько резко произошли перемены в человеке, который стоял за ее спиной. Мгновенно страх перед неизвестностью, страшные догадки о неприятном происшествии начали методично прогрызаться изнутри. — Мы забыли про подарок! — поспешила спасти положение Анюта, про себя восклицая, какие же нерешительные и странные эти взрослые. Особенно после слов Паши о том, какой он мастер подарков. Из гостинной Паша вернулся с красивым бумажным пакетом, украшенным дивными узорами. От разглядывания одной упаковки можно было получить эстетическое удовольствие. Даша же покрылась румянцем, украдкой поглядывая на присутствующих. — Спасибо! — Может, ты вручишь Даше пакет? — А, да… Да… То есть нет. Чуть позже. — Да что же это за детский сад, — девочка художественно свалилась на кровать, своим вздохом вызвав неловкие смешки и переглядки двух взрослых, которые походили скорее на подростков. — Даша, нам пора. А ты, юная леди, собирайся в штаб к бабушке. Паша осторожно и заботливо помог Даше надеть пальто, растягивая момент и наслаждаясь своеобразной близостью. Манящий блеск волос, будоражащий аромат, соблазнительность плавных движений крупинка за крупинкой складывали идею в опьяненной сербской голове плюнуть на дружбу и вежливость, никуда не ехать и остаться с Дашей здесь. Наедине. С чистотой спонтанных эмоций и накипевшим за неделю сердечным терзанием. Но на трезвую голову этого не оценит никто. На самом деле, еще днем Павел, наслушавшись причитаний тети Эли, решил твердо, что поздравит именинника и во избежание неизбежных приключений сразу же отправится с Дашей восвояси. Тем более она не отдыхала после выматывающей дороги домой. Вот эта самая идея и ободрила его, придав решительности и уверенности мыслям и действиям. Когда оба были готовы и настойчивый вопросительный взгляд беспощадно прожигал в отце дырку за дыркой, Паша взял в руки заждавшийся своего череда презент. — Даша! Мы тут подумали, ты ведь совсем не носишь головных уборов, когда на улице зима. И нам совсем не хочется, чтобы ты болела. В общем, мы подумали, в этом тебе будет удобно, тепло и очень красиво, — из пакета Паша извлек двусторонний, тканевой шарф-снуд с благородным сочетанием асфальтного серого цвета и насщенного королевского синего, разбавленного изысканным турецким узором. Даша замерла, разглядывая в протянутой руке невероятно красивое, дорогое изделие ручной работы. Не спеша примерить, прямо в руках Паши она медленно ощупывала ткань, понемногу ее разворачивая. Таких подарков, наполненных смыслом, заботой и, чего уж отрицать очевидное, любовью, она не получала давно. — Если что, я вообще ни при чем! — разглядывая вместе с Дашей аксессуар, откуда-то снизу послышался тихий, наверняка завороженный голосок. — Аня, мы так не договаривались, — сквозь зубы, прыснул Паша без особой злобы, потому что обычные мгновения дарения накрыли его неведомым до сих пор волнением и трепетом. — Мы вообще ни о чем не договаривались. Даше ведь приятно знать, что я совсем ни при чем, а только ты причем, — в точно такой же манере ему ответила дочь. — Спасибо! Это волшебно! — Канаева медленно подняла глаза, выглядывая исподлобья и заражая своей робостью бледнеюще-краснеющего Павла, только и способного на легкую улыбку. — Я думаю, Паша заслуживает еще «спасибо», — шепот разума снизу не унимался. В коллекцию ночных беспокойств и памятных ожогов добавился еще один. Паша стоял как вкопанный и просто поддавался происходящему. Даша легко прихватила его пальцы своими, и нарочито медленно потянулась к его щеке. Натянувшись, как струнка, она на пару секунд задержалась у его щеки. Манящая, родная кожа, такие соблазнительные губы, гипнотизирующий голос, и запах… Запах реальности и непредсказуемой, но настоящей жизни. — Спасибо, это, правда, очень красиво! — едва слышно прошептала ему на ухо очарованная вниманием и неожиданной робостью Даша. Этот ли человек, не находящий покоя перед ней, отъявленный и признанный сердцеед и обольститель? От него буквально разило настоящестью, честностью каждого напряженного мускула. — Паша, можешь взять конфетку. Даша вкусные привезла. Очень вкусные, особенно с вишенкой, — уж слишком затянувшимся был момент для маленькой непоседы, которую так забавляла эта парочка. Девочка до невозможности привязалась к ним обоим. Как истинной женщине ей было приятно внимание и забота главного мужчины в жизни — ее родного отца. Аня почти привыкла к нему, прониклась симпатией и безумно скучала в часы разлуки. Как ни крути, все происходило закономерно: в Павле со временем просыпались отцовские чувства и инстинкты, Даша интенсивнее и природнее взяла на себя заботу о девочке, в которой видела себя — маленькую, беззащитную и трагично одинокую. Но ведь судьба, та еще злодейка и затейница. На самом деле, ничего бы не мешало Павлу и Дарье разойтись полюбовно после случившегося в покерном клубе инцидента и остаться наедине с непривычными, непонятными, запретно-сумбурными чувствами. Но кто ты такой, человек разумный, когда твое сознание подвергается мощнейшей сердечной атаке? Верно, никто. Никто не в силах сделать прогноз исхода этой битвы… Все самые важные зацепки сработали, маленький катализатор в процесс жизни включен — выживай как можешь, как знаешь, как хочешь, как чувствуешь. Только не уничтожь себя. И будь готов! Пройдя испытания понять истинную ценность данной возможности сделать свою жизнь счастливее, или обречь себя на скитания в поиске своего места и человека, зачастую бесконечного и обманного — Ах, точно, — Даша мгновенно пришла в себя, понимая, что не всему здесь место и время, да и правила приличия хоть немного, но стоило бы соблюдать. Хотя бы в вопросе привезенных из северной столицы гостинцев. — Угощайся, пожалуйста! — Мне и бабушке Эле очень понравились. Попробуй эту! — заботливая дочь поспешила выбрать для папы самую вкусную и красивую конфету в прозрачной и аппетитно шуршащей упаковке. — Спасибо. Я очень быстро привыкну к такой заботе, не отвертитесь! — не тот случай, когда Пашу нужно долго уговаривать, тем более Даша наверняка думала и о нем тоже, когда заходила в миленькую авторскую кондитерскую. Маленький кусочек сделал свое дело — путь к сердцу мужчины оказался короток, бесхитростен и сладок. Стон наслаждения не заставил себя долго ждать. — М… Это отвал бошки! — Паша! — видимо, Даша либо не была особым ценителем сладкого наркотика, либо еще не пробовала этого великолепия. Но Паша, к большому своему удивлению, вдруг принял и понял свой словесный прокол. Только пока не освоил навык повинного признания. — Ну, правда же, лучше не скажешь, — даже если бы он захотел как-то оправдаться, сделать это никто из барышень ему бы и не дал. Даша автоматически раздала необходимые вещи всем присутствующим, настойчиво подгоняя к двери. Пунктуальность и обязательность сложно отключить. Элеонора Андреевна на удивление была в прекрасном расположении духа, о чем свидетельствовала подарочная упаковка с громкоговорящим розовым бантом на журнальном столике. Все-таки для своих Галанова была показательно строгой, но нежной и заботливой мамой, тетей, бабушкой. Благо, никто ее не смог бы выдать, опорочив выработанную годами репутацию жесткой, временами жестокой деловой леди. Даша с Пашей то и дело вытягивали шеи, с любопытством наблюдая восторженные скакания Ани по номеру и ее неподдельный интерес к каждой вещи. — Хорошего вам вечера! — Элеонора буквально выталкивала беспокойных «родителей», ограждая себя от ненужных и незапланированных воспитательных мероприятий. — Павлик, будь осторожен! Я тебя умоляю! — Ба! Это мне? — из глубины номера раздался звонкий голос и легкий шелест от нетерпеливых ручек. Элеонора немного развернулась к Ане, не упуская из внимания гармонирующе элегантных и кричаще радостных Пашу и Дашу. — Да, милая. — Отвал бошки! — эффект воспитания собственным примером не заставил себя долго ждать, как и осуждающие взгляды, направленные на Павла. Даша даже слегка въехала локтем Паше в бок, на что тот пожал плечами, типа, что поделать, я же не хотел. Затем наступила очередь Галановой. — Павлик, пора мозгу подружиться с языком, пора… — Тетя Эля, я стараюсь… — в привычной манере, отрепетированной за многие годы, ей ответил племянник, на что Элеонора безнадежно махнула рукой. — Все, свободны… Свободны! Элеонора рассчитывала на этот вечер, который по всем ее расчетам должен был пойти только на пользу Павлу и Дарье. Они так же томились в ожидании наконец-то остаться один на один друг с другом и с важными, нерешенными вопросами. Павел в лучших традициях предложил неслучайной спутнице свой локоть, и с гордо поднятой одурманенной головой и тревожно мечущимся сердцем направился к лифту. Но у этого вечера были более грандиозные и жестокие планы.