***
Coldplay — Viva la Vida Утро началось с оглушительного звонка в дверь. Полина слишком резко вынырнула из сна и сидела на диване еще долго, прожигая взглядом какую-то книгу в шкафу. Звон ужасно бил по вискам монотонной колотушкой и отдавался сухостью во рту. Полина чувствовала себя так, будто бы весь вечер вчера пила, причем не что-нибудь легкое и приятное, вроде вина, каким дядюшка угощал её в праздники, а самую настоящую водку. Естественно, она не успела подойти к двери; неизвестный гость ушел. Полина и не планировала открывать, но было любопытно, кто решил навестить ожившую квартиру. Света всё еще не было, и Полине пришлось есть сухие бутерброды с сыром. Почему-то ей совсем не хотелось зажигать огонёк для чайника. На столе стоял маленький огарок свечи. Капельки воска сплелись в причудливый узор на нём. Через пару часов звонок в дверь повторился. Такой же настойчивый и какой-то устрашающий. Полина стояла перед дверью, обняв себя за плечи, и пыталась решить, подходить к двери, или не стоит. Что-то плохое чудилось ей. Но по ту сторону двери стояла всего лишь Катя. Феншо поняла это, только когда гостья, пару раз крепко стукнув кулаком в дверь, выкрикнула: «Брусникина, я же знаю, что ты там! Открывай!» Девушка вздрогнула и бросилась к двери. Улыбающаяся Катя сверкала не только белыми ровными зубами, но и свежевыкрашенными в красный волосами. Видимо, тот розовый оттенок, какой был у девушки вчера, — это просто выцветший красный. Забавно, но Полина не помнила, какого цвета были волосы Кати раньше. — А ты чего кутаешься?! — не здороваясь, сразу запросила соседка. Сама она была в тонкой маечке и шортах, держала какую-то кастрюлю в руках. А Полине вообще было очень холодно, она отчаянно запахнула кофту плотнее. Из подъезда несло холодом. Да и изувеченные руки было бы трудно объяснить. Катрина, не дожидаясь ответа, весело продолжила: — В доме света нет, а у нас плита электрическая. Можно я у тебя суп сварганю, а? Полина неожиданно вспомнила, что сама-то она готовить супы не особо умеет. Она кивнула, скромно улыбнувшись: — Заодно меня научишь. Она посторонилась, пропуская гостью внутрь. Неожиданное подозрение закралось в душу слабо попискивающей птицей. Почему вчера, при Севе, Катя вела себя так сдержанно, прямо и отчужденно? И почему сегодня, когда Полина одна, эта девушка вновь превращается в старую добрую знакомую? Полина тихонько прикрыла дверь и пошла на кухню. Там Катя сосредоточенно разглядывала плиту. Кажется, не могла придумать, как её включить. — Вот они, люди будущего, — Феншо мягко улыбнулась. Мысли враз вылетели из головы, хотя нехорошее предчувствие осталось. Она вдруг почувствовала себя самым простым на свете человеком, и от этого стало так легко и просто, что Полина решила: с Катей всё хорошо, просто это она, Полина, стала загонять себя. Всё шло хорошо. Словно и не было вчерашнего отчуждения, они спокойно болтали о всякой ерунде, Катя беззаботно рассказывала смешные истории о том, как она училась готовить и попутно давала советы. К вечеру холодильник был заставлен провизией на ближайшие две недели. Полина совсем забылась, поэтому катин вопрос ударил её, словно молния. — Расскажи об этом красавчике. Почему вы живёте вместе? Феншо вздрогнула. Она перестала нарезать большое яблоко для пирога и осторожно отложила нож. — Давай не будем, — настроение портить не хотелось, а тон соседки не предвещал ничего хорошего. Нет, Катя говорила без всяких заскоков и голос её звучал вполне обыденно, но Полина прямо-таки ощущала, что подобная тема не приведет ни к чему. — И где его носит? А, я поняла. Он работает, а ты в это время смиренно сидишь у окошка и ждешь, когда тебе исполнится восемнадцать, чтобы сразу выскочить за него замуж? Тёте не понравился? Или дяде, Мику? Ага, такой понравится. — Катю понесло совсем уж не в ту степь. Она кромсала яблоко резкими движениями, так, что на доске для нарезки наверняка уже остались глубокие резцы. К чему всё это было? Полина не помнила, чтобы раньше Катя была такой резкой и лезла не в своё дело. Она вообще плохо помнила свою прошлую жизнь. Ну, в самом деле. Неужели вчерашний опыт ничего не показал Кате? Нет, та вроде всегда была сообразительной девушкой. Тогда в чем проблема? — Знаешь что? — соседка неожиданно отбросила нож, перебивая собственную же речь. — Я пойду, наверное. Дальше ты сама справишься. И будь осторожна, Полина. Не принимай опрометчивых решений. Холодный взгляд совершенно незнакомого человека заставил поёжиться и остаться на месте. Катя ушла, забыв забрать свою кастрюлю. На этот раз Феншо осталась сидеть на кухне одна, не проводив соседку. Испорченное настроение сказалось на несчастном яблоке. Нет, не быть сегодня пирогу. Мимоходом подумав о том, что надо бы вернуть соседку, наладить всё да кастрюлю отдать, Полина подскочила на месте и схватила тяжеленную ёмкость, наполненную не менее тяжеленной жидкостью. Наверное, когда она выскочила в коридор, выглядела совершенно нелепо. Полина поставила кастрюлю на пол и принялась искать обувь. Но её любимых удобных кед просто не было нигде. Полина успела задуматься о несправедливости Великой Чёрной Дыры, которая периодически прятала от неё вещи, когда из-за приоткрытой двери буквально понесло злостью и напряжением. Феншо не знала, как она могла это почувствовать, но почувствовала же. Ни малейшего слова, звука, а только вселенская ненависть, подобная той, что возникает между Тёмным и Светлым колдунами при их столкновении. Хотя ни те, ни другие не имеют четкого представления друг о друге. Сначала колдунье захотелось просто захлопнуть дверь, чтобы не чувствовать этого ужаса, который постепенно вживался в неё, в её эмоции. Противореча сама себе, она сделала один шаг вперед, второй. Завороженно следила за собственной рукой, протянутой к изящной кованой ручке. Она выскользнула на лестничную площадку незаметно, будто маленькая капелька просочилась сквозь еще более маленькую щёлку. Ледяной бетонный пол неприятно обжигал даже сквозь носки. Сева стоял к ней спиной, напряжённый, как никогда. Полине показалось, что не такой уж он и худощавый. Да, он гораздо меньше и слабее того же Муромца. Но сейчас в этом юноше чувствовалась такая сила и мощь, что Митя рядом с ним показался бы маленьким котёнком. Полина была уверена, что сможет спрятаться за его спиной без особых усилий. Она целую минуту позволяла себе рассматривать напряжённые плечи, сжатые в кулаки руки и торчащую из шевелюры прядку волос. Такую забавную в этот момент. Девушка прекрасно знала, кто стоит напротив Севы и почему он так напряжён. Вновь один маленький шажок, и она уже совсем близко. Скромно опустив глаза вниз, переплетает свои пальцы с его и уверенно проводит свободной рукой по колючей ткани его свитера. Сева даже не вздрагивает. А чего удивляться? Полина могла поспорить, что человек, который первым увидел её магию, мог почуять её присутствие за километр. Наверное, почувствовав поддержку, Овражкин немного расслабился. Это сложно было определить по его глазам, но он прикрыл веки и медленно выдохнул, подтверждая мысли. Катя недовольно сложила руки на груди и укоризненно поджала губы. Было в ней сейчас что-то странное и непривычное. Выбивающееся даже из образа той вспыльчивой девушки, которая пять минут назад пыталась что-то выяснить у молчаливой Водяной. Нечто…угрожающее? Кто знает. Наверное, молодые люди поставили себе цель: испепелить взглядом противника. Расходиться они явно не собирались. Полина лихорадочно соображала, а потом вспомнила о злосчастной кастрюле, которая так и стояла на полу. Колдунья юркнула обратно в квартиру, почувствовав на лопатках два обжигающих взгляда. Силы неожиданно закончились именно возле кастрюли. Полина просто протащила её по полу, двигаясь попой кверху и назад, с трудом перетащила посудину через порог и медленно двинулась дальше. Всё это сопровождалось истошным звуком стирающейся о мелкий песок эмали. Феншо чувствовала, что хозяйка кастрюли ей такого кощунства не простит, но ничего поделать не могла. В конце концов, ей самой было не легче. Взять хотя бы испачканные носки или тот факт, что она случайно наткнулась на Севу, пока сосредоточенно перла груз через лестничную площадку. Тихий «ойк», насмешливый тёмный взгляд и прищур серых глаз. Полина не собиралась вести бессловный разговор с Севой. И смущаться не собиралась. Не сейчас, уж точно. Оставив, наконец, красное огромное нечто в покое, колдунья выпрямилась. Она не стала ничего говорить. Просто окинула красноречивым взглядом немного ошалевшую Катю, Севу. Откинула налетевшую на глаза прядь волос далеко назад и круто развернулась вокруг себя, словно бравый солдат. Достаточно представлений. Раз уж Сева соизволил появиться, да ещё так рано, они поговорят. И поговорят прямо сейчас, нормально.***
The Cranberries — Zombie (Acoustic Version) Маргарита сидела на маленьком пенёчке на встрече с наставником. Это был первый раз, когда встречу проводил сам Ирвинг. Среди Огненных колдунов сей факт вызвал волны шепотков и удивлений. С каких это пор у главы всея Светлого сообщества есть время на юных воспитанников Заречья? Глава всея сообщества не собирался отчитываться юным воспитанникам Заречья, а просто решил устроить встречу по проверке способностей. — Александр немного занят, а у меня выдалась свободная минутка, — колдун с прищуром смотрел на колдунов, будто бы выбирая жертву для убийства. — Думаю, если вы покажете мне, что вы умеете, я смогу дать вам ценные советы по развитию ваших способностей. Даю вам пять минут на размышления. Всё время, пока сотоварищи напряжённо размышляли, чем бы им удивить самого Ирвинга, Марго напряженно ёрзала на месте. Её раздражала мысль о том, что Александр Владимирович куда-то ушёл. Наставник мог и заболеть, мог отправиться на какое-нибудь важное задание, сложное и опасное. Эта неизведанность волновала и давила на нервы со страшной силой. Именно поэтому Маргарита не сразу поняла, что занятие уже началось, нужно что-то делать. Придумать она ничего не успела. Посмотрела на мощный столб огня, поднявшийся по воле Емели, покачала головой на жалкие попытки Оли сделать что-то стоящее. Когда до неё дошла очередь, Маргарита не думала. Она просто сделала то, к чему уже привыкла. Капелька оранжевой жидкости на ладонях и маленькая маргаритка, буквально расцветающая из огня. Марго так часто тренировалась, что теперь для неё не составляло большого труда сотворить Огненный Цветок. Когда колдунья подняла глаза, проницательный взгляд испугал её, а у почти застывшего цветка чуть загнулся лист. Ирвинг ничего не сказал на её магию, только ребята пораженно пораскрывали рты. Маргарита предполагала, что её ждет. Ирвинг быстро раздал колдунам советы, отправляя их по домам по очереди. Руян оказалась последней. Это совершенно не удивило её. Она невозмутимо рассматривала колдуна, думая о том, что он все-таки еще молодой. Просто знание и мудрость сказались для него проседью на висках и морщинками меж бровей. Это нормально. — А теперь я бы хотел дать совет и вам. Ан-нет, таки получилось ему удивить. Марго вздернула брови. Она-то ожидала расспросов о том, где она такому научилась и откуда взяла зелье, состоящее из сложных компонентов. Наверное, Ирвинг просто знал всё на свете, раз не стал спрашивать. Поразительная проницательность. Девушка поднялась, готовая к чему угодно. Что ещё можно сделать здесь? И так сложное заклинание, куда еще сложнее? Но Ирвинг требовательно протянул руку. Маргарита сорвала с шеи бутылек, служивший ей кулоном, и вложила в чужую ладонь. Она не чувствовала того предвкушения и интереса, который обычно был её спутником на встречах со Странником. Никакого огонька в глазах. Ирвинг чувствовал, но не подавал виду. Он знал, что сумеет заинтересовать. — Вы сможете вложить частичку себя в подобную вещь. Маргарита оторвала глаза от полуоторванной пуговицы на старом плаще мага и уставилась на его руки. Он ловко растер жидкость по ладоням. Не прошло и нескольких секунд, как на свет появилась маленькая фигурка. Колдунья долго потом не могла понять, какого зверя попытался изобразить наставник. До неё дошло только к вечеру следующего дня: маленькая лисичка появлялась из его ладоней. Огонёк закрутился и начал застывать. И вот тут произошло нечто действительно невозможное, невообразимое, интересное и неописуемое. Ирвинг осторожно подул на фигурку, и из его приоткрытых губ вылетела маленькая горящая искорка. Искорка пристроилась на место предполагаемого глаза у зверька и погасла. Маргарите показалось, что это лисица подмигнула ей. — Как это сделать? — она решительно потянулась к бутылочке, но Ирвинг вытянул руку, мешая. — Не так быстро, — он загадочно улыбнулся.***
Анисья бесцельно бродила по Усадьбе, разглядывая высокие потолки и своды. В голове было абсолютно пусто, и эта пустота особенно нравилась ей. Не хотелось ничего. Строить планы по спасению друзей? Да что она сможет сделать? Пытаться выучить очередной состав зелья, данный будто постаревшим Жабой? Как-нибудь в другой раз. Думать не приходилось, и это было блаженством для её болевшей в последнее время головы. Анисья захотела крикнуть что-нибудь в эту пустоту так, чтобы непременно услышать эхо. Гулкое и громкое, как её редкие мысли. Тонкое лёгкое платье не спасало от холода Усадьбы. Несмотря на то, что везде горели камины, распространяя вокруг себя слабое уютное тепло. Но Муромец упорно не подходила к этому теплу, будто бы наказывала себя. Сама не знала, за что, но чувствовала в этом необходимость. Когда мимо проходили колдуны и приветливо здоровались с ней, она не обращала внимания. Смотрела перед собой все тем же стеклянным взглядом. Она чувствовала себя покинутой и не пыталась исправить это. Не видела в этом смысла, наверное. Ей повезло. В столовой было совершенно пусто, лишь пара колдунов сидело в разных углах помещения, но Анисья даже не знала их. Она могла наслаждаться одиночеством в полной мере, попивая успокаивающий чай Розалии Павловны. Ну не прелесть ли? Спокойствие было при ней ещё около получаса. До тех пор, пока к ней за столик не подсел Илья Пророк. Анисья вздрогнула. Она почему-то никогда не задумывалась над тем, что он — тоже человек и ему так же необходимо питаться. Но колдунья никогда не видела старика здесь, в столовой. Его можно было встретить везде, где только не нужно и услышать от него все, что угодно. Но сейчас старик с улыбкой поглощал свой суп, даже не пытаясь утереть слетевшие капельки с бороды. Анисья молчала, всё ещё пребывая в недоумении. Она думала, что Пророк уйдет, как только закончит трапезу, но он просто отставил тарелку в сторону. У этого человека было много причуд и странностей. Иногда юные колдуны даже побаивались его. Илья с интересом разглядывал колдунью, явно чего-то ожидая. Анисья только растерянно хлопала глазами. Так. Если сидит и ждет, нужно что-то сделать. Только вот что? Ведь не отстанет же. Попробует Анисья уйти, обязательно поплетется следом и будет ходить весь день, пока незадачливая колдунья не сможет понять, что от неё требуется. И как понять? Она нахмурилась, сосредоточенно почесала щёку и спросила: — Дедушка, вы что-то хотели? Пророк удовлетворенно кивнул. Ну, тут и ежу понятно, что он чего-то хочет. Совсем не достижение. — Я должна что-то спросить? — вновь сосредоточенно спросила колдунья. Ещё один утвердительный кивок в ответ. — Как найти Полину и Севу? — единственный актуальный вопрос за последние несколько дней. Отрицательное покачивание головой. Что тогда? Пророк молчал, Анисья тоже. — Как помочь Полине? Муромец показалось, что голова у старика отвалится, так яростно он начал мотать головой. — Секрет. Секрет для будущего. — Какой еще секрет? — рот у знатной дамы вопросительно и совсем некрасиво приоткрылся. Очередная загадка. — Секрет Лекаря. Ты должна раскрыть Лекарю секрет его семьи. Пророк досадливо покачал головой и подскочил на месте. Стоило ли говорить, что Анисья не смогла его остановить. Он исчез так же незаметно, как появился, двигаясь при этом поразительно проворно для его наверняка не маленького возраста. Вскочившая было колдунья плюхнулась обратно на стул, озадаченная. Маленький информационный ком, слабо светящийся коричневым ореолом, порхнул с её ладоней. Разбираться в этом в одиночку она не собиралась. Опыт показал: одиночество и замкнутость не приводят ни к чему хорошему.***
Red Hot Chili Peppers — Otherside Молодой человек тихонько прикрыл за собой дверь и молча последовал за Полиной. Она сидела в дедушкиной комнате на диване и стаскивала с ног запачканные носки. Всё ещё короткие для обычных колдуний волосы прикрывали её лицо мягким шлейфом. Хотелось убрать их, заправить за аккуратное ушко, чтобы не мешали. Севу развеселило то представление, что она устроила в подъезде. День у него выдался трудным и совершенно не продуктивным. Настроение и так было противным, а тут ещё эта красноволосая девчонка. Сева поморщился и решил отложить раздумья в долгий ящик. Зачем портить себе настроение, когда рядом сидит красивая Водяная колдунья и смешно раздувает ноздри, словно маленький бычок. Обычно печальные серые глаза сейчас мерцали самой натуральной яростью, не предвещавшей ничего хорошего. И нехорошее нахлынуло. Колдунья подскочила на месте, мгновенно оказалась рядом и ткнула тонким пальчиком ему в грудь. — Ты, — будто бы не могла найти других стоящих претензий, Феншо замолчала. — Я, — Сева окинул себя незначительным взглядом, будто бы проверял, действительно ли он — это он. — Что ты вообще творишь? Почему Катя на тебя злится?! — Полина кивнула на дверь, уточняя, какая именно Катя злится на Севу. — Я требую, чтобы ты сейчас же всё мне рассказал. Всё, ясно? Разгоряченная колдунья отошла на пару шагов назад, чтобы скинуть с плеч теплую кофту. Злость всегда подогревает. Полина вернулась уже через секунду и вновь ткнула пальчиком ему в грудь. Сева поморщился, прислушиваясь к своим ощущениям. Наверное, Водяная решила, что у него там кнопка, без нажатия на которую он ни за что не заговорит. Феншо конкретно так разозлилась, причем явно на пустом месте. Вот что, что он сделал не так? А мерек его знает. В любом случае за его молчанием последовали не слишком приятные удары маленьких кулачков, заставившие пошатнуться. Каждый из них сопровождался яростным возгласом «Говори». Сева стойко держался, терпел, но и его терпению были пределы. Когда девушка уже вроде бы начала затихать, он не выдержал, поймал тонкие руки, заставляя её остановиться. Не буди в Севе зверя, Полина, пока он тих. Полина не поняла молчаливого укора и снова хотела задёргаться, но не смогла. Сева уже осторожным движением повернул её руки ладонями вверх. Его тёмный взгляд скользил по глубоким продольным рубцам, так и не зажившим. Нет, они, конечно, затягивались, но мучительно медленно и болезненно. Потом наверняка останутся шрамы. Его глаза прикрывала длинная чёлка — Полина не смогла бы заметить промелькнувшей эмоции. Колдун зашептал, ладонями проводя по её тонким предплечьям вверх. Раны следом затягивались, оставляя красноватую нежную кожу. — Вот так, — уже более отчетливо прошептал он, приподнимая голову. Полина смотрела на него больным взглядом. Молчала, прикусив губу. Чувствовала тепло его тела и холод квартиры. Ярость оставила её очень быстро, забрав за собой и разгоряченность. Полина подошла чуть ближе, чувствуя, как его руки сжимаются сильнее. Нет, он не мешал ей, сам хотел подпустить поближе. Глаза его мерцали странным теплым огоньком. Непривычно. Он наклонился ближе, опаляя щёку дыханием, а потом неожиданно выпрямился, отошёл на маленький шажок, показавшийся огромным. Полина обиженно поджала губы, скрыть досаду не получалось. И где её украденный первый поцелуй? Она ведь просто обязана предъявить Севе претензии на этот счет. Хотя, тут неувязочка. Полина раньше уже целовалась. Может, он забудет? — Я боюсь, — он почему-то зажмурился, стараясь не смотреть на неё. — Чего ты боишься? — она глядела с удивлением и упрёком. Будто бы она страшная жаба, которую действительно никому не захочется поцеловать. — Я боюсь озвереть. — он всё еще держал глаза закрытыми, будто бы это и вправду могло кого-то спасти. Она сделала шажок, несмело подняла руки, взяла его за плечи, опираясь, приподнялась на носочки. И зачем ты такой высокий, Овражкин? Ей пришлось вытянуться, чтобы дотянуться до его губ. К тому же, Сева задрал подбородок, не оставляя Полине выбора. Решительность — наше всё. Она потянула его вниз, неловко, но цепко ухватив, случайно прижала пальцем нижнюю губу. Со стороны это выглядело нелепо и мило. Зажмурившийся молодой человек, застывший каменным изваянием. Такая же молоденькая девушка, похожая на принцессу из мультика. Ей оставалось только приподнять ножку в лучших принцесских традициях. Для них же это было гораздо более необыкновенно. Полина почувствовала у себя в животе рой бабочек, которые отчаянно хотели доказать ей — вестибулярный аппарат, милочка, у тебя не так уж и хорош. Сева же просто стоял, не двигался и…привыкал. Привыкал к тому, что чужие губы вызывают у него такую бурю эмоций, которую, оказывается, не так то и легко подавить. Чувствуя его недвижимость, Полина отпрянула, отчаянно краснея. Ей казалось, что колдун отчужден. Ему не понравилось? Зря она это сделала. Несмотря на всё то, что уже произошло между ними, — зря. Она прикрыла пылающее лицо ладошками, надеясь, что Сева так и не раскроет глаз. И уже через секунду почувствовала тёплое дыхание на тыльной стороне ладони. Она несмело опустила руки, приоткрыла один глаз, второй. А потом резко закрыла их обратно. Потому что уже он целовал её, цепко и властно притянув к себе за талию. Нет. Не зря. Ничего не происходит просто так в этом мире. Когда Полине уже не хватало воздуха, она отпрянула, спрятав совершенно красные щеки у него на плече. — Так мы поговорим? — приглушенно спросила она, чувствуя мягкое поглаживание на спине. Она буквально почувствовала, как Сева отрицательно покачал головой. — Не сегодня. — голос его был тверд, но Полина и не думала возражать. Нет так нет. Только бы он её не отпускал. И тогда всё будет хорошо. Но Овражкин не мог прочесть её беспрекословного согласия в мыслях, поэтому продолжил: — Я расскажу тебе всё, обязательно. Просто верь мне, хорошо? Полина подняла голову, чтобы посмотреть в честные черные глаза. Она кивнула. Он слабо улыбнулся и снова потянул к себе, обнимая крепко-крепко. Он шептал что-то о том, что ни за что не даст ей умереть, чего бы ему то ни стоило. Полина не слышала. Прикрыв глаза, она прижималась к его тёплой груди и ловила тихий стук сердца.***
One Direction — Night Changes Митя пребывал в образе кота, когда прямо перед его носом возник небольшой информационный ком. Он направлялся домой после встречи с Верой Николаевной и был чрезвычайно раздражён тем, что ему придется снова обращаться человеком, чтобы принять сообщение. Он протяжно мявкнул и встряхнулся, словно смахивая с себя воду. Метаморфоза прошла быстро и безболезненно, и через пару секунд Митя пытался разобраться в сбивчивых словах, которые передала ему сестра. Он так и не смог ничего понять, потряс головой, почесал в затылке и широким шагом направился в сторону комнаты сестры. Молодые люди иногда грешили тем, что заходили в женское крыло. И, что самое интересное, ничем это им не грозило. Даже если Анисьи там нет, скоро появится. Это единственное, что она смогла чётко ему передать. Расстояние было небольшим, Митя с лёгкостью дошел до огромного здания усадьбы, периодически оскальзываясь на подмерзшей земле, а потом резво поднялся по лестнице. Раздражённый, он зашел в комнату совершенно бесцеремонно, будто к себе. Гулко хлопнула дверь, обиженно заскрипев. Митя уселся на кровать сестры, опомнился только когда услышал шевеление у другой стены. — Привет, — послышался слабый голос. Василиса потирала глаза, сосредоточенно вглядываясь в незваного гостя. Митя сконфузился. Он как-то совсем не ожидал увидеть здесь рыжеволосую красавицу и уж тем более не хотел её будить. — Дорога замерзла, — ляпнул он первое, что пришло в голову. Василиса понимающе кивнула. Она явно не особо понимала, что происходит, но не возражала. Митя подумал, что ему нравится эта спокойная улыбка на её губах. Как хорошо, что Василиса не задает лишних вопросов. Не выслушивать любопытные предположения — такое блаженство. Они долго сидели и просто смотрели друг на друга. Василиса смущённо улыбалась, а Митя чувствовал необычное умиротворение. Он и сам разулыбался, а потом вдруг подмигнул Василисе, откинув голову на холодную стенку. Василиса хихикнула, вслед за ней хмыкнул и Митя. Он заискивающе улыбался, когда вдруг решил чуть подтянуться на руках, чтобы устроиться на кровати удобнее. Кто же знал, что прямо над его кудрявой головой так некстати окажется книжная полка. Сдавленно ойкнув, он схватился за макушку. Зря. Бухнул по полке уже руками, и тяжелые фолианты, не выдержав напора, посыпались прямо на него, вниз. Василиса прижала ладошку ко рту. Она засмеялась, чуть напряженно. Глаза выдавали её. Ей было смешно, но она беспокоилась. — Тебе не больно? — колдунья подтвердила его предположения, пересела на кровать Анисьи и коснулась высокого лба, на котором виднелся красный след от книги. Митя поймал её за руку, коротко кивнув. Они с Василисой уже давно не были чужими людьми, прекрасно зная о чувствах друг друга. Взаимных чувствах, стоит сказать. Именно из-за этих чувств Митя отказался от наследства, именно поэтому Василиса перестала стесняться при нем. Её спокойствие и мягкий блеск в глазах казались такими идеальными. Они совсем не пытались афишировать свои отношения, предпочитая тихие встречи под луной. В доме Муромцев все еще царило напряжение. Василию практически удалось уговорить жену пощадить сына. С каждым скандалом Евдокия все сдувалась, словно шарик. Её решительный настрой пропадал. Она по-прежнему смотрела на Митю с какой-то затаённой злостью, раздражением и нелюбовью, но уже не пыталась вычеркнуть его из своей жизни. Это радовало. По всем законам жанра дверь распахнулась именно тогда, когда Митя прижал василисину руку к губам, оставляя нежный поцелуй. Ему понравился мягкий румянец, возникший на щеках Василисы. Она всё ещё смущалась Анисьи, хотя та нисколько не противилась связи брата и подруги. Светловолосая колдунья хмыкнула, заметив парочку на своей кровати. Единственное, что её возмутило: почему на её кровати?! Но Нися не стала акцентировать на этом внимание. Всего лишь прошла мимо, важно подвинула стул поближе к друзьям и уселась на него. Рассказ вновь вышел сбивчивым и непонятным. Василиса и Митя еще долго расспрашивали её, уточняя все подробности. Митя произнес «ты уверена?» не менее двадцати раз и «и что всё это значит?» не менее восьми. Анисья считала на автомате, не отрываясь при этом от тяжелых мыслительных процессов. — Лекарь — это Сева. Тут без вопросов. Но какой секрет я должна раскрыть? — Муромец переплетала волосы в косу быстрыми резкими движениями, глядя в одну точку. Так было проще думать. — У Севы есть тайна, — так же задумчиво уставившись куда-то за противоположную стенку избы, Василиса размышляла вслух. — Но он и так знает её. Зачем нужно её открывать? Может, дело не в нём? Жаба? Даниил Георгиевич? Анисья махнула рукой. Нет, это явно не те люди. Ведь Илья Пророк заговорил о Лекаре после того, как Анисья стала задавать вопросы о друзьях. Отец Севы — явно не тот человек, которому нужно открывать какие-то тайны. Тут скорее он сам сможет раскрыть какой-то секрет. Вопрос в другом. Захочет ли? Когда коса была заплетена полностью, Анисья откинула её за спину и подняла глаза. В комнате царила тишина, каждый думал о своём. Митя вообще был мрачнее тучи. Кажется, он знал что-то, но не хотел говорить. Почувствовав добычу, Анисья подалась вперед. — Что? — требовательно спросила, опираясь локтями о колени. Митя заёрзал. Понял, что его поймали. Две пары глаз испытующе уставились ему в переносицу, аж зачесалась. Деваться было некуда. Парень устало провел рукой по лицу, пытаясь стереть с себя эту усталость, а потом заговорил. — Есть у Севы одна тайна. Вы ведь знаете, что он Сирена. Это передалось ему от матери. Она умерла очень давно. Знаете, как это произошло? Сирены погибают, если любимый человек покидает их. Она действительно любила Даниила Георгиевича. Зато он не любил её, просто был подчинен её чарам. Я не знаю, что произошло, но он вдруг…охладел. У него появилась другая женщина, действительно любимая. От этого севина мать заболела, а потом и вовсе умерла. И только попробуйте потом рассказать Севе, что знаете об этом. Если он вернется, конечно. Взгляд зеленых глаз был до того печальным и мрачным, что Василиса невольно потянулась к руке Муромца, чтобы хоть как-то его поддержать. Анисья молчала. Им предстояло многое узнать.***
U2 — Every Breaking Wave Смутная белёсая пелена покрывала небо, когда он наконец смог открыть глаза. Боль последней вспышкой шарахнула по затылку и полностью исчезла. Александр поймал себя на мысли о том, что никогда еще не чувствовал себя так хорошо и легко. Он вдохнул чистый свежий воздух полной грудью, блаженно прикрыл глаза и явно собирался полежать так еще какое-то время. Но воспоминания о страшном пути настигли его слишком резко. Мужчина вздрогнул и рывком поднялся. Осмотрелся. Он сидел на рыхлой мягкой земле, будто бы взрытой каким-то огромным плугом. Вокруг простирались километры такой же совершенно пустой земли, ни травинки. Холмы были похожи на огромные резцы от раны. Но с кем билась земля и от чего так пострадала? Далеко впереди виднелась тоненькая башенка, высокий шпиль который разрезал облака. Тёмные и мрачные, они давили, заставляя как можно меньше смотреть вверх. Александр с трудом поднялся на ноги. Он всё ещё не помнил ничего важного, только разрозненные картинки и образы плавали в голове. Странник не придумал ничего лучшего, как отправиться к этой башне. Он не видел других мест, где мог бы обитать человек. К тому же башня эта буквально тянула его к себе. Иной раз путнику казалось, что ноги его сами передвигаются в нужную сторону, не подчиняясь его собственной воле. Он задумчиво разглядывал странную колею под ногами, иногда проваливался в рыхлую податливую землю, но всё шел, шел и шел вперед с упорством осла. Он сосредоточенно вспоминал. Ловил ускользающие мантиссы за хвосты и пытался понять, что за люди говорили с ним когда-то и кем именно был он. Ему в голову приходило всё, кроме образов Маргариты и Учителя, но он чётко помнил её карие добрые глаза и его властный низкий голос. Это помогало удержаться в спокойствии. Александр не знал, сколько времени он шёл. Он периодически отрывал глаза от земли и всматривался в башню. Она казалась все такой же далекой и непостижимой. С каждым разом он опускал голову и начинал идти вновь. Все проворнее и быстрее. Борозда мелькала в глазах, иногда казалось, что он идет по собственным следам, но это было не так. Очень скоро он устал. Отчаянный бросок практически не принёс результатов: башня приблизилась лишь на треть всего расстояния. Тогда Александр остановился передохнуть, а после вновь начал идти. Он практически не видел неба, земли и тонкого шпиля башни — перед глазами стояла картинка. Слёзы на бледных щеках и слабо двигающиеся губы. «Возвращайся.» Он шел только потому, что должен был вернуться к ней. Сил не было, а он упорно продолжал передвигать ногами. В какой-то момент колени подломились. Он упал, пачкая штаны и руки в грязи. Низко опустив голову, Александр крепко зажмурился и зарычал от собственной ничтожности. — Я. Должен. Дойти. — чуть ли не закричал он. От ярости по телу разошелся такой мощный поток энергии, что ноги сами начали передвигаться. Он побежал. Побежал изо всех сил, какие у него только остались. Башня оказалась рядом неожиданно. Еще несколько мощных толчков ногами, и он бы врезался в древнюю каменную стену со всего маху. Вперед он не смотрел, чтобы не рассчитывать оставшееся расстояние. Его спас обломок кровли, на который он случайно наступил. Под ногой хрустнуло; это заставило резко остановиться, взрывая носками ботинок землю. До этого ни одна травинка, ни одна щепочка не попадалась ему. Обломок стоил его внимания, определенно. К тому же, он спас Странника от участи быть расплющенным о каменную стену. Мужчина тяжело дышал, но, к удивлению, совсем не чувствовал боли в груди или хотя бы боку. Он подошел к предмету, пытаясь разглядеть расплющенную вещицу получше. Тут же порыв тошноты и отвращения заставил его отшатнуться и быстро пойти в сторону. На земле лежала самая что ни на есть настоящая черепушка какого-то невиданного зверя. Может, даже человека. Черепушка была настолько стара, что разобрать её было трудновато. Запинаясь о собственные ноги, Александр торопливо двинулся в обход башни. Ужас сковал горло, заставляя то и дело останавливаться, чтобы сделать слабый отчаянный вдох, выдохнуть и быстро двинуться дальше. Странник повидал многое за всю свою жизнь, проведенную по большей части в скитаниях, видел и жертвоприношения Тёмных колдунов. Неожиданно вспомнив одно из них, мужчина содрогнулся всем телом. Холодный пот выступил у него на лбу и спине, заставляя панически оглядываться в поисках незримого противника. Всего-то череп, но от него несло такой опасностью, что Александр забыл всё, что так тщательно пытался восстановить. Он снова споткнулся, увидел очередную кость, уже более свежую, кстати, да ещё и обугленную. Слабый вздох вырвался из груди. Дверь появилась в строении неожиданно. Кажется, он успел обойти её полностью, ибо увидел ту же самую старую черепушку. Или это уже другая? Мужчина со всей силы навалился на древнюю, но крепкую деревяшку. Бум. Холопок о внутреннюю стенку. Сам он упал на колени о неожиданности, а потом бросился закрывать дверь, будто она смогла бы его спасти в случае чего. Он не видел противника, но чувствовал его недалёкое присутствие. Чёрт. Почему же так страшно? Странник свалился у двери обессиленным мешком. Подтянул колени к груди, зарылся пальцами в грязные слипшиеся волосы. Видок, наверное, тот ещё. Паника потихоньку отступала, оставляя после себя неприятную дрожь и холод в ногах и руках. Александр шумно дышал, зажмурившись. Образы навалились на него всем потоком в совершенно неподходящий момент. Он застонал, пытаясь закрыться, отстраниться от мира и просто остаться в пустоте. Не получалось. От переполнявших голову картинок мужчина потерял сознание. Умиротворение все-таки пришло к нему.