остаться в прошлом или чужая среди своих

      Как это обычно бывает, типичное «доброе утро» оказалось совсем не добрым. Сладкий алкоголь, сопровождавшийся послевкусием болезненного похмелья и жуткого сушняка в горле, рассеялся как туман, оставляя неприятное чувство собственной ущербности. Горький аспирин между зубами и глоток холодной живительной воды словно дал Антоновой второе дыхание.       — Ты в первый раз, что ли, пила? — поинтересовался Сергей, глядя с шутливой жалостью на её растрёпанный и помятый вид.       — Да, — хрипло и безэмоционально произнесла Аня, пытаясь убрать непослушную прядь с лица.       — Надеюсь, и в последний.       «Доброе утро» не обошло и хозяина квартиры, тихо попивавшего горячий чай на кухне и наблюдавшего за тем, как в гостиной сидят трое ребят. Заявились они ни свет ни заря, да ещё и с требованием поселить их где-нибудь. Нет, конечно, «требование» — пожалуй, грубо сказано, это просто Лёха переборщил с шутками по типу «Аня же у вас пристроилась, а мы чё, рыжие, что ль? Тоже хотим!», на что Настя, кстати, со своей копной ярко-огненных волос отреагировала весьма неодобрительно.       На данный момент Сергей не хотел огорчать ребят тем, что их поезд уже уехал, и, чтобы найти им приличную квартиру снова, понадобится некоторое время. Квартира для четверых должна быть не маленькая, да и ещё неподалёку от его дома, так что небольшие затруднения с поиском, конечно же, были. А первый вариант, который он давно уже взял на заметку и от которого Аня поспешно отказалась, был уже куплен другими жильцами.       Костенко внимательно глядел на свою подопечную, пытаясь не сосредотачиваться на проблемах квартиры. Да и не хотелось совсем думать об этой мелочи. В самом деле — не так страшно их положение, пока у него поживут. И, как бы найдя решение проблемы, он позволил себе отложить этот пункт, давая место для других, более важных мыслей. Более важных мыслей…       Тут же в его голову начали лезть навязчивые воспоминания вчерашней ночи с Аней в подробных деталях, распыляясь моментально как газ по всему его мозгу. Угораздило же его податься порыву непонятной страсти! Странно как-то даже. Признаться честно, давно он не испытывал таких чувств; таких настоящих, кажется, неподдельных, что ли, от которых мурашки по коже идут и в груди теснит. С этих пор он осознал, что какие-то непонятные, немного противоречивые чувства засели у него в сердце. Вроде бы и хочется попытаться, но — чёрт, посмотрев на возраст за плечами, невольно хочется забыть обо всём, что было, ведь всё это до жути неправильно. Но разве такое просто возьмёшь и забудешь? Нет, конечно же, нет. А у неё ведь есть ещё и Паша, если это вообще считается, когда он в Чернобыльском отпуске, так сказать.       «Всё это вздор» — вдруг решил для себя Костенко, считая ненужным более как-то обдумывать ситуацию; считая, что насколько бы ему ни нравилась девушка, нельзя так просто отбивать её у кого-то. Тут он сразу же укорил себя за такую мысль, потому что был более, чем уверен, что она потянулась к нему только из одиночества и хмельного состояния, не больше, а он уж тут решил отбивать у кого-то. «Смешно» — пронеслось у него в голове, и он даже незаметно улыбнулся, как бы усмехаясь над собой.       Антонова, сидевшая напротив него, боялась даже взгляд поднять в его сторону и просто как мышка сидела, попивая тихо чай и даже не подозревая, что у задумчивого генерал-майора идёт серьёзная немая борьба с самим собой.       Она была смущена и ей было невероятно стыдно. Не то, чтобы она жалела о произошедшем, а даже наоборот, что явилось очень для неё странным, ведь ей всегда казалось, что она любит Пашу. Безусловно, конечно, она любила Пашу, но другого, который навсегда остался в другой альтернативной вселенной; который был её первой любовью. И ей уже начало казаться, что этот Паша, который вырвал её из привычной для неё реальности, не вызывал у неё былых наивных чувств. И что все её чувства к нему вызваны самовнушением от чувства долга на почве того, что раз она была с тем Пашей, то и с этим тоже должна быть. А что, если все эти чувства к Вершинину — миф? Пшик — и не более. Она испугалась этой своей мысли о том, что это так, ведь так не должно было быть. Неправильно, чтобы ей нравился Костенко, да ведь он ей в отцы годится. Чёрт, кажется, ей пришлось смириться за ночь, пока не могла уснуть на его плече, с тем, что-то, что было между ними, было великолепно, хоть и продолжения не последовало.

___

      В гостиной раздавались какие-то громкие звуки — кажется, Горелов включил телевизор, и все трое спорили, какой бы канал оставить.       — Стоп-стоп, — заорал во весь голос Гоша, вырывая пульт из рук Лёхи, от чего тот возмутился и тут же кинул в него подушку от дивана. — Да это же про Чернобыль! Тихо!       Все умолкли и начали внимательно слушать, что же говорят в новостях. Даже Горелов тут же успокоился, не ответив грубостью Петрищеву на резко забранный пульт из его рук. На крики и резкое молчание с кухни пришла Аня, волнуясь уже не о криках, а об их внезапном прекращении. Через секунду подошёл и Сергей, не желая оставаться в одиночестве.       Глаза всех пятерых были направлены на экран телевизора, и чем больше они вслушивались, тем больше удивлялись. Сергей напряжённо нахмурил брови и нервно потёр переносицу, как будто только что снял очки после долгого дня.       — Я всё равно знал, что когда-нибудь придётся туда вернуться, — тихо сказал генерал-майор, выключая телевизор, и поспешно собираясь.

___

      — Вы куда? В Чернобыль, что ли? — заговорила рыжеволосая, смотря, как мужчина заряжает пистолет и набирает в рюкзак запасы, суетясь по своей холостяцкой квартире.       — А разве к такому не нужно готовиться за день до этого? Немного опрометчиво ехать прямо с минуты на минуту, — сказал Гоша взволнованно.       — А Гошанчик-то прав, — вмешался Лёха, перебирая чётки от нервяка, который пытался скрыть.       Всё-таки новость о том, что они едут в Чернобыль спасать друга, которого, можно сказать, бросили по вынужденным обстоятельствам, будоражила всех.       — Зачем время тратить? Тем более мне одному долго собираться не придётся. Да и вы так говорите, будто со мной тоже поедете, — усмехнулся Костенко и закинул на плечо сумку со всем самым нужным.       — Вы же обещали! — выкрикнула Аня в негодовании.       — Но я не давал никаких обещаний, что вы тоже поедете со мной! Это опасно, в тот раз вы лишь чудом избежали ужасных обстоятельств! Даже не мечтайте, что когда-то вернётесь туда! — в гневной строгости чуть ли не прокричал Костенко и одарил всех своим фирменным угрожающим взглядом, который давал понять, что идти против него и его указов — не очень хорошее решение.       — Ну и как же вы нас остановите?

___

      — Вот ушлёпок! — проорал Лёха, пытаясь выбить дверь, но всё было бесполезно.       Дверь была наглухо закрыта, и даже Лёха со всей своей дурью не мог из неё выбраться. Всё же это была квартира ФСБшника, которому для безопасности требовалось бронировать не только машину.       — Не называй его ушлёпком! — тут же в негодовании сказала Аня, защищая Сергея.       — А нет, он ведь такой хороший, что он нас запер здесь и не дал тебе к своему парню поехать! Или ты Пашу уже в бывшие записала? — прищурившись, заговорил Горелов, внимательно смотря на Антонову.       — Сергей Александрович тебе жильё предоставил, хотя вообще не обязан был этого делать, — как бы избегая вопроса про Пашу, заговорила категорично Аня. — А сейчас, когда он спасает твою шкуру и рискует своей жизнью, ты о нём такое говоришь? Ушлёпок тут только ты! — презрительно окончила свою речь блондинка и ушла в какую-то из комнат, заперевшись.       — Снова ваши бессмысленные разборки, — вздохнув и закатив глаза, сказала Мадышева, — Учти, Лёсик, скоро я буду подозревать тебя в измене, даже мы так часто не срёмся, как вы с Аней спорите, — как бы шутя, сказала Настя и пошла в отчаянии на кухню, понимая, что стоять у двери или долбить её — занятие совершенно неэффективное.       Лёша сел рядом с Настей, а потом пошёл по шкафчикам, как бы ищя, чем перекусить. Затем заглянул в холодильник и довольный вытащил оттуда колбасу.       — Что? — спросил парень, заметив, каким взглядом его девушка сопровождала его действия. — Думаю оставив нас тут запертыми, он не был бы особо против того, чтобы мы не померли тут с голоду и немного поели бы его еды. Выйти-то мы не можем.       — Как думаешь, когда станцию начнут накрывать в скором времени новым, более плотным саркофагом, кто-нибудь найдёт там Пашу? — задумчиво спрашивала рыжеволосая, перебирая пальцами по столу.       — Мне кажется, его скорее найдёт Костенко и привезёт его сюда. Но даже если так и будет, то возникнет ещё одна проблема. Как тогда нам Пашу спасти от вируса? Если есть вирус, то есть и зло, — сумничал Горелов и запихнул, не отрезав колбасу, целый кусок себе рот.       — Придумаем что-нибудь. А что, если он не привезёт? Что, если Паша, порабощённый зоной, что-нибудь сделает с Костенко? Всё-таки не надо было ему ехать одному, — не переставала беспокоится Мадышева.       — Хватит уже гадать, — вмешался Петрищев в разговор парочки, появившийся неожиданно в кухне. — Что будет, то будет. Лучше бы подумали над тем, что сейчас с Аней и почему она заперлась в комнате, потому что это очень странно.       — Так ничего странного. В помойке подкастера была только одна комната, и там, когда она обижалась, запираться ей негде было, и она просто отворачивалась к стенке. А тут — свобода!       — Ну, вдруг она там, — сказал Гоша и тут же жестом показал суицид, как бы пальцем перерезывая вены. — У неё же уже есть на ладони какой-то бинт. Может, она специально порезалась?

___

      — Аня, ты чё творишь? С окна только прыгать не надо! Лёха дурак же просто. Чего ты его слушаешь? — в панике затароторила Настя, смотря на Аню, которая уже успела переодеться в свою одежду и сидела на окне. — Чёрт, да тут же пятый этаж!       На улице стояла свежая погода с лёгким немного прохладным утренним ветерком. В комнате тут же стало стремительно холодно при открытом нараспашку окне. Мадышева почувствовала на своих рыжих волосах лёгкое дуновение холодящего ветра, по коже пробежали мурашки, то ли от холода, то ли от ситуации с Аней.       — Я вообще-то хотела с аварийной лестницы спуститься, тут она как бы у окна есть, раз уж у нас нет традиционного выхода через дверь. Нет, конечно, есть вероятность соскользнуть и подорваться, но мне всё же кажется, что я не такая корова, — спокойно улыбаясь, заговорила Аня, забыв о недавней ссоре, ну или не совсем, раз уж даже не предупредила ребят о своей задумке и хотела уйти в одиночку. — Увидела, как Сергей Александрович уезжал на джипе, и в голову пришла мысль.       Горелов тут же подбежал, посмотрев на стену дома с левой стороны, как бы убеждаясь в действительности сказанного Антоновой.       — И правда! Лестница! — радостно воскликнул Лёха. — Пора спасать Пашу.       — Стой! Спускаться с лестницы пятого этажа? А что если я сорвусь? — испуганно проговорил Гоша, истерично бегая глазами то по каждому из ребятам, то по открытому окну, которое так его пугало.       — Ой, да не сорвёшься! В принципе, мы можем тебя тут оставить, если хочешь, — сказала Настя, собирая самые нужные вещи в один из рюкзаков.

___

      — Короче, Аня первой спускается. Я — за Аней. Потом — Настюха. И ты, Гошанчик, после неё, — командуя, говорил Лёха, выглядывая в окно.       Через минуту Горелов уже стоял ногами на лестнице и держался за неё.       — М-может верёвкой подстрахуемся? — как обычно запаниковал Петрищев. — Ну, а то страшно как-то.       — У нас нет специальной верёвки для скалолазанья. А обычная верёвка — то же самое, что ничего. Она, если что, сразу же оборвётся. Всё, я пошёл, Аня уже потихоньку спускается, — парень напоследок поцеловал наклонившуюся в его сторону Настюху, и исчез.       — Не бойся, Гош, все будет хорошо. Конечно, высота огромная, но ты справишься, — успокаивая брюнета, сказала Мадышева, улыбнулась, и, немного подождав, пока Лёха спустится чуть подальше, ловко залезла на окно.

___

      Лёха, Настя и Аня уже были на ровной поверхности земли и ждали, когда Гоша наконец перестанет истерить.       — Пока он спустится, Костенко уже и до Чернобыля доедет, — недовольно, но тихо проговорила Антонова.       — Гошанчик, не ссы! Давай быстрее! — крикнул Лёха со всей силы.       — Не могу, — донесся почти плачущий голос примерно с четвёртого этажа.       — Твою же… Может, оставим его здесь, а? — сказал Горелов, и Мадышева его тут же стукнула в плечо. — А, ну да, говно вопрос. Он же твой бывший парень.       — Заткнись уже, — проговорили вместе Аня и Настя.       Гоша неуверенно пытался перебирать ногами, но стоило только ему посмотреть вниз, как тут же он останавливался и закрывал глаза, всеми силами вжимаясь в лестницу и крепко-накрепко держась за неё. Вид сверху на маленьких друзей, которые были еле видны, пугал его. Было невероятно страшно, он с детства боялся высоты. У него вообще было много страхов, но высота — особенный. Голова тут же начиналась кружиться, и ты будто терял эту самую кружащуюся голову, боясь сорваться, будучи не в силах держать себя в руках. То же он чувствовал и сейчас. Легкий ветер сменился сильным, и чувствуя, как его волосы прилипают ко лбу, вискам, облепливая лицо, он дрожал, боясь шевелиться, словно страшась, что его сдует.       Он не помнил, как себя пересилил, как смог справиться с этим головокружением, но он всё-таки справился. Может, это мысли о спасении хорошего человека придали ему силы, или о том, что он должен перестать боятся всего на свете, но он смог, и кажется частично, даже переборол свой главный страх.       Аня, Настя и Лёха радостно подбежали встречать Гошу, накинувшись на него с объятиями.       — Ну наконец-то. Осталось решить проблему, на чём нам ехать и как.

___

      — То есть ты спёр деньги у ФСБшника? Лёш, ты вообще дурак? — кричала Настя.       — Так они у него в одном из кухонных шкафчиков в баночке лежали. Видимо, на чёрный день. А сейчас он вполне себе настал, разве не так?       — Это подло, — сказала Аня, стоя у дороги и вылавливая попутку рукой.       — Да кто бы мне сейчас говорил! Я хотя бы ради нас сейчас это делаю! А тебе разве не подло забывать о Паше и убегать спать с Костенко, пока тот мучается от вируса? — прокричал Лёша, не выдержав гонений в его сторону.       — Замолчи, — тут же закричала Аня в бешенстве, подбежала к нему и застучала в его грудь кулаками. — Как ты смеешь так говорить? Я не сплю с ним, не правда! Я не забываю Пашу, понятно тебе? — слёзы хлынули с её глаз потоком.       Бурная реакция на сказанные слова была очень неожиданна. Аня понимала, почему ей было так больно слышать это. Это была правда. Да, пока она ещё не переспала с Сергеем. Но ведь так и было, что она начала забывать Пашу, убежав к нему. Чувство вины полностью её поглотило, и она была не в силах больше сдерживаться.       — Я же не обвиняю тебя и Настю, что вы вообще спали в то время, как Настя вроде бы с Гошей встречалась! Только вот Гоша рядом был, а не за тридевять земель, мучающийся от вируса! И это вам не помешало.       — Заткнитесь все, пока не поздно! Пока мы все тут в конец не рассорились и не разбежались, — Петрищеву, которому было неприятно слушать подобное, тут же стало не по себе от этих слов.       Да и смотреть на Лёху, который стоял как бык, который, казалось, вот-вот накинется на Аню, и смотреть на Настю, которой было стыдно, стало немного сложновато.       — Машина на крики даже остановилась, — тихо проговорил Гоша и зарылся подбородком в рубашку от стыда.

___

      Было удивительно, что машина как раз таки направлялась в Украину. Конечно, не в сам Чернобыль, а в Киев, но и это было уже невероятной для них удачей. Аня сидела около Насти, по другую руку от рыжеволосой расположился Гоша, они все втроём сидели на заднем сидении. Лёша сидел на переднем рядом с водителем, иногда поглядывая в зеркало машины, как бы убеждаясь, что с Настей всё нормально.       Тишина в салоне была удручающая. Проехали уже немало, кажется, оставалось не так уж много; путь был долгим, прошло много часов, даже потемнело, несмотря на летнее время.       Паника началась, когда ребята начали подъезжать к границе. Паспортов ни у кого не было при себе. Да их и просто в помине не было, разве что разорванные Пашей СССРовские, оставшиеся где-то в Мэриленде. Было непонятно, как они пересекут границу, обстоятельства начали пугать ребят. Все сразу же заёрзали, молясь, чтобы на них не обратили внимания, что было невозможно, смотря на количество сидящих в машине.       — Не знаю даже, повезло нам или наоборот, — тихо проговорил Горелов, всматриваясь в машины, которые стояли в очередь на проверку документов.       — Что такое? — тут же спохватилась рыжеволосая, немного встав со своего сидения и пытаясь тоже всмотреться в толпу.       — Костенко-то у нас медленный какой-то, — тихо сказал Лёха.

___

      Аня тут же выскочила из машины, несмотря на выкрики друзей, что всё ещё нужно обдумать, но она решила, что нет, не нужно. Всё было и так понятно. Без него они не справятся и было глупо полагать, что они сами доедут до Чернобыля. Да ещё и без паспортов.       Подбежав к посту, где стоял Сергей Александрович, показывая своё удостоверение и паспорт и разрешая одному из пограничников осмотреть машину, Аня увидела его, уже смотрящего куда-то вдаль и дожидающегося своего пропуска. Блондинка взяла побольше воздуха в рот и смелости, и наконец окликнула его. Страх перед тем, что он будет ругать всех до единого и причитать, обуял её сперва, но деваться было некуда. Либо он сейчас уедет и они влипнут по полной, либо она окликнет его и, быть может, всё разрешится.       Мужчина, мягко говоря, был до ужаса удивлён, и сперва просто стоял в некотором недоумении, а потом тут же поспешным шагом приблизился к ней. Девушка сглотнула.       — Аня, что ты тут делаешь? Где ребята? Какого хера вообще? — тут же осыпал он её вопросами. — Ты цела? Всё хорошо с тобой? — он положил руки ей на плечи, пытаясь всмотреться в её глаза, словно там были ответы на все вопросы. — Как ты вообще с больной головой-то?       — А вы как с больными рёбрами? Да и похмелье ведь не перелом, — она улыбнулась, а он услышав её голос, наконец будто бы успокоился немного.       Тут же Костенко со всей силы обнял Антонову, как будто волновался всю дорогу, а сам только сейчас узнал, что, оказывается, они были совсем не в безопасности, как он полагал. Обнял её так же сильно, как тогда, когда она беззащитная кинулась к нему у леса. Обнял её даже судорожно, как будто боялся, что мог потерять, будто нуждался в ней, но на самом-то деле она в нём нуждалась. Аня неожиданно для себя зарылась в его объятиях покрепче, наплевав на всё. Ей было плохо после сказанных Лёшей слов у дороги, терять уже было нечего нечего; как-то было безразлично даже, что их увидят ребята.