Dies Irae

24.08.1994. Ватикан. Монастырь святой Марии Магдалины ди Пацци. — Госпожа наставница, простите за опоздание. Тонкая девушка, чью стройную фигуру скромное монашеское одеяние не скрывало а, скорее, подчёркивало, склонилась в глубоком уважительном поклоне перед строгой седовласой женщиной. Мать настоятельница протянула для поцелуя руку, украшенную крупным перстнем, и ласково погладила по голове свою любимую ученицу. — Я не сержусь на тебя, дитя. Как прошла встреча с кардиналом? — Мне удалось уговорить его усилить наблюдение. В этом году в Хогвартсе будет проходить Турнир Трёх Волшебников. Точнее, уже не трёх. Вчера мы отправили протест в МКМ, а они оперативно связались с английским министром. Сегодня он ответил. Нас приглашают участвовать, госпожа. Лицо девушки буквально светилось от удовольствия. Это был первый её план, который не только получил одобрение от отцов Церкви, но и начал исполняться. Настоятельница едва заметно усмехнулась. Ей было интересно, действительно ли Магдалина так сильно радеет о судьбе не-магов Англии, или просто пытается подняться на ещё одну ступень ближе к трону. Впрочем, оба варианта устроили бы почтённую аббатису. Возраст у неё уже был более чем преклонный, пора было задуматься о преемнице. И Магдалина, девочка, найденная в захудалой деревушке и обученная лично настоятельницей, могла стать подходящей кандидатурой. Не зря же её крестили в честь небесной покровительницы монастыря. — Ты хочешь поехать в Хогвартс? Не будет ли это опрометчиво? Маги могут решить, что мы нарушаем договор. А новая война будет намного кровопролитнее предыдущей. — Не обвинят. Мы приехали на Турнир и точка. Мы тоже школа. К тому же, у Дамблдора и министерства и так будет много проблем. — Почему ты так решила? — Я пригласила японцев. Нам с ними делить нечего, но глава их школы очень сильно не любит Дамблдора. А ещё поедут Да Винчи, причём не только потомки знаменитого Леонардо. — Ты позвала Амона? И он согласился? — Можно подумать, у него был выбор. Настоятельница покачала головой. Её не так уж сильно волновало, что случится с не-магами Англии, большинство из которых она считала еретиками. Но самоуверенность Магдалины настораживала. Додуматься угрожать одному из подручных Сатаны, пусть и запертому волей случая в человеческом теле. Глупая храбрая девочка. — Я всё равно сомневаюсь в необходимости операции. Там есть Дамблдор, он клялся самостоятельно разобраться с угрозой. Пусть и разбирался бы. К тому же, Риддл мёртв, насколько мне известно. — Кардинал так не думает, госпожа. И брат Аргус тоже. Я боюсь, что, если пустить всё на самотёк, договор будет необратимо нарушен. А это, сами понимаете, приведёт к непредсказуемым последствиям. Аббатиса вздохнула. Спорить было бессмысленно, тем более, что план уже был одобрен кардиналом. — Ты сама займёшься подготовкой делегации. Выбери тех послушниц, которые ещё не совсем забыли мирскую жизнь. — Благодарю за доверие, госпожа. — Магдалина степенно поклонилась, прикоснулась губами к перстню на руке настоятельницы и пулей вылетела за дверь. 26.08.1994. Венеция. Школа изящных искусств Да Винчи. — Валентина, это была плохая идея. Джакомо Да Винчи, молодой и очень перспективный художник, глава небольшой семьи, состоящей из него и его сестры, стоял в дверях и с упрёком глядел на сестру. Та, как ни в чём ни бывало, упаковывала небольшой дорожный чемодан. Брат с сестрой были и похожи и не похожи одновременно. Оба горячие, всецело преданные искусству и только искусству, внешне они различались как свет и тьма. Светловолосый, чуть полноватый Джакомо, любивший изысканную яркую одежду, и слишком худая Валентина, почти не имевшая округлостей в положенных женщине местах, и привыкшая одеваться в длинные однотонные платья. Впрочем, всемирно известная скрипачка, в совершенстве владеющая магией музыки, могла позволить себе выглядеть так, как хочет. — Это хорошая идея, брат. Довольно нам прятаться. Валентина резко распрямилась, с вызовом глядя на брата. Её длинные вьющиеся каштановые волосы небрежно рассыпались по плечам, а глубокие синие глаза горели праведным негодованием. Джакомо невольно залюбовался сестрой. Когда Валентина была в таком настроении, с неё можно было писать Эринию или Афину. — Там будут эти церковницы. И демон. Мы не можем защититься от них. Наша магия в другом. Стоит ли рисковать многолетней конспирацией ради призрачной возможности? — Стоит. Я попрошу о помощи. — И не получишь её! Тот, кого ты хочешь попросить, связан другими обязательствами. — Есть ещё Малфой. Он наш давний друг. — Репутация Малфоя… — Кристально чиста! — Делай как знаешь. Но моими учениками я рисковать не дам. — Джакомо вошёл в комнату и устало сел на кровать рядом с чемоданом. — Кто вообще затеял эту поездку? Пусть бы соревновались втроём между собой, как всегда. Зачем нам это? — Мне предложила моя подруга из Конфедерации. Сказала, что есть общая петиция и спросила, не хочет ли наша школа присоединиться. — Валентина погладила брата по плечу. — Я понимаю, ты переживаешь, но ведь это наш шанс, неужели не видишь? И я не стану брать твоих учеников, музыка будет полезнее для участия в турнире. — Возможно, ты права. Но я всё равно беспокоюсь за тебя, дорогая. И за судьбу школы. Куда едешь, кстати? — В Грецию. Сольное выступление в театре Диониса. — Валентина обняла брата и быстро чмокнула в щёку. — Всё будет хорошо, вот увидишь. 26.08.1994 Хогсмид. Кафе мадам Паддифут. Аргус Филч очень не любил бывать в таких местах. Розовые занавесочки, отдельные кабинки, легкомысленные, хоть и пристойные, репродукции на стенах – всё здесь дышало развратом. Но сестра Магдалина выбрала для встречи именно это место, и Аргусу пришлось, скрепя сердце, прийти. К счастью, его сварливый и неуживчивый характер был известен все обитателям Хогсмида, так что особо приставать к нему не стали. Лишь принесли заказанный крепкий кофе и оставили в одиночестве за столиком. Сестра Магдалина появилась через несколько минут после того, как Филч сделал первый глоток. Без монашеской рясы она выглядела непривычно, и Аргус не сразу узнал в молодой женщине, одетой в длинную юбку, скромную закрытую кофту и цветастую шаль, воспитанницу монастыря ди Пацци. — Приветствую, брат Аргус. Предлагаю обойтись без титулов и излишней вежливости, так как времени у меня немного, а обсудить нам нужно многое. Кардинал получил твоё письмо о том, что именуемый Волдемортом готовится вернуться в наш мир. Ты считаешь, что это возможно, и он снова начнёт убивать не-магов? — Уверен в этом. Дамблдор подготавливает его возрождение, не считаясь с возможными последствиями. Он хочет свалить власть чистокровных и готов пожертвовать ради этого даже своими сторонниками, что уж говорить о каких-то маглах? — Филч отпил кофе, стараясь успокоиться и озвучить свои подозрения стройно и логично. — Всё началось три года назад, когда в школу пришёл Гарри Поттер. Я не сообщал о том, что непосредственно не касалось вреда чадам Церкви нашей, но Хогвартс превратился из школы в какой-то полигон. Тролли, церберы, василиски, а в прошлом году даже дементоры, ловившие Блэка. Хорошо хоть я не обязан заботиться о благополучии маглорождённых магов, решение пользоваться нечистой магией ставит их вне юрисдикции Церкви. — А дементоры? Они могли вырваться и напасть на не-магов. — Здесь таких нет, а за весь остров я не отвечаю. Возможно, и контролировали наши как-то. В общем, Дамблдор явно что-то готовит, об этом ясно свидетельствует тот факт, что он упустил дух Волдеморта в позапрошлом году. Хотя мог попросить меня о помощи. От обряда экзорцизма ещё ни один дух не уходил. — Филч даже стукнул кулаком по столу. — В прошлый раз он обещал, что сам справится с ситуацией и даже увеличит паству среди магов. Но нам-то какая разница? Всё равно таких случаев договор особо не касается, а истинно верующие и так придут в лоно Церкви. А теперь этот маньяк вернётся, и снова начнут гибнуть невинные. События на чемпионате мира по квиддичу только подтверждают мои опасения. Сестра, ты не знаешь, отреагировал ли наш наблюдатель при министерстве на этот возмутительный случай? — Думаю, да. Я решила не обращаться в министерство, если бы они могли что-то сделать, то уже сделали бы. Что ж, брат, я попрошу у тебя твои записи о событиях, произошедших в Хогвартсе в последние три года. — Шифр иоаннитов. — Филч передал тщательно запечатанный свиток Магдалине. — Когда мы снова встретимся? — После нашего приезда, брат. Я бы не хотела нарушать твоё инкогнито, а, если ты станешь часто отлучаться из Хогвартса, это может показаться странным. Я же правильно понимаю, что простые преподаватели не знают о том, кто ты такой на самом деле. — Нет. Только директор. — Это разумно. Что ж, мне пора отправляться. Да пребудет с тобой Сила Господня. — Да простит Он тебе грехи вольные и невольные. Я буду ждать твоего приезда. Выйдя из кафе, Магдалина моментально отбросила маску серьёзной, держащей себя в строгости монахини. Мир был прекрасен, Господь дал ей возможность послужить Ему не только молитвенным подвигом, но и делом, кардинал прислушался к её аргументам. Дело оставалось за малым – решить проблему с Волдемортом и, возможно, указать истинное место зарвавшимся волшебникам. Монахиня сотворила крестное знамение, вознесла Господу короткую искреннюю молитву и исчезла в лёгкой золотистой дымке. 26.08.1994. Хогвартс — Директор, вы свободны? Снейп появился очень вовремя, Дамблдор как раз начинал размышлять о том, не стал ли его незаменимый шпион первой жертвой в разворачивающемся противостоянии Церкви и магов. Альбус не хотел войны с инквизицией, он очень хорошо помнил, чем закончилось первое и последнее серьёзное противостояние служителей Спасителя и магов, но и отказаться от своего плана не хотел и не мог. Слишком долго он вынашивал эту грандиозную и красивейшую интригу, слишком ярко воображал себе мир, в котором больше не будет различий между магами и маглами. — Конечно свободен, мальчик мой. — Дамблдор усилием воли отогнал тревожные мысли и широко улыбнулся Северусу. — Заходи. Хочешь чаю? — Не откажусь. — Снейп с удовольствием отметил удивлённое лицо директора. Сколько же времени он ничего не пил и не ел в этом кабинете? Наверное, с того самого момента, как понял, что директор совсем не тот добрый и всепрощающий человек, за которого себя выдаёт. — Шучу, директор, не будем нарушать ритуал. — Ну что же ты, я очень рад, что ты наконец начинаешь приходить в норму. Уже понял, что я не враг тебе. — Дамблдор радостно улыбнулся. — Ты принёс старику хорошие новости? — Это уж вам виднее. Фрэнк Брайс не был крещён ни в одной из действующих церквей в окрестностях Литтл Хэнглтона. Предполагаю, что он и его родители были атеистами, либо не являлись последователями авраамических религий. Это косвенно подтверждается тем фактом, что жители деревни так легко поверили в его причастность к смерти семейства Риддл, произошедшей более полувека назад в этой же деревушке. — Очень интересно. И как же ты добывал информацию, Северус? — Дамблдор мысленно обругал себя самыми крепкими из известных ругательств. И как он не подумал, что Северус обязательно докопается до истории Риддлов? Впрочем, из этого тоже можно было извлечь положительные моменты. Но потом, всё потом, инквизиция важнее. — Порылся в церковных архивах, пообщался со старожилами. Пару раз пришлось аккуратно воспользоваться легилименцией… Сердце Дамблдора сжали цепкие когти предчувствия наступающей беды. — Чем? Северус, я же надеюсь, эти пару раз не были католиками? Или католическими священниками? — Были. Я помню Статут о Секретности, следов не осталось. — Снейп недоумённо пожал плечами. Ощущение, что возрастные изменения мозга не миновали и Альбуса, становилось всё отчётливее. — - Директор, вам не кажется, что стоит извещать меня о важных деталях, отправляя на задание? — Я не думал, что тебе придётся… — Дамблдор огорчённо покачал головой , сцепив худые руки перед собой, напряжённо уставился на кончики указательных пальцев. Снейп почувствовал, что ещё немного, и он применит какое-нибудь не очень светлое заклятье, возможно даже, что-то похожее на Адское пламя. — Дамблдор, хотелось бы вам напомнить, что я, в отличие от любезных вам гриффиндорцев, всё-таки умею анализировать факты и делать из них логичные выводы. Я понимаю ваше нежелание делиться информацией насчёт Тёмного Лорда и Гарри Поттера, но, как ни стараюсь, не могу привязать вероисповедание Фрэнка Брайса к плану воспитания героя. Из чего следует две вещи. Во-первых, с вашим разумом могло произойти что-то неприятное. Тогда я, как верный подчинённый, обязан доставить вас в Мунго, не щадя жизни своей. Второй вариант – со смертью Брайса связано не только грядущее возрождение Волдеморта, но и что-то более страшное. В этом случае я настоятельно прошу вас всё-таки поделиться информацией. Сколько ещё ошибок я совершу, не зная хотя бы подоплёку происходящего? И как это отразится на судьбе Поттера? — Последнее слово Северус привычно выплюнул, но именно что привычно. Очень странное поведение Альбуса заставляло подозревать, что в скором времени у него возникнут проблемы серьёзнее, чем безопасность Сохатого-младшего. — Ты прав. — разом постаревший лет на двадцать Дамблдор встал из-за стола, достал омут памяти и водрузил его на стол. Затем он аккуратно перенёс в сосуд воспоминание, хранившееся в изящном позолоченном флакончике, и приглашающе взмахнул рукой. —Лучше один раз увидеть, друг мой. И Снейп погрузился в память неизвестного волшебника. Первым делом он увидел услужливо бросившийся в глаза листок с текстом, написанным десятого октября 1689 года. Об этом свидетельствовала дата, скрупулёзно поставленная в правом верхнем углу листа. Сама же надпись, выведенная старомодными прописными буквами, гласила: «Сие воспоминание оставил свидетель печального и позорного поражения, дабы не забыты были потомками условия договора, и не началось снова взаимное истребление». Очевидно, воспоминание было настроено таким образом, чтобы любой просматривающий его уделил листику должное внимание. Во всяком случае, несмотря на все попытки Снейпа, перевести взгляд на что-либо другое не получалось. Наконец, изрядно надоевший магу лист пропал, а сам он оказался в небольшом кабинете, обставленном с поистине спартанской скромностью. Два стула, стоящие по разные стороны стола, застеленного красным бархатом, резной комод и большое деревянное распятие на стене, вот и вся обстановка комнаты. За столом друг напротив друга сидели старик с короткой бородкой и пышными усами, облачённый в папские одеяния, и болезненного вида молодой человек, одетый в простую чёрную мантию. — Вы убили моего предшественника, Хлодвиг. Надеетесь, и меня удастся? — Старец презрительно взглянул на собеседника. — Вы проиграете, даже если истребите три четверти населения земного шара, как угрожали мне накануне. Вас просто растерзают. Соглашайтесь на моё предложение: уходите в резервации, учите своим богомерзким штучкам детей из числа тех, кто пожелает этого, но не смейте трогать верных чад Святой Церкви, не загрязнённых этим проклятьем. Вы сами видели – Истинная вера может дать оружие против вас, нехристей и язычников. И если вы не согласитесь, мы сожжём вас, всех до единого. На всех землях, над которыми простёрта рука Notae Ecclesiae. Радуйтесь, что я не воин, а юрист, и не хочу лишних потерь среди своих. — Вы предлагаете такую же смерть, только отсроченную, господин Оттобони. — Молодой человек, названный Хлодвигом, ответил старику неприязненным взглядом. — Но я передам ваши слова командирам. — Ты пытаешь оскорбить меня, называя мирским именем? Глупец. Иди и передай командирам это письмо. — На стол лёг свиток, обвязанный тесёмкой, концы которой скрепляла печать, известная во всех уголках цивилизованного мира. Печать наместника апостола Петра, епископа, раба рабов Божьих, Папы Римского Александра VIII Рядом с ошарашенным Снейпом возник Дамблдор. — Идём, остальное расскажу сам. Вынырнув из омута памяти, Снейп вопросительно уставился на Дамблдора. Директор взмахнул палочкой, призывая два бокала медовухи, и жестом предложил Снейпу угощаться. Тот взял бокал, но пить пока не стал, продолжая прожигать Дамблдора взглядом. Наконец тот вздохнул и понял, что остальное всё-таки придётся рассказать. — Я точно не знаю, с чего всё началось, но два века подряд маги воевали с маглами, точнее со Святой инквизицией. Апофеозом всего этого стало убийство папы Иннокентия XI. Тогда группа смертников подстерегла карету, в которой священнослужитель ехал в свой дворец, и уничтожила её доселе неизвестным тёмным проклятьем. После этого, как ни странно, чаша весов склонилась в пользу инквизиторов. Бои длились до тех пор, пока не был выбран новый глава Церкви. Александр изъявил желание провести мирные переговоры и пригласил к себе на аудиенцию единственного оставшегося в живых участника нападения. Как оказалось, это был ультиматум. — Дамблдор отхлебнул медовухи. — Они смогли наложить какой-то странный купол, убивающий внутри всю магию, на территорию самого многочисленного походного лагеря. В лагере было множество женщин, детей и больных, а вокруг стояли инквизиторы и солдаты папской гвардии, ожидавшие сигнала о начале нападения. Сам понимаешь, ультиматум был принят в рекордно короткие сроки. Потом его назвали Статутом о Секретности и замаскировали требования не трогать верующих под требования не трогать маглов вообще. Папский престол, в свою очередь, обещал предъявить общественности мирную причину кончины понтифика, не препятствовать тем, кто добровольно захочет следовать путём дьявола… Ещё к нам присылают наблюдателей и требуют хранить первоначальный договор в секрете. Правду знают только директора крупнейших школ и министры магии. — Это всё очень интересно, но причём тут мы? Хотя сам догадаюсь. Волдеморт? — Да. Мне с трудом удалось уговорить их в прошлый раз не вмешиваться, я поклялся, что справимся сами. Надеялся, что в этот раз мы успеем до того, как наблюдатель решит, что договор на грани нарушения. Увы, не вышло. — Очень интересно. А эти бредовые рассказы о Венделине Странной, это тоже последствия капитуляции? — Снейпа всегда поражали легкомысленные рассказы о беспомощности инквизиторов перед волшебниками. Особенно те их части, где замученные морально и физически маги ухитрялись осознанно заморозить огонь без волшебной палочки. — Мы же должны были доказать магическому сообществу, что им не за что ненавидеть маглов. — Дамблдор пожал плечами. — Это ложь во спасение, Северус. — Я понял. Директор, а всё-таки, почему вы так не хотите, чтобы инквизиторы помогли победить Лорда? Это же самый лёгкий и быстрый способ с ним справиться. — А вот этого, Северус, я тебе пока не скажу. Кстати, вчера привезли ингредиенты для нового учебного года, думаю, тебе стоит убедиться, что всё в порядке. Снейп коротко поклонился и вышел из кабинета. Было понятно, что дальше делиться информацией директор не собирается. 01.09.1994 Флоренция. Школа имени святой Марии Магдалины ди Пацци Современное высотное здание, выходящее фасадом на набережную реки Арно, совершенно не вписывалось в окружающие его старинные двух- трёхэтажные домики. Ещё большим диссонансом оно смотрелось рядом с Центральной Национальной библиотекой, чей фасад украшали колонны, барельефы, и декоративные башенки. В своё время жители Флоренции пытались даже протестовать против постройки этого здания, но не были услышаны. Могущественной святой инквизиции не было дела до мнения тех, о спасении чьих душ она заботилась. Впрочем, у постройки такого здания были и свои плюсы. Даже в самых смелых мечтах никто из Европейских магов не мог предположить, что школа инквизиторов разместится в таком вызывающем, безвкусном здании. А желающих найти школу ди Пацци всегда хватало. Внутри же здание было разделено на женскую и мужскую часть и обставлено в полном соответствии с необходимостью усмирять дух и умерщвлять плоть: скромные классы, обставленные грубыми партами и жёсткими стульями; небольшие жилые комнаты, в которых стояли лишь узкие кровати, застланные колючими шерстяными одеялами и маленькие сундучки с дозволенными личными вещами; небольшие кухоньки, где ученики готовили себе еду. Лишь одно помещение выбивалось из общего ряда: огромный зал, изысканно украшенный произведениями искусства выдающихся итальянских мастеров. Там проводились торжественные мероприятия, призванные продемонстрировать мощь и славу школы святой инквизиции. Традиционно собрание женской половины школы проходило после того, как юноши прослушают приветственную речь директора и разойдутся по своим комнатам. Так было и в этот раз, но привычный церемониал был нарушен: на высоком помосте у кафедры красного дерева рядом с директором стояла незнакомая ученикам монахиня в одеянии инквизитора. Когда госпожа Гроцци закончила свою речь, она отошла от кафедры, уступая её незнакомке. В зале разнёсся звонкий чистый голос, усиленный формулой «audiat». — Девочки, в этом году десятерым из вас придётся отправиться в Англию, в школу Хогвартс, дабы принять участие в Турнире Трёх Волшебников. Скажу сразу: наша истинная цель вовсе не в демонстрации ваших знаний и умений, те, кого я отберу в течении первого месяца учёбы, должны будут помочь мне в важном деле, касающемся выполнения Договора. Весь сентябрь я буду присутствовать на уроках, выбирая самых набожных и скромных учениц, проявляющих выдающиеся способности к использованию Силы Господней. Помните, если вы чувствуете, что дух ваш ещё слишком слаб и может не выдержать соблазнов мирских, не пытайтесь попасть в число избранных. Ибо от успешности нашей поездки зависят жизни невинных. Благодарю за внимание, да пребудет с вами Сила Господня. Сестра Магдалина сошла с кафедры и тихо обратилась к госпоже Гроцци. — Я надеюсь, что вы поможете подобрать действительно достойные кандидатуры. Госпожа Гроцци степенно кивнула.