Поранилась тобой нечаянно.

В голове мысли с мыслями борются. Это ангелы черные с белыми На моей территории ссорятся. Где и кем установлены правила? (отрывок из песни Г. Лепса) *** − Пошел вон! − отрезала в свою очередь она. Гулять, так гулять! Уж, если рушить отношения, то по полной и с треском. Никогда не любила полумерок. Отмел этот её выпад, словно и не слышал вовсе. − Ты же свой парень и всё понимаешь… Так ведь?! – с нежностью спросил он. В исполнении брутального гангстера эта нежность выглядела особенно неподражаемо, однако она не растаяла. Попытался погладить по щеке, отстранилась. − Если я парень, то ты, дорогой мой, пидарас, потому что ты хочешь меня. Не то чтобы смутился, скорей сбился с мысли на пару секунд, но быстро нашелся. − Уверена? − Проверим?! – с вызовом. Её рука потянулась к доказательству его желания. − Это несколько преждевременно, душа моя, − усмехнулся он. Перехватил её руку на полпути, остановил, но не отпустил, продолжая мять её своими пальцами, то сжимая, то разжимая их. Слишком хотел... объяснить, поэтому продолжил, наконец оставив изящную женскую кисть в покое. − В том, что было вчера, не участвовало ни это (коснулся ладонью своей макушки) ни тем более это (порывисто скрестил кисти на груди в области сердца, так делают, когда признаются в любви). «Ох, да, у тебя романтическая душа, Гриш». Прожженный циник и в тоже время романтик. Быть может, как раз это сочетание несочетаемого позволяло ему безошибочно выбирать такие тонкие и такие сильные тексты. На другие он был просто не согласен. − А в том, что происходит сейчас, Гриш, что участвует? − А что сейчас происходит?! (преувеличенно-наигранное удивление в голосе) − Сейчас ничего не происходит, потому что не должно (нравоучительно с легкой издевкой, при этом, не сводя с неё безумного взгляда). «Да, чтоб тебя… заеб…» Вполне в его стиле играть в эти игры. Вопреки своим словам снова потянулся к ней. Невольно отшатнулась. Императрица отзывает свои войска и просит о перемирии. «Кончаем это, дорогой! Слишком много мы можем потерять. Ведь только с тобой мне так хорошо «дружится». С тобой хорошо «молчится» и хорошо «болтается». Ты ведь чувствуешь то же самое. Ты можешь пойти и трахнуть эту лошадь или любую другую, но поговорить, выпить, поесть, посмеяться от души, откинув голову, ты придешь ко мне. Именно мое мнение ты будешь выслушивать с искренним интересом, именно мои слова будут иметь вес для тебя. Твоя голова, твоё сердце важнее для меня твоего члена. Это другой уровень. Это космос». Да, чёрт возьми, она хотела его, но, странное дело, вышло так, что желая его, она не могла представить себя вместе с ним. Ни в трезвых, ни в пьяных мечтах, ни во снах, сколько бы ни пила и сколько бы ни спала. Словно какой ворожей заговорил, поставил блок на него. Подобно импотенту хотела, но не могла. Сдается ей, что она даже знает имя этого ворожея. Гришкой зовут. Не тот, что с тихого и такого милого ей Дона и не казак, а отъявленный грузин, но временами с казачьими замашками. Заговорил ее и себя, но не от чувств, а от действий под воздействием этих чувств. *** Ты настоящая женщина, Больше добавить мне нечего, Нежная, глупая, грешная... (отрывок из песни Г. Лепса) … заговорил ее и себя, но не от чувств, а от действий под воздействием этих чувств. Тогда что же сейчас творил сам?! Не ровен час спятил. Легко преодолел сопротивление её рук, резко одним движением разорвал тонкую ткань блузы, тут же скинул, оставив её в одном кружевном боди белого цвета. Сумасшедше-одуревшие глаза широко открыты. С фанатизмом очерченные Богом губы что-то едва различимо лепечут… Или это она потеряла возможность слышать и понимать. − … настоящая женщина всегда на высоте. Усилием удалось расслышать (или додумать?) последние слова. Схватил, резко прижал к себе, начал мять своими лапами бедра, да так, что оставались красные отметины. Пазл с двумя частями − он и она − никак не складывался в голове. Её рвало на атомы. «Почему вчера выбрал эту гладильную доску?! Почему так любовно, так нежно целовал ее ладонь, словно маленькой девочке? Почему мнешь сейчас мое тело, подобно тесту, и вчерашней нежности в тебе ни на грамм»? Впрочем, она достаточно мудра, чтобы понять, что вся причина в его желании. Вчера была тонкая, расчетливая игра, флирт, обольщение, сейчас слепое бешеное малоконтролируемое им самим желание. Дорвался до того, что так долго себе запрещал. Поспорил и договорился со своими демонами. Отпустил себя и опустил тонкую бретельку её боди с плеча, поцеловал. Плечо, ещё раз плечо, шея и тут же засос. От плеча к груди. Облапал, чтобы понять, как следует почувствовать её форму и размер. Раньше она часто ловила его на том, что он пытался сделать то же самое, но не руками, глазами. Медленно опустился перед ней на колени, целуя живот, сквозь тонкую ткань. Выгнулась, положив ладони к нему на плечи. Резко развернул её, глаза невидящим взглядом уперлись в серый кафель, руки − в холодную стену. Почувствовала его губы на своих ягодицах. Мнёт, впивается губами, будто в руки попал запретный плод. − Ирка, − почти рыча, − дура ты! Одурманенный мозг не успел сообразить, что ответить на это, так как его руки прошлись по внутренней стороне бедер и, ухватив за колени, резко раздвинули её ноги. − У тебя все в порядке. С двух сторон очертил линию талии и бедер ладонями, словно обечайку любимой гитары. − Мне нравится именно так. Попыталась вновь сосредоточиться на том, что он говорил ей. Слова важнее рук и губ. Поняла, что припомнил ей многочисленные разговоры о диетах и постоянные ограничения в еде во время их посиделок, когда кормила его до отвалу, а сама едва притрагивалась к тому, что было на её тарелке. Заставил прогнуть спину и через мгновение пальцы погладили намокшую ластовицу. – Мокрая, − почти задыхаясь. «Да, и что? Или только у тебя есть желания? Странный какой, вроде не дурак». Молчала, до боли закусив нижнюю губку, в ожидании его дальнейших действий. «Бери, Гриш, что хотел. Ну, же… Императрица отдает свои владения. Кемску волость? Пожалуйста, на, забирай! Твоя!» Попытался справиться с крючками, тихо выматерился – они никак не хотели поддаваться его напору. «Что? Выкусил? Помучайся, помогать не стану, профессионал-покоритель женских сердец». Эти настойчивые, чуть неловкие движения пальцев ещё больше распалили её. − Бл-дь! – терпение закончилось, на этот раз громко выругался и разорвал тонкую ткань. «Так ты расправляешься с преградами на своем пути»? Оставшиеся мысли мгновенно улетучилось, когда его пальцы, раздвигая влажные губки, коснулись нежных складок в поисках хорошо спрятанного бугорка. Тихий всхлип, сменившийся громким стоном, заставил его окончательно потерять контроль над собой, и он впился губами в самое чувствительное место. − Гриша, − невнятно пробормотала она его имя. По телу разлилась горячая волна и остановилась внизу живота, заставляя женщину напрячься. Больше терпеть не было ни смысла, ни сил. Она хотела его в себе. Оторвавшись от неё, услышал разочарованный всхлип. − Это ещё не всё, − утешительно прошептал на ухо. Даже через ткань одежды она ощущала мощную плоть, которая упиралась ей в ягодицы. Не торопился, крепко прижимался, терся о её тело, руки разгуливали по соблазнительным изгибам, губы целовали шею. «Откуда эта неожиданная нежность»? − Гриша! – раздраженно, сквозь зубы. − Такая нетерпеливая? – язвительно на ухо. Не удосужилась ответить. Сквозь шум в ушах услышала тихое звяканье пряжки его ремня. Тёплая влага позволила без труда проникнуть в неё до основания. Не сдержал стон, ощутив её тесноту. Принял её голову к себе на плечо. Глаза закрыты, из чуть приоткрытых губ тоже вырвался стон. − Тебе больно? «Сначала нежность, потом забота? Странно… А где же эта животная страсть, с которой всё началось? Сам того не осознавая, не хочет остаться в её памяти как грубый и невнимательный любовник?» − Нет, − еле выдохнула она, позволяя начать двигаться в ней. Одна рука обхватила грудь, сжимая и массируя сосок через кружево, другая – легла на сочащийся треугольник. Упругое тело в его руках выгибалось дугой в предвкушении удовольствия.