Несломленная

      Я проснулась от противного ощущения чего-то липкого и холодного на моих ногах. А точнее будет сказать — двух точечек такого липко-холодного, с коготками на концах. От примерного осознания происходящего меня затрясло, а желание уточнять жуткую догадку совершенно пропало. Я с трудом совладала с охватившим меня оцепенением и дернула ногой. Холодные точки издали испуганный писк и исчезли. Вместе с этим мой слух уловил топот страшных маленьких созданий, таких же, как на моей ноге, которые спешили скорее скрыться в своих норках, подальше от меня, которая боялась их намного больше, чем они меня.        — Вот бы никакой живности в моей комнате после уборки не было, — простонала я, садясь на кровати и осматриваясь. Судя по солнцу все ещё был день. К моему сожалению, я ни разу не видела в доме часов. Или внимания не обращала, только на восход ориентировалась. Впрочем, это не так важно, ведь голова моя гудела, как после самой ужасной пьянки, а глаза щипало от слез и от солнца. Когда я была маленькой, мне часто снились кошмары. От них я просыпалась среди ночи и плакала, а мама прибегала и успокаивала, а потом сидела рядом, пока я снова не засыпала. Сейчас я бы отдала все, чтобы все вокруг было очередным ночным кошмаром, чтобы сейчас я проснулась дома, чтобы пришла мама и успокоила.       Но проклятый дом был печальной реальностью, сколько бы я ни плакала и ни щипала себя. И все же, пока я одна, я решила дать волю всей своей слабости и выплакать все, что накопилось за ночь приключений, чтобы больше в этом не было необходимости.       Забравшись под одеяло и крепко прижав к груди подушку, я разревелась так сильно, как никогда раньше. Лишь бы все до капли, лишь бы дальше держаться, не поддаваться ни страху, ни жалости к себе, выплеснуть все чувства за один раз. Пусть громко, пусть бесконтрольно, навзрыд, на истерику! В этих мыслях, в горьких слезах и едином страдании потонула и грань между реальностью и сном. Я не помнила, когда засыпала и когда просыпалась, намеренно изводя себя и постепенно чувствуя желанное молчаливое опустошение, которое смогу заполнить надеждой и жаждой свободы.       Когда я пришла в себя окончательно, наступил вечер. Удовлетворённая состоянием пустоты и безразличия внутри, я поднялась, медленно добрела до зеркала и недовольно цокнула. Вся вчерашняя косметика конечно же размазалась по лицу, волосы стали наглядным пособием к присказке «я упала с самосвала, тормозила головой», ну а уж про опухшее лицо с красными глазами я и вовсе молчу. Кроме того, платье помялось, а это очень расстроит Алекси. Нужно что-то с этим делать, но только после того, как я приму душ! Ведь, в конце концов, я молодая красивая девушка и выглядеть должна соответствующе.       Не обнаружив нигде расчески, я распустила волосы и как могла стёрла с лица разводы, чтобы хоть немного привести себя в порядок на случай непредвиденных встреч в коридорах дома.       Тихо ступая по прекрасно сохранившимся полам, я кралась в сторону ванной комнаты. Если я правильно помню, в прошлый раз они были у чердака, где я мыла посуду, и где-то недалеко от кухни, где спряталась от Тыквы. Так как к чердаку путь лежал через комнаты вампиров, я предпочла отправится в противоположную сторону. Без приключений преодолев тронный зал, я столкнулась с моим главным врагом — темнотой. В целом коридор этот я помнила и в полумраке отличить дверь от стены могла легко, но вот наличие за какой-нибудь из них комнаты с Тыквой несколько удручало.        Я потопталась на месте. Можно было вернуться и взять свечу, можно было пойти в ванную у чердака, можно было рискнуть и довериться интуиции. И ведь погнала меня сила нечистая вперёд, навстречу приключениям, будто мне их до этого не хватило. Почти на ощупь я прошла до середины коридора и оказалась перед той самой дверью Тыквы. Я напрягла память и постаралась вспомнить, куда в прошлый раз отсюда бежала, осторожно продолжая свой путь. Я шарила руками по стенам, вздрагивая, когда натыкалась на что-то странное, будь оно склизким, липким или шероховатым. Однако мои терзания увенчались успехом, мое состояние перешло в стадию глубокого безразличия ко всему происходящему. Поэтому, когда передо мной вдруг возникли Кентин, я даже почти не удивилась. В отличие от него.        — Айлиш? — обеспокоено протянул оборотень. Он будто не верил, что это жутковатое существо — действительно я. Поэтому пришлось кивнуть. К несчастью, на улыбку сил мне не хватило. Кентин провёл рукой по моим щекам, стирая невидимые призраки слез. — Айлиш, что случилось? Тебя кто-то обидел? Или напугал? Скажи только, кто, и клянусь, я перегрызу ему глотку!        — Не надо, — такое рвение защитить меня было таким воодушевляющим, что я бы даже засмеялась, будь у меня силы. Так то лучше, пусть моя пустота заполняется чем-то хорошим, хоть и не сразу, постепенно. — Все хорошо, я сама. Удалила все эмоции, так сказать, чтобы легче было пережить все это.        Я многозначительно обвела рукой коридор, а Кентин кивнул, заметно поникнув. В его глазах виднелся целый океан сочувствия и понимания, ведь он сам рассказывал, насколько тяжело ему было после заточения в доме. И кто знает, может ему было даже сложнее, чем мне. Непросто становиться человеком, когда до этого ты был обычным псом.        — Не делай так больше, хорошо? — я кивнула, на что он с видом заботливого родителя, чудом простившего своему чаду очередную глупость, погладил меня по волосам, тщетно попытавшись привести их в порядок. — И всегда зови, если что-то вдруг случится, ты поняла меня?        — Не изводить себя и звать при необходимости, поняла, — я с трудом выдавила из себя слабое подобие кривой улыбки, от которой Кентина едва заметно передернуло. Что же, раз непредвиденная встреча состоялась, я могу спросить дорогу. — Не подскажешь, как дойти до ванной?        — Ванной? — оборотень слегка наклонил голову вбок. Одно ушко изящно согнулось, дополняя образ недопонимания.        - Да, ванной. Такое место с огромной миской, в которую из металлической трубочки течёт вода, — спустя пару секунд после моего описания коридор наполнился мягким и громким смехом оборотня. Что уж говорить, даже у меня уголок губ немножко поднялся, не каждый день в голову приходят такие красочные образы.        — Айлиш, я знаю, что такое ванная комната, — пролепетал Кентин, хватаясь за живот, который у него, судя по всему, уже побаливал от хохота. — Просто ты очень внезапно поменяла тему, я не успел среагировать, прости. Ванная за поворотом, а зачем тебе?        — Я хочу в душ, — смех резко прекратился. Кентин смущенно отвёл глаза и замялся, меня же такое поведение заставило начать готовиться к самому худшему. — Ну рассказывай, что не так?        - Понимаешь, — начал оборотень, явно судорожно подбирая в голове нужные слова. — Дело в том, что дому уже многим больше сотни лет, а за это время трубы, они так обветшали и, в общем, ещё сегодня ночью такая ситуация, понимаешь…        - Кентин, — перебила я оборотня, беря его за плечо и заставляя посмотреть мне в глаза. — Ты мне прямо скажи, что с душем и трубами?        — Знаешь, Айлиш, ты можешь называть меня просто Кен. Сегодня ночью кто-то использовал слишком много воды, трубы прорвало и мы с Алекси с трудом смогли предотвратить потоп. Но проблема в том, что теперь даже небольшое количество воды может вызвать новую поломку, которую мы в этот раз можем не суметь устранить, — я кивнула, резко развернулась и направилась обратно, бездумно глядя в одну точку. Если бы не моя истерика, сейчас я бы точно разревелась от жалости к себе. Застрявшая, потерявшая имя, поспавшая в комнате с крысами, а теперь ещё и без душа. Сейчас для полного счастья мне не хватало только встретить по пути Армина. — Айлиш! Айлиш, постой, куда ты?        Кентин обогнал меня и остановил, схватив за плечи и ощутимо их сжав, почти до боли. Какое-то время я молча пялилась на шею оборотня, которая оказалась прямо на уровне моих глаз. Только когда Кентин с испуганным видом обхватил мое лицо ладонями и заставил на него посмотреть, я начала обдумывать дальнейший план действий.        — На кухню, — наконец озвучила я своё решение, потом какое-то время ещё подумала и добавила: — жрать. Ты со мной?        — Если ты подождёшь, пока я схожу за печеньем, — заметно оживился Кентин. Я согласилась, и он рванул в лабиринт коридоров, через какое-то короткое время возвращаясь ко мне с пачкой собачьего корма и ходящим ходуном хвостом. К моему удивлению и даже почти разочарованию, вслед за Кентином шёл Алекси. Заметив меня, он застыл, оглядывая меня с ног до головы и беззвучно шевеля губами, как синяя рыбка.        — Нет, дом не сделал меня зомби, — привела я парня в чувство и даже заставила отмереть. Вампир подошел ко мне вслед за оборотнем, внимательно оглядел и с видом знатока вынес неутешительный диагноз.        — Скажу прямо, выглядишь ты ужасно.        — Спасибо, друг мой, я знаю, — сейчас, от одной фразы этого непоседливого вампира, мои эмоции постепенно начинали возрождаться. Я смогла не просто улыбнуться, а сделать это весьма искренне и даже лукаво, чем сильно осчастливила Кентина. — Кен, ты где этого мыша откопал? Ты же за печеньем шёл.        — Просто он снова был в моей комнате, — как ни в чем ни бывало заявил оборотень, аппетитно забрасывая в рот собачий корм. Что же, пожалуй я знатно проголодалась и мне действительно пора перекусить. А потом решить проблему с душем, отступать от своей затеи я совершенно не намерена. — Мы идем?        — Ну, раз ты настаиваешь, — Алекси все ещё подозрительно рассматривал мой внешний вид, явно его не устраивавший. В какой-то момент он призадумался и прямо перед входом в кухню оставил нас с Кеном, пообещав обязательно скоро вернуться.        — Не знаешь, куда он? — Кен в ответ пожал плечами, толкая входную дверь и заводя меня внутрь комнаты. К моему удивлению, в нашей обители еды витал приятный запах свежих блинчиков и меда. Пройдя вглубь кухни мы заметили и виновника этого чудного аромата — перед плитой прошлого века стоял Лизандр, вновь потерявший своё тело, а на тарелке рядом с них покоилась года вкуснейший румяных блинчиков, от одного вида которых текли слюнки. Мы с Кеном блаженно вдыхали чудесный аромат, оборотень даже облизнулся, а его хвост завертелся из стороны в сторону от блаженного ожидании чего-то очень вкусного.        — Какой восхитительный запах, — мечтательно протянула я, шумно втягивая носом воздух. Лизандр обернулся и улыбка, покоившаяся на его губах, моментально сменилась выражением тревоги.        — Айлиш, что с тобой? — я закатила глаза. Если бы только я попала в душ, тогда бы не пришлось повторять по десять раз одно и то же.        — Я выплакалась, — коротко и холодно бросила я в ответ, намекая, что очень не хочу об этом говорить. Лизандр понимающе кивнул, переложил блинчик со сковородки на тарелку и выключил плиту.        — Тогда лишь надеюсь, что теперь вам лучше, юная леди, — с тёплой улыбкой призрак склонился в вежливом поклоне, после взял тарелку готовых блинчиков и перенёс их на стол. Кентин тут же переместился ближе к еде, а я с интересом изучила пространство вокруг плиты. Кухня в моем доме была маленькой, так что сейчас эта казалась просто огромной, но оставлявшей желать лучшего в плане оборудования.        — Эх, сюда бы посуду и плиту поновее, — с грустью промычала я себе под нос.        — Друзья, раз вы здесь, могу я попросить вас о помощи, — мы с Кеном перевели взгляды на Лизандра, который казался несколько озадаченным.        — Я с радостью, — после моего ответа Кен смутился. Кажется, он хотел только поесть, но никак не помогать. Спустя несколько секунд глубоких раздумий оборотень с очень недовольным лицом кивнул.        — Замечательно! — призрак прямо засиял, если только это слово применимо к образу полупрозрачного создания. Он взял одну из тарелок, лежавших на столе, отложил в неё несколько блинчиков и протянул мне, — Сходи, пожалуйста, к Кастиэлю и отнеси ему его порцию. И позови остальных завтракать. А мы с Кентином пока все здесь приготовим.        — А Кастиэль не может спуститься и поесть здесь? — как-то недоверчиво поинтересовалась я. Но Кен в ответ громко заскулил, а Лизандр отрицательно мотнул головой. Решив все же попробовать вытащить страшного Дракона из его уютной пещеры, я покорно взяла тарелку и первым делом направилась в библиотеку, чтобы отвлечь от дел Натаниэля.        В библиотеке я застала невиданное оживление. Книги летали по комнатам, меняя полки, а Натаниэль, увлечённый процессом перестановки, с лицом командира раздавал разным томикам приказы. Он был так увлечён своим занятием, что совершенно не заметил моего появления, позволив мне некоторое время за ним понаблюдать. Честно признаться, меня поражали смены настроения библиотекаря. То он смущенный мальчишка, то суровый генерал, то безразличный скептик, то внимательный и добрый друг.        Тем временем меня заметила или, быть может, учуяла Вивиан. Она пристально оглядела меня с ног до головы, недовольно поморщилась и куда-то убежала. Мне даже немного интересно, что же она задумала.        Натаниэль не заметил меня до момента, как я его окликнула. Переведя взгляд с книг на меня, он почти в тот же миг отвёл глаза, заливаясь краской. Вчера это казалось милым, сегодня же не вызывало никаких положительных эмоций, впрочем как и отрицательных.        - Доброе утро. Лизандр просил передать, что завтрак готов. Можешь выходить на кухню, — отрапортовала я и двинулась к двери в коридор, но библиотекарь окликнул меня.        - Подожди, Айлиш, — повторил Натаниэль, приближаясь. Он тоже оглядел меня и задумчиво цокнул языком. — У тебя все хорошо? Может я могу помочь?        - Да! , — внезапно для себя выпалила я и резко развернулась. Инерция подвинула блинчики у меня в руках ближе к краю тарелки, но упасть не дала. Однако я оказалась почти нос к носу с библиотекарем, который только хотел меня остановить. Тут уж смутились мы оба. Он поспешно отодвинулся от меня, заламывая руки и отводя глаза. Спасибо, Нат, благодаря тебе в моем новом арсенале есть ещё одна эмоция.        Ситуацию спасла вернувшаяся Вивиан — она с гордым видом мессии тащила в зубах старый гребешок. Моему счастью не было предела — я осторожно поставила тарелку на стол и подхватила мою спасительницу на руки, сжимая в объятиях.        - Вивиан, девочка моя, как я тебя обожаю! — что и ожидалось — кошка в ответ на столь бурные проявления любви зашипела и легонько царапнула меня по руке. Отрезвленная, я поставила Вивиан на пол и с благодарностью приняла почерневший от времени серебряный гребешок. — Прости. Ты самая лучшая кошечка во всем мире!        - Причешись уже, — фыркнула кошка, принимаясь с усердием умываться. Она сегодня была совсем не в духе. Я перевела взгляд на Натаниэля и тот без слов указал рукой вглубь библиотеки.        Я прошла в планетарий и огляделась вокруг. Мне бы даже в голову никогда не пришло, что за маленькой арочкой, завешанной алой шторкой, я найду старый умывальник и зеркало. Чтобы не заставлять ждать моих спасителей, я очень быстро привела себя в порядок. Теперь под глазами не осталось никаких разводов, а волосы аккуратно легли на плечи. Я спрятала гребешок в карман платья, подмигнула своему отражению и вернулась к друзьям. Натаниэль сидел ко мне спиной, тишину планетария нарушал лишь скрип пера. Пользуясь случаем, я огляделась вокруг.       Планетарий был одной из самых светлых комнат в доме. На куполообразном высоком потолке кто-то когда-то вырезал большой круг и вставил туда стекло. Через него в комнату попадал свет уходящего солнца, а через несколько часов, должно быть, появятся звезды. Часть купола, которую не покрывали изогнутые бардовые доски, казавшиеся алыми в свете беглых лучей, была отведена под старый, потрёпанный временем механизм, открывающий деревянный люк. В него же упирался гигантских размеров телескоп. Медный, массивный, с ведущей к нему винтовой лестницей и высотой не меньше метров трёх, на гигантской по ширине своей колонне, он внушал уважение и интерес.        Я оглядела стены, заставленные книжными полками и завешанные картами звездного неба, немногочисленные колонны из неизвестного мне фиолетового камня в форме тугих завившихся жгутов, вершину которых занимали скульптуры бронзовых орлов, а после подошла к Натаниэлю, ступая как можно тише, чтобы не отвлекать его.        - Большое спасибо, — шепнула я, оказываясь рядом с Библиотекарем. Теперь я могла заметить, что на листах бумаги чернильными дорожками вырисовывались тонкие линии стихов. Соблазн их прочитать был безумно велик, но я заставила себя отвернуться и снова вернуться мыслями к небу и телескопу. — Ты часто видишь отсюда звезды?        - Нет. Не люблю на них смотреть, — Натаниэль наконец вернулся в реальность, прикрыл уже написанные стихи чистыми бумагами и спрятал в стол, как ни в чем ни бывало. — Они такие же, как этот дом. Не меняются. А то, что не изменяется, со временем исчерпывает себя. Ты знаешь, как скучно, когда знаешь каждую звезду и созвездие? И сколько бы раз ты ни посмотрел на небо — ничего не изменится. Все звезды остаются на своих местах спустя сотню лет.        - Жаль, — я не смотрела на Библиотекаря, но чувствовала на себе его взгляд. — Я хотела попросить показать мне заезды. Все мои познания заканчиваются большой и малой медведицей.        - Ты можешь приходить в любое время, — наши взгляды встретились. Мне показалось, что тепло, с которым смотрел на меня смущенный Натаниэль, можно было потрогать. Рядом с ним было спокойно, уютно, тихо и безопасно. Мне казалось, я могу провести здесь вечность, а эта атмосфера все равно не изменится. И, в отличие от Библиотекаря, я не видела в этом ничего плохого. Может это потому, что я не была так одинока? Потому, что здесь есть он? — Только скажи и я покажу тебе звезды. Может быть с тобой они станут интереснее.        - Значит я скоро вернусь. Мне нужно позвать всех на ужин. То есть завтрак, — Натаниэль понимающе улыбнулся. Мне даже показалось, что он тихо засмеялся. И почему-то от этого стало ещё спокойнее. — В общем, до встречи на кухне.        - Будь осторожнее, — тёплая благодарность. Ещё одно новое чувство в моем арсенале. К тому же, я могу добавить сюда тихое счастье. Библиотекарю наскучили звезды, но он согласился посмотреть на них со мной! Маленькая радость, но для жителя этого дома её ценность невозможно переоценить. Совершенно случайно в мою память врезались слова Армина: «Знаешь, я никогда не смогу стать для тебя солнцем или небом. Я никогда не смогу заменить тебе близких и друзей. Но ты можешь стать всем этим для нас.» Странно, но при мысли об Армине у меня не возникло ненависти или страха, только тягучая, липкая грусть. Интересно, что я испытаю, когда встречусь с ним?       Я достаточно быстрым шагом преодолевала грязные и темные коридоры. Не хотелось пересекаться с Памкин… Памкиншеллом! Что же, теперь у меня есть имя этого чудовища, этим и ограничимся.        Мои раздумья прервал шелест крыльев. В ту же секунду перед моим носом приземлилась летучая мышь и превратилась в юношу моего возраста.        - И ещё раз привет, Алекси, — вампиренок весело мне улыбнулся. Думаю, следует отметить одну интересную вещь — у Алекси были синие волосы. И время не смывало краску, не оголяло корни, что казалось мне очень странным. У обоих близнецов были черты лица, создающие для них образ самых обычных парней — не писаных красавцев, но и далеко не уродов. И если внешний вид Призрака вызывал во мне восторг и восхищение, точно он был произведением искусства, созданным рукой великого мастера, то в ребятах впечатляли их магические особенности, к числу которых я смело могу отнести бледную кожу, клыки и темные синяки под глазами, более выраженные у Армина и менее — у Алекси.        В руках вампир, гордый своей находкой, держал новое платье — легкое, бежевое, без рукавов и с воздушной кружевной юбкой до колен. От одного взгляда на него мне стало холодно. Моя нынешняя одежда закрывала не больше, но была из плотной ткани и в целом защищала от редкого холодка, пробегавшего по коже. Но носить здесь что-то столь легкое казалось мне самоубийством.        - Ты выглядишь намного лучше, — отметил Алекси, радуясь моему состоянию. В этот раз, в отличие от прошлого, я смогу без труда ответить ему спокойной улыбкой и легким шутливым реверансом. — Я нашёл для тебя другое платье. Как тебе?        Я ещё раз осмотрела платье, снова поежилась и состроила очень грустную мордашку.        - Оно очень красивое, Алекси, — и я не соврала. Оно казалось мне красивым. Но не на мне. И не здесь. — Но оно выглядит таким легким! Боюсь, я в нем окоченею. Ты посмотри, как вы все тепло одеты, да и в доме не жарко. Может лучше будет мне потом походить в поисках кофты? После того, как я всех позову на завтрак.        - Завтрак? Ты сказала завтрак? — глаза Алекси заблестели. Если бы сейчас он был мышью — точно продемонстрировал мне радостное сальто. — Надо сказать Армину про завтрак! Обязательно надо сказать! А про платье понял. Ты права, я найду что-нибудь потеплее. Завтрак!!!        - Не забудь сказать Армину! — одной проблемой меньше. Если на ужине покажется только один вампир, то я не виновата. Тут я вспомнила про те раны, которые Вивиан оставила Армину, и по телу прошлась волна неприятных мурашек, а к горлу сама собой подступила тошнота. Вместе с тем где-то глубоко внутри я почувствовала некоторое беспокойство. Да, вампир далеко не самый хороший человек, его поступок непростителен, но ему сейчас, должно быть, очень больно. Может быть он даже не может встать, а мы этого даже не знаем. Наверное стоит узнать у кого-нибудь, как дела у моего пленителя.       Окунувшись в мысли, я и не заметила, как дошла до чердака. Тарелка с блинчиками все ещё оставалась в моей руке, что несколько уменьшало вероятность позвать Дракона на завтрак. Правило, как я понимаю, было старое и устоявшееся. К тому же все, кроме нас с Лизандром, боялись жуткого вора чашек. Но попытка не пытка, поэтому уже без колебаний я постучалась и вошла, не дожидаясь ответа.        - Кастиэль, — достаточно тихо позвала я, просачиваясь внутрь и на всякий случай оглядывая потолок, чтобы дракон не свалился на мою голову в прямом смысле. К счастью, вор громко и грозно храпел, распластавшись по небольшой старой железной кровати, чей вид сразу наводил на мысли о самых жутких фильмах ужасов про психушки. Поставив завтрак на одну из немногих достаточно свободных полок, я приблизилась к дракону и тихонечко позвала, невесомо дотрагиваясь до шипастого плеча. Ответа не последовало, даже храп не прекратился ни на секунду. Я потрясла Кастиэля чуть более уверенно и снова не получила результатов. Инстинкт самосохранения подсказал, что не стоит принимать каких-либо более кардинальных решений, а лучше зайти позже, оставив тарелку здесь.        И все же я не удержалась, желая в очередной раз рассмотреть дракона. Совершенно внезапно мне в голову пришла идея, что стоит лишь перекрасить его волосы в чёрный, и он будет точной противоположностью Натаниэлю. Мягкость и робость против грубости и решительности. И в то же время оба нелюдимые, настороженные и не любят шумных компаний. К тому же Кастиэль несколько старше, и глаза у него будто уставшие от жизни, не как у Натаниэля. Интересно, сколько вообще было мальчикам, когда они оказались заложниками дома? Я вот застряла в своих шестнадцати. Надо же было забрести в дом без времени всего за месяц до дня рождения!        Все время, пока я стояла на чердаке, дракон сладко спал. Не проснулся он и тогда, когда я спускалась под аккомпанемент звучного храпа, утвердившаяся в мысли не только найти выход, но научить мальчишек выживать в современном мире, узнать их историю и вытащить всех нас из плена без времени.       Я хотела было направиться в столовую, но, спустившись в грязный пыльный зал, увидела свет в комнате Армина. Мне стало не по себе, к горлу подкатил комок, в моем новом списке эмоций появилась ещё одна — страх. И все же, к удивлению своему, я задумалась — а не зайти ли, чтобы проверить — позвал ли Алекси брата на завтрак?