Ты знала, что ты пахнешь цветами?

       Через незашторенное окно лились, расползаясь по всей комнате, мягкие лучи солнечного света. Тень от стоящей на подоконнике вазы с одним нарциссом забавно меняла форму, превращаясь то в сидящего кота, то в неуклюжую кляксу. Нежно-жёлтые шторы немного раздувались из-за приоткрытой двери в спальню, шурша по паркету. В комнате всё было спокойно; стойкий аромат мужского одеколона, нотки которого витали в воздухе, кружил голову.       Соня только-только начинала пробуждаться, несмотря на то, что за окном давно светило дневное солнце. Девушка потянулась, после чего её затёкшие косточки хрустнули, и в это время по талии блондинки поползла рука. На выдохе Багрецова стала медленно поворачивать голову к тому, кому эта рука принадлежала. Софья ужаснулась, увидев то, что было понятно, банально и не требовало слов: она провела ночь с Кириллом, который теперь мирно спал рядом с ней.       В голове пронеслись рваные моменты вчерашнего вечера, но они пролетели перед глазами настолько быстро, что вспомнить всё самостоятельно не хватало сил. Устало потерев лоб ладошкой, Соня вздохнула, понимая, что тем вечером натворила что-то ужасное. Но пугающим было совсем не то, что она напилась, а то, что она опять ничего не помнит…       …Не помнит — в точности как тогда, когда она только познакомилась с ним в редакции, не помнила, как пожала его влажную от шампанского ладонь и там, в кафе, после дегустации вин с ним переспала. Но зато после этого в её жизни появились хоть какие-то плюсы.       Она обзавелась друзьями и любовником, хотя тогда утром, с завязанными галстуком ногами, даже и не думала, что этот «любовник» станет ей женихом, приятельница-маникюрщица — лучшей подругой, а Вова-раздолбай — самым лучшим​ соседом. С Марком она была знакома ничтожно мало, и пока что говорить о нем было нечего, однако Софья надеялась, что после того, как он вернется из армии, они смогут узнать друг друга лучше.       Багрецова начала медленно приподнимать край одеяла и ещё медленнее заглядывать под него: всё это время она думала, что абсолютно раздета, но, к счастью, на ней оказалась рубашка. Не её, конечно. Черная хлопковая рубашка её начальника, пропитанная его запахом от самого начала воротника до конца нижнего шва.       Тихо, еле дыша, Соня попыталась подняться с кровати, не разбудив при этом своего парня Кирилла, но разболевшаяся от вина голова и ватные ноги дали о себе знать. Стакан, ранее стоящий на прикроватной тумбочке, разбился вдребезги, рассыпавшись по полу мелкими осколками, а лучи, которые освещали всю комнату, превратились в солнечных зайчиков. Софья, видимо, случайно задела его рукой, когда вставала, но мало того, что, когда стакан разбился, девушка автоматически отпрянула от кровати и зажмурилась, не чувствуя, как наступила на осколок, так и Кирилл проснулся.       — Сонь, ты мне и так всю ночь спать не давала, так и утром назло мне стаканы бьёшь, — пробубнил брюнет, полностью закрываясь одеялом. Он выглядел настолько умиротворённым, словно то, что между ними произошло, было совершенно естественным. Словно всё должно было быть именно так.        Несколько секунд девушка молчала, а потом, скрестив руки на груди, бесцветным голосом произнесла:       — Стоит мне ради тебя ещё стаканы свои бить.       Через пуховое одеяло послышался сдавленный смешок, и блондинка уже хотела молча уйти в ванную, но, только она шагнула, её ногу прострелила ноющая боль, после чего на полу появились едва различимые капли крови. Соня вскрикнула, села на край кровати и крепко обхватила пальцами лодыжку, боясь притронуться к ране. В мгновение ока покинув кровать, мужчина подскочил и молниеносно подбежал к Софье, которая, сдерживаясь, зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Повреждённый участок ноги продолжал кровоточить. Кирилл, сидящий перед ней лишь в наспех надетых джинсах, какое-то время рассматривал ступню невесты, после чего со словами «Я за аптечкой, скоро приду» удалился из комнаты.       Тем не менее Софье показалось, что он отсутствовал гораздо дольше и обещанное им «скоро» давно истекло. Добрых восемь минут Багрецова покорно ждала своего «врача», пока тот не вернулся с аптечкой и пинцетом в руках.       — Ну, — слегка хриплым спросонья голосом нарушил тишину мужчина, в конце концов появившись, — давай лечиться! — продолжил он, и в его глазах сверкнул нездоровый огонёк.        Почему промелькнувшее на лице мужчины выражение Багрецовой не понравилось, она сказать не могла. Очевидно, было в широко распахнутых глазах Кирилла что-то такое, чего она не желала видеть, что в сложившейся ситуации считала недопустимым. Она приняла бы беспокойство, тревогу и желание позаботиться, но огонь, на мгновение полыхнувший в его глазах, показался ей неудержимым. Зрачки Софьи расширились, и она начала пятиться назад, пытаясь удержать ногу на весу, поскольку точно знала, что закричит от боли, если наступит на неё. Кирилл, до этого с ухмылкой наблюдавший за ней около кровати, засмеялся, схватившись за живот и выронив сундучок с медицинскими приборами.       Это окончательно сбило её с толку, и она вполне ожидаемо не сумела удержать равновесие.       — Не смешно, — прокряхтела Соня, таки упав с кровати и теперь неуклюже пытаясь подняться под звук задорного смеха мужчины. — Ну, Кирилл, — девушка умоляюще взглянула на брюнета, беспомощно хлопая глазами. Она не могла понять, что чувствует в большей мере: острую боль в ноге, обиду на его бездействие или необъяснимую радость — впрочем, последнее наверняка было только секундным помешательством.       В том, что произошло, не было ничего положительного.       Какое-то время Багрецова молча ждала, когда он прекратит хохотать и соизволит помочь ей выбраться из узкого проёма между стеной и кроватью. Вдоволь насмеявшись, Кирилл все-таки пришёл на выручку своей невесте, находящейся в весьма неудобном положении, но, подняв её на руки, почему-то застыл, словно и не собираясь отпускать.       — Кирилл, — протянула она спустя некоторое время, когда, вынырнув из водоворота мыслей, заметила, что до сих пор находится в том же положении. Что он до сих пор удерживает её — без сомнения, крепко и как будто бережно.       — Что-то не так, солнышко? — невинно промурлыкал мужчина, улыбнувшись. Услышав слова жениха, Багрецова ещё больше нахмурилась и закусила нижнюю губу, что озадачило его. Что он сказал не так? Да, он понимал, что, возможно, сказал что-то лишнее раньше и что ему в принципе не стоило спаивать девушку. Хотя… Как вообще она умудрилась переспать с ним снова?.. Только ли алкоголь виной случившемуся этой ночью — или всё дело в том, что она втайне желала этого, даже будучи абсолютно трезвой?       — Почему ты здесь? — не дождавшись, когда её отпустят, блондинка сама спрыгнула с рук мужчины на кровать, но, ударившись и не без того больной ногой, ойкнула.       Кирилл развернулся, обошёл кровать и присел на корточки. Он чувствовал, что должен поговорить с ней и убедить в том, в чём она ещё сомневалась. Он должен был дать ей знать, что у них всё, как прежде, как было до её просьбы (хотя, скорее, наверное, требования) сделать паузу. Но вполне вероятно, что девушка захочет оставить всё так, как есть, и тогда… Послышался звон, скрежет, шорох — мужчина начал собирать рассыпавшиеся на пол бинты, шприцы и прочие медикаменты. После он молча подошел к Софье и стал обрабатывать её стопу, до этого принудительно вынув пинцетом осколок. Багрецова молчала, иногда морщась от ощущений, которые нельзя было назвать сколько-нибудь приятными.        В угнетающей тишине, создающей напряжённую атмосферу, каждый размышлял о своём. В общих чертах обдумав своё дальнейшее поведение на случай отрицания Соней их воссоединения, Кирилл задавался вопросом, какие мысли омрачили лицо Багрецовой, когда он назвал ее солнышком, и не было ли среди них сожаления о тех временах, когда они были вместе. Софья до сих пор не могла понять, почему вновь переспала с мужчиной. Неужели это случится вновь, если ему опять удастся её напоить? Была и ещё одна проблема: если он считает, что они снова вместе (а Багрецова считала иначе), то как прервать отношения?.. Как сказать ему, что все его надежды напрасны, ложны, что минувшая ночь — только ночь и ничего больше?       — Это ничего не значит, — хмыкнула Багрецова, поднимая взгляд на мужчину, в это время перевязывающего ей ногу. Если он думает по-другому, то должен догадаться, о чём она говорит. По правде говоря, Софья надеялась, что Кирилл поймёт её с полуслова и ей не нужно будет объяснять, что она имеет в виду.       — Что именно? — Кирилл мельком посмотрел на Софью и, вздохнув, продолжил: — Если ты про ногу…       Да он издевается! Что можно подразумевать, применив фразу «это ничего не значит» по отношению к ноге?       — Я не про ногу, — перебила, опустив голову. Неужели он правда не понимает, что она хочет сказать?       Настроение стремительно ухудшалось.       — Не мешало бы сказать спасибо, — закончив перевязку, с выражением великого мудреца произнёс мужчина.       — Спасибо, — буркнула Софья, не поднимая глаз. Кирилл довольно улыбнулся и сел на пол, прижав колени к груди. Смотря на хмурую девушку влюблёнными глазами и даже не пытаясь этого скрыть, он принялся нашёптывать что-то с заговорщицким видом — но как можно было разобрать этот шёпот, если и сам он наверняка не слышал собственного голоса?       И всё-таки он ничего не понял. Что же, в таком случае ей не оставалось ничего, кроме как всё объяснить, лишая Кирилла всевозможных иллюзий касательно их отношений.       — …ничего не значит, — произнесла девушка напоследок, подводя черту над всем сказанным, и скрестила руки. Говоря, она смотрела куда-то в одну точку и потому только теперь, взглянув на Кирилла, поняла, что всё это было впустую. — Ты не слушал?.. — вздохнула Софья, глядя, как мужчина продолжает шептать что-то неразборчивое с таким видом, будто не услышал ни одного её слова. Внезапно она поняла: он просто не слушает ее. Он играет. Конечно же! В этом и заключался его план. Он прекрасно знает, о чём она говорит, и наверняка предвидел такой вариант, но просто не хочет этого слышать.       — Кирилл! — она окликнула его, подперев рукой подбородок. — Ну и о чём я говорила, а?       — Не знаю, — ухмыльнулся Кирилл, одним движением головы откинув чёлку, упавшую на глаза. — Вероятно, о том, о чём я слушать не хотел бы, — вот и подтверждение её предположения. Он даже не отрицает.       — Если ты думаешь, — начала Соня заново, — что мы снова вместе…       — А разве это не так, Сонечка? — улыбнулся мужчина, стараясь не обращать внимания на хмурое лицо Софьи, которую он только что перебил.       — Нет, — девушка покачала головой. — Мы не вместе.       Кирилл, до этого сидевший на полу, немного приподнялся, сделал резкий рывок вперед и склонился над полуобнажённой Софьей. Что же, он докажет ей, что она просто-напросто обманывает себя саму. Мужчина мило улыбнулся, продолжая нависать над испуганной Багрецовой, в то время как она чувствовала, что её беспощадно забившееся сердце вот-вот выпрыгнет из груди, в бешеном ритме разбив рёбра в крошку и оставив внутри огромные синяки. В его глазах снова горел неукротимый огонь, и девушка не была уверена, что сумеет от него защититься: пламя, кажется, перекидывалось на её щёки, губы, лицо, норовя сжечь.       Софья вряд ли когда-либо чувствовала что-то похожее.       — Ты уверена? — выдохнул ей прямо в ухо, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу. Ей оставалось гадать, знает ли Кирилл, какое действие оказывает на неё, находясь на расстоянии всего нескольких сантиметров.       Багрецова была не в силах вырваться из плена, в котором так неожиданно оказалась. Ей безумно хотелось продолжения, но она не могла поддаться мимолётному чувству, в то же время понимая, что, без всяких сомнений, рано или поздно будет побеждена. Она должна была сопротивляться, но осознавала, что все её попытки противостоять совершенно незначительны.       — Более чем, Кирилл Витальевич, — процедила Соня, чувствуя, что напряжена. Мысль о том, что, несмотря на секундное наслаждение, вызванное действиями Кирилла, он может упасть на неё и, вполне вероятно, что-нибудь ей сломать, была как нельзя кстати: это немного отрезвило Софью.       Мужчина склонил голову ещё ниже, и его волосы защекотали её лицо.       — А все так хорошо начиналось… — немного грустно промолвил он, практически касаясь тёплыми, почти горячими губами её губ.       Внезапно девушка начала ёрзать, при только этом моргая и опасаясь что-либо говорить. Она знала, чего хочет Кирилл: любым способом заставить её думать о нём иначе и вернуть отношения. Но сейчас её беспокоило другое, и она пыталась отодвинуться.       — К-кирилл, чёлка… — прошептала, слегка заикаясь. Почему-то она боялась говорить громче.       — Что? — не понял он, скептически приподняв бровь. При чём здесь…       — Чёл… — не успела договорить Софья, чихнув прямо в лицо мужчине. Получилось довольно забавно, но если Соня надеялась, что теперь Кирилл отстранится, очевидно, она ошиблась. Расстояние между ними не увеличилось — напротив, он придвинулся ещё ближе, разглядывая её с какой-то странной, неопознанной ею эмоцией.       Кирилл, явно не ожидавший случившегося, на секунду застыл, глядя на Багрецову, которая в это время по-детски сморщила нос и зажмурилась. Она выглядела настолько непривычно, иначе, чем всегда, и вместе с тем оставалась всё той же. Оставалась самой собой. Сейчас Софья вовсе не казалась стервой-социопаткой из редакции Nowadays — она больше напоминала шестилетнюю пай-девочку с ясно-голубыми глазами, в которых заключено бесконечное небо, и косичками, похожими на золотые нити.       Почти не раздумывая, Кирилл накрыл губы девушки своими, больше не обращая внимания на остатки её сопротивления и тем самым окончательно сломив его. Огонь разгорелся, и было удивительно ощущать себя словно внутри этого огня, не способного уничтожить, но отрезавшего от внешнего мира. Ещё мгновение девушка пыталась остановить мужчину, возможно, желая что-то сказать, но брюнет лишь воспользовался тем, что её губы приоткрылись, и углубил поцелуй, чувствуя, как Софья постепенно отпускает себя, несмело отвечая.       В эту минуту она была похожа на солнце.       Мысли, занимающие Кирилла немногим ранее, исчезли, и он практически навалился на девушку, оставляя между ними пару миллиметров. Он знал: то, что происходит между ними сейчас, гораздо важнее свершившегося ночью, несмотря на то, что тогда они зашли намного дальше. Различие заключалось в том, что теперь Софья помнила, а значит, она не сможет отвергнуть это так просто, как то, чего попросту не знала, то, чего не могла почувствовать.       Телефон зазвенел слишком резко, и мужчина нехотя прервал поцелуй и затем перевернулся, оказавшись на кровати. Кто бы не звонил, это было очень не вовремя: даже за одну секунду Соня могла вернуться к прежней мысли о том, что они не вместе, что так и должно быть. Он принялся рыться в карманах, пытаясь отыскать источник раздражающего шума.       Софья же с облегчением вздохнула, благодаря спасительный звонок: ей нужно было прийти в себя. Она уже собралась ускользнуть в ванную, когда Кирилл поймал её за руку, не позволяя уйти.       — Что за дела? — в недоумении спросила Багрецова, но Кирилл только шикнул на неё.       — Нет, вам послышалось, я не шипел, — начал оправдываться он, удержавшись от «точнее, всё же шипел, но не вас»; со стороны девушки послышался ехидный смешок. — Что? Да-да, хорошо… — речь его стала торопливой. — Простите, угу… Хорошо, скоро приедем. Да, до встречи.       — Что случилось? — проговорила Софья, слегка нахмурившись.       — Срочно надо ехать в офис, там ЧП. Собирайся.