И мы покоряемся любви

"Когда есть человек, которого хочется защищать... Жизнь кажется намного счастливее".

(с) 19 дней - Однажды.

Ямагата непроизвольно сглотнул сухой ком в горле, не договорив о том, что так будет быстрее остановить кровь, а потом он обязательно отнесет Каваими обратно к Косаке на лечение. Запах слишком сильно кружил ему голову и будоражил нюх, заставляя просыпаться внутри не самое человеческое качество, подавляющее все доводы разума, который еще пытался призвать оборотня быть благоразумнее. Уже больше не в силах держаться, он еще больше наклонился, коснувшись губами запястья, скользнув языком вдоль венок ниже, туда, где из открывшихся мелких ранок бежала горячая кровь. Масакаге еще понимал, что делает очень плохой поступок, за который потом непременно и заслуженно получит, но стоило почувствовать на языке вкус несравненной крови, как парень окончательно забылся, невольно прикрывая от удовольствия глаза и слизывая с ладони девушки алые струйки. Каваими не сразу поняла, что происходит, поскольку боль заметно выбивала из колеи, но стоило девушке ощутить влажный язык Ямагаты на своей руке, как она тут же широко распахнула глаза, дернув ладонь, пытаясь ее вырвать, поскольку картина, открывшаяся ее глазам, была, как минимум, странной, а как максимум, какой-то неправильной. Но Масакаге лишь сильнее обхватил тонкое запястье, и Арисуин возможно показалось, но она услышала тихий рык. А ведь Косака предупреждал ее не раз и даже не два о том, как влияет кровь девушки на оборотней и вампиров, о том, что Ямагата довольно молодой и несдержанный. - Ямагата... Ты... Это... - Каваими даже не могла подобрать слов, но ранки, где влажный и такой горячий язык оборотня касался их, болели заметно меньше и даже прекращали кровоточить намного быстрее. - М-Масакаге... - решив позвать парня по имени, надеясь, что это хоть немного отрезвит его, позвала девушка, но дело явно было тщетным. Оборотень выглядел как путник, который неделю бродил по пустыне и, наконец, добрался до желанного колодца. Он с каким-то маниакальным удовольствием слизывал каждую капельку, стараясь ничего не пропустить. Вылизав одну ладонь, оборотень принялся за вторую, не давая теперь ценной крови пропасть даром и собирая каждую, даже самую маленькую, капельку языком, одновременно чувствуя, как она пробуждает внутри него скрытые ранее силы и заставляет меняться. Каштановые короткие волосы Ямагаты неожиданно удлинились, густым высоким хвостом упав ему за спину и став белого цвета, среди которого желтым поблескивали бусинки на ленте, стягивающей волосы. Шерсть на пушистых ушах сменилась на темно-серую, когтистые пальцы уже крепко сжимали хрупкие запястья, в оскале показались укрупнившиеся клыки, а открыл Масакаге уже ярко-алые глаза, в которых четко виднелась жажда и желание вкусить еще больше крови. Скользнув когтем большого пальца по виднеющимся голубоватым венкам, оборотень совсем несильно надавил, заставив выступить уже на запястье капельки крови, и, мазнув вдоль ранки языком, словно медленно смакуя, а затем хищно облизнувшись, Ямагата, уже напрочь забывший о заглохшем на фоне звериных инстинктов разуме, обнажил свои белые клыки. Медленно погружая их в плоть, загоняя под кожу, он обхватил губами место укуса, не давая и капле пролиться мимо, делая глоток и издавая утробное довольное урчание. Каваими не успела толком удивиться изменившемуся облику парня, как глухая боль в руке заставила ее вскрикнуть, с ужасом осознавая, что оборотень совсем слетел с тормозов и вонзил свои клыки. - Масакаге... Нет... П-Прекрати... Больно... - девушка дернула руку на себя, чувствуя, как на глазах проступают капли слез, поскольку ощущения от клыков, вспарывающих тонкую кожу и сосуды, было даже больнее ее падения на землю. А если добавить еще то, что с каждой секундой клыки погружались все глубже и глубже, боль становилась лишь сильнее. - Прошу... - Арисуин вновь предприняла попытку вырвать руку, забыв уже и про кровь на коленях, и про порванную одежду, и вообще про то, что парню потом сильно прилетит от Такэды, она хотела лишь прекращения этой своеобразной пытки. Но парень будто не слышал, всякий раз, как девушка пыталась дернуть рукой, еще крепче сжимая зубы, морща нос и грозно рыча, как голодный зверь, вцепившийся всеми зубами в свою добычу. Хотя слезы на глазах Каваими ненадолго отрезвили совсем затуманившийся разум оборотня, из-за чего он ослабил хватку, но ее кровь была слишком вкусной, чтобы отпустить девичью руку так просто. К счастью Арисуин, в саду очень вовремя появился Масанобу, искавший эту парочку, как раз чтобы позвать на тренировку, вот только в комнате у Ямагаты он их не нашел и поэтому стал искать по территории замка, когда чуткий слух уловил крики, всхлипы и не обещающее ничего хорошего рычание. Поспешив на звук, Косака застал ужасную картину: склонившегося над израненной Арисуин Масакаге в своем истинном облике, и запах крови здесь стоял такой, что сейчас все оборотни сбегутся на него. - Ямагата, отставить! - проорал с другого конца сада Косака, беря резкий старт и мчась к плачущей Каваими, чтобы поскорее отцепить от нее оборотня, который, услышав приказ, поумерил свой пыл. К Масакаге, казалось, постепенно возвращался рассудок, и вовремя, потому как подбежавший Масанобу был теперь в прескверном расположении духа, и без своего настоящего облика выглядя устрашающе. - Ямагата, отпусти Каваими, - четко разделяя слова, тихо рокотал оборотень, нависая над парнем карающей небесной дланью. Вырывать руку девушки из зубов - дело бесполезное и даже гиблое, инстинктивно Масакаге сожмет челюсти еще сильнее, и тогда он рискует вообще добраться клыками до костей и сломать руку, поэтому необходимо было, чтобы он сам выпустил из хватки запястье Арисуин. Но тот только рычал, пусть и возвращался в реальность, чувствуя опасность в лице Масанобу, который, прижав уши к голове, уже почти нечленораздельно рычал и приказывал, заставляя Ямагату поджимать хвост. - Я. Сказал. Р-р-разжал зубы. Зрачки Косаки сузились, становясь похожими на звериные, челюсть дрожала как у глухо рычащего зверя, и весь вид не обещал ничего хорошего молодому оборотню, который, еще долго ломаясь и колеблясь, выпустил наконец руку и отступил, виновато пригибая уши к голове. Каваими тут же прижала пострадавшую конечность к груди, зажимая ладонью место укуса, чувствуя две глубокие точечные раны, которые все еще кровоточили. Она и не подозревала, что из руки можно высосать так много крови, впрочем, от ее запястья Ямагата не отрывался добрых минут пять, если не больше, поэтому ничего удивительного, что сейчас на девушку накатила резкая слабость и головокружение. Было страшно смотреть на этого хоть и вспыльчивого, но доброго паренька, который внезапно перед ней предстал диким зверем, готовым ее убить. Слезы продолжали бежать по щекам, капая вниз, на грудь, хотя девушка более не всхлипывала, взяв себя в руки. - М-Масанобу... - с заметной дрожью в голосе позвала Косаку Арисуин, продолжая зажимать раны от клыков. - Я же предупреждал... - удивительно, но, обращаясь к девушке, оборотень тут же прятал клыки и не рычал, направляя свою злость только в сторону провинившегося Масакаге, а на Арисуин смотря чуть ли не с болью на сердце. Поэтому он так и настаивал всегда на обработке ее ран, даже самых незначительных, ведь он боялся именно этого, что девушка увидит их реальную сущность, скрытую глубоко под человеческим обликом. Они звери. Пусть и разумные, но хищники. Взрослые могут контролировать себя, Ямагате же это дается сложнее в силу возраста. - Идти ты вряд ли сможешь, поэтому я тебя унесу. Не бойся, - Косака выставил перед собой руки, медленно приближаясь к Каваими и опускаясь перед ней, - Я тебе ничего не сделаю. Иди сюда, - оборотень осторожно забрал девушку с земли к себе на руки и, поднявшись, быстрым шагом направился обратно в медпункт, из которого, казалось, только недавно вышел. При этом изнутри Масанобу хлестала такая злость, что хотелось, как минимум, выдрать Масакаге клыки за подобный проступок, и это состояние подогревал еще и запах крови, быстро распространившийся по округе. Поэтому Косака был уверен, что на него вскоре прибежит кто-нибудь из оставшихся оборотней, найдет оставшегося в саду Ямагату, все поймет и пропишет ему полный комплект оплеух. Быстро вернувшись в замок, а затем и нужную комнату, оборотень вновь усадил Арисуин на кушетку, с которой она, казалось, недавно только встала, и сел перед ней, положив свои ладони ей на щеки и стирая большими пальцами слезы. - Не плачь, - неожиданно тихим голосом с четко слышащимися виноватыми нотками произнес Масанобу, - Я не могу на это смотреть. Сейчас все обработаем, и Масакаге тебя больше не тронет, обещаю. Каваими с виноватым видом посмотрела в аквамариновые глаза, хлюпнув носом. Вроде она уже успокоилась, но слезы отчего-то продолжали бежать по ее щекам. Девушка винила в случившемся никак не оборотня, которому наверняка прилетит от Такэды по первое число и с такой силой, что звезды будут видны. Она должна была смотреть под ноги в момент их прогулки или сгруппироваться так, чтобы и в куст не попасть, и раны не тревожить, да и вообще ей следовало, как только она упала, не сидеть на попе ровно, а отогнать подальше Ямагату, а самой подняться и дойди до медпункта. - Прости... Из-за меня случилось такое... Не ругайте Ямагату, он наверняка и так себя сейчас чувствует отвратительно... - Арисуин перевела взгляд на свою руку, где отчетливо было видно два точечных глубоких следа от клыков. - Скорее всего, - Косака, вытерев мокрые дорожки с щек девушки и из уголков глаз, с заметной тревогой во взгляде еще раз осмотрел ее лицо, затем поднялся и принес к кушетке из шкафчика бинты и медикаменты. Обтерев сначала пострадавшее запястье влажной марлей, оборотень принялся обрабатывать укус. - Он тоже оплошал в этой ситуации и получит от генерала только выговор. Мы не варвары, и бить его за это никто не будет. Достаточно и того, что, вернувшись в свой привычный облик, он сам поймет, что натворил, и будет себя винить. Так он поймет куда больше, чем если бы его побили за нападение на тебя. Мне, конечно, хочется отвесить ему пинка, но такими методами справедливого воина не воспитать. - Спасибо, что пришел и спас меня... - аккуратно забрав у Косаки свою руку, с которой оборотень стирал влажной тряпочкой кровь, девушка, к его немалому удивлению, сжала в хрупких руках ткань одежды и уткнулась лбом в плечо. Арисуин ощущала, что ее до сих пор мелко колотит от пережитого, что страх противным червячком сидит в ее душе, заставляя сильнее прижиматься к Масанобу, словно бы она искала у него защиты. Косаку вид дрожащей, скорее всего, от страха Каваими сильно расстроил, заставив жгучую злость заглохнуть и свернуться где-то глубоко в душе до поры, до времени, освобождая место сожалению о случившемся. Он сделал все, что мог, чтобы подобного не произошло: предупреждал Арисуин, разговаривал с Ямагатой и тренировал его дух и силу воли отдельно, когда тренировки с девушкой заканчивались, внимательно следил за здоровьем и состоянием Каваими, и все оказалось тщетно. То, чего он так не хотел, произошло, и теперь у Арисуин наверняка не самое хорошее впечатление об оборотнях. Хотелось как-то отвлечь ее от не самых приятных воспоминаний, утешить и успокоить, причину подобных порывов Масанобу найти не мог, но вот решение достаточно быстро отыскалось. Отложив в сторону марлю и освободив свои руки, оборотень мягко обнял девушку, погладив ее плечи и сцепляя руки на лопатках, затем чуть наклонился, кончиком носа задев щеку Арисуин, а треугольное мягкое ухо прижалось к ее голове. Косака, словно бы он ластился, проехался ухом от виска Каваими выше, издав звук, похожий на фырчание, тем самым стараясь хоть немного приободрить и отвлечь девушку от тяжелых мыслей. Каваими от подобного жеста резко вернулась с небес на землю, сердце глухо скакнуло в груди от странного, необъяснимого чувства, но девушка лишь плотнее прижалась к оборотню, шумно выдыхая. Одна ладонь легла на спину Масанобу, обнимая его за плечи, а вторая запуталась в длинных волосах цвета меда, скользнула по затылку, выше, задевая второе ухо, поглаживая его, аккуратно, даже почесывая за ним. Сейчас девушке было без разницы, что уши и хвост - одна из эрогенных частей тела, что ее могут неправильно понять, просто на душе становилось словно бы легче, когда она делала вот так. «Теплый...» - Арисуин прикрыла глаза, буквально растворяясь в кольце сильных рук, чувствуя, что дрожь потихоньку уходит. Заметив, что девушка понемногу начала успокаиваться, оборотень уже теплее улыбнулся, продолжив ластиться к ней, поскольку копошение тонких пальчиков в его волосах, чешущих ему за ухом, Масанобу очень даже нравилось. Он себя даже начал ощущать каким-то домашним животным и, сам того не заметив, уложил свою голову Каваими на плечо, пушистым ухом скользнув по линии ее челюсти к подбородку, когда второго касалось дыхание девушки, из-за чего оно трепыхалось. Из горла слышалось мирное урчание, а руки оборотня переместились на талию Арисуин, без всякого намека, просто обнимая и не совершая никаких посягательств, согревая девушку и прижимая к торсу Косаки. Он нашел неожиданно приятным сидеть вот так вот, обнявшись, когда по голове неторопливо и мягко гладят, правда, рана Каваими все равно его беспокоила, но если девушка хотела сначала успокоиться и прийти в душевное равновесие, то пусть так оно и будет. Не заметив даже намек на сопротивление со стороны Косаки, девушка уже стала смелее ласкать его, почесывая за ушком или поглаживая по волосам. Масанобу невольно напоминал сейчас девушке домашнего зверька, которого можно вот так вот гладить и нежить, а он за это будет вот так вот забавно фырчать, как это делал сейчас оборотень. - Спасибо, Косака, мне уже лучше, - отстранившись самую малость от парня, девушка обхватила его лицо ладонями и слегка потерлась своим кончиком носа о его, после чего убрала ладони и губы коснулись щеки. - Это хорошо, - выдохнул оборотень, из-за приятных ласк чувствуя себя спокойнее и рассуждая вполне осмысленно и здраво, что в этой ситуации было очень даже кстати. Пусть Косака и был старше Ямагаты и находил в себе силы держаться достаточно долго, чувствуя витающий запах крови, но и его выдержка рано или поздно затрещала бы по швам, а еще больше травмировать девушку он совсем не хотел. Ни физически, ни морально, поэтому, как бы ни хотелось, чтобы за ушами продолжали приятно почесывать, оборотень выпрямился, отстраняясь, и взялся снова за обработку и перебинтовывание раны. - Кстати... Масанобу. Можешь звать меня по имени, - вернув Каваими поцелуй в щеку, Косака чуть улыбнулся, продолжая свое дело. Каваими отчего-то смутилась: не то от поцелуя, не то от предложения звать Косаку по имени, не то от всего сразу. Она и не думала, что оборотень когда-нибудь предложит ей звать его по имени, так как это делают лишь три категории: родственники, возлюбленные и очень близкие друзья. - Не думала, что мы станем настолько близки, - девушка хихикнула. - Хотя после того, как мы провели с тобой ночь в одной постели, это неудивительно, - Арисуин резко закрыла рот и хлопнула себя ладонью по лбу. - Прости, я такую чушь несу, когда нервничаю. - Ты только при Нобухаре так не скажи, я и так долго перед ним твою девичью честь отстаивал, - закончив с обработкой раны заживляющими и обеззараживающими средствами, Масанобу принялся крепко бинтовать руку девушки, но не слишком больно. - И мы не просто приближённые Такэды, мы в каком-то роде семья, и ты тоже теперь часть нас, а тут все зовут друг друга по именам. К тому же, как я считаю, произошло достаточно, чтобы я позволил тебе называть меня по имени, да и я действительно твой друг. По крайней мере, я на это надеюсь, - плотно забинтовав запястье, Косака немного подождал и проверил, не идет ли кровь, а затем аккуратно оторвал от него край и убрал обратно к лекарствам. - Я тоже хочу быть тебе и другом, и сестрой, Масанобу, - почти прошептала Каваими в ответ, чувствуя необычайное тепло от того, что она стала частью этого мира, этого клана и жизни всех его членов. Было приятно думать о том, что здесь ты нужен и за тебя будут волноваться и любить как родного человека. - Временами я думаю, что этот мир только благодаря тебе и твоей заботе смог стать для меня вторым домом, - Арисуин внимательно следила за тем, как Косака завязывает аккуратный бантик на ее руке и принимается за обработку ладони, которая тоже наверняка будет перебинтована, так как после падения на землю она находилась в довольно-таки плачевном состоянии. Но, услышав последние слова девушки, Косака на пару секунд замер, не ожидав столь добрых и приятных слов в свой адрес. По сути, сначала он просто выполнял приказ Такэды, который поручил девушку ему, и следил за ее безопасностью, включая обычное гостеприимство и любезность, но постепенно Каваими заслуживала его расположение, доверие и даже уважение. Масанобу определенно выделял ее среди всех знакомых ему девушек, в конце концов, она была пока единственной, ради кого он разогнал целую площадь народа и гнал коня как на пожар. - Я рад, что ты можешь назвать этот замок своим домом, - мягко улыбнулся оборотень, даже как-то нежно стирая с ладоней Арисуин засохшую кровь на краях царапин. - Значит мои старания действительно не были напрасными. Но... - Масанобу резко замолчал, немного помрачнев и думая, что, наверное, не стоит сейчас начинать разговор о родном мире девушки. Он знал, что ее там многое ждет, что она хочет туда вернуться, и вполне понимал это, правда, отпускать ее было уже тяжелее. Решив не портить ни себе, ни ей этой темой настроение, Косака, закончив с ладонями, посмотрел на порванные джинсы и разодранные коленки. - Снимать будешь, или так обработать? Каваими еще раз посмотрела на свои джинсы, разодранные буквально вдрызг на коленях, и шумно вздохнула. Снимать их не хотелось, но если оставить все так, то Косаке будет неудобно их обрабатывать и бинтовать, поскольку оставлять теперь раны без перевязок было гиблым делом - заживать будут еще дольше. - Я возьму ножницы, - взяв в руки лежащие в стороне ножницы, девушка шумно выдохнула. Эта вещь была одной из тех, которую она могла бы занашивать до самого последнего, но, видимо, пришел их час, так как Арисуин не была уверена, что от грязных следов их спасет стирка. Немного распоров ткань по боковому шву, девушка за несколько минут превратила любимые темно-синие джинсы в довольно короткие шорты. В очередной раз удивившись вывертам женской фантазии, Косака помог девушке стянуть с голеней ткань и отбросил ее в сторону уже за ненадобностью. Затем осмотрел разбитые коленки и, покачав головой, все по той же схеме принялся за лечение, сначала смывая грязь и кровь, затем проходясь антисептиком, дальше накладывая заживляющую мазь и сверху все это дело туго бинтуя. - Отнести тебя в твою комнату? - убрав все лекарства обратно, из-за чего в кабинете всегда поддерживалась чистота, Косака сел напротив Арисуин, дожидаясь ее указаний. Правда, спрашивал он насчет только места, куда девушка хочет отправиться, передвигаться самостоятельно он бы ей сейчас ни под каким предлогом не разрешил. - Да. Что-то я устала... Но разве сейчас не время для ужина и все не должны собраться в зале? - Каваими помнила, что, когда они с Масакаге шли гулять, время приближалось к вечерней тренировке, после которой обычно следовал ужин. Но сегодня тренировочное время, похоже, было отведено под укус, обращение Ямагаты и обработку ран. Да и есть хотелось просто ужасно, тот завтрак, что она ела с Юзуки и вампирами, желудок давно переварил, не оставив даже упоминания. - Не думаю, что после случившегося на сегодняшнем ужине будут все. Масакаге ты, скорее всего, еще пару дней вообще не увидишь, - аккуратно забрав девушку к себе на руки, оборотень поднялся и направился пока просто по коридорам, доходя до места, где направления в жилые помещения и в обеденный зал разделялись. - Если ты устала, то могу отнести тебя в комнату, а потом я попрошу Масатоё занести тебе твой ужин. Голодной на вечер тоже оставаться нехорошо. Ну или можем пойти в зал. - Почему я его не увижу? Или после того, как он выпил крови и принял другой облик, ему стало плохо? - в голосе скользнуло волнение, девушка ведь не знала о том, как на самом деле на оборотней и вампиров влияет ее кровь, Юзуки ей ни о чем таком не говорила. Темно-фиолетовые глаза внимательно смотрели в аквамариновые, надеясь найти в них ответ на свой вопрос, который сейчас беспокоил ее больше всего на свете. - Нет-нет, плохо ему не станет. Физически точно, а вот морально он долго себя винить будет за содеянное. Ему нужна будет парочка дней, чтобы все обдумать, набраться сил и извиниться перед тобой, - спокойно пояснил Косака, который, не получив указаний от Каваими, решил оставить ее в комнате и потом попросить Найто принести девушке ужин. Потому как сам Масанобу пойдет к генералу, рассказывать о случившемся во всех деталях.