Young and beautiful

В день, когда я выхожу на работу, секретарь мистера Уолтера разносит по офису несколько пригласительных от имени Сильвестра Тёрнера. И поэтому прямо сейчас мы сидим на официальном приёме у мэра города, попивающие дорогое вино и обсуждающие политику. Ну, не все из нас. Потому что стол, где сидели я, Гарри, Ханна, Оуэн и некоторые из нашего круга общения, общественная жизнь города волновала в последнюю очередь, ведь сейчас шла оживлённая дискуссия по поводу того, увеличивала ли Мерилин Монро грудь. — Она делала это, — заявляет Кристалл, делая уверенный глоток красного сухого. — Да, да, — отчаянно кивает головой Смит. — После её смерти на одном из аукционов были проданы и вскрыты документы Майла Гурдина, её пластического хирурга. Она делала её. — Это всё бред и провокации, — качает головой Стайлс. — Они были такой же фальшивкой, Мерилин сделала максимум нос. Я фыркаю; типичные мужчины, не видящие ничего дальше своего прямого качающегося продолжения. — Между прочим, я тоже слышал, что те документы были сплошной подделкой, — Оуэн откусывает хрустящую креветку, и пока девочки не взорвались новой волной возмущения, меняет тему. — Вы знали о том, что она спала с двумя братьями Кеннеди? — Да ей приписывали романы едва ли не с каждым вторым её «другом», — закатывает глаза Джонс. — Даже если и так, это просто физическое удовлетворение. Что в этом такого? — Секс чертовски важен, — поддерживает Гарри, сидящий рядом с ней, почти напротив меня, и в этот момент я ловлю его смеющийся взгляд. Ханна перехватывает его, усмехаясь. — Да, — подаю голос, — но секс отнюдь не самое главное, можно обойтись и без него. — В отношениях — это вряд ли, — покачивает головой, не сводя с меня глаз. — Ты хочешь сказать, что всё, что волнует людей в отношениях — сексуальное удовлетворение? — кажется, что внутри что-то с хрустом ломается. — Конечно, а зачем ещё тогда тебе нужен постоянный партнёр? — фыркает, словно я спросила что-то чертовски идиотское. Вокруг продолжают тихо переговариваться ребята, всё также умиротворённо играет живая музыка, а мы сосредоточились на друг друге, словно сейчас в этом зале нет никого, кроме нас двоих. — А ты? Ты тоже ищешь партнёра только для физических потребностей? — перехожу на личности, но плевать. Я хочу знать. Хочу расставить все точки над «i». То, что происходит между нами, вряд ли похоже на просто сексуальное удовлетворение. Мы за последние несколько дней провели чудесное время вместе и ни разу не переспали, и я искренне не понимаю, что двигает сейчас им. В смысле, раньше секс был тем, на чём держались наши отношения, но сейчас они больше походят на отношения хороших друзей с преимуществами. И, как бы страшно это не звучало, но я иногда представляла то, что мы, возможно, могли бы встречаться. Потому что сейчас он не раздражает меня так сильно, как раньше, мы не ругаемся, постоянно целуемся и видимся за пределами работы чуть ли не каждый день. — Рид, — раздражённо выдыхает. — Хватит копаться в моём дерьме. — Как скажешь, — опускаю взгляд на тарелку, внезапно понимая, что у меня пропал аппетит. Ханна опускает свою руку на мою поглаживающую ткань собственного платья ладонь и сжимает её в знак поддержки, потому что она слышала нас; а ещё она прекрасно знает, что между нами происходит, поэтому её молчаливое: «Всё в порядке, я здесь», помогает мне дышать. Нильс: могу я украсть тебя после ужина в доме мэра? Ещё раз смотрю на Гарри и уверенно отвечаю. Вы: я буду рада увидеться.

***

— Кто просил тебя, Кайли Фелиция Рид, так много пить? — я стону, не раскрывая глаз, и вырубаю надоедливо звенящий будильник, порываясь было выкинуть нахрен раздражающий айфон, но, вспомнив, сколько он стоит, лишь разочарованно ударяю подушку и поднимаюсь с кровати. Сегодня пятница, последний рабочий день, и всем было плевать, что вчера все знатно перебрали на званом ужине, потому что никому не дали выходной, а мне его просить было бы просто нагло, ведь я и так большую половину недели провалялась дома. Иду умываться и принимать душ, потому что вчера, вернувшись из бара, где мы с Нильсон проторчали почти до трёх ночи, когда он забрал меня, последнее, о чём я думала, было моё уставшее тело, остро нуждающееся в горячей ванне. Укладываю волосы феном и чищу зубы, смотря на наручные часы. У меня, конечно же, есть время накраситься и выпить кофе, но всё, о чём я думаю, — как бы вернуться в тёплую кровать и снова отмазаться от работы. Натягиваю чёрную водолазку, грозясь испортить её приличным слоем тональника, и надеваю чёрные брюки-клёш на высокой посадке; застёгиваю золотую цепочку, поправляю кулон и серьги-кольца, затем снова подхожу к зеркалу, чтобы подправить губы, потому что, клянусь, я обожаю тёмные оттенки помад, но сегодня, учитывая моё состояние, она была явно лишней. Собираюсь слишком долго, потому что чертовски нерасторопна, поэтому накидываю чёрное пальто и решаю заехать по пути в «Starbucks», чтобы сэкономить время и приехать на работу вовремя. Ханна: ебать моя голова Ухмыляюсь, выезжая на дорогу, и киваю, потому что да, подруга, я охерительно тебя понимаю. Ханна: я будто побывала на том свете и вернулась обратно, что чёртов мэр подсыпает в свой алкоголь????? Вы: я возьму тебе кофе, тоже чувствую себя отвратительно :( В памяти, как назло, пролетают секундные воспоминания о прошлом вечере, и каждое из них напоминает о Гарри, с которым мы не говорили до окончания приёма. Надеваю тонкий бежевый тренч и стремительно покидаю дом, молясь, чтобы Нильс уже был здесь, потому что всё, о чём я мечтала с момента того-самого-разговора за столом с финансовым директором, было желанием свалить из этого фешенебельного места как можно быстрее. Выхожу на улицу, закуривая на ходу, и понимаю, что когда была с Гарри эти дни, ни разу не притронулась к пачке тонких сигарет с ментолом. Потому что рядом с ним мне никогда не было плохо. Пагубная привычка появилась на последних курсах колледжа, но я никогда не пристращалась к ним, просто в последний год в моей жизни проходило столько пиздеца, что я неосознанно начала курить как минимум раз в несколько дней, а не, как было обычно, находясь подшофе. — Простынешь, Рид, — раздаётся позади насмешливый голос, а секундой позже парень пристраивается рядом, с неодобрением кидая взгляд на белую палочку в моих тонких, чуть подрагивающих пальцах. — Мне не нравится, когда ты куришь. — А мне плевать, знаешь? — веду плечом, неосознанно нарываясь на колкость в ответ, потому что так хочу знать, что творится в его голове. — Это вредно, — всего лишь отвечает и вызывает такси. — Ты заказала машину? — Меня заберут. Солгу, если скажу, что всё не взбудоражилось в этот момент, ожидая его реакции. — Джесси? — удивительно, но он помнит поимённо всех моих друзей и семью, и это отчасти приятно, ведь чёртов говнюк всегда слушает то, что я говорю. — Нильс. Затянувшееся молчание натягивает мои нервы, как струны, и в любой момент они могут просто-напросто лопнуть. — Парень? — Пока нет, — пожимаю плечами и мысленно целую шатена миллион раз, потому что его автомобиль останавливается перед нами, пассажирская дверь открывается, и я, скомкано попрощавшись, сажусь в приятно пахнущий салон, где получаю приветственный поцелуй в щеку. Клянусь, в этот момент я так хотела обернуться, чтобы увидеть выражение лица Стайлса, но мы стремительно уезжаем, и с каждым отделяющим нас с заносчивым кудрявым метром мне становится легче дышать. По правде говоря, его слова задели меня сильнее, чем я ожидала, и в тот момент я точно решила, что отныне буду пресекать все попытки отношений с ним, кроме нашего секс-договора и исключительно рабочих. Потому что я поняла, что на самом деле всё, что ему нужно — это моё тело, а не я сама. Зачем усложнять себе жизнь, в самом ведь деле? И судьба решила вдоволь поиздеваться надо мной, ведь в момент, когда я припарковалась на своём обычном месте, рядом остановился грёбаный ровер Гарри — того, о ком я думала не переставая всю дорогу до работы. Сюрприз, сука. — Выглядишь потрясающе. Произносит негромко, выдыхая чуть морозный воздух, когда я прохожу мимо. Приходится приложить немалые усилия, чтобы не остановиться, как вкопанная, посреди дороги, и вместо этого бросить: «Спасибо», а затем уверенно прошагать до главного входа, крепко сжимая в руках подставку с двумя стаканчиками крепкого кофе, и знать, что в это время он не сводит с меня своего взгляда, чуть ли не принуждая бежать, чтобы избавиться от этого тянущего ощущения того, что всё идёт совершенно не в том направлении. Ханна встречает меня на своём привычном месте с огромной благодарностью, и выглядит подруга, мягко говоря, не очень. — Чёрт, ведьма, как ты всегда умудряешься быть супер-секси, я еле собрала себя по кусочкам сегодня утром, — стонет и одновременно вручает папку с необходимыми документами, подгоняя скорее начать заниматься этим, потому что конец месяца, у нас горят отчёты, а ещё сегодня юбилей моей мамы, и семья Смит тоже приглашена, ведь с ней, в отличие от той же Джесси, мы знакомы чуть ли не с пелёнок. Ханна хочет прибыть в дом родителей с нами, так что нам нужно закончить с ней в одно время, чтобы успеть собраться. Я поднимаюсь на свой этаж, делая несколько глотков кофе и читая чуть расплывающиеся строчки, которые так и норовят вовсе соскочить со страниц и заплясать перед глазами — последствия жесточайшей интоксикации организма. — Мисс Рид, — меня нагоняет Мелисса, мой ассистент, который значительно упрощает мне работу. Клянусь, без неё я бы ничего не добилась, поэтому на миловидную девушку не распространяется мой сарказм, негодование и злость, когда весь отдел косячит по полной. — PR-отдел задерживает программу, они ещё не выполнили план, чтобы сдать его сегодня. — Мне плевать, к двум часам они должны мне отчитаться в письменном виде, чем, чёрт возьми, занимались весь грёбаный месяц. Отмени встречу с Эйприл из финансов, сегодня нашей главной задачей является месячный отчёт. — Хорошо. А ещё, мисс Рид, в двенадцать часов встречу с Вами просил мистер Стайлс, он хочет обсудить ваш совместный проект, сказав, что собирается внести какие-то изменения. Я замираю перед своим столом, но не подаю вида, как встрепенулась, услышав имя. Неосознанно провожу параллель между проектом и нашими отношениями (или их отсутствием), но факт в том, что мы закончили его неделю назад, и сейчас он на рассмотрении у Уолтера. — Когда Гарри подал запрос? — вешаю пальто на вешалку и убираю в шкаф, затем иду к большому дубовому столу, всё ещё крепко сжимая стаканчик с кофе. — Пятнадцать минут назад. После нашего недоразговора на стоянке, разумеется. — Я приму сегодня только его, — наконец решаю. — Подгони ребят с их отчётами, у нас много работы. На часах всего девять утра, а я уже ненавижу весь свой отдел и всю свою жизнь, но лишь молча сажусь за стол и приступаю к своим прямым обязанностям, не отвлекаясь до того момента, пока в дверь не стучат. 12:00. Пунктуальности ему не занимать. — Войдите, — не отрывая взгляда от бумаг, отвечаю, и секунду спустя его запах заполняет весь кабинет. Он щёлкает замком и приближается к столу, а я всё не могу поднять головы, чувствуя, как возбуждаюсь от предвкушения его тела. Чёрт, я прожигаю взглядом слово «договорённость» и уже вижу член финансового директора внутри себя, что за фигня. — Ты просто чертовски сексуальна сегодня, Рид, я не мог устоять. Поднимаюсь со стула, перехватывая его наполненный страстью взгляд, и останавливаюсь рядом со столом, в диагонали от месторасположения Стайлса, понимая, что не могу подойти ближе. Ведь я знаю, зачем он пришёл. Он делает несколько медленных, даже ленивых шагов ко мне и останавливается рядом, подходя почти вплотную. Заставляя все внутренние органы сжаться, а его запаху проникнуть в меня настолько, что мозг просто отключается, глядя на парня, словно он какое-то грёбаное божество. Касается меня, медленно ведя свою руку от плеча, будоража кожу, которая чувствует его прикосновение обжигающим льдом даже несмотря на тонкую ткань; когда его пальцы задевают незащищённое запястье, происходит грёбаный атомный взрыв. Во мне сталкиваются галактики, когда он просто прикасается ко мне. Мурашки, бегущие по телу, и прерывистое дыхание выдают меня с головой. Наклоняется ко мне, опаляя горячим дыханием нижнюю часть лица, а затем и ухо, чуть дуя на него. Этот парень — мой личный ад, Иисус. — Он заставляет тебя чувствовать себя так, как я? — шепчет, переходя с кончиков пальцев на талию. — Ощущать дикое возбуждение, просто касаясь тебя вот так, — с лёгкостью проскальзывает дальше, притягивая к себе, и теперь я всем телом поддаюсь его жару, его флюидам и дикому влиянию на свой организм. — Он действительно сводит тебя с ума, стоит ему появиться в дверях твоего кабинета, когда ты сидишь вся такая чертовски красивая и умная, занимающаяся своими делами? И бросаешь ли ты всё так же ради него, желая ощутить его внутри себя? Чёртов Гарри Стайлс и его чёртовы грязные разговоры, я сейчас получу оргазм, если он не прекратит эту сладкую пытку. Резко разворачивает меня к столу и с лёгкостью усаживает на него, опираясь руками в проверенное нами на стойкость дерево. Наши глаза теперь на одном уровне, но от этого ни разу, блять, не легче. — Он доставляет тебе самые крышесносящие ощущения от бурного, дикого и грязного секса, когда берёт тебя, где хочет, — рукой сжимает грудь, — когда хочет, — мгновенно соскальзывает в пространство между ног, уже полностью готовое принять его, я так ненавижу его за это, — как хочет? Чёртов ублюдок. — Ты… Не хватает злости, потому что голова вообще не соображает, и всё, чего я хочу, что он наконец-то взял меня и отымел по полной здесь, прямо сейчас, иначе я взорвусь. — Он уже трахал тебя? — обрушивает этот вопрос на меня, заставляя отрезветь. Что? — Готов поспорить, он сделал это после вашего первого блядского свидания, которого никогда не было у нас, — тяжело дышит, не отрывая свой взгляд от моего ни на секунду. — Не могу сказать, что не ревную. В груди взрывается фейерверк, потому что он ревнует меня. И плевать, что я ни с кем не спала, кроме него, ведь я следую нашей договорённости. — Ты ведь не создан для отношений, — в самый горячий момент разговора во мне просыпается сука. — И ты не видишь в отношениях ничего, кроме потребности самоудовлетвориться. — Я создан для тебя, Рид. И мне до охуения жаль, что ты ещё не поняла этого. Если словом можно было убить, я была бы мертва. Потому что прямо сейчас он выстрелил в моё сердце этой фразой, перевернувшей всё моё естество. — Но ты поймёшь, прелесть, — почти касается своими губами моих, но не даёт себя поцеловать. — Даю слово, ты будешь моей. Я вынесу нахуй всех твоих ухажёров, потому что ни один из них чертовски тебе не подходит. Тянусь к нему, но парень качает головой и шепчет еле слышно: — Не стоит. И он оставляет меня с горящими щеками, вылетающим из груди сердцем и абсолютно взорванной головой, так и сидящей на краю своего стола, сжимая руки в кулаки и так страстно желая его возвращения. Да пошёл ты на хрен, Гарри Стайлс, и всё, на чём держится эта грёбаная планета. До конца рабочего дня не могу прийти в себя, но с горем пополам сдаю долбаный отчёт и вылетаю из офиса, не дожидаясь Ханну, потому что хочу уехать как можно поскорее, чтобы не пересекаться с финансовым директором, с которым на следующей неделе мы должны защищать инновационный проект на заседании генеральных директоров компании. Дорога до дома убивает все мои мысли, а ещё две нервно скуренные сигареты, потому что я правда не понимаю, с каких пор наша ненависть переросла во что-то большее, едва ли понятное. Делаю музыку громче, позволяя «The Weeknd’у» заполнить всё свободное пространство в машине и в моей голове. Его песни всегда с оттенком драмы, так же, как и наши с Гарри отношения, и я ловлю несколько строчек, которые так точно описывают моё состояние прямо сейчас. А ещё я понимаю, что после всего, что было, последнее место, где я хотела бы сегодня оказаться, было домом родителей. Я накручиваю волосы, соображая, стоит ли собирать волосы в причёску или оставить локоны иссиня-чёрного цвета рассыпаться по открытым плечам. Саманта скачет по квартире, отчаянно ища какую-то безделушку, которую она потеряла в моих вещах, и психует на ровном месте. — Цвет помады отвратительный. — Возьми мою. — Мои стрелки разные настолько, насколько же и мы! — Сотри и нарисуй снова, блять. Моё настроение подобно пороховой бочке. Вот-вот и рванёт, потому что я осталась физически неудовлетворённой и эмоционально возбуждённой; и это действовало на меня сильнее, чем я ожидала. — Чёрт, эти туфли отвратительны. Мне ничего не подходит. — Они смотрятся прекрасно, перестать нервничать. — А это- — В чём проблема? — резко разворачиваюсь на пуфике, держа в руках горячую плойку, и, клянусь, ещё слово — и эта горячая вещь окажется в заднице моей сестры. — Родители позвали Микки и его семью, конечно же, — раздражённо выдыхает. — Я говорила маме, что мы расстались, но они — всё ещё партнёры по бизнесу, она и слушать меня не стала. — Она ведь не- чёрт, она и правда это сделала, кто бы сомневался, — начинаю злиться и встаю, чтобы подойти к мигом стихшей сестре. Она выглядит такой уставшей и разбитой, что я просто хочу забить на всё и остаться с ней дома, потому что видеть сестру расстроенной для меня — хуже всего. — Эй, всё будет в порядке, я ведь рядом. Девушка кидается ко мне, обнимая, и я физически чувствую, насколько ей больно. Господи, ну просто как можно быть настолько холодными, когда дело касается эмоциональной стабильности любимой дочери? Я, конечно, молчу про себя, но Сэм всегда была любимицей, это просто возмутительно. — Я не хочу его видеть, я ведь только-только научилась жить без него, — она хнычет, портя свой макияж, — прошло немного времени, но ты, Хьюстон и… Найл помогают мне забыть его, я была так счастлива, а сейчас, зная то, что я буду там, он обязательно приедет. Чтобы попытаться вернуть. Она смотрит на меня, и морально падаю на колени, потому что я ненавижу, я так ненавижу, когда ей больно, и когда я не могу ничего сделать с этим. Я вижу в её карих глазах маленькую девочку, которая просто не готова к тому, что подкидывает ей жизнь. — Как бы я не хотела остаться с тобой дома и забить на всё, но нам нужно приехать туда, поздравить нашу сумасшедшую маму и весь вечер вести себя так, как будто нас ничего не задевает. Ни отсутсвие родительской любви, — блондинка вздрагивает, с сожалением глядя на меня, — ни присутствие бывших половинок. Ты сама понимаешь, что всё, что было у вас с Микки, уже не имеет значения. Я не отойду от тебя ни на шаг, клянусь, и мы переживём это. Вместе.