Гайд по описаниям

      Ах, эта любовь — истории о ней составляют больше пятидесяти процентов всех направленностей фикбука (гет, слэш, фемслэш). Да и в джене чаще всего эпизодически проскальзывают нотки романтики в любой её форме.       Ближайшие главы будут полны советов для тех, кто в своей работе определяет любовную линию как основную и все силы бросает на её адекватное и красивое развитие. Новичкам будет крайне полезно, а остальные авторы могут почерпнуть для себя что-то интересное только в некоторых частях статьи.       В этой главе речь пойдёт — как очевидно из названия — о симпатии и поцелуях. Одним словом, начнём с основ. В дальнейшем планирую осветить хитрости описания семейного быта, расставаний, покопаться в жанре любовь/ненависть и полностью перебрать его, и — возможно — затронуть вопрос описания секса в разных рейтингах.       Погнали.       Любые романтические взаимодействия должны начинаться с симпатии: это правило актуально как в жизни, так и на страницах книг. Даже если вы пишите про любовь двух социопатов, симпатия — это ключевой момент, определяющий возникшую между персонажами тягу к друг другу, ту самую «искру». Даже для похоти и описания постельных сцен нужно влечение, не зависимо от того, почему героев столкнуло лбами и увлекло в сторону спальни: сумасбродное желание заняться сексом именно с этим человеком уже должно быть обрисовано и предварено чем-то.       «Но я читал (а) работы, где персонажи влюблялись в друг друга из-за того, что один ни с того ни с сего поцеловал другого!» — Возразите вы, и я буду вынуждена возразить в ответ:       А где здесь реалистичность? Где эмоция, первопричина? С чего один герой полез к другому с поцелуями? У него не всё в порядке с головой? Он не может контролировать себя? Делает всё, что взбредёт ему в голову? Когда вам хотелось просто так поцеловать человека, который вызывает у вас равнодушие, а тем более — отрицательные эмоции?        Никто не отменяет силы порыва, но даже для него нужно сделать «подводку».       Эпизодически симпатию можно описать двумя способами:       Физический — всё сводится к описываемой картинке, реально существующим параметрам внешности/действиям с уклоном на органы чувств. Описывая нужную нам эмоцию таким образом, обращаем внимание читателей на возникающие у персонажа порывы дотронуться, прикоснуться, провести по волосам объекта воздыхания, стряхнуть пылинку с одежды, заглянуть ему в глаза и прочее в таком духе.       «Мелинда упрямости ради продолжала пялиться в книгу, но то и дело бросала на Калеба короткие взгляды. У него, помимо широких накаченных плеч, обнаружилась ещё и изумительная татуировка на спине — змеиное гнездо. Твари, которых она терпеть не могла, причудливо извивались и переплетались на его коже: тату казалось настолько объемным, что, своего спокойствия ради, хотелось подойти и убедиться, что змеи нарисованы. Тихонько подкрасться сзади, и, пока Калеб грузит в машину свои тяжеленные шкафы, прикоснуться к его покрытой потом обнажённой спине. Провести пальцами вдоль чернеющего рисунка, потом — прижаться губами. Нежно. Осторожно. Едва ощутимо, чтобы Калеб не подумал ничего такого — Мелинду пленила только его татуировка. Только она».       Или:       «У неё сейчас был такой грозный вид, что воин позволил себе залюбоваться: за свои годы он успел повидать многих талантливых в бою женщин, но сегодня впервые — бесполезную в бою, но настолько очаровательно реагирующую на подколы. Казалось, Сэра подлетит к нему и разорвёт его на части своими тонкими длинными пальцами, но она только обиженно засопела и отвернулась. Воин многое отдал бы, чтобы заглянуть ей в глаза в этот момент и увидеть, как злоба в мятно-зелёных глазах превращается в спокойствие — эта метаморфоза всегда удивляла его».        Абстрактный — с уклоном в сторону мыслеформ, идей, образов и ассоциаций, без или с незначительной привязкой к физическому миру.       «Дагу, глядя на Руби, хотелось знать о ней всё: какую пиццу она любит, как звали её первое домашнее животное, сколько чаевых она оставляет в кафе и как долго не может уснуть, ворочаясь в постели и проверяя соцсети. Он обязательно бы помогал ей уснуть: готовил ромашковый чай с мёдом, заворачивал в плед, и, если бы она хотела, читал какой-нибудь второсортный детектив монотонным голосом. Потом бы пару минут смотрел на Руби — спящую и такую красивую — моля бога о том, чтобы тот однажды дал ему возможность засыпать вместе с ней».       «Сара хотела утешить его, но опасалась, что Дин её не поймёт: он — такой суровый мальчишка, передравшийся со всей школой — вряд ли бы принял её сочувствие, напоминая бродячего пса. Промокшего под дождём раненого пса, которого люди предавали столько раз, что он уже даже не стремится попросить их помощи. Это укололо: никто, по мнению Сары, не должен был расти в таких условиях, где проявлению эмоций не было места. Она хотела показать ему, каким может быть мир. Хотела научить открывать своё сердце и доверять людям».       В более масштабном смысле описать влечение помогут сцены, где один персонаж стремится защитить, помочь, поддержать другого (даже неосознанно). Сцены, где один персонаж вынужден думать о другом (по наитию друзей, например), или банально не может избавиться от навязчивых мыслей о той самой/том самом. Неявную симпатию отлично подчёркивают неловкости — что-то вроде односложных нелепых вопросов, лишь бы как-то продолжить разговор и не молчать; или наоборот, излишняя молчаливость, нервные движения без какой-либо причины, несвойственная героям замкнутость.       Если персонажи далеки от неловкости (взрослые; пережившие многое люди; суровые герои; представители других рас; альфа-самцы и альфа-самки; казановы и т.д.), и обосновать их влечение никак не удаётся, то смотрим немного выше, на эпизодическое описание симпатии. Объединяем два метода и возводим в абсолют: пишем и о физических манящих деталях, и о хаотично возникающих ассоциациях и планах на будущее. Освещая это хотя бы два-три раза до того, как персонажи упадут друг другу в объятия.       Рано или поздно они должны будут поцеловаться, и вот здесь поджидает ещё одна сложность: столкнуть героев лбами не сложно, сложно описать их столкновение так, чтобы все читатели почувствовали, насколько важным был этот момент.       Поцелуй (особенно первый с новым человеком) — вещь волнительная и очень личная, к которой автор ведёт довольно долго, моделируя события и обстоятельства таким образом, чтобы герои наконец-то упали друг другу в объятия. Притом, что любопытно, поцелуй этот может оказаться чем угодно: от нежного чмока до страстного, безрассудного поедания рта партнёра. Как по мне, самый волнительный, настоящий и правильный поцелуй происходит тогда, когда персонажи действительно этого хотят, а не мотивированы чёрт пойми чем — они могут лобызаться по пьяни, не отдавая себе отчёта, на спор, из-за бредовых обстоятельств, вынуждающих их. Могут. Но проявлением высшего чувства будет только поцелуй, возникший из осознанного порыва.       Объясню. Часто в макси-фиках, когда уже ну вот прям пора сводить героев, авторы толкают их к друг другу наглым, не очень «чистым» способом: в ход идёт алкоголь, адреналин, взыгравшая взбалмошность, двоякая обстановка и многое другое. Чаще всего цель таких «первых поцелуев» — продвинуть сюжет, посеять в голове персонажей сомнения, расшатать принципы обеих сторон и в дальнейшем на этом паразитировать пару-тройку глав. О чувствах, настоящей любви, привязанности, симпатии, как правило речи не идёт и идти не может. Поцелуи эти, несмотря на свою долгожданность, не содержат в себе того, что хочет увидеть читатель.       К чувствам нужно подводить долго и упорно, петляя по сюжету. По моему разумению, это главная задача всех Авторов, пишущих гет, слэш и фэмслэш в форме длинной истории: доказать, что, допустим, поцелуй из любопытства, со временем превратится в настоящий поцелуй двух влюблённых в друг друга людей.       Исходя из вышеперечисленного, для меня существует два вида этого взаимодействия:       1) Поцелуи, что усложняют персонажам жизнь, сталкивают их, прочищают мозги, подводят к сюжетной арке и всё в таком ключе.       2) Поцелуи, что облегчают персонажам жизнь (тот самый конечный этап, с осмысленным и осознанным порывом) или являются нейтральными (как часть быта или отношений в устоявшейся паре).       Первые — всегда отдают горечью, нестабильностью. После них чаще всё становится ещё запутаннее (персонажи могут начать враждовать или игнорировать друг друга), активно идёт стадия отрицания, мол нет, я на самом деле того не хотел (а). Вторые — полная противоположность. Они спокойные, взвешенные, довольно очаровательные и не двигают сюжет, поскольку являются одной из важнейших его арок.       И если думаете, что второй вариант подходит только для сопливых историй с хэппи-эндом, то Вы глубоко заблуждаетесь. Если работа базируется на отношениях двух персонажей, то хоть они будут клинически безумны, хоть аморальны в высшей степени или безнравственны, в какой-то момент они должны слиться в поцелуе не потому, что они безумны, аморальны и далее по списку.       К чему это я… Ах, да. Описывая сцену лобызаний своих подопытных персонажей, всегда точно знайте, к какому из двух типов относится их поцелуй и в зависимости от этого варьируйте величину преобладающих эмоций. Злость, недоумение, страх, возмущение, смирение скорее подойдут для первых; нежность, грусть, учтивость — для вторых.       Как описать поцелуй. Практическое руководство.       Видела здесь много статей на эту тему, но ни одна из них не впечатлила в полной мере. Возможно, мои почеркушки тоже «не зайдут» кому-то, но я постараюсь внести в распространённые советы что-то новенькое.       Сцену с поцелуем условно делим на три части:       1) Предваряет действо.       2) Его описывает.       3) Обрисовывает ситуацию после.       Пойдём по этапам.       1) Перед поцелуем всегда должно случиться что-то. Это не обязательно должен быть экшн, что-то громоздкое или конкретное, достаточно нескольких предложений, объясняющих, почему персонажей притянуло к друг другу. Здесь как никогда важно играть зрительными образами, показывать читателю всё в мелочах, будто вы очень придирчивы ко всему на свете. Описаний чувств здесь должно быть несколько меньше, чем в следующих этапах — основной упор делается на картинку, поэтому совет: не пишите о поцелуе. Рисуйте его. Загипнотизируйте читателя.       «Марк смотрел на неё, нагло вздёрнувшую подбородок и недовольно сощурившуюся, и это демонстративное поведение очень разозлило — пришлось сжать её разведённые в шикарной осанке плечи и встряхнуть их. Её. Совсем легонько, без желания вытрясти из принцессы всея школы её гнилую душу. Сара дёрнулась, скривила свой нос с колечком пирсинга, но, несмотря на то, что в глазах её плескались непонимание и ужас, своего надменного вида она не потеряла: склонила голову и возмущённо уставилась своими огромными глазищами. Потом мотнула головой, обдав его ароматом своих духов — бог видит, это был самый прекрасный запах, который Марк чувствовал в своей жизни.       Сглотнув, он было отступил на шаг назад, но остановился, сражённый её взглядом, поменявшимся в секунду. Теперь Сара смотрела иначе, будто бы… Томно? Так смотрели девчонки, которые «плыли» от тебя, которые были готовы висеть у тебя на шее и пищать неделями — у Марка таких поклонниц не наблюдалось, но он отлично видел, как ведут себя девушки его друзей. Поэтому он, заволновавшись и не найдя в себе желания разобраться в ситуации, наклонился и поцеловал «принцессу всея школы» — не этого ли она ждала, так многозначительно сверкая глазами?»       2) Сам поцелуй должен выходить чувственным, и моя рекомендация — делать акцент не только на внутренних ощущениях, но и не забывать про внешние, физические. При этом (сейчас будет самое жёсткое ИМХО, приготовьтесь) не надо описывать, как там вертелся чей язык и что он обсасывал. Может, я ханджа и зажатая закомплексованная до одури женщина, но фразы вроде «его язык вылизывал её нёбо» вызывают у меня стойкое отвращение и перебивают всю атмосферность момента. И от многочисленных вариаций («его язык скользнул мне в рот»; «наши языки сплелись в танце») также подташнивает. Кто-нибудь ещё замечал за собой такое? Откликнитесь, это важно, а то я по гроб жизни буду чувствовать себя ущербной.       Если уж необходимо (для сюжета, а не для автора) описать французский поцелуй, делайте это… Мягче, что ли. Плавнее. Пусть язык партнёра сначала легко скользнёт по губе, и персонаж, распалённый этим тактичным, почти невинным порывом, потребует большего. Если ситуация такая, что двоим не до нежностей, а «засосаться» нужно добротно, оброните что-то вроде: «Даже в напористом движении его языка угадывались замашки заядлого маньяка — она чувствовала себя жертвой, но, кажется, была совсем не против, и охотно отвечала на эти аморально грубые ласки».       Вот и всё, и волки сыты, и овцы целы — вы оповестили читателей, что у персонажей есть языки и они умеют ими пользоваться; и не ушли в жуткий треш а-ля «он ворвался языком в её рот и принялся вылизывать дёсны».       Помните, что во время поцелуя люди закрывают глаза: не надо описывать, как персонаж разглядывал подрагивающие ресницы партнёра или восхищался остротой скул, это нелепо. Все зрительные образы, все восхищения внешностью, чертами лица, одёжкой — в момент, предваряющий поцелуй. Только там это будет смотреться уместно. Здесь задвигаем только об ощущениях и чувствах.       Лишив персонажа зрения на короткий момент, у нас остаётся ещё море ощущений, помимо тех, что вызваны движением губ и языка. Опишите перемещение рук персонажей (можно обнять, притянуть к себе за талию или плечи, сжать запястье, запустить пальцы в волосы, нежно провести ладонью по шее и так далее); опишите то, как дрожит партнёр или как колотится сердце персонажа; вспомните, что у мужского персонажа может быть щетина, которая колется. Если у одного из героев есть пирсинг (или другая особенность, вроде змеиного языка) — самое время об этом напомнить читателям и заодно разнообразить сцену поцелуя.       Чувства, возникающие у персонажей, напрямую зависят от их взаимоотношений и ситуации. «Бабочек в животе» настоятельно рекомендую избегать — штамп настолько примелькался, что автоматически удешевляет работу. Впрочем, если Вам удастся извратить (в хорошем смысле) это выражение, смотреться оно будет неплохо:       Версия потяжелее — «Бабочки, говорите? Да у него в животе сидела как минимум пара пауков. Ядовитые, смертельно опасные, они впивались в кожу, стоило ей посмотреть в его сторону. И сейчас эти самые пауки выедали его, впрыскивая смертельную долю яда в кровь. Дерьмово, но ничего не поделаешь — Марк прижался к Саре и запустил пальцы в её розово-голубые волосы. Умирать мол, так с музыкой».       Версия полегче — «Бабочки, говорите? Да внутри бушевал какой-то раскалённый ураган, состоящий из бешеной саранчи, что в агонии билась о его живот. Тогда то Марк и понял, что отныне любит ураган. Любое буйство природы. Просто буйство».       3) Завершение и послевкусие. Всё хорошее должно когда-то кончаться — чтобы грамотно завершить сцену с поцелуем не требуется особых умений. Нужно только понимание, почему герои захотели прекратить, что их вынудило, и с каким настроением они должны покинуть место действий — озадаченные, злые, униженные, напуганные, счастливые или ликующие, они будут вести себя по-разному. Об этом писали все, кому не лень, но я тоже повторю: «От поцелуев воздух не заканчивается!», поэтому не стоит относить необходимость дышать к причинам прекратить.       Причина прекратить — это осознание того, что происходящее идёт вразрез с моральными нормами и принципами; доставляет дискомфорт или вызывает запоздалое отвращение, чувство тревоги; осознание, что действо изжило себя и ласки стали пассивными. Постороннее вмешательство также считается, однако частить с ним не стоит.       Если персонажам не нужно вытирать рот и проклинать происходящее (они не враги, а потенциальная и спокойная пара в будущем) и это их первый поцелуй — смело добавляйте неловкость. Растерянные взгляды, обмен странными и довольно глупыми фразами, комплименты невпопад — наше всё. Что может быть реалистичнее этого?       Итак, поцелуй завершился, герои разошлись по своим каморкам. Что дальше?       Дальше нужно учитывать, что произошедшее наложило на каждого из них отпечаток. Нет, это совсем не психологическая травма, но довольно весомая причина изменить поведение — ощутить робость, смущение, недовольство, желание избегать встреч или тягу их инициировать. В обязательном порядке выделите пару абзацев, в котором персонаж сможет успокоиться и трезво оценить произошедшее, ёмко сформулировать, понравилось ему это или нет, и хочет ли он продолжения.       Если одному поцелуй показался пускай и классным, но аморальным, и повторения он не жаждет, пусть другой решит, что это того стоит и заставит первого передумать — читателей подкупает, когда авторы не боятся указать на ошибки умозаключений героев; когда можно в динамике отследить развитие отношений и то, как они менялись с каждой главой.