(с) Рэйко Тамура. Паразит: Учение о жизни.
Ночь в здешних местах была прекрасной. Это Юкка поняла, когда решила выйти из своей комнаты и пройтись по галереям дворца, проветриваясь на свежем, не загрязненном выхлопами и выбросами воздухе, созерцая красоту глубоких ночных оттенков с вкраплениями далеких звезд и слушая ночной приглушенный шум природы. А все потому, что девушке не спалось. Сам факт того, что отныне она в другом мире, плотно засел у нее в голове, и здравый смысл просто категорически отказывался это принимать. И в итоге, посчитав пустое валяние в постели бесполезным, Миямото оделась и вышла прогуляться в надежде, что успокоится. Только уши невольно уловили звуки какой-то музыки, а ноги сами собой повели свою хозяйку на звук, в итоге приведя к небольшой террасе, где в лунном свете девушка смогла разглядеть Кэншина. Стоя рядом с колонной, положив на нее одну ладонь, Юкка сама не заметила, как вновь тщательно рассматривала внешность мужчины, но теперь не только пушистые уши на голове, а всю фигуру в целом. Быть может, это было из-за света луны, но теперь белоснежная военная форма приобрела холодный оттенок вместе с голубоватыми волосами, лохматыми прядями спускающимися по спине. В лунном свете Кэншин очень даже вписывался в окружающую его природу: темную ночь и еще более темные силуэты деревьев на дальнем плане, как будто бы Юкка смотрела на грамотно составленную картину, а музыка, которая показалась девушке печальной, довершала сложившийся образ. - Юкка? Музыка неожиданно стихла, а девушка вздрогнула, когда поняла, что Кэншин только что назвал ее по имени. Оборотень отложил в сторону инструмент и медленно выпрямился, подойдя к девушке поближе, внимательно и даже с некой тревогой смотря в ее глаза. - Уже поздно, что ты тут делаешь? Или ты не можешь заснуть? - А... - Миямото тут же пожалела, что наблюдала, стоя не за колонной, а рядом с ней, чуть поклонилась мужчине и начала пятиться назад, намереваясь пойти обратно в комнату и сидеть там безвылазно. А то слишком много она делает нелепостей. То спросит что-нибудь не то, то вот помешает... - Я вас потревожила... Простите, я просто заслушалась... Уже ухожу, - однако девушка осталась стоять, склонив голову, что ее лица видно не было, и ждала, когда ей разрешат уйти отсюда. Кажется, у военных было принято так, но в голове у Миямото не укладывалось, почему мозг решил резко вспомнить историю и этикет и заставлял стоять на месте, хотя больше всего хотелось, как маленькой девочке, сбежать, пусть ей и было уже двадцать три года. - Нет, ты мне не помешала, - генерал едва заметно помотал головой в знак отрицания, и его теплая и такая сильная рука легла на ее макушку, слегка взъерошив пряди волос, словно бы она была маленьким ребенком. Эта девушка немного напоминала ему собственного сына: такая же маленькая, которую хотелось учить и направлять, и увидеть, как однажды она станет великим человеком. - Я не запирал тебя в комнате, так что ты можешь свободно перемещаться по замку, но за его пределы лучше одной не выходить. - Утром вы мне ясно дали понять, что мое существование для ваших людей не только выгода, но и проблема, - робко начала девушка, несмело поправив пальцами косы, в которые были заплетены передние пряди ее волос и завязаны на затылке ленточкой. - Я тоже не хочу, чтобы из-за меня на ваших людей нападали чаще, и вообще чтобы кто-то из-за меня страдал. Мне этого хватило и в моем мире... - Юкка невольно замолчала, неслышно сглотнув, чуть помотала головой, отгоняя от себя призраков своего прошлого, и продолжила начатую мысль: - Поэтому за пределы замка я и не думала выходить, да и в самом замке днем не расхаживала. Только ночью вышла, потому что мне действительно не спалось... Но это нормальное явление, я лет с двенадцати страдаю от кошмаров, поэтому привыкла по ночам бродить. Если это вам мешает, я учту... - Ты никому не мешаешь, поверь, - Уэсуги-старший был приятно удивлен: в с виду хрупком теле таился сильный стальной стержень, который отлично сочетался с железной волей и острым умом. Он думал, что она маленький ребенок, но на деле перед ним стояла взрослая девушка, которая слишком рано переступила порог мира игр и веселья. - И ты можешь гулять по замку и территориям в любое время суток, просто не делай этого в одиночку. У нас тут водятся жуткие монстры - якума, и я не хочу, чтобы тебя ранили или, того хуже, убили. Если хочешь, завтра я собираюсь в город с Кагэкацу, ты можешь поехать с нами. И у меня есть хорошее средство, для того чтобы тебя не мучили кошмары. - Спасибо за заботу, - Юкка снова поклонилась Уэсуги, действительно пораженная заботой о ней со стороны человека, с которым она знакома от силы сутки. Она привыкла, что в мире людей подобное встречается крайне редко, и чаще можно было увидеть только корысть и жестокость, поэтому девушка немного была сбита с толку такой добротой, за которую постоянно хотелось извиняться и кланяться. - Но я вынуждена отказаться... - Миямото заговорила тише, теперь чувствуя себя неудобно. Конечно, как человеку, попавшему в фэнтези-мир, ей было интересно все, начиная от звериных ушей и хвостов и заканчивая местной природой, и поездка в город была более чем заманчивой, но опять же ответственность за то, кем она являлась для армии Уэсуги, брала верх. Лучше лишний раз не показываться на глаза, и тогда меньше шанс, что враг ее обнаружит. Это Юкка вбила себе в голову, и не так просто это было теперь оттуда достать. - Не хочу доставлять вам проблем. К тому же, и на лошадях я ездить не умею. - Как раз, чтобы ты доставляла меньше проблем, тебе нужно получше познакомиться с моим отрядом и изучить местность. И не волнуйся, ты поедешь на лошади с Кагэкацу, - Уэсуги было важно, чтобы она в кратчайшие сроки лучше узнала этот мир и начала в нем разбираться, переставая быть как слепой котенок. Оборотень едва улыбнулся девушке. - Не нужно так бояться, если я зову тебя с собой в город, то все в порядке и ты можешь поехать с нами. Девушка при слове "бояться" вздрогнула, напугав своей реакцией и себя, и оборотня. Она уже долго жила в одиночестве и некотором страхе и это в родном то мире, а, попав в этот, наверняка большой и точно незнакомый, Юкка сама заметила, что стала пугливой, инстинктивно держась подальше от каждого оборотня, пусть они не проявляли к ней никакой агрессии и даже наоборот, делали для нее только добро. Но девушка всегда долго приспосабливалась к чему-то новому, и сейчас это давало о себе знать. - Если смотреть с этой стороны, то вы правы, - согласилась Юкка, положив одну ладонь себе на плечо, проведя ей вниз до локтя и подняв обратно, словно бы девушке стало холодно, хотя она просто старалась избавиться от чувства неловкости, которое постоянно вылезало перед этим оборотнем. - В таком случае я с удовольствием к вам присоединюсь завтра. - Вот и хорошо, а сейчас пойдем на кухню, я тебе приготовлю молока с медом и мятой, это поможет тебе заснуть и спать без кошмаров, - оборотень сам помнил, как часто приносил этот напиток Кагэкацу, после того как усыновил его, поэтому хорошо знал о его волшебных свойствах. - Тебе стоит сегодня хорошо выспаться, так как завтра выезжать будем рано. Миямото удивленно округлила глаза, пару раз хлопнув ресницами и явно не веря в услышанное. Еще немногим ранее она собиралась извиниться за то, что помешала оборотню, и хотела слинять, а в итоге ее сейчас поведут на кухню, где собираются подогреть молока... Девушка уже хотела начать отнекиваться, вновь затевая свою шарманку про то, что не хочет доставлять хлопот, да только Уэсуги сделал одну очень умную вещь. Не напрямую, но сказал, что если сделать иначе, то Юкка просто не уснет, из-за чего завтра не встанет, а это понесет за собой еще больше проблем. - Л-ладно... - вздохнув, согласилась девушка, ибо выбора не было. - Но я могу и сама приготовить. Ни к чему так... заботиться, - подобрав подходящее слово, Миямото смутилась, почесав пальцем щеку. - Ты гостья, поэтому позволь поухаживать за тобой. К тому же, ты не знаешь, что где лежит, - Кэншин понимал, что ей просто неловко, и, скорее всего, люди в ее мире плохо обращались с девушкой, раз она подобно мышонку все время пытается спрятаться в норку. Поэтому он хотел показать ей, что мир наполнен не только серыми и черными тонами, в нем есть и светлые краски. Заведя девушку на кухню, оборотень вытащил из камеры со льдом молоко, из шкафчика баночку с медом и еще одну со свежей мятой, после чего принялся колдовать, готовя напиток. Юкка в это время скромно присела за угол стола, желая из-за всей этой ситуации сжаться, стать меньше и незаметней, настолько ей была непривычна чья-то забота, особенно мужчины и тем более оборотня. Однако за ним было интересно наблюдать, благо, Уэсуги этого не видел, и девушка могла более-менее спокойно смотреть, как генерал целой армии греет для маленькой и совершенно чужой ему девушки молоко, топит в нем мед и добавляет мяту. Миямото настолько засмотрелась, приятно удивленная таким поведением, что не могла оторвать взгляд, даже когда опустила голову на свои сложенные на столе руки и немного расслабилась. Пытаясь припомнить заодно, какой на дворе час, Юкка и не удивилась, что ее и без напитка начало клонить в сон, однако чаще всего он не был долгим и заканчивался воспоминанием из детства, переросшим в кошмар. - Держи. Я не знаю, насколько сладкое ты любишь, поэтому добавил немного меда, если будет мало, можешь положить еще, - Уэсуги поставил на стол перед девушкой чашку с напитком и баночку с медом, из которой торчала ложка, а сам сел напротив, смотря на гостью. Он видел, что этот день ее порядком измотал, что она устала и ее потихоньку начинает клонить в сон, и был рад, что предложил ей теплого молока с мятой. Можно было еще предложить ромашковый чай для успокоения, он тоже способствует спокойному сну. - Еще раз спасибо, - посмотрев на Уэсуги-старшего, Юкка впервые улыбнулась за время своего нахождения в этом мире, пусть и вышло наверняка устало, но искренне. Подобная забота рождала в груди тепло, от которого на душе становилось приятнее и спокойнее чем от подогретого молока. Девушка сначала пригубила напиток и, поняв, что он действительно недостаточно сладкий, опустила туда еще ложку меда. Неспешно помешивая, дожидаясь, пока он растворится, Миямото чувствовала, как сон все больше одолевает ее, наваливаясь сверху слоем вялости и безмятежности, поэтому допила молоко достаточно быстро, чтобы поскорей оказаться в постели. - Давайте, я уж сама все уберу, - опустошив чашку, предложила девушка, посмотрев на оборотня своими темно-карими глазами. - Я вроде запомнила, что где лежало. А вы пойдете отдыхать, я и так, наверное, вас утомила... Но оборотень на эти слова только мягко помотал головой, понимая, что сама она ни за что не найдет дорогу до своей спальни, да и разве может он оставить девушку прибираться на его кухне и уйти отдыхать? Да никогда. Это полностью идет в разрез с его жизненными принципами. Поэтому Уэсуги-старший медленно поднялся со своего места и принялся убирать мяту и мед в шкафчик, забрал со стола пустую чашку и убрал ее в миску с водой, утром прислуга ее, так или иначе, помоет. Юкка только вздохнула на это, сетуя на свою беспомощность и думая, что оборотень был прав в том, что ей необходимо адаптироваться к этому миру быстрее и узнать его лучше, чтобы не случалось подобных вещей. Чтобы не отвлекать мужчин от действительно важных дел и самой смочь сделать хотя бы такую малость, как что-нибудь приготовить или подогреть молока. Пообещав себе засунуть свою пугливость куда подальше и с завтрашнего дня приступить к переменам в себе, девушка не заметила, как заснула, уткнувшись носом в свои руки, а рыжая челка упала сверху на лицо, скрывая его и закрывшиеся глаза. Кэншин, закончив с делами, обернулся, собираясь позвать девушку, чтобы проводить её в комнату, но удивленно замер, увидев, что она так и заснула за столом, положив голову на скрещенные руки. «Ох, какой же она еще ребенок...» - вздохнул оборотень, бесшумно, как и подобает воину, подходя к девушке. Тонкие пальцы бережно и аккуратно убрали карамельные прядки с ее лица, нежным движением, словно она была сделана из тончайшего фарфора, заправляя их за ушко. После чего Уэсуги на пару секунд завис, рассматривая нежные черты лица, длинные закрученные рыжие ресницы и бледно-розовые губы. Язык бы не повернулся назвать эту девушку некрасивой, ей просто не хватало немного уверенности. Аккуратно подхватив японку на руки, Уэсуги направился к ее комнате, ступая медленно, чтобы ни во что не врезаться и не потревожить сон Миямото. Наконец, пройдя в жилую часть замка, оборотень открыл дверь в комнату девушки и направился прямиком к постели. Сдвинув ногой одеяло в сторону, он положил ее на футон и только потом укрыл, слегка подоткнув ткань по бокам, чтобы ей не было холодно. - Спокойно ночи, - тихо шепнул Кэншин, прежде чем за ним закрылась дверь.* * *
На следующий день Каваими опять пришлось рано встать, чтобы успеть на тренировку с Масакаге, да и в целом придумать себе костюм, в котором она сможет свободно орудовать мечом и уворачиваться, так как футболка и майка хоть и подходили для этой цели, но узкие джинсы слишком сковывали движения. Благо, эту проблему ей помог решить Такэда, найдя на складе старые штаны, которые носил Ямагата, когда был примерно одного возраста с японкой, так что все, что оставалось девушке - придумать ремень, подогнать их по длине и зашить дырку для хвоста. От завтрака Арисуин в этот раз отказалась, так как и дома она часто пренебрегала этим приемом пищи, ограничиваясь напитком. Поэтому, стоя через два часа после пробуждения на полигоне, не испытывала сонливой тяжести, которая обычно набрасывалась на нее после еды. - Нападай, - Каваими сжала в руках меч, принимая традиционную боевую стойку, готовясь отразить или увернуться от удара. Сам Масакаге после вчерашнего заявления Косаки о тренировке с девушкой плохо спал ночью, совершенно не представляя себе, как все это будет проходить. После ужина парень попытался докричаться до здравого смысла Масанобу и устроил ему разборки на эмоциях, пытаясь доказать, что для него подобная тренировка будет бессмысленна, но оборотень был непреклонен. Он ему даже в подробностях расписал все прелести такого спарринга и указал, какие ошибки нужно исправлять Ямагате. А еще припугнул, что если он и дальше будет отбрыкиваться, то его поставят в партнеры Арисуин на гораздо больший срок, чем планировали. Поэтому пришлось смириться и идти в бой. Масакаге, сжав рукоять меча покрепче, как всегда сорвался с места, несясь на противника с огромной скоростью, наверное, напугав девушку своей мощью, но вовремя вспомнил о том, что его задача в этот раз научиться сдерживаться, поэтому в последний момент умерил свой пыл, замахиваясь не так широко, хотя это было до ужаса непривычно, и встречаясь с мечом Арисуин. Девушка ощутила, как от силы обрушившегося на нее удара у нее подогнулись колени, а сама она сдвинулась на пару сантиметров назад, оставив на земле небольшие дорожки от подошвы кед. Она понимала, что парень сдерживается, но сила и скорость у него все равно были выше нее больше чем на голову, отчего приходилось туго. Немного неловко увернувшись от новой атаки, Арисуин ушла в бок противника, делая замах, но Масакаге отразил ее атаку с необычайной легкостью. «Как хорошо, что тренер в свое время больше гонял меня и остальных девушек на выносливость», - как бы Каваими не пыталась достать оборотня, он всегда отражал ее нападки, пытаясь выбить оружие из рук японки, а ей только и оставалось, что крепче стиснуть клинок и зубы и уворачиваться от его нападений. - Масакаге, еще легче! - крикнул наблюдавший за ходом действий Нобухара, стоя у камня, скрестив руки на груди и наметанным глазом подмечая все нюансы. Он видел, что оборотень теснит девушку, и это еще мягко сказано. - Ты не видишь, что она тебе даже ответить не успевает? Легче! Ямагата звонко цыкнул на это, буквально заталкивая всю свою силу и энергию куда-то внутрь себя и ударяя слабее, как говорил вчера Масанобу, чтобы дольше сталкиваться на мечах и учиться сдерживать удары противника, что было необходимо девушке. В очередной раз схлестнувшись, парень пошел в атаку, раз за разом ударяя, целясь попеременно то в левый, то в правый бок девушки, чтобы она училась быстрее реагировать и не открывать противнику никакие участки своего тела. Увлеченные спаррингом, Арисуин и Масакаге не заметили, как на полигон вышел Косака, который специально разгреб все свои важные дела побыстрее, чтобы тоже прийти и посмотреть на тренировку. Несмотря на неплохую выносливость, Каваими понимала, что начинает выдыхаться, все-таки человеку до выдержки оборотня было как до луны пешком, становилось все сложнее отражать атаки, да и парень вновь начинал увлекаться, переставая сдерживать свою силу, отчего приходилось теперь почти все время уклоняться и стараться держать дистанцию. И действительно, Ямагата вновь успел забыть, что сражается не с Нобухарой, что сильнее его самого, а с человеческой девушкой от военных дел такой же далекой, как и он сам от дел швейных или ювелирных, поэтому снова разогнался, ударяя уже в половину своей силы. Старшие оборотни в это время как раз обсуждали какие-то детали предстоящих военных дел, поэтому не заметили произошедших изменений, не успев вовремя остановить спарринг. Масакаге сделал резкий выпад, заставив девушку сконцентрировать все свое внимание только на том, чтобы сдержать его удар, но, даже примени Арисуин все свои навыки и возможности, она не смогла бы выдержать его силы, и чуть увеличив напор, оборотень заставил ее отступить, а сам в этот момент нанес следующий удар в бок. Арисуин только и смогла, что тоненько вскрикнуть, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы боли, и, выронив меч из рук, упала на землю в бок, сдирая кожу на ладонях о землю. Боль в боку словно бы растекалась по всему телу, но девушка спешно проморгала слезы, не хватало еще, чтобы ее плаксой посчитали, и криво улыбнулась, поднимаясь на ноги, отряхивая кровоточившие ладони от пыли. - Все, Ямагата, сдаюсь, ты меня и так загонял, - девушка непроизвольно положила ладонь на больное место, чувствуя, как кровоточат ранки. Масакаге, поняв, что натворил, стоял точно громом пораженный с широко раскрытыми глазами и готовый упасть на колени и извиняться перед девушкой за то, что не сдержался и нанес ей травму, только острый нюх оборотня учуял в воздухе металлизированный запах крови, заставивший замереть. Этот запах был ему знаком, он был похож на кровь Химемико, но все же имел свой особый оттенок, однако это не уменьшало его притягательности, что у Ямагаты на пару минут даже помутился рассудок. - Масакаге! Ты балда, я же говорил, сдерживайся! - прикрикнул на нерадивого ученика Нобухара, отвесив тому звонкую оплеуху, но тоже замер, почуяв кровь, а затем еще громче начал чехвостить парня, который рассыпался в извинениях. - Ты поранилась, - произнес как факт Масанобу, поскольку он запах особой крови тоже почувствовал, присев рядом с девушкой и подав ей руку, чтобы помочь ей подняться. - Мои извинения за Масакаге и за то, что мы с Нобухарой отвлеклись от вас, - у оборотня на этих словах даже чуть опустились светлые ушки. - Идем со мной, я обработаю твои раны. - А, нет, не стоит! Я лишь слегка ладони ободрала, я в полном порядке! - Каваими, чтобы не испачкать кровью дружелюбно протянутую ей ладонь, сама поднялась на ноги, рассматривая содранную кожу и тонкие дорожки алой жидкости. - Все не так страшно, и я сама подставилась под удар, так что не ругайте Ямагату. Я сама виновата в том, что настолько слаба, мне просто нужно стать сильнее. Кстати, мне понравилась эта тренировка, - попыталась приободрить совсем опечалившегося парнишку девушка, тепло ему улыбнувшись, стараясь не показывать, что на самом деле ей довольно-таки больно, а то кто знает этих старших, еще вообще ее на полигон не пустят. - Я, конечно, рад, но тебе все равно стоит позволить Косаке промыть раны. А то Масакаге еще не сдержится и как набросится на тебя, - чуть улыбнулся Нобухара, взглянув на поникшего парнишку, на что тот тут же взорвался, вновь побагровев и начав что-то тараторить в ответ да так быстро, что Каваими не могла разобрать. - Нобухара прав, - Масанобу тоже поднялся на ноги и, заметив непонимающий взгляд девушки, продолжил, приложив пальцы к своему виску и пытаясь не обращать внимания на идущую кровь: - А, ты же кое-чего не знаешь... Но теперь мы можем сказать с уверенностью, что твоя кровь особенная. Она притягивает оборотней и вампиров, туманит им разум, поэтому оставлять твои раны открытыми - опасно для тебя же. Да и вдруг заразу занесешь, поэтому лучше пойдем и обработаем. - Ну, ладно, - Каваими едва сдержалась от старой привычки просто зализать рану, как это было в далеком детстве, поэтому недоуменно пожала плечами и направилась следом за Косакой в ту самую комнату, где очнулась впервые в этом мире. Удобно усевшись на футоне, девушка задрала повыше майку, рассматривая наливающийся лиловым цветом синяк, оставленный ей мечом, пока оборотень стоял к ней спиной и доставал из шкафчиков необходимые для обработки рук вещи. Обернувшись, Косака сначала удивленно замер, не ожидав увидеть оголенные бока и живот девушки, но потом нахмурился, тоже заметив размеры учений, и достал из шкафчика еще и разогревающую мазь, рассасывающую гематомы. - Прости за это еще раз, - вздохнув, оборотень сел напротив Арисуин, поставил рядом с собой баночки и протянул свои руки к девушке ладонями вверх, чтобы она дала в ответ ему свои. - Думаю, стоит тебе рассказать насчет особенностей крови пропавшей Химемико... Ее кровь пробуждает в вампирах и оборотнях новые силы, мы принимаем новый облик, если попробуем ее, становимся выносливее, сильнее, и наши раны заживают гораздо быстрее. Нам неизвестно почему, но у Юзуки, а теперь мы знаем, что и у тебя, есть такие же свойства в крови, а растрачивать ее попусту - страшный грех. Мы не трогаем вас, потому что вы гости этого мира, но и просто так оставлять твои раны тоже нельзя. Ваша кровь не только полезна, но и вкусна для нас, она манит и влечёт... - на этих словах зеленые глаза оборотня странно блеснули, а руки, в которые Арисуин положила свои ладони, чуть сильнее сжали запястья. Сам Косака, наклонившись вперед, приблизился, медленно вдыхая дурманящий запах, обнажая белые клыки и при этом неотрывно глядя в фиолетовые глаза Каваими, наглядно показывая ей, как на таких, как он, влияет особая кровь. Каваими, увидев этот жест, смутилась, заливаясь пунцовой краской до кончиков ушей, чувствуя, как сердце сбивается с прежнего ритма, стуча теперь где-то в горле, намертво перекрывая доступ кислорода, не давая дышать нормально. Оборотень был слишком близко, его дыхание касалось ее ладоней, заставив их непроизвольно дрогнуть, словно бы девушка попыталась вырвать руки из его стальной хватки, которая оказалась невероятно сильной. - К-Косака... - Арисуин не могла оторвать своего взгляда от парня, от длинных светлых волос, которым могла позавидовать любая девушка, от лисьих ушей, покрытых пушистым золотистым мехом, от изумрудных глаз, в которых буквально тонула, и от клыков, которые были в непозволительной близости от ее ладоней. Масанобу на это лишь шумно выдохнул и еще раз глубоко вдохнул, прикрывая глаза и пытаясь скинуть с себя наваждение, но тело уже на автопилоте двигалось вперед, а влажный язык прошелся по пересохшим губам, затем по клыкам, из-за чего создалось впечатление, что Косака хищно облизнулся, готовясь напасть. Манящий и сладковатый запах крови притягивал и будоражил, дразнил нюх оборотня, пробуждая в нем что-то звериное и глубоко спрятанное. Он мог представить, какая эта кровь на вкус, но новая сладковатая нотка обещала открыть что-то более особенное, отчего до безумия хотелось скользнуть языком по хрупкому запястью, собрать им все растекшиеся по руке струйки и ощутить этот вкус. А лучше, неспешно погрузить клыки в податливую плоть и почувствовать, как губы смачивает кровь, проносится по горлу, даруя силы и широкую палитру ощущений. - А знаешь, - тихим, даже интимным шепотом заговорил Масанобу, чуть наклоняя голову, почти касаясь губами нежной кожи, - слюна оборотней имеет заживляющий эффект... Каваими казалось, что она сейчас сойдет с ума, тело сковало, отчего мышцы были напряжены и слегка дрожали под воздействием незнакомых, неизведанных ранее ощущений. Раньше ни один мужчина кроме брата не был к ней столь близко, и она просто не знала, как быть и как реагировать. - Эм... Может, обойдемся в этот раз традиционными методами? Мы ведь не в полевых условиях мне руки обрабатываем... - бурная и даже безжалостная фантазия подкинула пару кадров, как Масанобу скользнет своим языком сначала по одной ранке, а затем по второй, дразня раненную кожу, заставляя тяжело хватать губами воздух. Оборотень на это тихо рассмеялся, мгновенно выходя из образа и садясь нормально, пряча и клыки, и блеск в глазах, и все-таки пробудившееся желание промочить горло. - Не волнуйся, ты потеряла не так много крови, чтобы я слетел с катушек, - Масанобу вновь выглядел как и раньше: спокойным и добрым, и принялся, наконец, обрабатывать девушке руки, аккуратно протерев ранки сначала влажной чистой тряпочкой, а затем уже средством. - Я просто показал тебе, что с нами происходит в этот момент. Например, Масакаге - еще молодой оборотень и довольно несдержанный, поэтому я поспешил тебя увести с полигона. В следующий раз обязательно захвачу с собой аптечку, чтобы такого не повторилось, но вообще будь осторожнее. Не только на тренировках, а всегда. Этот мир населен слугами Химемико, которые почуят кровь, даже если ты просто поцарапаешься, поэтому Тоётоми и Такэда и озабочены вашей с Юзуки охраной, потому как каждая армия хочет завладеть таким человеком, как вы. Ты меня поняла? - Чувствую себя редким музейным экспонатом, за который готовы драться все коллекционеры мира... - Каваими невольно выдохнула с заметным облегчением, как только Косака отстранился от нее, но с этой новостью в душе зародился еще и страх. Страх от того, что если про нее узнают другие армии, то клану Такэда придется несладко, и на них будут постоянно нападать, только для того чтобы заполучить особенную кровь, бегущую по ее венам. - Меня тогда уж прирезать лучше, а то, куда ни глянь, одни проблемы и никакой пользы... - девушка с шумом выдохнула, слегка поморщившись, чувствуя, как щиплет средство, и едва сдержав желание подуть на ранки. Вместо Арисуин это сделал сам Масанобу, который, заметив, что она скривилась, осторожно подул на ее руки, чуть помассировал своими пальцами ее запястья, которые еще недавно сильно сжимал. - Ты же не виновата, что оказалась здесь, так разве это повод тебя убивать? - непонимающе взглянул на девушку оборотень, чуть дернув ухом. Он мог прямо здесь ей поклясться, что ни у кого из армии Такэды и мысли подобной не проскакивало, да и где это видано, чтобы от маленьких безобидных девушек избавлялись? Столь дикие и древние времена давным-давно уже прошли. Закончив с ранами на руках Каваими, Косака посмотрел на ее бок. - Помочь тебе с синяком? - Да, буду признательна... - девушка пару раз сжала и разжала ладони, проверяя, не будут ли опять кровоточить ранки, и подняла вверх майку, оголяя бока и плоский живот, закрывая глаза, поскольку, как бы она ни старалась, но смотреть на оборотня как на медика у нее не очень получалось, она все равно в первую очередь видела в нем мужчину, и от этого становилось еще более неловко. - А мне вот надо больше тренироваться, чтобы впредь не получить подобных ударов, - Каваими шумно вздохнула, представляя, каким виноватым себя теперь ощущает бедняга Масакаге и как сильно он винит себя. - Одной тренировкой ты все равно мало добьешься. Чтобы был результат, нужно заниматься этим систематически, и постепенно твой уровень поднимется. Вообще некоторые воины считают, что тренировка не удалась, если ты не получил на ней травму, так что не переживай на этот счет, - Масанобу улыбнулся, открывая вторую принесенную баночку, затем взял на пальцы немного холодной мази и положил на ушибленное место. - Сейчас немного потерпи, - положив одну руку девушке на талию, чтобы удерживать ее тело на месте, Косака пальцами второй ладони старался аккуратно нанести мазь по всему синяку и осторожно массировал кожу, чтобы быстрее впиталось. Из-за того, что Каваими была его ниже, оборотню пришлось наклониться для удобства, из-за чего кончики его пушистых ушей задевали одну поднятую руку Арисуин, невольно защекотав кожу. Каваими, честно, старалась держаться, но вот теперь соблазн коснуться ладонью уха оказался ее выше. Подняв голову и слегка вытянувшись, девушка осторожно прикоснулась кончиками пальцев к ушку, проводя по нему, едва задевая шерстку, чувствуя тепло и гибкость. Невольно захотелось, как в детстве, слегка дунуть в пушистый треугольник и смотреть, как он забавно дергается. «Такие большие и мягкие, а еще горячие», - девушка совсем увлеклась, уже нагло изучая конечность, рассматривая шрам, стоивший кусочка плоти, изучая едва заметные кисточки, совершенно забыв о действиях самого Масанобу, окончательно и бесповоротно впав в детство. - Уши у оборотней - довольно уязвимое место, - тепло улыбнулся Масанобу, который поначалу даже удивленно замер, забыв на какое-то время про синяк девушки и его обработку. Он уже и не помнил, когда в последний раз кто-то трогал его уши, причем сначала так осторожно, словно боясь, что они отвалятся, а потом увлеченно рассматривая их, как будто это какой-то инородный предмет. Хотя для девушки из другого мира это, наверное, и было так. Тихо посмеявшись, Косака решил не мешать Каваими трогать его уши, тем более что она делала это приятно, доводя до состояния прирученного лиса, которому хотелось довольно фырчать. - А еще уши считаются одной из эрогенных зон оборотней, - теперь хитро усмехнулся Масанобу, закончив втирать мазь и все это время наблюдая за девушкой снизу-вверх. - Ой! - услышав про эрогенные зоны, девушка тут же отдернула руку, словно бы сделала ему больно, и вновь залилась краской по самые уши, теперь, казалось бы, переплюнув в насыщенности окраса даже помидоры. - Я не нарочно... Я не знала даже, что уши столь чувствительны... Прости... - сбивчиво и тихо лепетала Каваими, непрерывно извиняясь, перемешивая эти слова с тем, что она не знала о данной особенности организма. - Ничего страшного, - Масанобу, по-прежнему улыбаясь, поднялся с пола, забирая с собой баночки, и, подойдя к шкафчику, расставил их по местам. - Если учесть то, что в твоем мире таких людей как я не водится, то я понимаю твой интерес. Не извиняйся, ничего же не произошло, - Косака подошел обратно к девушке и подал ей руку. - Только вот уши и хвост у Масакаге лучше не трогай, рискуешь огрести по полной программе. - Да я теперь вообще к вам всем прикасаться боюсь... - Каваими с заметным напряжением покосилась на протянутую в ее сторону ладонь и с заметной неуверенностью приняла помощь, мечтая скорее провалиться сквозь пол от смущения. Она как-то забыла, что в первую очередь перед ней мужчины, а не зверушки в контактном зоопарке, которых можно тискать как душе угодно. - Боюсь, что придется это делать, - Косака отчего-то не мог перестать улыбаться и, взяв ладошку девушки чуть крепче, но не настолько, чтобы ее ранки открылись, потянул ее за руку, помогая встать. - Как минимум, ты будешь тренироваться с Ямагатой, как максимум, я буду обрабатывать твои раны, потому что у остальных оборотней немного другая специализация и в медицине больше всех разбираюсь я. Идем? - Куда теперь пойдем? Или тренировка еще не закончилась? - Каваими совершенно потерялась во времени из-за того, что ее прежний жизненный режим был намертво убит, биологические часы никак не могли сообразить, какой сейчас час и что вообще нужно делать. И если у оборотней время приблизилось к обеду, то девушка еще даже не завтракала. - Какая тебе тренировка после получения травмы? - Масанобу легко щелкнул Каваими по носу и, взяв аккуратно за руку, вывел сначала из кабинета, а потом повел по коридорам в сторону обеденного зала. - Времени уже полдень, все соберутся сейчас на обед. А ты еще даже не завтракала, поэтому идем прямиком за стол, - по пути говоря все это, Косака успел пройти нужные коридоры и вышел вместе с девушкой в зал, где уже находились как опущенный в воду Масакаге и Нобухара, который то подшучивал над ним, то утешал. - Чего вы так долго там возились с обычными ссадинами? - первым заметив вошедшую парочку, отвлекся от Ямагаты Нобухара. - Или вы там занимались чем неприличным? Каваими на этих словах смутилась, опустив голову, рассматривая носки своей обуви и шумно выдыхая, так как дьявольская фантазия так некстати подкинула образ того, как Масанобу склонился над ее руками, словно бы хотел языком собрать капли крови, а потом она еще и его уши тискала. Но на это ушло не так много времени, от силы минут пять. Или Баба не знал о том, что ей мечом прилетело? Хотя и Косака тоже не догадывался, пока не увидел. - Выяснилось, что у Арисуин не только руки были содраны, но и синяк вылез на боку от удара Ямагаты, - невозмутимо ответил Косака, отпуская руку девушки, перемещая свои ладони ей на плечи и заставляя сделать несколько шагов вперед. Сам Масакаге, на котором и так лица не было, после услышанного и вовсе повесил нос и уши, склонив голову и не глядя на девушку. Ему было ужасно неудобно за произошедшее, Нобухара и так, когда Масанобу увел Каваими обрабатывать руки, привел парня в чувство щедрым подзатыльником, а потом устроил разнос по поводу того, что ему надо учиться сдерживать свои силы, иначе из-за него могут пострадать в следующий раз сильнее. Так теперь еще и новость о том, что у Арисуин вылез внушительный синяк... - Прости... меня... - шатен вжал голову в плечи, но нашел в себе силы попросить прощения, глядя в глаза девушки. - Пожалуйста... Я не хотел тебя ранить... Каваими тут же сама ощутила себя виноватой, увидев поникший хвост и уши парня, подошла к нему, положив ладошку на голову, слегка погладив между ушек, мягко улыбнувшись. - Все нормально, Ямагата, - помня о словах Масанобу, девушка прикладывала все возможные усилия, чтобы, не дай бог, не задеть уши, поэтому гладила с неким напряжением и скованностью, отчего ладонь заметно дрожала. - Это просто небольшой синяк, до свадьбы заживет. И я с нетерпением жду нашей следующей тренировки, ты хорошо сегодня постарался. Молодец. Масакаге, глянув на девушку снизу-вверх, невольно дернул ушами и почувствовал, как на щеках вновь появляется румянец, а затем повернул голову в сторону, становясь похожим на ребенка. - С-спасибо... Ты тоже хорошо поработала. Не каждая девушка выстоит против оборотня... - Ямагата сделал комплимент! Косака, объявляй всем, что случилось невероятное! - воскликнул Нобухара, пихнув Масакаге локтем в бок и начиная заливисто смеяться на его пререкания.