Попытка вернуться

- Ну, а теперь прочитайте ответы друг друга, - спокойно попросила Хидари, раздавая листки обратно девочкам с таким расчетом, чтобы каждой достался экземпляр соседки. - Мегами Ямада… – Кёко скорчила недовольную рожицу. – Пятнадцать лет, учится в нашей школе, тот же класс, что и Хомуры, кстати. И дальше про родителей, адрес и прочее. Первый раз слышу. Что дальше? - Томоэ-сан? - Мадока Канаме, пятнадцать лет, - произнесла блондинка. – Тоже одноклассница Хомуры. Успеваемость средняя, с тенденцией к ухудшению. И так далее, а мне скучно записывать, твой тест дурацкий, а все психологи… Кхм, извините, Гаидоку-сан. - А вот я не извиняюсь, - огрызнулась Кёко, проигнорировав укоризненный взгляд подруги. – Ерунда какая-то… Давайте, я выполнила свою часть уговора, теперь ваш черед. - Мадока Канаме? – Хидари пристально смотрела на Хомуру. Девочка была напряжена, глаза широко расширились. – Не… Гаидоку-сан, откуда вы знаете это имя? Вы мне тогда так и не объяснили! - Пожалуйста, я как раз скоро доберусь и до этого момента, - девушка подняла руку в останавливающем жесте. – Ты не могла бы сначала озвучить то, что написано на твоем листе? - Мегами Ямада, пятнадцать лет… - школьница пожала плечами. – Тут аналогично моему варианту. Но ведь Кёко вы дали листок с именем Мадоки. Откуда вы о ней знаете? - Здесь какая-то ошибка, - негромко сказала Мами. – Я списывала с листа, на котором было написано про Мадоку Канаме. - Стоп! – Хидари перебила уже открывшую было рот Хомуру. – Первое, что я должна сказать – вы все списывали информацию с одного и того же листа бумаги. И я абсолютно уверена, что писала на нем именно о Мадоке Канаме. - Тогда кто такая Мегами Ямада? – нахмурилась Сакура. – Хомура, это же твой почерк, так? - Я… - брюнетка резко поднялась, скомкав листок бумаги. – Перестаньте… Что… Это какая-то шу… шутка, да? Гаидоку-сан, на вашем листке было написано… - Мегами Ямада? – девушка резко встала и поднесла бумагу к лицу школьницы. – Читай. - Да! – Акеми отступила назад, упершись в стену. – Да, здесь написано о Мегами Ямаде! - Томоэ-сан? – Хидари стремительно повернулась и протянула листок блондинке. – Не будете ли вы любезны? - Мадока Канаме… - Мами растерянно посмотрела на психолога, затем на побледневшую одноклассницу. – Хомура, ты в порядке? Что происходит? - О, на эти вопросы я могу легко ответить, - криво усмехнулась Хидари. – Происходит нечто, выходящее за рамки компетенции школьного психолога. Хорошо, что меня это не смущает, не правда ли? И Хомура, насколько я могу видеть, в не большем порядке, чем бедная Мадока Канаме. - Что вы о ней знаете? – резко выкрикнула брюнетка. Стремительно преодолев разделяющую их дистанцию, она вцепилась обеими руками в пиджак девушки. – Что с ней? - Отпусти. Немедленно, - процедила Хидари. – И отступи назад на два шага. - Я… - Хомура не договорила, уставившись в лицо психолога. – Расскажите мне, что вы знаете о Мадоке Канаме, пожалуйста! - От-тойди назад… - выдавливает из себя девушка. Она чувствует, как дрожат ее пальцы, готовые вцепиться в горло школьницы. Внутри ворочается комок ледяной ненависти, жаждущий вырваться наружу. «Я убью тебя, Хомура Акеми» Образ возникает мгновенно, затмевая собой лицо девочки напротив, ее подруг, всю комнату. Две фигуры, замершие неподвижно посреди пустого помещения с бетонными стенами, стоят, вцепившись в горло друг другу руками. От одной идет фиолетовое свечение, ее контуры и рост напоминают Хомуру, другая – черный тонкий женский силуэт. Мгновение заканчивается, сменяясь следующим, и все приходит в движение – противники валятся на пол и сплетаются в ожесточенной борьбе. Их силуэты теряют очертания, обращаясь двумя соединенными спиралями, сжимаются, сдавливая оппонента. Одно мгновение ей кажется, что силы равны, а затем на конце черной спирали появляется усаженная острыми игольчатыми зубами пасть, которая впивается в фиолетовое свечение и начинает рвать его на части, жадно поглощая. Она наблюдает за происходящим, но даже не пытается вмешаться. Только стоять и смотреть – вот все, что ей остается. Чернота уже почти полностью поглотила противника, и только последние искорки света пробиваются из ее колец. Пасть хищно распахивается и заглатывает их. Вспышка света – и тишина. Хидари остается одна в пустом помещении. Победительница, кем или чем бы она ни была, исчезла без следа. - Эй, здесь есть кто-нибудь? Отзовитесь! – она обводит взглядом голые серые стены, покрытые мелкими трещинами и капельками воды. – Эй! - Здесь есть я, - доносится тихий женский шепот. – И никого, кроме меня. И у меня много дел. Много славных, интересных, сложных дел. Мне же еще нужно кого-то там спасать, с кем-то там сражаться… - от стен отражается злорадное хихиканье. – О, какая прелесть, что те, кто не могут справиться с проблемой сами, вынуждены рассчитывать на помощь… ошибки. Отклонения. Меня. Меня!!! – от громкого крика Хидари непроизвольно прижимает к ушам руки и оглядывается. Нет, помещение пусто, откуда идет голос, она установить не может. - Меня… - это похоже на шорох миллиардов песчинок, несомых ветром над пустыней. – Нас… Потому что я могу быть «мы». Я тоже это могу. Так для чего мне рисковать нами ради других нас? Меньшее приносится в жертву большему, но… Но я больше не меньшее, отец… - Кто вы? – теперь уже крик самой Хидари испуганной птицей мечется в замкнутом пространстве. – О чем вы говорите? Где я? - Пора заниматься делом… - мягко мурлычет неизвестная. – Пора… Еще пару секунд на проверку тела и можно улыбаться яркому новому миру. Не принимай близко к сердцу, отец, но ты представляешь собой угрозу. Ты умрешь, а то, что ты счел отклонением, будет наслаждаться жизнью. Наслаждаться собой. «Она меня не слышит» - Я… я счастлива. - Гаидоку-сан, откуда вам известна Мадока? – Хидари мгновение смотрит на расплывающееся лицо перед ней. Она вернулась обратно? Сколько времени прошло? - Ты перестанешь мять мой… - девушка осеклась, осознав, что стоит одна посреди пустой комнаты. Никакой Хомуры, никаких других девочек… Стол совершенно пуст. Движение за окном и изменившийся оттенок освещения привлекли внимание Хидари, которая приблизилась и отбросила занавески в сторону, открывая вид на безлюдную улицу. - Снег… - прошептала девушка, проводя пальцем по холодному стеклу. Митакихару укутало толстое белое покрывало, громоздившиеся возле стен домов сугробы поднимались до окон первых этажей, местами частично их перекрывая. Никто не пытался убирать заносы, да и вообще создавалось впечатление, что на всей улице она осталась единственным живым человеком – на проезжей части не было ни единого следа. А с низкого темно-серого неба продолжал бесшумно падать снег, медленно погребая под собой город. - А, блин, как же меня задолбало… - Хидари испуганно отпрянула в сторону от прозвучавшего буквально в метре от нее голоса. Это оказалась Сакура Кёко, вот только одетая совершенно иначе, чем ранее – в бледно-голубые джинсы и короткую кожаную куртку. Подойдя к окну, девочка презрительно фыркнула. - Снег, снег и еще больше снега. Очень разнообразная погода у вас, Миги, - рыжеволосая махнула рукой и отвернулась, собираясь уходить. - Сакура-сан… - Хидари запнулась. – Постой, мне нужно знать. Что случилось? С Митакихарой? - Что тут у вас стряслось? – девушка отступила назад, потому что школьница внезапно перевела взгляд вниз и в сторону, смотря на ничем не примечательный участок пола. – Мадока, что с ней? - Сакура-сан? – Хидари осторожно окликнула девочку, не уверенная, что та разговаривает именно с ней. – О чем ты… - Давайте быстрее, я не знаю, когда он сюда доберется, - Кёко тревожно оглянулась, взмахнув левой рукой так, будто что-то в ней держала, и направляя на пустой дверной проем. – Пора уходить. - Уходить куда? – негромко переспросила девушка. - А это я, что ли, должна думать? – школьница на этот раз пристально посмотрела прямо в глаза психологу, продолжая держать руку в воздухе. – Хватит и того, что я исхитрилась добраться сюда вовремя, чему я чертовски рада. - Вовремя? Сильное преувеличение, я бы сказала, - Хидари почувствовала, как ее губы изгибаются в кривой усмешке, а наружу рвется непонятный, беспричинный смех. – Вы все опоздали. Девушка повернулась обратно к окну и спокойно встретила взгляд стоящей посреди сугробов собственной копии. Та внезапно широко открыла рот, продемонстрировав частокол длинных белых клыков, обрамляющих непроглядно черный провал. А в следующую секунду в эту кромешную тьму канули улица, снег, окно и сама Хидари Гаидоку. - Гаидоку-сан? Это было уже слишком. Она больше не собиралась разбираться в происходящем, со всей силы ударив на звук. Перед глазами танцевали чьи-то бесформенные силуэты, перекрывая мелкой серой рябью. Голова кружилась, пульс лихорадочно выстукивал свою дробь в висках. «Бежать. Я… нужно бежать» - Что вы?.. Грохот, треск ломающегося дерева и звон бьющегося стекла. - Ах ты за… - Лежать. Она ничего не понимает, оборачиваясь к странно знакомому голосу. Тонкий черный силуэт качается из стороны в сторону, обрамленный серым квадратом. - А это еще… Силуэт исчезает, остается только светлое прямоугольное пятно. Это… окно? Она слышит какие-то звуки, слишком высокие, визгливые, они режут слух, потом заглушаются серией последовательных громких хлопков, что-то опять трещит и ломается. - Не шумите, - просит она, но вместо этого ее кто-то хватает и тащит за собой, заставляет пригнуться, прижимает к чему-то твердому. - Гаидоку-сан! – она пытается сообразить, что происходит вокруг. Высокие звуки продолжают ввинчиваться в уши, затем внезапно что-то горячее обжигает левую щеку. Она не знает, что случилось, ей хочется только, чтобы ей дали уйти куда-то, где не будет этого шума, света, движения вокруг. Ей хочется вернуться обратно. И с этим пониманием Хидари моргает и смотрит на испуганное лицо Хомуры. - Я в норме, - быстро ответила девушка на вопрос, который должен был прозвучать уже не один раз. – Помоги остальным. - Да, - Акеми мгновенно сорвалась с места и исчезла в проеме двери. Психолог выдохнула и приподнялась, осторожно прикоснувшись к все еще кружившейся голове. Похоже, школьница выволокла ее в коридор, пока в гостиной… Хидари осознала, что слышала звуки перестрелки, и заставила себе оторваться от стены и вернуться в комнату, откуда теперь доносятся приглушенные голоса девочек. Она даже не подумала о том, чтобы сначала заглянуть, просто медленно зайдя внутрь. Прямо в центре помещения, оплетенная десятком лимонно-желтых лент, висела, подобно жертве некоего гигантского паука, ее близнец, встреченная в ночном клубе. Ничего не выражающее спокойное лицо повернулось к девушке, и та невольно поежилась под таким знакомым и в то же время совершенно чужим взглядом. - Собой лучше займись сначала, - услышала она сердитый голос Кёко. Неизвестно когда успевшая сменить ветровку и шорты на странный вычурный наряд, выдержанный в красных тонах, девочка стояла, нацелив окруженное багрово-черным ореолом копье прямо в грудь двойника. Стоявшая рядом Мами, тоже переодевшаяся, чем-то светила на левое плечо подруги. - Как только помогу тебе, - блондинка приподняла голову и посмотрела на вошедшую девушку. – Гаидоку-сан, вас не задело? - Нет, - Хидари покачала головой, в шоке смотря на перечеркнувшие стену два ряда отметин от пуль, обращенные в груду обломков сервант, декоративную тумбу и… кажется, раньше это было стульями. – Нет, меня не задело… - Везет же, - Кёко скривилась, оглядывая разгромленную комнату. – Хомура, ты как? - Просто царапина, - брюнетка провела уже виденным ранее самоцветом по длинной кровавой полосе, перечеркнувшей предплечье. Хидари могла только молча наблюдать, как кровь исчезает, а края раны стягиваются, не оставляя даже шрама. «Магия. Это действительно настоящая магия. Эти девчонки – волшебницы. Я в комнате с тремя волшебницами и одной убийцей», - девушка подавила рвущийся наружу смешок, заставляя себя успокоиться. Мами тем временем отошла назад и присела на пол, осторожно вытянув вперед правую ногу. Хидари сглотнула, увидев стекающую по бедру школьницы кровь из двух пулевых отверстий, но осталась неподвижной, не решаясь вмешаться. Блондинка тем временем проделала схожую процедуру, которую совсем недавно продемонстрировала Хомура, только цвет кристалла был на этот раз ярко-желтым. - Слушайте, а мне никто не хочет пояснить, какого черта сестра-близнец нашего школьного психолога врывается сюда с оружием и палит во все стороны, как ненормальная? – Кёко продолжала держать свое оружие направленным на пленницу, но смотрела уже на Гаидоку. – Не люблю, когда меня за дуру держат. - Это она убила директора Сато, - уверенно сказала Мами, вставая и отряхивая юбку. – И в меня тогда стреляла. - Я бы вам все с радостью объяснила, девочки, если бы сама знала все ответы, - тихо откликнулась Хидари, подходя к спеленатой убийце и всматриваясь в ее лицо. Никакой эмоциональной реакции, просто спокойное ожидание. - Почему ты пыталась нас убить? - Вопрос некорректен, - двойник моргнула. - Некорректен? А стены, изрешеченные пулями – это корректно? – Хидари было сложно сохранять контроль над собой, когда она понимала, что только чудо, да странная магия девочек предотвратили трагедию. Затем она снова повернула голову и рассмотрела две ровные линии отметин, прерывающиеся в одном месте и затем продолжающиеся до самого конца. Этот промежуток, эта зона, где не пролетела ни одна пуля… Где стояла она сама, застыв столбом, вся во власти непонятного то ли воспоминания, то ли галлюцинации, то ли смеси обоих. - Ясно… - психолог стиснула зубы, начиная понимать, в чем была «некорректность». – Почему ты хотела убить девочек? - Был получен сигнал об угрозе вашей жизни, - откликнулась «близнец». – Я атаковала все цели, способные представлять угрозу. - Но я не отдавала тебе никаких приказов! – Хидари резко отошла назад, обернулась и посмотрела на девочек. – Я… я ведь ничего не говорила такого, так? - Эй, эта психованная действовала по вашим указаниям? – Кёко резко наставила копье на девушку. – Вам точно стоит многое объяснить! И побыстрее! - Да не давала я никаких указаний! – практически взвыла Хидари, чувствуя, что все дальше уходит от понимания происходящего. – Скажи, кто отдал такую команду? Кто сказал, что я в опасности? - Вы, - ровный, ничего не выражающий взгляд черных глаз. - Когда?! - Три минуты назад. Если двойник не лжет, то получается… Девушка никак не могла уложить в одну схему, что недавно произошло. - Хомура, а что было три минуты назад? – обратилась она к брюнетке. - Я… - девочка немного запнулась, потом продолжила тихим голосом: - Мы с вами беседовали о… Мадоке. Я подошла и схватила вас за пиджак, после чего попр… потребовала, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о ней. Приношу свои извинения, Гаидоку-сан. Затем вы сначала потребовали от меня отойти, потом ударили и отшвырнули на сервант. - Я что? – девушка в ужасе посмотрела на школьницу, но та продолжала с отстраненным выражением на лице. - Сразу после этого ваша сестра, выбив окно, проникла в гостиную и скомандовала всем лечь. Когда мы не послушались, она начала стрелять. - Хомура, подожди, я тебя что, ударила? – девочка выглядит непострадавшей, но ее подруга минуту назад заживила себе огнестрельное ранение, так что это мало о чем говорит. – Я… Мне очень жаль, прости меня, пожалуйста! - Точнее сказать, вы ей разломали сервант, - презрительно бросила Кёко. – Это такая новая методика у психологов? - Ничего, - лицо Хомуры оставалось нейтральным и это почему-то было унизительнее всего – то, что девочка не сердилась, не обиделась. Это выглядело так, будто… «От меня она и не ждала ничего другого», - возникла в голове мысль. - Мне так жаль… - еще раз произнесла Хидари и услышала, как эхом донесся ее же собственный голос откуда-то из заблокированных областей памяти: - Сожалею, Хомура Акеми… Ты не оставила мне выбора… Прощай… Память ли пыталась донести до нее нечто важнее или это были галлюцинации пошатнувшегося рассудка? Она больше не могла в этом разобраться. Она больше не могла надеяться разобраться в этом одна. - Я… - она выдохнула и уселась на пол, опершись о стену. – Мне вам многое нужно рассказать. Хотя после этого у вас, как и у меня, возникнет только больше вопросов, чем ответов. Эти ваши ленты или что это за штуки – они надежно удерживают моего близнеца? - Да, - Мами коротко кивнула, похоже, что это была именно ее магия. Хидари изогнула уголок губ в полуулыбке, поняв, что магию девочек можно отличать по цвету. В бою это, наверно, удобно. - Тогда надо начать с того, что о своем настоящем прошлом я практически ничего не помню, а первое нормальное воспоминание - момент, когда ко мне в кабинет пришла одна школьница по имени Мадока Канаме… Когда она закончила пересказывать девочкам события последних двух дней, то над городом уже грохотали первые раскаты грозы. *** - И что там дали результаты последнего сканирования, Добсон-сан? – Таназава, не отрываясь от экрана ноутбука, окликнул недавно переведенного к ним американца. – Добсон-сан, что дало сканирование кристаллов с учетом облучения на ускорителе? Физик оглянулся на место, которое должен был занимать ассистент, но обнаружил, что кресло пустует, а экран монитора показывает лениво вращающуюся заставку. Более того, в лаборатории вообще никого не было, кроме него самого. - Просто возмутительно, - проворчал старик, глянув на наручные механические часы. – Я им сказал, чтобы анализ сигнала был проведен в кратчайшие сроки, а они дрыхнуть изволят. Молодежь, тоже мне… Вернувшись обратно к расчетам, Таназава автоматически глянул на системное время и удивился еще больше – сейчас было не десять вечера, а десять утра. И всем его коллегам давно полагалось быть на рабочих местах, разве что случилось бы какое-нибудь ЧП… ЧП не было – это бы физик точно запомнил. А теперь он вспомнил и то, что все коллеги сегодня пришли без опозданий, не считая тех, кто и так не уходил со вчерашнего вечера. Тем не менее, сейчас лаборатория была пуста. - Ничего не понимаю, - Таназава поднял трубку телефона внутренней связи, чтобы связаться с полковником Комори и запросить объяснений, но гудка в ней не было. – Ох-хо, сейчас еще выяснится, что меня полчаса убеждали прийти на какое-нибудь жизненно важное совещание, а я отмахнулся и даже не обратил внимания. За спиной хихикнули. Голос был женский. - А, это вы, - обернувшийся на звук физик облегченно выдохнул. – Вы из, э-э, боевых или, м-м… - Боевая! – вытянувшаяся перед ним по стойке смирно девушка просияла широкой улыбкой. – Прямо даже боевитая! - А, ну, то есть социальная, - несмотря на свою легендарную рассеянность в общении с другими людьми, даже старый ученый не мог не отличить пустое и безжизненное выражение лиц боевых клонов от вполне живого взгляда этой особы. - Не-е, не социальная, - собеседница легко нахмурилась и покачала головой. – Антисоциальная, необщительная и вообще мизантроп – это все я! Да, а еще – самая большая оптимистка в мире! - Поздравьте потом Хашимото-сана, - Таназава легко улыбнулся. – Он явно делает успехи в своей работе. - Хашимото? Доктора Хашимото? – девушка аж подпрыгнула на месте, хлопнув в ладоши. – Как хорошо, что вы напомнили! А то наши все пока пошли поздравлять Кавану-сан, я сейчас скажу себе, чтобы кто-нибудь из меня заглянул и к ним! Хотя… я ведь уже это сказала, не так ли? - Да-да, как угодно, - физик почувствовал, что от чрезмерно энергичной собеседницы уже начинает терять нить разговора. – Эм-м, вы, кстати, не видели… Ах да, если поздравления, то, значит, у нас какое-нибудь торжество. Хорошо, я тогда просто здесь посижу и поработаю. А то весь этот шум, речи… - Да-да, там сейчас очень шумно! - клон опять резко кивнула и улыбнулась еще шире. – У вас в лаборатории намного-намного уютнее! - Ну, если хотите, то можете пока остаться здесь, - Таназава пожал плечами. – Только, пожалуйста, не трогайте ничего из оборудования и не шумите. Клон состроила обиженную гримаску. - Я все делаю очень тихо и быстро, - она выразительно шмыгнула носом. – Вон, вы даже ничего не услышали, пока в свой ноутбук смотрели. - Да-да, - физик рассеянно кивнул и обернулся к своему столу. – Добсон-сан…. Как же вы так… Вряд ли американец предполагал в начале рабочего дня, что еще до полудня его отрезанная голова окажется на столе у непосредственного руководителя. Таназава посмотрел на искаженные в ужасе черты лица мертвого ассистента и тихо вздохнул. За спиной снова радостно рассмеялась клон. - А оборудования я не попортила, - довольно сообщила она. – Это мы в одном из кабинетов нашли довольно крупный портрет и использовали стекло от него. - Зачем вы так?.. Ему ведь и сорока не было, - грустно спросил физик. – Что он вам сделал? - Что сделал? – веселье исчезло из голоса клона. – Что вы все мне сделали – вот более точный вопрос. Что вы сделали со мной! Девушка схватила физика за плечо и рывком развернула к себе. Таназава смотрел в излучающие чистую ненависть черты еще минуту назад симпатичного и открытого лица и никак не мог понять, почему ему не страшно. Сигналов тревоги не было, по громкой связи никто ничего не объявлял, даже стрельбы не было. Катастрофа прошла мимо старого ученого, уткнувшегося в свои расчеты и не заметившего, как его подчиненных убивали у него под носом. - Что вы сделали из меня, - прошипела клон. – Что вы еще планировали сделать. Наблюдать, резать, изучать под микроскопом, копаться в генах, муштровать, дрессировать, как диковинную зверюшку, заставлять ходить для вас на задних лапках… - она неожиданно широко распахнула рот, а потом резко захлопнула его, клацнув зубами. – Какой кошмар, я же вам чуть горло не перегрызла, Таназава-сан. – клон весело улыбнулась. – Простите, простите, все проклятые человеческие инстинкты. Виновата, больше не буду. Ну, до завтра точно не буду – честное слово! - Вы сошли с ума, - тихо прошептал старик. - Это вы меня такой сделали, - в тон ему откликнулась собеседница, с лица которой в этот момент исчезли и маска фальшивой радости, и прятавшаяся под ней ненависть, оставив нечто, что Таназава распознать просто не мог. – Вы умеете создавать только монстров, господа ученые. Вам нужны только монстры. Мои поздравления, вы создали монстра, который наконец превзойдет вас. - Извините, но позвольте мне избежать банальной фразы «о, что мы наделали, нам нет прощения», - сухо откликнулся физик, заметив удивленное выражение на лице клона. – Лично я и мои коллеги не занимались ничем предосудительным, уж не могу судить о сфере ответственности других научных лабораторий. - А вы меня не боитесь, - откликнулась та, легко улыбнувшись. – Я вам сердце из груди могу вырвать одним ударом, за спиной отрезанная голова подчиненного, а вы меня все равно не боитесь. Почему? - Мне шестьдесят девять лет, девушка, - нахмурился Таназава. – В моем возрасте перспектива собственной смерти уже не производит того же впечатления, что в молодости. - Хм, возможно, - клон рассмеялась и отступила назад на шаг, выпустив плечо старика. – Тогда… Парам-м! Последнее желание! Загадывайте, но только в рамках разумного – мир во всем мире будет чуточку позже, Луну с неба тащить долго, а в физике многомерных пространств я разбираюсь куда хуже вас. Таназава неожиданно улыбнулся и сам. Правда, он подозревал, что никакого веселья в его улыбке нет. - Боюсь, что курить мне начинать поздновато, а больше из стандартных желаний ничего в голову не приходит. - Ну-у… - клон наморщила нос. – Ой, а хотите, я вас поцелую? Ну же, я молодая и привлекательная, вы – старый, непривлекательный и скоро умрете, свидетелей никаких. А? Профессор? - Спасибо за столь лестное предложение… - он неожиданно замолчал, уцепившись за проскользнувшую мысль. – Скажите, из моих коллег выжил еще хоть кто-нибудь? - М-м, возможно… - протянула девушка, склонив голову набок и хитро улыбаясь. – А почему вы спрашиваете? - Хотел попросить дать им уйти, - вздохнул физик. – Проявить к ним милосердие. - За милосердием – это не ко мне, Таназава-сан, - на лице клона снова появилось это непонятное выражение, странная смесь, которую старик никак не мог разобрать. – Совсем не ко мне. У меня осталась только справедливость. Ее даже в избытке, уж поверьте.