акварель

Everything is blue His pills, his hands, his jeans And now I'm covered in the colors Pulled apart at the seams And it's blue And it's blue

      После ухода Лизы Даня падает в кровать, старательно игнорируя мысли обо всех запланированных на день делах, что делает его сон абсолютно безмятежным. Но спустя пару часов телефон настойчиво извещает парня о звонке Зарыковской, на которую у Кашина стоит особая мелодия и которую никак нельзя пропустить.       Он со стоном отрывается от измятой подушки, что молит его вернуться обратно, и сонно отвечает на звонок. На него тут же обрушивается лавина слов, которую сонный мозг юноши воспринять просто неспособен, поэтому Данила позволяет Даше продолжать свой монолог, стараясь максимально сфокусироваться.       Ближе к концу, кажется нескончаемой, тирады Даня улавливает что-то про Лизу, Руслана и вечер в баре.       — Так ты согласен? — резко спрашивает Зарыковская, окончательно привлекая внимание парня.       — Эм… — неуверенно мямлит он. — Думаю, да       На том конце провода Даша шумно вздыхает и несколько раздражённо выдает:       — Всё ясно. Ты меня совсем не слушал. Но если тебе интересно, в чём я сомневаюсь, я звала тебя в бар сегодня. Будут все наши, и Лизон обещалась прийти.       Знакомое имя заставляет Данилу незамедлительно согласиться, что провоцирует заливистый смех Зарыковской и бессвязный поток глупых детских дразнилок.       Кашин быстро отмахивается от этого, прощаясь с подругой и падая обратно в постель. Спать хочется нестерпимо, поэтому Даня прикрывает глаза, обещая себе встать минут через десять, чтобы успеть собраться ко времени, которое Даша услужливо скинула ему сообщением.

***

      Даня бегом влетает в бар и практически замирает у входа, крутясь на месте в попытке найти друзей. В результате очередного поворота он резко врезается в кого-то, слыша грубое:       — Ебучий Даня!       Парень сразу узнает голос, разворачиваясь на звук и натыкаясь взглядом на недовольную Лизу, потирающую плечо и разочарованно смотрящую на выплеснувшийся на пол напиток.       — Ты должен мне пиво, — наконец изрекает она и с хитрой ухмылкой тянет Данилу куда-то в сторону многочисленных диванчиков.       Чем ближе они подходят к одному из них, тем отчётливее Кашин различает в темноте помещения своих друзей. Он просрочил время встречи на два часа, но Света уже сидит на спинке дивана, громко подпевая самой нелепой песне во вселенной, привлекая внимание всех людей, находящихся в радиусе метров тридцати. Даша шумно обсуждает что-то с Настей, отчаянно отбиваясь от Юлика, пытающегося влезть в разговор. Напротив них Руслан, Кузьма и Юра с самым серьёзным видом решают, кто выпьет коктейль подозрительного розового цвета.       Лиза уверенно плюхается рядом с Дашей, ставя перед собой стакан с пивом и практически сбивая Свету. Ребята тут же отвлекаются от своих дел, обращая внимание на Неред и нового прибывшего.       Даня быстро пожимает парням руки, обнимает девушек и усаживается на диван, осознавая, что друзья уже неплохо так накидались. Поэтому он спешно тянется к шотам, быстро опрокидывая в себя парочку.       Разговоры становятся всё громче, а темы всё смелее. И вот Никита уже, активно жестикулируя, рассказывает о всех «достоинствах» (при этом он действительно изображает пальцами в воздухе кавычки) своей бывшей, к горланящей Свете присоединяются Даша и Настя, пытающиеся привлечь Лизу, которая хмуро пялится в телефон, свет которого окрашивает её лицо в ультрамарин.       Кашин же, страшно уставший от темы, которую его друзья не меняют последние полчаса, пересаживается ближе к Неред, стараясь не смотреть в экран. Лиза отрывается от печатанья и поджимает губы в неловкой улыбке — она явно хотела бы сохранить своё одиночество на более долгий срок.       — Хочешь, я куплю тебе ещё пива? — интересуется Данила, кивая в сторону пустого стакана. — Я ведь должен тебе.       Девушка утвердительно кивает, снова утыкаясь в телефон. Парень осторожно выбирается из-за стола и спешит к бару, только на месте осознавая, что понятия не имеет, какое пиво пьет Лиззка. Он несколько минут задумчиво рассматривает различные сорта, пока не решает остановить свой выбор на тёмном.       — Вау, — восторженно выдает Лиза, когда Даня ставит перед ней стакан, — не знаю, как ты это сделал, но с тёмным ты угадал.       Кашин шутливо кланяется, вызывая заливистый смех. Он снова усаживается рядом с Неред, которая тут же делает глоток, громко прихлебывая и удовлетворенно откидываясь на спинку дивана.       — Куда все делись? — вопросительно приподнимает брови Данила. Девушка неопределённо машет головой в сторону танцпола, а свет одного из прожекторов на секунду освещает их столик, топя абсолютно всё в синеве.       — Такой красивый свет, — замечает художник, на что Лиззка немного улыбается, соглашаясь.       — У него какое-то есть название? Или просто синий?       — Я бы сказал, что-то среднее между ультрамарином и ампарским синим, — задумчиво говорит Даня, подпирая подбородок рукой и осознавая, что шоты сделали своё дело.       Лиза снова смеется, расслабленная здоровенным бокалом пива, и придвигается ближе к Кашину, кладя голову ему на плечо и беря в руки покрытую татуировкой кисть.       Она медленно водит прохладными пальчиками по рисунку, снова и снова очерчивая надпись.       — Половина черепа… — бубнит Неред, постукивая по одному из набитых на коже зубов и совсем не требуя какой-то реакции от парня. Сквозь запах алкоголя и сигарет, который пропитал бар, до Данилы доносится едва уловимый запах жасмина, исходящий от волос девушки. Он не сдерживается и осторожно проводит по русым локонам.       На секунду Лиза замирает, судорожно вздыхая, и Даня уже отдергивает руку, когда до него доносится тихое:       — Не прекращай.       И парень возвращается к своему занятию, сильнее зарываясь в волосы, перебирая пряди и массируя кожу головы. Девушка слегка смещается и почти соскальзывает с плеча Кашина, пока тот (потом он будет уверять себя в том, что это вина алкоголя) не утягивает её к себе на колени. Неред сгибает ноги и поправляет волосы, слегка тряся головой и призывая Данилу продолжать.       Он точно не знает, сколько времени они так сидят, но в какой-то момент Лиза распахивает практически черные в темноте бара глаза и произносит:       — Может, уйдём? Здесь скучно, а пиво абсолютно отвратительное.       Даня не успевает ничего ответить, но девушка уже натягивает бомбер и поднимается с дивана, выкладывая деньги на стол. Парень повторяет её действия, быстро строча Руслану сообщение о том, что они уходят.

***

      Кашин чувствует себя гораздо счастливее, когда душный и липкий воздух бара остается за спиной. Март в Питере выдался довольно тёплым, а дожди беспокоят Даню гораздо меньше, чем обычно, потому что это буквально единственное, что он ненавидит в этом городе.       — Прохладно, — морщит нос Лиза и разочарованно вздыхает, чем вызывает очередной смешок.       — Ты в Петербурге. В марте. Что ещё ты ожидала?       Неред отмахивается и уверенно топает в противоположную от бара сторону. Парень быстро догоняет её, и вдвоем они молча идут по узкому тротуару, освещённому бледно-жёлтым светом редких фонарей.       Ребята, наверное, и дальше шли бы так же, но Неред резко тормозит у лестницы, ведущей в какое-то полуподвальное помещение. Над ней висит небольшая неоновая вывеска, на которой Кашин видит «Магазин художественных принадлежностей».       — Зайдём? — просит Лиза, хватая Даню за руку и таща в чудом открытый в такое время магазин.       За кассой сидит (или, вернее сказать, спит) какой-то парнишка, который дергается от звука колокольчика на двери, сшибая какой-то блокнот. Лиззка здоровается и проходит вглубь магазина, не дожидаясь извиняющегося перед продавцом Данилу. Она спешно пробегает отдел с карандашами и маркерами, останавливаясь перед красками.       — Как найти здесь… Как ты это назвал? — Неред на секунду замолкает. — Ультра… Бля, это пиздецки сложно. В этом вообще невозможно разобраться.       Всё это невероятно забавляет художника, который, быстро сориентировавшись в магазине, предоставляет Лиззке возможность разобраться самой. Девушка подходит к краскам по ткани, затем к маслу, акрилу и добирается до акварели.       — Это ведь акварель? — хмурит брови она, разглядывая маленькие брусочки, обёрнутые бумагой. Кашин утвердительно кивает и ловко находит интересующий Лизу цвет. — Какого хуя?       Глаза Неред округляются от удивления, когда Данила протягивает ей маленький «ультрамарин».       — Это, блядь, просто невероятно, — констатирует она, забирая краску из рук юноши, и идёт к кассе, позволяя Дане оплатить покупку.       Из магазина Лиза выходит улыбающаяся и с маленьким пакетиком в руках.       — Спасибо, — благодарит Лиззка, обнимая парня и плотно прижимаясь к его груди, когда Кашин отчаянно пытается решить, алкоголь это или просто Лиза. — За бухло и краску, хотя я понятия не имею, зачем мне она.       — Да не за что, — подмигивает он. — Тебя проводить?       Неред утвердительно кивает, беря ладонь парня в свою и начиная по-детски покачивать крепко сцепленными руками.

***

      Дома Даня делает несколько набросков лица Лизы по памяти, решая, что обязательно использует в работе ультрамарин, который так ей полюбился. Дома он пишет ей сообщение, прося зайти как-нибудь на неделе и тут же получая обещание завтра заглянуть. Дома Кашин быстро засыпает, убаюканный вечером с Лиззкой и парой выпитых шотов.       У себя в квартире Лиза быстро отвечает парню на просьбу зайти к нему. У себя в квартире она наливает в какую-то банку воды и чудом находит какую-то старую кисточку, оставленную Дашей. У себя в квартире Неред до рассвета водит ей по листу. Когда она засыпает, ей снятся разрисованная её рукой бумага и глаза цвета ультрамарина.