Ганнибал Не-Такой-Уж-Тайный Каннибал

      — Здравствуйте и добро пожаловать на шоу «Готовим с Ганнибалом»! — громко и героично объявил диктор и махнул первой камере, тут же приблизившей изображение (эстонца? румынца?) европейца (евразийца?) с очень подозрительным именем. На мужчине был надет розовый фартук с рюшечками, а в руках он держал миску, украшенную сердечками.       — Эм, мистер Джонс, сэр? — спросил Ганнибал, вежливо поднимая руку и смотря на диктора.       — А, черт побери, снято! — крикнул Джонс, злобно размахивая рукой. — Чувак, мы же снимаем! — пожаловался он.       — Ну, мне жаль. Но что мы тут делаем?       — Снимаем кулинарное шоу, конечно же, — сказал Джонс. — Самое опиздохуительно-очешуительное шоу всех времен!       — А я в нем что делаю? — спросил Ганнибал.       — Потому что ты Канни… Ганнибал Лектер! Разве ты не шикарный шеф-повар? Ты же играешь играешь главную роль в сериале, все серии которого названы в честь каких-либо блюд?       — А вы сам сериал видели? — спросил Ганнибал, чувствуя себя как смутно озабоченным, так и странно амбивалентным.       Джонс скривил нос.       — Я собирался, но кто-то сказал, что он очень страшный, поэтому я забил на это болт. А что, там реально что-то стремное творится?       Ганнибал вздохнул.       — Значит, вы хотите, чтобы я готовил в вашем шоу?       — Вкратце — да, — сказал Джонс с широкой улыбкой. — Ну, всякие крутые штуки и прочее.       — Ладно, — сказал Ганнибал, решив посмотреть, куда его заведет эта идиотская затея.       — Урашеньки! Так, по местам! Начали! — крикнул Джонс.       — Привет, меня зовут Ганнибал Лектер, — уверенно начал Ганнибал. — И сегодня мы будем готовить человечьи отбивные. То есть, бараньи отбивные.       Съемочная группа заметно забеспокоилась.       — Сначала найдите барашка. Барашка, которого мы будем готовить сегодня, я убил собственноручно. Его звали Роберт Джексон. Грубые барашки — лучше всего, потому что они громче всех блеют и вредят овечьему обществу. Я всем сердцем уверен, что грубые люди — то есть, барашки — должны быть убиты и съедены, а еще лучше скормлены незнакомым людям и вашим друзьям.       — Эм, мистер Джонс? — прошипел один из работников съемочной команды. Джонс отмахнулся, завороженно глядя на Ганнибала.       — У него шикарный акцент, — впечатленно сказал Джонс. — И он стильно выглядит в этом костюме. Вот бы увидеть, как он плавает. Это было бы тааааак крууууто.       — Что с ним такое? — прошипел другой работник.       — Это Проклятье Ганнибала, — раздалось у него за спиной. Работник изумленно закричал, обнаружив за спиной особого агента ФБР Уилла Грэма.       — Тихо! Офигенский иностранец говорит о том, что грубые барашки — чума человечества, и все они должны быть убиты самым болезненным и мучительным способом, — прошептал Джонс, во все глаза глядя на Ганнибала.       — А разве он у нас не вегетарианец? — спросил Чак-звуковик, указывая на Джонса.       — Мясо — это крууууутоооо, — мечтательно сказал Джонс с блаженной улыбкой.       — Эм, а что, никто про Проклятье Ганнибала не хочет послушать? — спросил огорченный Уилл, почесывая затылок.       — Ну, давай, расскажи, — сказал парень рядом с Чаком.       — Рад, что ты спросил, — сказал Уилл, вытаскивая карточки с тезисами. — Все, кто встречают Ганнибала Лектера, тут же очаровываются им, хотя на самом деле он — чистейшее зло. Женщины штабелями вокруг него падают, хотя он говорит жуткие вещи и кормит их едой, по вкусу странно напоминающей их соседей, которые слишком громко слушают музыку. Мужчины из кожи вон лезут, чтобы добиться его расположения, и подсылают к нему неуравновешенных агентов, хотя он постоянно говорит, как серийный убийца, и статистически больше всего тянет на такого. Люди, знающие, что Ганнибал Лектер — плохой, тоже немедленно влюбляются в него, хоть и знают, что он — зло во плоти. Это закон Очаровательных Каннибалов, лежащий в основе Проклятья Ганнибала.       Уилл откашлялся, чтобы продолжить, но замер, уставившись в стену.       — Что? — спросил сконфуженный осветитель.       — ЧЕРНЫЙ ОЛЕНЬ! — закричал Уилл, указывая в пустоту и крича, как маленькая девочка. Он свалился на пол и захныкал. — Хочу быть песиком, хочу быть песиком, хочу быть песиком, хочу быть песиком…       Тем временем на съемочной площадке дела обстояли не лучше.       — Грубый барашек — бесполезный кусок мяса, не заслуживающий жизни и сострадания. Бог создает барашков, чтобы мы могли положить конец их жизням. Как только барашек начинает вести себя неподобающим образом, надевайте странный пластиковый комбинезон, хватайте мясницкий нож и отрезайте ему руки и ноги, а потом пожарьте их и подайте невинным людям, которым вы скармливали соседей — эм, таких же овечек, — хотя они этого не знали. Мы — высшая раса, а они — тараканы у нас под ногами. Я призываю всех зрителей лично выйти сегодня ночью на улицы и забрать столько людских — в смысле, овечьих — жизней, как только возможно. Вежливым барашкам, конечно, позволено выжить, но только лишь для нашего развлечения. Если вежливый барашек будет слишком громко блеять, вы зарежете и его. И предлагаю увести его в обсерваторию, разрезать на части и разделить их стеклом. Это выглядит очень круто, а знакомые с барашком овцы опечалятся.       Джонс вовсю пускал слюни; его очки уже падали с носа.       — Ганнибал таааак крууууут, — простонал он.       — Ганнибал убивает людей и ест их. А иногда скармливает их другим людям, — сказал один из операторов.       — Да, но он выглядит интересно. И он — иностранец. И он в костюме, — радостно заявил Джонс.       — Почему у него датский акцент? — спросил ассистент.       — Мы уже шутили на эту тему пару глав назад, — сказал Джонс, записывая в планшете имя Ганнибала и разрисовывая его сердечками.       — Да, было дело. Но мне интересно. Почему так?       Ассистента прервал Уилл Грэм, шатающийся из стороны в сторону, опять кричащий о каком-то олене и заглатывающий большие дозы аспирина.       — И еще кое-что, — сказал Уилл. — Почему наш сериал называется «Ганнибал»? Разве я не главный герой?       — А почему тогда не «Джек»? — спросил Джек Кроуфорд.       — Ой, уйди, — пробормотал Джонс.       — Уилл, ты пьян? — с любопытством спросил Ганнибал.       — Немного. Подумал, что так олень с перьями уйдет.       — И как?       — Теперь их пять, — ответил несчастный Уилл. — Но не смей меня отвлекать, иностранный ублюдок! И почему твое имя так шикарно подходит под персонажа? Мадс? Серьезно? Я легко могу представить серийного убийцу-каннибала по имени Мадс! Мое же имя никак не связано с персонажем. Оно все такое правильное и британское, как будто я какой-то сраный лорд! О, милорд Дэнси из Честерхамптоншира, подойдите, отчаевничайте с нами и поиграйте в крикет с королевой, покоряя Индию и повязывая салфетки с лицом Маргарет Тэтчер. Проклятье. Я профайлер, а не принц!       — Так ты профайлер? — спросил Ганнибал. — А что это за работа такая, Уилл?       Уилл, казалось, впал в замешательство.       — Кстати… Я не знаю. Я… Сучка Джека, походу.       — Джек тебе хоть платит?       — М-может быть? — ответил Уилл, еще сильнее смущаясь.       — Уилл, ты не думал прекратить эту глупую каторгу на ФБР, в которой нет никакого смысла, и стать флористом? — спросил Ганнибал.       — Т-ты прав, — прошептал Уилл. — Я должен отказаться от всех земных связей и общаться с духовным царством, чтобы таким образом победить своего преследователя — полуоленя-полуворона!       — Я сказал совсем другое, — заметил Ганнибал, смотря на Уилла так, будто у него вторая голова выросла. — А я знаю, что говорю. Если я не буду постоянно осторожен в словах, то могу проболтаться, что я на самом деле Чесапикский Потрошитель или сплю с Аланой Блум.       — Чего? — тут же встревожился Уилл. — Когда это произошло?       — Ты что, вообще сценарий не читал? — спросил Ганнибал.       — Конечно же, нет! — крикнул Уилл. — Никаких спойлеров, Ганнибал!       Тот вздохнул.       — Уилл, можно мне закончить кулинарное шоу?       — Я думал, тебе не нравится эта затея, — сказал Уилл.       — А теперь меня все устраивает. Мне нравится подчинять того паренька своей воле. Ха. Я даже думал навешать на него все шишки, чтобы избежать наказания.       — Ганнибал, у нас завтра съемки, времени на промывку мозгов почти не осталось, — логично заметил Уилл.       Ганнибал уставился на него, а потом согласно кивнул.       — Ты прав, Уилл. Я повешу все шишки на кого-то, кого я намного лучше знаю.       — На Джека? Ого, круто, — с улыбкой сказал Уилл. — Отличная мысль.       — Отличная, — простонал Джонс, пока съемочная группа утаскивала его в больницу.       — Нууууу… Можно мне съесть эти бараньи отбивные? — спросил Уилл.       Ганнибал внезапно пожелал, чтобы тут была Фредди Лаундс, которую можно было бы беззастенчиво убить и никого при этом не разозлить. Но ее не было. Поэтому он представил, как вновь и вновь пронзает Уилла штыком.       Ганнибал Лектер улыбнулся.