(с) М.Леви.
Дни в клане Уэсуги продолжали идти своим чередом, разве что отношения между Миямото и Кэншином стали более теплыми и близкими, оборотень раскрывался перед девушкой подобно бутону цветка, с каждым часом она узнавала его с новой приятной стороны. Как объяснял ей сам генерал, когда зверь находит свою избранную, что случается всего раз в жизни каждого оборотня, разум отходит на второй план рядом с этим человеком, остаются только чувства. Но сегодня Уэсуги-старшему было не по себе, по спине словно бы гулял неприятный холодок, а волк внутри то и дело скалил клыки, ощетинившись, явно что-то должно было произойти, отчего оборотень даже перенес часть дел, решив почти все время посвятить девушке, так как она была единственной, кто мог его успокоить. Однако даже проницательной и сообразительной Миямото сегодня не удавалось понять причину, почему внутренний зверь оборотня так себя вёл, поэтому она старалась просто успокоить его, поглаживая между ушей и перебирая возможные варианты того, что могло бы плохого случиться. - Это очень похоже на то, что у тебя плохое предчувствие, - Юкка вздохнула, не зная, что и предположить, как дернулась, когда раздался стук в дверь, а затем она отъехала в сторону, и на пороге показался встревоженный Кагэкацу. - Отец... - посмотрев на девушку, Уэсуги-младший перевёл взгляд на оборотня, не сразу решаясь сказать о случившемся. Видно было, что парень сильно волнуется, если вообще не напуган, ведь он не знал, как отец будет выходить из сложившейся ситуации и защищать Миямото, если пришли по её душу. - В замок прибыл Ода Нобунага, и, думаю, он все узнал. Уэсуги показалось, что на улице раздался гром, но на самом деле это просто внутренний зверь припал к земле, готовясь совершить последний для противника прыжок, глухо зарычав и оскалив острые, как катана, клыки. Кэншину было без разницы, что скажет Ода, но девушку он не получит ни под каким предлогом. Она его любимая, его избранная, и никому другому он ее передавать не собирался. - Юкка, будь добра, не отходи никуда от Кагэкацу, - оборотень поднял взгляд на приемного сына, говоря ему одним взглядом защитить девушку, если вампир задумает попросту выкрасть Миямото. - Хорошо... - отпустила оборотня Юкка, которая, услышав о том, что во дворец явился вампир из союзной армии, который вроде как и являлся главой их союза, вжала голову в плечи и решила вообще из комнаты своего носа не показывать без надобности. Радовало то, что рядом будет Уэсуги-младший, который не допустит, чтобы её похитили во второй раз. - Он ждёт тебя в твоём кабинете, - произнёс Кагэкацу, заходя внутрь комнаты и пропуская помрачневшего отца в коридор. Уэсуги показалось, что весь мир словно бы накрыли черным покрывалом, внутренний зверь до предела натянул цепь, отчего взять над сбой прежний контроль давалось совсем непросто. Но Кэншин где-то глубоко в душе старательно убеждал себя, что Ода явился не за Миямото, а просто хочет обсудить план новой атаки, это помогало хоть немного, но приструнить внутреннего волка, успокоиться и принять видимость того, что ему все равно. Зайдя в свой кабинет, в котором со вчерашнего вечера его ждала стопка документов, оборотень в первую очередь увидел Нобунагу, расположившегося в гостевом кресле точно напротив стола. - Доброе утро, - горло словно сдавили тисками, настолько было сложно удерживать внутри себя озлобленный рык. - Удивительно, что твой стол не идеально чистый, обычно ты успеваешь разбираться с документами вовремя, - вместо приветствия озвучил свою мысль Ода, начиная свою цепочку рассуждений, вывод из которой оборотню наверняка не понравится. Вампир и так чувствовал изменения в обычно спокойном старшем Уэсуги, а ещё давно раздумывал к нему наведаться и поговорить насчёт слухов о новых девушках с особой кровью. Правда, Нобунага уже убедился, что это далеко не слухи, и одна девушка была обнаружена у Такэды, а следы второй долго никто не мог обнаружить. До одного прекрасного дня. - Ещё более удивительно, что в дневное время я не застал тебя в твоём кабинете, - вампир недобро усмехнулся одним уголком губ и взглянул на Кэншина. - Долго ты собирался скрывать от меня девушку? Уэсуги с трудом сдержал озлобленный рык, но ровно и даже относительно спокойно смог опуститься на свое место, правда, кончик хвоста то и дело дергался от злости, стуча по ножке кресла. Злило, что этот вампир вот так вот играет с ним и задает вопросы не напрямую. - Хоть все время, но раз ты о ней узнал, то пришел поговорить именно об этом, - оборотень дышал глубоко и медленно, чтобы не сорваться на незваного гостя, но если тот посмеет протянуть свои руки к его возлюбленной, то они быстро проверят, у кого реакция быстрее да меч острее. - Да, и, думаю, ты догадываешься, зачем я пришёл. Вернее, за кем, - с намеком закончил свою речь Нобунага, глядя оборотню в глаза и чувствуя, как градус в комнате подскакивает, но при этом продолжая сидеть как будто бы в расслабленной позе и наслаждаться ситуацией и злостью генерала союзной армии. Конечно, вампира совсем немного огорчило то, что все это время человек с божественной кровью, которую он так желал заполучить, находился буквально у него под боком, а союзный клан об этом молчал в тряпочку, но сейчас Ода не собирался уходить с пустыми руками, раз уж заявился сюда сам. По комнате все-таки пронесся глухой совершенно не сдерживаемый рык, а рука оборотня сама собой опустилась на рукоять катаны, недвусмысленно ее сжимая. Цепь, на которой до этой секунды сидел сдерживаемый волк, лопнула с отчетливым звоном, разлетаясь поломанными звеньями. - Неужели ты думаешь, что я отдам тебе свою избранную? - зрачки в глазах сузились, а клыки так четко выглядывали из-под губ, говоря, что Кэншин находится в крайней степени ярости, хвост хлестал по бокам, а уши были плотно прижаты к черепу. - Ты знаешь, что будет с тобой и твоим кланом, если ты попробуешь забрать эту девушку себе. Уэсуги не лгал, если избранной грозила опасность, то оборотень терял все человеческое, становясь комком голых эмоций, зверем в облике человека, его не волновало ничто: ни реки пролитой крови, ни тысячи смертей, пока он не получит назад ту, что сможет даровать покой его душе. Нобунага выразительно выгнул бровь, несколько удивленный такими метаморфозами в крайне спокойном и обычно уравновешенном Уэсуги, который теперь напоминал зверя, готового сорваться с места в любой момент. Но ещё больше вампира поразили слова о том, что попавшая сюда девушка оказалась избранной, причём, самого Кэншина, который изменился до неузнаваемости. Однако Ода не торопился верить генералу, пусть это все и выглядело очень правдоподобно. - А день не перестаёт меня удивлять, - на тонких губах вампира появилась улыбка с лёгким оттенком насмешки. - Не думал, что ты еще можешь влюбиться по уши. Но... Чем докажешь, что она твоя избранная? - продолжал предельно спокойно Нобунага, который как будто бы не заметил жеста Кэншина и его слов о расправе над кланом Оды. - Почему я должен тебе верить, может, ты решил меня таким образом обмануть и отвадить от этой девушки? Уэсуги непроизвольно клацнул клыками, словно бы готовился сию секунду впиться ими в шею вампира, зверь едва удерживал себя на месте, будучи скованным еще какими-то остатками рассудка. Оборотню казалось, что если Ода продолжит вот так вот вести разговор, то скоро его горло будет вспорото или клыками, или катаной. - Ты никогда ее не получишь, - звонко, с четко слышимым рыком ответил Кэншин, опускаясь обратно в кресло, с силой впиваясь в подлокотники своими руками. - Хм-м... - вампир как будто бы специально оставался спокойным, подпирая свою голову рукой и упираясь ей в подлокотник, выбешивая своим поведением оборотня ещё больше. - Такое безрассудство совсем на тебя не похоже. Ты знаешь, что мой клан тоже силен, и не стал бы подвергать опасности свою семью из-за какой-то девчонки, - рассуждал вслух вампир, временами посматривая на Кэншина, оценивая степень его злости и как будто бы невзначай кладя вторую руку на пистолет, оглаживая большим пальцем узор на его корпусе. - Видимо, оборотни совсем с катушек слетают, когда своих избранных находят, - Ода вдруг поднялся с кресла. - Что ж, пусть остаётся у тебя, раз ты без неё не можешь, но это не значит, что я не вернусь. Уэсуги тяжелым взглядом выпроводил Нобунагу из своего кабинета, только после этого с шумом выдохнув, но так и не сумев обрести покой, хвост нервно дергался, выдавая злобу своего хозяина, и пушистые треугольные уши все так же были прижаты к голове. Пока Юкка не была с ним рядом, пока он не мог с полной уверенностью сказать, что она в порядке, внутренний зверь не знал покоя. Лишь одно вампир подметил верно: оборотни буквально сходят с ума, когда находят ту, что предначертана им судьбой, поэтому эти встречи так редки, поэтому любой из оборотней ценит их больше, чем свою жизнь.* * *
Несмотря на решение Миямото в ближайшие несколько часов не высовывать из своей комнаты носа во избежание привлечения внимания пожаловавших вампиров, девушке все равно пришлось выйти, поскольку Кагэкацу нужно было на ежедневную тренировку с Наоэ, и Юкка не хотела, чтобы, присматривая за ней, оборотень её пропустил. Поэтому, понадеявшись на удачу и судьбу, которую Миямото усердно попросила о том, чтобы она помогла ей избежать встречи с вампирами, девушка вышла в коридор, следуя за младшим Уэсуги и раздумывая в это время о старшем. - Кагэкацу... - робко подала голос Юкка, - скажи, что все будет нормально и Ода вас не накажет за то, что укрывали меня... Оборотень на эти слова тепло улыбнулся девушке, погладив ее по волосам. Что ни говори, а попытаться забрать у оборотня его избранную может осмелиться разве что конченый самоубийца. Так что вряд ли Ода что-то сделает отцу и их клану в целом, но вот присмотреть за Миямото все равно стоило, мало ли, что взбредет в головы свите Нобунаги, которые готовы пойти на все ради благосклонности своего господина. - Обещаю, - Уэсуги-младший убрал свою ладонь с макушки девушки, но сразу напрягся, распушив хвост и прижав светлые уши к голове. С другой стороны коридора точно им навстречу шел Амакасу, Мори и Акэчи, причем последних двух видеть хотелось бы меньше всего на свете. Конечно, было бы глупо думать о том, что глава клана приедет без сопровождения, но эта парочка могла доставить тех еще хлопот. - Ой... - Юкка, заметив двух незнакомых личностей, на которых звериных ушей и хвостов не прослеживалось, еле подавила в себе желание спрятаться за спину Кагэкацу подобно маленькой девочке, хотя она давно уже выросла для таких поступков. Да и нужно было держать лицо и не казаться трусливой перед оборотнями и, в первую очередь, вампирами. - Так значит, вот как она выглядит, - произнёс один из подошедших, совсем ещё подросток, как показалось самой Миямото, который выглядел так же женственно, как и она сама. Хоть Амакасу и вёл вампиров прямо, не собираясь задерживаться в коридоре, этот парень сам остановился, как только поравнялся с Уэсуги-младшим и рыженькой девушкой, и с неким интересом разглядывал ещё одну обладательницу особой крови, которую так тщательно прятали от Оды. - Та девушка, за которой господин Нобунага приехал лично. - Но ещё не факт, что вы с ней уедете отсюда, - Уэсуги-младший сам вышел немного вперёд, закрывая девушку своим телом, словно бы защищая. Но даже так Миямото ощущала просто безумный интерес к ее личности, которую вампиры рассматривали с видом эстетов на работу, которая могла претендовать на статус мирового достояния. - Как тебя зовут? Юкка даже сообразить не успела, как с боку к ней подошёл второй вампир, положив ладонь на плечо своему товарищу и бросив в его сторону взгляд, полный неодобрения. Девушка тут же сделала шаг в сторону, не глядя, куда идёт, и из-за этого столкнулась с Кагэкацу, но все равно осталась стоять ближе к нему, долго думая, как поступить и ответить ли этому вампиру. С одной стороны, разговаривать с ними желания не находилось, пусть они и не выглядели враждебно, во всяком случае, сейчас, но с другой - вежливость обязывала девушку назваться. - Миямото Юкка, - она старалась говорить ровно и спокойно, чтобы не казаться запуганным зверьком. - Но надеюсь, вам не придётся запоминать это имя. - Мицухиде, не смотри на меня так, ведь это же правда, что нашему господину эта девушка необходима для достижения его целей, - возразил старшему вампиру Ранмару, заметив, как Юкка схватила Кагэкацу за локоть. Акэчи был согласен со словами друга, но эта девушка не позволяла смотреть на нее как на бездушный предмет, который можно использовать как душе угодно. Она притягивала взгляд, цепляла, рождала в глубине души что-то болезненно-щемящее, заставляющее ощущать боль и какую-то пустоту. Если при взгляде на Юзуки вампир не испытывал почти ничего, то в этот раз все было иначе. Маленькая и хрупкая, подобно кукле, она казалась существом из мифов и легенд, где живут феи и обитают прекрасные эльфийские принцессы. - Ранмару, все будет зависеть не только от желания господина Нобунаги, - мягко возразил Мицухиде, не сводя своего взгляда с ореховых глаз. - Вздор! - продолжал гнуть свою линию Мори. - Желания нашего господина превыше всего. Господин Нобунага лучше всех знает, как нужно идти к объединению страны, и только он достоин стать в её главе, - активно продолжал настаивать на своём вампир, в какой-то степени даже не узнавая своего товарища, который после того случая с Тоётоми был одним из самых преданных Оде, а сейчас вдруг усомнился в том, что эту девушку удастся забрать. - Кагэкацу, давай уйдем... - тихо произнесла Юкка, чувствуя себя более чем неуютно рядом с этим пареньком, дальше своего носа не видящим, и повела плечами, заметив странный взгляд второго вампира. - Тебя Наоэ, наверное, заждался на полигоне. - Да, ты права. Прошу прощения, но нам надо идти. Амакасу, надеюсь, гости останутся довольны нашим гостеприимством, - Уэсуги-младший спешным шагом собрался, было, направиться в сторону полигона, уводя за собой девушку, но резко замер, так как в их сторону шел сам Ода. По внешнему и совершенно спокойному виду вампира было непонятно, как прошли переговоры, будет ли Юкка в безопасности или случилось что-то ужасное. Оборотень невольно опустил свою руку ниже, переплетая тонкие девичьи пальцы со своими. Юкка чуть не врезалась носом в спину Уэсуги, но, благо, вовремя среагировала, а, заметив жест оборотня, осторожно выглянула из-за его плеча и тут же спряталась за него обратно, как-то на уровне интуиции поняв, что к ним приближается тот самый Ода. Девушка сильнее второй рукой обняла локоть Кагэкацу, и напряженно смотрела то на темноволосого вампира, то на коридор за ним, надеясь там увидеть Кэншина и услышать, что никто её отсюда не заберёт. - Господин Нобунага, - Ранмару тут же оказался рядом с вампиром, - как все прошло? - Мори проследил взглядом за ни на секунду не остановившимся Одой, который задержался только рядом с Миямото, пару секунд её рассматривая и, видимо, о чем-то думая, как снова молча двинулся дальше на выход. - Мы возвращаемся, - совершенно спокойно ответил Ода, конечно, вампиру не понравилось то, что он не смог сейчас забрать девушку, да и вряд ли когда-нибудь сможет это сделать. Только поистине безрассудный человек, мечтающий умереть самой страшной смертью, может покуситься на избранную оборотня. В истории навсегда остались отпечатки, когда была выжжена вся земля и уничтожены целые города из-за того, что кто-то смел покуситься на избранную. Нобунага более чем представлял, что произойдет с Кэншином, если хоть волос упадет с головы этой рыжеволосой девушки, и что тогда может стать с его кланом. Правда, в голове так и не укладывалось, что генерал смог найти в этом ребенке? - Как?! - воскликнул Ранмару, округлив от удивления глаза и посмотрев Оде в спину, но тот больше ничего объяснять не собирался и покидал дворец. - Видимо, Уэсуги смог ему противостоять, - положив ладонь Мори на плечо, решил немного успокоить его Мицухиде. - Идём. Проводив вампиров взглядом, Юкка шумно выдохнула, отпустив, наконец, Кагэкацу из своей хватки, и медленно сползла по стене, не веря, что все обошлось. Казалось, за прошедшие минуты она успела вспомнить все высшие силы, которые могли бы оставить её тут, и перенервничала так, что коленки начинали дрожать. - Кагэкацу, - Юкка подняла на оборотня взгляд, бледно ему улыбаясь, - иди на тренировку, ты уже сильно опаздываешь. - А ты иди к отцу, думаю, ты ему очень нужна сейчас, - Кагэкацу и сам только сейчас смог выдохнуть с заметным облегчением, чувствуя, как в душе полегчало настолько, словно с нее свалилась, по меньшей мере, целая гора. - Да, - Юкка прикрыла глаза, ещё раз шумно выдыхая, затем посмотрела снова на проход, где скрылись вампиры, словно проверяя, точно ли они ушли и не вернутся ли сейчас, и, удостоверившись, только тогда нашла в себе силы подняться. Отправив Кагэкацу на полигон и заверив, что она сама нормально дойдёт до кабинета, девушка двинулась в его сторону, думая, что генерал сейчас, наверное, не в лучшем расположении духа, но все же постучалась к нему и зашла, направившись сразу к столу. - Они... Покинули замок, - Миямото не нашла ничего лучше, как начать с хорошего, и положила свою ладонь Уэсуги между ушей, принимаясь успокаивать. - Не злись... Кэншин с трудом заставил себя приоткрыть глаза, но руки сами, чисто автоматическим движением сгребли Миямото в охапку, устраивая девушку у себя на коленях, утыкаясь носом в длинные карамельные локоны, между шейкой и плечом, с упоением вдыхая столь любимый запах. - Моя... - раздался немного хриплый, наполненный рычанием голос, а внутренний зверь, наконец, перестал метаться, постепенно успокаиваясь, начиная ластиться к девушке. - Довольно необычно от тебя такое слышать... - Юкка на первые пару секунд замерла, смутившись и от позы, и от слов оборотня, и от его чуть рычащего голоса, заставившего толпу мурашек пробежаться вдоль позвоночника. - Но приятно, - девушка легко улыбнулась, обнимая генерала в ответ, запуская пальцы ему в волосы, добираясь до треугольных ушей и теребя самый кончик одного из них. Миямото прикрыла глаза, чуть выгибая шею, второй рукой продолжая гладить Уэсуги по голове и успокаивать, наслаждаясь тем, как кончик носа касается её кожи. - Потому что избранная полностью меняет любого из нашего племени и поверь, смерть будет казаться раем для того, кто посмеет ее тронуть, - Кэншин откровенно наслаждался объятьями, копошениями тонких пальчиков в его волосах и прикосновениями к ушку. Острый кончик носа скользнул по пульсирующей жилке в ласкающем движении, оборотень уже откровенно пьянел от близости, от тепла и запаха самого дорогого ему человека на земле. Остановившись возле ушка, Уэсуги оставил почти невесомый поцелуй на нежной коже и слегка отстранился, чтобы в следующую секунду прикоснуться пальцами к подбородку, приподнимая голову девушки, касаясь большим пальцем ее губ, очерчивая контуры, слегка надавливая. Юкка автоматически приоткрыла губы, слегка проходясь по нижней зубами и шумно втягивая воздух, крепче сжимая пальцами голубоватые волосы, но не причиняя оборотню боли. Дыхание от такой близости и этого жеста перехватывало, сердце подскочило к горлу, заставив девушку замереть, не в силах отвести от фиолетовых глаз генерала взгляд. - И ты яркий тому пример, - пальцы девушки соскользнули со звериного уха генералу на висок и дальше на щеку, костяшками оглаживая кожу и спускаясь к тонким губам. - Обычно такой сдержанный, что даже мне не удаётся понять, что там у тебя внутри происходит, но сейчас я вижу, - Юкка улыбнулась, подаваясь немного вперёд, наваливаясь грудью на оборотня и целуя его первая. Аккуратно обхватила его лицо ладонями, губами почти невесомо коснувшись губ Кэншина, отстранившись на пару сантиметров и счастливо улыбнувшись. - Успокоился? - Успокоился, - шумно выдохнул оборотень, срывая с губ еще один мимолетный поцелуй. Нобунага сильно вывел его из себя, своими расспросами и намеками, так и хотелось перегрызть ему глотку. Пока оборотень не будет уверен, что с его второй половинкой все хорошо, он не сможет считаться разумным, напоминая скорее оголенный клубок нервов. - Когда убедился, что ты в порядке. Я всегда буду тебя защищать, Юкка, - с этими словами Кэншин вновь припал к таким манящим губам, проникая языком в ротик девушки, делая поцелуй более крепким и развязным. Одна из ладоней скользнула на плавный изгиб талии, дальше, на поясницу и спину, перебирая пальцами мягкие пряди волос. Девушка послушно закрыла глаза, прильнув к крепкой груди оборотня и отвечая уже немного смелее, чуть прогибая спину под проходящейся по ней широкой мужской ладонью. Руки сами собой обхватили шею, оглаживая затылок, соскальзывая ниже на грудь и цепляясь пальцами за ткань военной белой формы, губы в ответ на уверенные движения Кэншина действовали нежно и трепетно, язык осторожно касался чужих губ, а из горла вырвался тихий стон, который чуткий слух оборотня наверняка уловил. Чувствуя, как по щекам пополз румянец, добираясь до кромки ушей, Юкка приостановилась, не отстраняясь от Уэсуги, пережидая слишком сильное смущение, и позволила генералу дальше верховодить или прекратить. Но оборотень и не думал останавливаться, вновь припадая к мягким и таким манящим губам, он продолжил прерванный ненадолго поцелуй, лаская девичьи губы, крепче прижимая ее к себе, проходясь сильной широкой ладонью по хрупкой спине, очерчивая пальцами позвонки и крылья-лопатки. Сердце билось счастливой певчей птичкой, ведь девушка отзывалась на его ласку, реагировала на каждое прикосновение. Язык медленно и неспешно ласкал девичий язычок, сплетаясь с ним в нежном танце, направляя, скользил по ровной линии зубов, небу, было так приятно, что не хотелось останавливаться. Кэншин раз за разом вырывал у девушки слабые стоны, которые она старалась сдерживать в себе, краснея все больше и дыша все тяжелее, все крепче стискивая пальцами белую ткань, но при этом продолжая отвечать и позволяя оборотню уводить её все дальше, пока ещё до разумных границ. Одна ладонь снова поднялась на шею, скрылась в чуть лохматых прядях, вечно находящихся в небольшом беспорядке, и добралась до треугольного уха, пальцами проходясь по его краю и ласково почесывая за ним. Юкка придвинулась ещё ближе, интуитивно плотнее сжимая своими коленями торс оборотня, повторяя все действия за Кэншином, забывая, что их в любой момент может кто-то застать и полностью отдаваясь своим чувствам, которые с каждым днем все больше крепли. Однако Уэсуги сдерживать себя давалось все сложнее и сложнее с каждой минутой. Тело начинало пылать настоящим огнем, и, пока звериная часть не до конца захватила рассудок, надо было прекращать эти хоть и приятные, но влекущие за собой определенные последствия действия. С неохотой разорвав поцелуй, оборотень, чувствуя, как недовольно ворочается внутри зверь, который не получил того, чего ему так хотелось, отстранился от девушки, чтобы она не ощутила его возбуждение. - С этого дня ты переезжаешь в мою комнату. Так будет безопаснее, - Кэншин мягко огладил ладонью рыжие локоны. - А? - выпалила Юкка прежде, чем успела сообразить, вмиг возвращаясь в реальность после столь неожиданных слов генерала. Карие глаза резко распахнулись, а румянец на щеках, казалось, стал ещё ярче, пусть девушка и ластилась к оборотню, погладив его ладонь и прижав её к своей щеке. - А... Разве... - Миямото замялась, не зная, как и озвучить свой вопрос, не зная, что вообще спросить и что её так смутило в словах оборотня, наверное, её собственная фантазия, рисующая после недавнего поцелуя не самые невинные картины. - В смысле, что может со мной случиться, что мне нужно жить прямо в твоей комнате... Или... Ода настолько тебя разозлил, что вы со зверем решили меня теперь даже ночью от себя не отпускать? - Поверь, Ода еще может вернуться, и не факт, что его свита не ослушается его приказа и не придет за тобой. Ты слишком нужна ему для каких-то своих планов. Так что лучше всего будет перестраховаться, - у Уэсуги до сих пор шерсть становилась дыбом при одной мысли о том, что Нобунага может вернуться за девушкой, не испугавшись даже проклятия избранной. - Ладно, тебе виднее, - сдалась на милость оборотня Юкка, уткнувшись лбом ему в плечо, закрыв глаза и вздохнув, думая, что спорить тут бесполезно да и бессмысленно, ведь те вампиры и правда могут взять и не отступить от своего так просто. Поэтому лучше было послушаться и перебраться к Кэншину под крыло, чтобы и ей, и ему, и вообще всем остальным было спокойнее.