И мы покоряемся любви

"Сердце у тебя доброе, а остальное и не важно".

(с) А.Полярный. Тлеющие ветви леса Блум.

Сразу после ужина Каваими скрылась в своей комнате и занялась пошивкой новой одежды для себя и заодно думала, что можно пошить для Юзуки, так как при столь активном ритме жизни ее одежда вряд ли выдержит долго, а постоянно штопать и зашивать - тоже было не дело. Придвинув поближе начатое платье белого цвета с длинными рукавами и юбкой, состоящей из оборок, которое должно быть длиной выше колена, девушка решила добавить к нему черные чулки и платок-жабо с шелковым поясом, который должен быть на бедрах, и занялась работой. Время всегда летело незаметно, особенно за любимым делом, возможно, пристрастие к шитью передавалось через гены, а может и еще каким образом, но Каваими была рада, что в будущем ее работа будет тесно связана с этим занятием. Через несколько часов, когда девушка вертелась перед зеркалом, думая, стоит ли переделать пояс, чтобы бант был на боку, или лучше, когда он на спине, раздался неожиданный стук в дверь. - Да? - Арисуин запоздало вспомнила, что после ужина Косака просил, чтобы она зашла к нему, но перспектива сшить обновку напрочь отключила все мысли, выбив их из головы. Наверное, он хотел обработать ссадины на руках и ногах, так как после возвращения оборотень сразу отправился к Такэде и занялся лекарством. Дверь плавно отодвинулась в сторону, и на ее пороге и правда показался Масанобу, вернее, сначала девушка увидела ворох каких-то толстых тканей, больше похожих на набивку, из-за которых торчали золотистые треугольные уши, позволившие Каваими опознать вошедшего в комнату. - Ты не занята? - оборотень сгрузил свою ношу на пол, выпрямился и, посмотрев на удивленную девушку, резко осекся, бегая глазами по ее фигурке, облаченной во что-то белое и до ужаса короткое. Если предыдущий наряд Арисуин Косака еще мог определить как обрезанное кимоно, то подобный вид платьев был явно из другого мира. Светлое и приталенное, оно подчеркивало точеную фигуру девушки, было в тон ее таким же светлым волосам, спускающимся за спину, и выделяло темные большие глаза. Одновременно взгляд притягивали и оголенные ножки Каваими, вернее, облаченные во что-то черное и облегающее, по краям обхваченное тонкими ремешками. Подобное Масанобу видел впервые, будучи удивленным и не в силах оторвать взгляд, хотя сам уже понимал, что пристально смотрит на девушку уже слишком долго и надо бы что-то сказать: - Красиво смотришься... - оборотень закрыл нижнюю половину своего лица ладонью, поднимая взгляд на лицо Арисуин. - Нравится? Хорошо получилось? - Каваими пару раз покрутилась перед оборотнем, чтобы он мог во всех деталях рассмотреть ее наряд, от этих движений юбка слегка приподнялась, образуя своеобразный круг, длинные светлые волосы причудливо развевались в воздухе, а кончики банта на спине едва поспевали за своей хозяйкой. - Я как раз закончила шить, - девушка сияла словно звездочка, улыбаясь едва ли не до ушей, сияя глазами и вообще показывая, что она счастлива. Японка даже не обратила внимания на некую запинку в словах Масанобу, то, как он закрыл нижнюю часть лица ладонью и вообще вел себя немного странно, ей было слишком хорошо, чтобы думать о чем-то постороннем. - А что ты принес? - сложив ручки за спиной, Арисуин подошла к ноше оборотня, внимательно ее рассматривая. Косака, который отчего-то почувствовал себя неловко, поняв, что девушка сама перевела разговор на более обыденную для него тему своим вопросом, поспешил на него ответить, убрав ладонь от своего лица: - Это я принес для тебя. Ткани, что нашел в закромах дворца, и набивка, еще немного фурнитуры, но это так, вдруг тебе пригодится. А вообще, мне Масатоё сказал, что ты бродишь по ночам по замку, потому что не можешь уснуть. А уснуть не можешь, потому что у тебя нет подушки-об... - Косака прервался и почесал за ухом, припоминая, как же там Найто говорил, - обнимашки, вот. Он объяснил, что это такое, и я подумал, что ее вполне можно сшить, поэтому ткань и принес. Но она большая, как я понял, поэтому, если хочешь, я могу остаться и помочь тебе с ней. Я, конечно, в шитье не очень силен, но под твоим началом, думаю, справлюсь, - Масанобу немного неловко улыбнулся, а одно ухо наклонилось на бок. Каваими с неким сожалением теперь посмотрела на ворох тканей, из которых точно можно было бы сшить подходящую дакимакуру или что-то в этом духе, к примеру, в ее стране еще были популярны подобные подушки в виде животных. Да и самый большой отрез шелковистой на ощупь ткани был золотистого цвета, под стать меху Косаки, так что можно было что-нибудь придумать. - Косака... Спасибо... Мне даже неловко, что вы так обо мне печетесь... - девушка шумно вздохнула. Ощущение от того, что она заставляет всех волноваться и не приносит никакой пользы, давило всей ответственностью. - Вы и так меня сегодня спасли, а теперь еще и это. С моей стороны было бы эгоистичным просить о помощи. - Тебе и не нужно просить, я тебе сам ее предлагаю. Не волнуйся об этом, - продолжая улыбаться, только уже теплее, оборотень чуть наклонился к лицу девушки, погладив ее по белым волосам. - Забота о тебе - одна из моих обязанностей, да и мне самому будет приятнее, если наша гостья будет чувствовать себя во дворце комфортно, - продолжил Косака, хотя почему последние его слова оказались правдой, он и сам не понял. Далеко не для каждых гостей он готов был так стараться, порой просто следуя указу Такэды и нормам гостеприимства, но в этом случае ему самому хотелось, чтобы эта девушка чувствовала себя как дома. В уюте и под защитой. - К тому же, в четыре руки будет быстрее, и тебе не придется сидеть над подушкой всю ночь одной, завтра утром все-таки тренировка. А если не сшить эту подушку, то ты будешь дольше привыкать к широкой постели и будешь бродить по ночам, а это немного опасно, да и ты опять на утро будешь уставшая. И вдвоем хоть повеселее будет шить, может быть, у тебя есть вопросы по поводу нашего мира, и я смогу тебе что-нибудь рассказать. Как видишь, в этом много плюсов, но если хочешь остаться одна, я могу уйти. - Точно, тренировка. Я ведь сегодня ее пропустила, - Каваими слегка взлохматила волосы, но довольно быстро дала себе мысленный подзатыльник, стараясь не раскисать и вообще не показывать свои слабости. Хватило и Масатоё, у которого, как оказалось, язык без костей, раз он рассказал Масанобу о том, что она ходит по ночам по замку. - Надеюсь, Ямагата не сильно винит себя за тот удар? - решила уточнить японка, уже вытаскивая белую ткань, которую собиралась использовать как основу для подушки, чтобы потом наполнить ее набивкой и зашить. - Он понимает, что виноват, и извинился - это тоже хорошее качество для воина, правда, Масакаге еще долго себя винить будет, но Нобухара его быстро обратно в строй поставит, не переживай, - ответил Косака, наблюдая за действиями девушки, ловя себя на мысли, что все еще рассматривает ее необычный наряд. - Как твои ссадины, кстати? По возвращению во дворец я не успел их обработать, прости за это, - на этих словах ушки оборотня чуть опустились, но в следующий момент он потянулся к вороху принесенной ткани, что-то вытаскивая из складок. - Но средство для обработки и мазь от синяков я принес с собой, поэтому могу нанести, если это тебя беспокоит. Каваими слегка приподняла рукав платья, рассматривая темнеющий на бледной коже след от веревки, и неопределенно пожала плечами. Не то, чтобы они ее беспокоили так уж сильно, но дискомфорт имелся, особенно если приходилось напрягаться. - Болит только тут, - девушка слегка повернула голову на бок, где четко был виден след от удара, вообще действие парализующего средства еще долго приносило девушке неудобства, полностью исчезнув лишь спустя несколько часов. - Но руки и ноги, думаю, тоже стоит обработать, иначе завтра на тренировке будет сложно сражаться. - Тогда пока временно отложим пошив подушки и займемся наиболее важным, - оборотень, оставив на полу вытащенные баночки с мазями, поднялся, подошел к девушке и, предельно аккуратно взяв ее руки, отодвинул ткань рукавов и осмотрел запястья, затем шею, недовольно покачав головой. Затем подвел к футону и заставил сесть, сам усевшись напротив, и, взяв мазь, решил начать с рук. Масанобу осторожно обрабатывал тонкие запястья, боясь, что надави он чуть сильнее, и они сломаются, ведь его руки от постоянных тренировок и сражений давно огрубели и причиняли боль, а Арисуин, особенно в этом легком платьице, ему казалась вообще созданием нежным и чувствительным, пусть он и видел каждое утро, как она сходится на мечах с Ямагатой. Закончив с руками, Косака чуть отодвинулся, садясь немного сбоку от девушки, отчего-то на пару минут замявшись, но потом сказал: - Прости меня за грубость, но, во-первых, у тебя обработаны запястья, поэтому не шевели пока ими, а то испачкаешь свое красивое платье мазью, и, во-вторых, будет быстрее, если я это сделаю сам, - поймав немного непонимающий взгляд Каваими, оборотень принялся расстегивать ремешки на ее ножках. Затем отцепил их от темной ткани и отложил, и, сначала аккуратно отодвинув ткань чулка с бедра, положил одну свою ладонь под колено девушки, чтобы зафиксировать ножку, и продолжил снимать чулок, аккуратно стягивая, стараясь не порвать, поскольку ткань была очень тонкая. Освободив одну ногу, Масанобу ловко проделал то же самое со второй и, положив теперь свою ладонь на голень, аккуратно обрабатывал лодыжку, на которой тоже заметил темнеющее следы от веревок. Каваими, едва оборотень принялся стаскивать с нее чулки, залилась краской по самые уши, спешно отведя взгляд в сторону, скрыв лицо упавшими вперед волосами. Девушка даже подумала, что лучше бы она сама сняла с себя этот элемент одежды, поскольку от прикосновения горячих чуть грубых пальцев ей показалось, что сердце сейчас попросту разорвется. Арисуин оставалось лишь молиться, чтобы Масанобу не услышал, как изменилось ее сердцебиение, поскольку ей вообще казалось, что оно сейчас оглушающе стучит на весь замок, и это как минимум. - Я не... Ф-фарфоровая... - заметив, с какой осторожностью ее касается Косака, решила сказать японка, чтобы он не ощущал себя столь скованно. Услышав запинку и странные нотки в сбивающемся голосе девушки, Масанобу поднял свой взгляд на ее лицо, все-таки заметив румянец на ее щеках, который розовым пробивался через белесые длинные прядки, и чуть улыбнулся. - А в этом платье очень похожа на фарфоровую изящную куколку, которую, когда берешь в руки, боишься разбить, - вопреки словам Арисуин оборотень, очертив колено и мягко огладив голень пальцами напоследок, поставил ее ножку на пол и взял вторую, накладывая мазь по-прежнему осторожно, боясь своими действиями причинить боль, ведь тут и так по его вине синяк зрел. - Да и ты же девушка, нежное создание. С вами всегда и во всем надо быть аккуратным, а я из-за войны давно огрубел, вот и боюсь, что больно сделаю. - Спасибо, Косака... - на выдохе произнесла Каваими каким-то интимным полушепотом, прислоняя ладонь к груди, где так быстро стучало сердце. С одной стороны пальцы оборотня из-за мази должны были быть холодными, но под кожей все словно горело, разливаясь по венам и капиллярам подобно жгучей лаве. Она не могла даже в самой своей смелой фантазии представить, что ее будет касаться вот так парень, что она будет смущаться простой обработки синяков и ссадин. - Но мне совсем не больно, правда. - И не должно быть. Эти синяки из-за меня появились, если бы я еще и боль причинил, обрабатывая их, то позор мне, - категорично произнес Масанобу, закончив с ногами Каваими и, подсев ближе, завел ладонь ей за голову. Коснувшись пальцами шеи сзади, собрал ее волосы и положил на одно плечо, открыв себе сторону, где темнел след от удара. Горько выдохнув, что его дыхание коснулось нежной кожи, оборотень еще раз мысленно поругал себя за случившееся днем и, продолжая удерживать затылок девушки, взял еще немного мази и нанес ее на наливающийся круглый синяк, прислушиваясь к дыханию девушки, которое могло бы ее выдать, если бы вдруг он сделал больно. Арисуин крепко зажмурила глаза, стараясь бороться со смущением и чем-то новым, еще непонятным девушке. Масанобу был слишком близко, она ощущала тепло, исходившее от его тела, как дыхание щекотало чувствительную кожу на шее, каждую прядь длинных шелковистых волос, что касались ее ладони, наверняка она уже выдала свое сердцебиение, которое готово было просто взорваться от столь бешеного темпа. Поэтому оставалось только молиться, чтобы все закончилось как можно скорее, и она смогла прийти в себя. - Все, больше не буду мучить, - сказал Масанобу, когда закончил с синяками, заметив и прерывистое дыхание Каваими, и усиливающуюся по насыщенности краску на ее щеках, и общее неловкое состояние девушки, и отодвинулся, закрывая баночку с мазью и убирая в сторону. Затем пару минут втирал остатки на своих руках в свою кожу, чтобы не оставить нигде жирных следов. Ему эта мазь все равно не повредит. - Сейчас посиди пока смирно и не вставай, но, чтобы дело с шитьем не стопорилось, скажи, что принести сюда и положить, я сделаю, чтобы потом сразу начать. Не волнуйся, - решив сразу пресечь все отнекивания Арисуин, тут же добавил Косака, - можешь мной в этот вечер пораспоряжаться, раз уж днем я так сплоховал и ты из-за меня пострадала. - Ну, мне понадобится сначала белая ткань, чтобы из нее основу сделать, можно самую обычную, главное, чтобы ее было минимум метра четыре. Потом вот та золотистая, белая из такого же материала, уголек, набор ниток, иголок и пуговиц, желательно мелких, - перечислила Каваими необходимые материалы для шитья новой подушки-обнимашки, решив, что раз в ее руки попало так много золотистого шелка, то можно будет изменить традициям и сшить не дакимакуру, а подушку-обнимашку в виде лиса. Косака под указания девушки принес все необходимое и составил рядом с ней, в самом конце проверив, все ли, что она назвала, он достал, однако не сел снова напротив Арисуин, а неожиданно начал раздеваться. Сначала отстегнул наплечник вместе с крепящимся к нему полу плащом, развязал пояс, на котором висело два клинка, снял нарукавники и козырек с головы, оставшись только в белой рубашке и черных штанах. Аккуратно все это сложил в стороне, чтобы не мешало, сел на футон напротив Каваими и распустил свои длинные светлые волосы, немного помассировав себе затылок, поскольку за весь день туго стянутая кожа головы сильно устала и теперь немного болела. Из-за этого Масанобу теперь стал выглядеть менее серьезным и больше взъерошенным, немного устало опустив треугольные уши. - Теперь я полностью готов тебе помогать, а то в амуниции не очень удобно, да и тяжеловато. Каваими только нервно сглотнула, удобно закатав рукава платья и зафиксировав их с помощью ремешков от чулок, собрала волосы в низкий хвост, чтобы не мешались при раскройке. - Сначала мне нужно отделить нужное количество ткани, - встав на четвереньки, Арисуин принялась раскладывать белую ткань на полу, стараясь не поворачиваться к оборотню филейной частью тела. Прихватив с собой уголек и что-то вроде местной линейки, девушка принялась отмерять основу необходимую для шитья. Наблюдая за тем, как Каваими отмеряет нужный ей довольно большой кусок сначала на белой ткани под основу, а затем таких же размеров на золотистой, оставляя запас в несколько сантиметров для подгибов, Косака вспомнил, что он вообще-то вызвался помогать. Просто, стоило ему снять с себя броню, и он понял, как, оказывается, устал за сегодняшний день, сначала устраивая баталию с дальнейшей погоней и спасением в городе, затем в темпе вальса приготавливая для генерала лекарство и заканчивая все свои оставшиеся дела. Поэтому какое-то время оборотень просто сидел, глядя на девушку, которая под покровом начинающейся ночи явно чувствовала себя в своей стезе, вычерчивая на ткани угольком силуэт явно не прямоугольника. - Я тогда могу пока разрезать ткань, - взяв ножницы и белый хлопковый кусок для основы, с которым Арисуин уже закончила, Масанобу принялся стричь по линии. - Но я почему-то думал, что эта подушка должна быть, как обычная, прямоугольной, только в размерах больше. - Ам, не совсем, - сдув лезущую в глаза челку, девушка продолжила что-то вычерчивать на золотистой ткани, назначение чего Косака никак не мог понять. - Я хочу ее в виде лиса попробовать сделать, вот и делаю сразу подгон под лапы и мордочку, - перебросив за спину упавший вперед хвост волос, Каваими вывела еще пару линий и только после этого выпрямилась, слегка прогнув спину назад, так как лазить в достаточно темной, освещаемой лишь свечами комнате и при этом отмерять нужные куски ткани было непросто, и времени на это было потрачено в несколько раз больше обычного. - Лиса? - трепыхнул Косака пушистым ухом и, закончив с белой тканью, отложил ее к девушке и подтянул к себе золотистую, посмотрел на все линии в целом и, поняв наконец-то, где тут что, снова взялся за ножницы. - А почему в форме лиса? - усердно вырезая, стараясь не перепутать линии и не отрезать что-нибудь не то, оборотень не поднимал головы, почти целиком ушедший в работу и незаметно для Арисуин сгоняющий с себя усталость и накатывающую сонливость. Благо, работа, требующая внимательности, помогала ему успешно с этим бороться. - Ну, потому что золотистой ткани много, вот и пришла в голову мысль сделать подушку в виде лиса, - притянув к себе поближе белый отрез ткани, девушка вооружилась иголкой и ниткой, в который раз посетовав на отсутствие швейной машинки, так как с ее помощью можно было бы закончить подушку меньше чем за два часа, а так придется повозиться довольно долго. Сшивая концы вместе, оставляя открытой пока лишь одну часть, Каваими увлеченно мурлыкала под нос мелодию из недавно просмотренного аниме, мысленно возвращаясь в свой мир. Масанобу тем временем заканчивал со своим фигурным вырезанием и, получив несколько отдельных частей, решил их выложить на полу, чтобы наглядно представить, что это за подушка такая будет. В итоге вышло два примерно одинаковых округлых куска с двумя треугольными выростами, ушками, как понял Косака, два длинных куска, видимо, под тело, два поменьше под хвост и еще на четыре лапки. Представив, что все это нужно по краям сшивать вручную, оборотень тяжко вздохнул, мысленно пожалев Каваими и повернув в ее сторону голову, однако на лице девушки он не заметил усталости или какого-то намека на лень или огорчение, наоборот, Арисуин чуть ли не светилась изнутри, что-то напевая и явно получая от процесса удовольствие. Затем взгляд Косаки сам собой переместился на платье девушки, что было сшито довольно искусно, затем на ткань, явно заготовленную для еще каких-то творений, да и в целом Масанобу заметил, что вся комната превратилась в мастерскую портного, и вопрос назрел сам собой. - Тебе так сильно нравится шить? - спросив, оборотень, чтобы не сидеть без дела, потянулся к принесенной им самим набивке, - Это похвально. Но где ты научилась шить сложные вещи, как, например, это самое платье? - Хм... На самом деле, в моем мире мало кто умеет шить, но у мамы есть свое ателье, - девушка слегка задумалась, стараясь понять, как бы объяснить оборотню, что это такое. - Это что-то вроде лавки, куда можно прийти и заказать себе наряд. Маме с детства нравилось придумывать одежду и шить, поэтому меня с детства приучали к данному процессу, так как я должна стать будущей наследницей. Да и мне на самом деле это нравится, что-то придумывать и шить, смотреть, как простой кусок ткани становится прекрасным нарядом. Настоящее волшебство, - Арисуин говорила все это с заметным задором в глазах и явным восторгом и счастьем в голосе. - Вот, набьешь ее? - блондинка протянула оборотню белую основу. - Только плотно. А я пока наволочкой займусь. Как закончишь, скажи, будем вместе зашивать. - Хорошо, - слабо улыбнулся Косака, забирая ткань, аккуратно собирая ее, чтобы удобнее было набивать, и принимаясь за работу, стараясь, как и сказала девушка, делать подушку плотной, но не настолько, чтобы она становилась почти твердой. А то на такой особо не поспишь, только сравнишь с мешком риса. Восторг и воодушевленность Каваими невольно передавались и оборотню, все время поглядывающему на девушку, которую хотелось спросить и о матери, и о ее семье, раз уж она сама об этом вспомнила, но, подумав, что это Арисуин наверняка расстроит, Масанобу решил этого не делать, просто молча продолжив работу. - Я закончил. Пощупай, нормально по плотности? - минут через пятнадцать снова заговорил Косака, протянув девушке длинный мягкий цилиндр с головой в виде шара на конце. - Хм... - Каваими пощупала получившуюся подушку, поверяя, насколько удобной она будет, и удовлетворенно кивнула головой, принимаясь за иголку и нитку, чтобы зашить ее. - Подержи ее теперь, чтобы набивка не вываливалась, пока я буду зашивать, - присев рядом с оборотнем, японка принялась схватывать ровными и аккуратными стежками единственную оставшуюся дырку таким образом, чтобы вещь окончательно приняла образ подушки. Такая же участь чуть позже постигла большой хвост с белым кончиком и четыре лапки, на которые девушка даже успела пришить розовые кружочки в виде подушечек, уши тоже пришлось набивать, чтобы они принимали стоячую форму. - Я почти закончила, осталось только все это собрать, вышить мордочку и надеть, - Каваими отсела от Косаки, занимаясь финальными штрихами, напрочь позабыв и о времени, и о том, что утром ее ждет тренировка с Масакаге. Оборотень тем временем собрал ненужные обрезки ткани и ниток в одну кучу, чтобы все это добро не растащилось по полу, и понял, что больше пока ничем помочь не может, ведь он и иголка были такими же врагами, как он и Ода, например. Поэтому Масанобу сел обратно на футон, решив просто дождаться, когда девушка закончит, и посмотреть на получившееся у нее творение. Заодно он притянул к себе сшитое тело будущего лиса и положил на него свою голову, решив проверить плотность подушки самому, да и наблюдать за увлеченно работающей Каваими так было удобнее, вот только оборотень не учел, что в подобном положении усталость его расслабит, а сонливость добьет и просто выключит. Поэтому через какое-то время Косака попросту незаметно уснул, а блондинистая челка упала ему на лицо, спрятав за собой закрывшиеся аквамариновые глаза. Примерно через час Каваими довольно рассматривала на вытянутых руках получившуюся наволочку, буквально гордясь проделанной работой. Только сейчас, когда дел больше не осталось, девушка поняла, что заметно устала, спина затекла и нещадно ныла, как и отсиженные ноги, да и спать хотелось просто страшно. - Косака, я... - Арисуин повернула голову в сторону оборотня и резко осеклась, захлопнув рот, смотря на лежащего на ее футоне мужчину. В голову пришла мысль, что последние пару часов он никак не попадал в поле ее зрения и слуха. «Неужели спит?» - девушка тихо, стараясь не наделать шуму, придвинулась поближе к Масанобу, тонкие чуть дрожащие от волнения и напряжения пальцы приподняли светло-золотую челку, открывая на обозрение умиротворенно спящее лицо воина. Длинные золотые ресницы, отбрасывающие тени на щеки, пухлые слегка приоткрытые губы, едва подрагивающие кончики пушистых ушей, правильные черты лица, в таком состоянии он почему-то не выглядел суровым и сильным командиром, создавая скорее образ уязвимого и какого-то беззащитного. - Спокойной ночи, - отложив наволочку в сторону, девушка накрыла Косаку одеялом и, загасив свечу, решила сама прилечь на второй половине футона, стараясь не побеспокоить сон оборотня, ведь он и так вымотался за день. Вот только тихие шорохи тканей и такое же еле слышное пожелание девушки все же достигли слуха оборотня, которого самые первые слова Каваими, сказанные еще в полный голос, вырвали из глубокого сна, заставляя плавать где-то на поверхности. Все-таки военный образ жизни сказывался, и даже малейший звук мог заставить вскочить вроде бы крепко спящего Косаку с постели. Вот только в этот раз он явно пригрелся и вставать было попросту лень, ведь, встань он, тут же наделает шуму, а, пока будет собирать вещи и идти до своей комнаты, сон и вовсе улетучится, а вдруг еще встретит кого... Даже эту логическую цепочку оборотню было продолжать лень, мозг стремительно отключался, проваливаясь обратно в сон, только одна беспокоящая мысль не давала с чистой совестью заснуть - Арисуин, лежащая рядом и грозящая ночью замерзнуть. Долго не думая и решив завтра утром списать это все на обнимательный рефлекс, Косака подтянул девушку к себе, положив руку ей на талию, накрыл не только частью одеяла, но и своим пушистым хвостом, коснувшимся оголенных стройных ног, и, почти задев кончиком своего носа светловолосую макушку Каваими, прошептал: - Приятных снов. Арисуин, которая еще пару секунд назад была готова провалиться в объятья Морфея, вся напряглась, широко распахнув глаза цвета чернил. Горячая рука Косаки на ее животе, пушистый мех хвоста, что так приятно касался обнаженной кожи, равномерное дыхание, слегка тревожащее светлые прядки волос на голове - все это не оставляло никакого шанса на то, что она сможет расслабиться и заснуть. Это казалось чем-то неправильным, неестественным, а малейшая попытка хоть немного отодвинуться, приводила лишь к тому, что ее еще крепче прижимали к горячему телу оборотня, не оставляя даже малейшего шанса на сопротивление. «Как неловко...» - Каваими ощущала, как румянец смущения пощипывает кожу щек, разливая ярко-алую краску. А оборотень, удовлетворенный тем, что девушка теперь лежит под одеялом и не сможет из-под него выбраться, затолкал голос совести куда поглубже, решив выслушать все его претензии с утра вместе с замечаниями самой Арисуин, но заметил, что та всем телом напряглась, а это было нехорошо. Невысоко оторвав голову от подушки и приподнявшись, Масанобу наклонился к самому ушку девушки, почти задевая губами его кромку, а передние длинные золотистые пряди мягко скользнули по ее щеке. - Каваими... - шепотом, заставляющим прислушиваться и замирать сердце, говорил Косака, неожиданно огладив своей рукой талию и бок Арисуин, - Не бойся, я с тобой... - оборотень заскользил хвостом выше по ножке, щекоча мягкой шерстью, но не добираясь до края юбки, - ничего не сделаю. Поэтому засыпай, у тебя утром тренировка. Каваими задержала вдох где-то на середине, слегка поджимая ножки и непроизвольно втягивая голову в плечи, словно бы она старалась стать меньше, чем была на самом деле. Сердце билось в груди подобно перепуганной птичке-колибри, отдаваясь в ушах барабанной дробью, крепко зажмурив глаза, японка тщетно пыталась расслабиться. «Спокойно... Спокойно... Нельзя так остро на все реагировать, иначе сердце просто не выдержит... Меня тут не съедят и больно мне не сделают, думай, что с тобой лежит старший брат... Думай о Такуме...» - положив свою ладошку поверх руки оборотня, девушка буквально внушала себе, что, как и в детстве, сейчас лежит в одной кровати со старшим братиком. Как ни странно, но это помогло, и уже через несколько минут Арисуин смогла немного расслабиться. И Масанобу это заметил и ослабил свою хватку, не прижимая девушку к себе уже так сильно и давая нормально дышать, лишь переплетая свои пальцы с ее и гася в себе то лисье, что иногда в нем просыпалось и показывало глубоко спрятанное. - Умница, - улыбнулся Косака, продолжающий почти нависать над Каваими и даже сквозь тьму и прищуренные поблескивающие глаза внимательно наблюдающий за лицом девушки. Затем легонько коснулся губами ее щеки, оставив на коже теплое прикосновение, и лег обратно, чуть отодвигаясь и не давя на Арисуин, но и не позволяя ей предпринять попытку к бегству. Делать что-то предосудительное он и правда не собирался и, настроившись снова на волну сонливости, закрыл глаза, стараясь заснуть.