His black mind, her white soul

— Объявляю консилиум открытым!  — Лу, излишняя пафосность здесь ни к чему, — поумерил пыл друга Зейн, плюхнувшись на диван и закинув ноги на журнальный столик. — Лучше подай мне пива. Парни собрались дома у Малика. Ну, как собрались: Луи и так там жил, только Лиам подъехал, по дороге предусмотрительно прихватив с собой несколько литров пива. Событие казалось бы вполне себе безобидным, если бы только не причина, по которой они все были вынуждены собраться вместе.  — Значит, говоришь, наркотики? — в сотый, кажется, раз, переспросил Лиам. Не мудрено, что именно ему Зейн позвонил первым делом — в прошлом Пейн был довольно значим дилером Лос-Анджелеса, так что могло помешать ему вернуться к этому делу снова? — Нет, Малик, даже не смотри на меня так. Я говорил, что завязал с этим. У меня семья, ребенок. Упоминание о сыне Лиама вызвало у Зейна явно не особо позитивные эмоции, поэтому он несколько секунд не отвечал, делая вид, будто увлечен ерундой, которую показывали по телевизору. Пейн тем временем вопросительно посмотрел на Луи, но тот лишь виновато склонил голову.  — Я не думаю, что это ты, Лиам, — в конец обуздав свои эмоции, сказал Зейн. — Просто ты в Лондоне не последний человек. Ты знаешь людей из лондонского клана. У тебя есть какие-то связи. Ты можешь поспрашивать, разузнать, что, как и где. Я не могу — я тут всего ничего. А этот… — Зейн смерил взглядом Луи, сидящего на подлокотнике дивана. — Этот из себя просто ничего не представляет. Под пристальным взглядом Лиама Томлинсон стойко выдерживал все обвинения и недвусмысленные высказывания со стороны Зейна, оставаясь спокойным, что, кажется, еще больше выводило Малика из себя. Ему порядком надоело то, что Малик унижал его по поводу и без, просто потому, что ему надо было согнать злость на ком-то.  — Слушай, несколько дней назад мы виделись с парнями из местной семьи. Тогда, в порту. Они казались вполне мирными, без каких-либо претензий, — в свою защиту видал Пейн.  — От этой информации мне ни жарко, ни холодно, Лиам. Давай уже поконкретнее, — сказал Зейн, глоток за глотком опустошив бутылку. Вдруг он вспомнил, что за день ни разу не говорил с Джиджи (те пару сообщений с пошлыми намеками, которые она и без того проигнорировала, не в счет). В данный момент этот факт показался ему едва ли не главной проблемой. Лиам сидел, нервно кусая внутреннюю сторону щеки, вертя в руках уже пустую бутылку. Луи больше походил на обиженного щенка, хотя, по сути, его происходящее вообще не касалось. И только Зейн как-то пытался собрать вместе всю информацию, которая у них была, чтобы сделать хоть какие-то предположения, чтобы понять хоть что-то, что могло бы помочь им разобраться с этим делом. Хотя дела, как такого, по сути и не было. Его просто обвиняли в том, чего он не делал. Впервые ли? Чудом было то, что парни здесь, сидят и мозгуют над дилеммой так, будто это их собственная. И это тоже далеко не первый раз, когда самый близкие жертвуют собой, дабы спасти его шкуру.

5 лет назад

 — Нет, Лиам, так не годится. Этот план абсолютно никудышний. Нужно придумать другой, — меряя шагами комнату, парировал Зейн.  — Ты говоришь так уже про третий мой план. Может, сам что-то предложишь? — запротестовал Пейн: ох, как не просто быть главным мозгом такой компании. — Да перестань ты уже нагнетать! — вспыхнул парень, ведь то, как Малик нервно одергивал занавеску и выглядывал в окно, действовало на нервы.  — Лиам, ты же знаешь, мы не сможем долго прятаться. Если нас найдут…  — Когда нас найдут, Зейн. Будь реалистом.  — Нет, если. Потому что наша семья — самая влиятельная на Восточном Побережье. Никто и пальцем нас не тронет, потому что они боятся. Поэтому если.  — Может, ты и прав… К тому же отец…  — Нет, за отца не начинай, — рассмеялся Зейн с детской наивности своего друга. — Он уже старый, Лиам, понимаешь? Старый, — еще раз четко произнес парень, будто диагноз. — Думаешь, зачем он собрал вокруг себя таких, как мы с тобой? Потому что он понимает, что надо будет это дело кому-нибудь передать, а так как собственных детей у него нет… — тут Зейн притормозил. Он уже давно об этом думал, но никогда не говорил вслух. По сути, такие мысли — это почти что предательство. Но рядом с Лиамом даже такое озвучивать не страшно.  — Ты думаешь… Он выберет тебя? — осторожно спросил Лиам. Без зависти, без претензий — с тревогой. Он никогда не был тщеславным, не гнался за властью; пока прикрывали его и его бизнес, он был тише воды, ниже травы.  — Я не знаю. Если нас сейчас поймают, то вряд ли. Это будет очень огромное клеймо на моей репутации. Лиам поднялся из-за стола, за которым сидел, предварительно закрыв стоящий перед ним на столе чемодан. Яркий свет, исходивший от него и хоть немного освещавший темную комнату, исчез. Зейн уселся на подоконнике, смотря куда-то вдаль, на неоновые огни вечернего города, и только слегка дернулся, когда Лиам коснулся его плеча.  — Что бы ты не придумал, я всегда буду за тебя, ты понял? Даже если ты нарвешься на сицилийскую мафию, что само по себе очень глупо и больше смахиввет на самоубийство, я все равно буду следовать за тобой. Зейн посмотрел в глаза друга и не сдержался — обнял его, крепко сжимая за плечи, и плевать, как это выглядело со стороны. Он был так благодарен этому парню, так слепо и безоговорочно верящему ему, что был готов даже пустить скупую мужскую слезу, если бы не… Звук, будто кто-то выбил дверь. Какие-то громкие голоса, кричащие что-то на испанском и ломаном английском. Малику впервые стало страшно; не потому, что он боялся за собственную жизнь или злосчастный чемодан на столе, нет. Он переживал за Лиама. А такие чувства обычно затмевают здравый рассудок и вот, пожалуйста — живое тому доказательство.  — Зейн, хватай чемодан и прыгай из окна. Тут второй этаж, к тому же, внизу мусорка, ты не ушибешься, — мгновенно среагировал Лиам, толкая друга из подоконника и скидывая чемодан следом. Тот что-то кричал, матерился, но Лиам его не слушал. Он инстинктивно ощущал, как должен поступить сейчас. — За меня не беспокойся, мне они точно ничего не сделают. Ну, давай же, Зейн. И Зейн прыгнул. По правду говоря, приземление было вполне мягким, вот только чемодан, упавший сверху прямо на хребет, комфорту не способствовал. Быстро выбравшись из мусорных контейнеров, парень перепрыгнул через забор, перебежал на другую сторону улицы, а там вскрыл какую-то машину и, быстро усевшись за руль, поехал, не оглядываясь.</i>  — Эй, Зейн, ты чего? — Лиам щелкал пальцами перед глазами Малика, пока тот, наконец, не среагировал.  — А, да ничего, задумался просто, — отмахнулся тот. — Ну что, есть какие-то предложения?  — Лу предложил просто подождать, поскольку сейчас у нас ровным счетом ничего. Будем следить за происходящим, завтра я свяжусь с парнями из местного клана, пусть они мне лично объяснят, что происходит.  — Я редко с ним соглашаюсь, но наверное да, ты прав, Лу. Нужно просто подождать, — посмотрев на приникшего Томлинсона, решил Зейн. Впервые в его взгляде, обращенном на Луи, не было презрительности или чего подобного. — И да, Лиам. Спасибо. Лиам кивнул, стряхивая с себя крошки из чипсов. Он уже собирался домой — жена, ребенок, обязанности. Зейн провел его, а когда вернулся, молча сел на диван рядом с Луи и продолжил листать телеканалы, будто его жизни и не угрожали пару часов тому назад.

***

Следующее утро для Зейна ознаменовалось двумя событиями: первое — сообщение от Джиджи о том, что вечером она приглашает его на ужин со своей подругой, а второе — слегка убитый вид Луи, который сидел на облюбованном месте за барной стойкой и озабоченно пялился на какой-то листик бумаги перед собой.  — У тебя есть еще кто-то, кроме Джи? — вместо приветствия спросил Лу, подняв глаза на Зейна. Тот слегка опешил от такого вопроса и пару секунд стоял, просто моргая глазами, пытаясь проснуться, и оценивая обстановку.  — Что? С чего ты взял? — наконец осведомился парень.  — Тогда что у вас за фетиши такие? Лу кивнул в сторону розы и ножа, лежащих на краю стола. Зейн аккуратно взял в руки розу — черную, на первый взгляд, но если присмотреться — темно-бордовую.  — Что в записке? — поинтересовался Малик, все еще разглядывая странный цветок.  — «Кто медлит, обрести не может знанье»*, — с интонацией продекламировал Лу. — Это… Чьи это строки? Кто это написал?  — Без разницы, кто это написал, — ухмыльнулся Малик. — Я знаю, кто это отправил.