***
Сэм ходит ниже травы, тише воды, пока мы с Ханной обедаем едой из нашего любимого ресторана и обсуждаем всё, что только возможно, сидя на моей кровати. Включая Гарри Стайлса и Нильса Уайта. — Довольно абсурдно то, что он познакомил тебя со своими друзьями, — комментирует ситуацию с Гарри подруга, и я киваю в знак согласия. — И чёрт, я очень хочу взглянуть на его бывшую. — Она слишком милая для Стайлса, не понимаю, как они вообще могли встречаться, — пожимаю плечами, вытирая нос сухой салфеткой. — Идиотская простуда, я могу умереть из-за того, что не почти не чувствую запаха своих любимых блюд. Смит хихикает, а затем отправляет в рот ещё одну ложку десерта. — Что насчёт красавчика Уайта? — Мы переписываемся, — пожимаю плечами. — На втором свидании мы были в кино, но мне понравилось. У нас схожие вкусы, так что потом мы перекусили в той кофейне напротив работы, и он отвёз меня домой. На следующих выходных он позвал меня покататься на лошадях в загородном доме отдыха. Кажется, всё круто. — Вы не списывались с Гарри? Качаю головой и отправляю в рот кусочек пропитанного вишнёвым ликёром торта, думая о том, что, возможно, я не выпускала финансового директора из головы дольше, чем могла себе признаться. И я правда не хочу знать, с чем это может быть связано.***
К вечеру воскресенья моя простуда уже крепко держит меня в ловушке, поэтому я звоню мистеру Уолтеру и прошу дать мне несколько дней выходных, а на следующее утро получаю от компании букет цветов и записку с пожеланием о моём скорейшем выздоровлении, что заставляет меня улыбнуться, понимая, как сильно я люблю свою работу и людей в ней. Саманта уходит на учёбу, всё ещё дуясь на меня, потому что, когда ушла Ханна, я устроила ей разбор полётов, назвав безответственной и легкомысленной, что, вообще-то, было правдой. Найл звонил мне несколько раз, но я слишком злилась, чтобы ответить. Я не против их общения, но это не значит, что я буду одобрять то, что моя сестра ночует у него и занимается чёрт пойми чем после пары дней знакомства. Я выпиваю таблетки и хочу уже было вернуться к просмотру сериала, как на мой телефон приходит сообщение, перевернувшее душу в момент прочтения. Стайлс: открой дверь, прелесть. Соскальзываю с кровати и бегу к зеркалу, понимая, что с этим чудовищем в розовой пижаме и со взрывом на голове ничего не сделать. — Чёрт. Шаркая тапочками, иду в прихожую и открываю дверь. Он выглядит… Ох. Как бы это помягче сказать. Восхитительно, изумительно и до отвратительного идеально. Даже прикопаться не к чему. В руках фирменный пакет из аптеки и коробка с моими любимыми эклерами, ох, Иисус, я что, в раю? — Выглядишь потрясающе, — произносит с лёгкой улыбкой и без разрешения проходит в квартиру, мягко отодвигая меня от входа. — Не стой на сквозняке, Кайли. — Гарри… Растерянно иду за парнем, который уверенно проходит в кухню, ставит чайник и достаёт сковородку, на ходу спрашивая, кушала ли я. Отвечаю, что нет, а после наблюдаю, как сексуальный финансовый директор готовит мне самый фантастический омлет с помидорами, подробно рассказывая то, чем он занимался сегодня на работе, пока не узнал, что я заболела, и не отпросился. Это. Слишком. Странно. — Я понял, что ты не рада меня видеть, прелесть, но натяни хоть небольшую улыбку, чтобы мне было не так некомфортно подавать тебе завтрак, — слабо улыбается, садясь напротив меня. — Гарри, твоё поведение меня пугает, — признаюсь и отправляю в рот божественный завтрак. — Спасибо, очень вкусно. — Я не хочу, чтобы между нами было какое-то напряжение, потому что по договору мы должны его снимать, — облизывает губы, отшучиваясь. — Я не думала, что мы будем разговаривать после того, что было вчера. — Я перегнул, знаю. — Нет, нет, — мотаю головой. — Я, на самом деле, должна извиниться, но ещё раз: мы ведь просто спим вместе, Стайлс. Он хмурится, сжимая в больших руках телефон, затем качает головой. — Да, ты не даёшь об этом забыть, Рид, спасибо, — усмехается, когда видит моё смущение. — Что будем делать? Я теряюсь от его вопроса. Он должен был уйти прямо сейчас, вообще-то, но вместо этого наливает нам чай и раскрывает именную коробку моей любимой кондитерской. — Фильм? — Фильм так фильм.***
— Твои рубашки от «Ermenegildo Zegna» смотрятся слишком комично на постели с бабочками, — хихикаю, потому что слишком сексуальный и деловой Гарри Стайлс в моей комнате с бело-фиолетовым дизайном и правда смотрится по-идиотки. Нет, у меня вполне себе стильная и сдержанная спальня, но в то же время я теряю голову от милых и блестящих вещичек, которые скупаю сразу, как вижу, поэтому в большинстве своём моя комната — склад всякого барахла, которое без разбору стоит на своём (я искренне считаю так) месте. — Я и раньше был в твоей комнате, Кайлс, и в последний раз на мне была рубашка «Yves Saint Laurent», а ты не сделала и даже намёка на то, что тебе было дико видеть меня здесь. — Я была занята кое-чем поинтереснее. Ага, твоим членом, вообще-то. Гарри улыбается, прикрывая веки, и прячет улыбку, зарываясь лицом в подушку, которая, я уверенно, уже сохранила его запах. «Straight to Heaven by Kilian», был, думаю, именно тем самым ароматом для Гарри Стайлса, который вызывал во мне самые неординарные эмоции. «Прямо на небеса», ох, да, это именно то, что я испытывала, когда чувствовала этот запах. Словно чувство дежавю, запах кудрявого парня переворачивал во мне всё, заставляя благодарить Бога за нашу судьбоносную встречу каждый раз, когда чёртов Стайлс целовал меня. Потому что когда он это делал, я чувствовала рай под ногами, ведь феноменальная смесь из его губ, влияния на моё тело и грёбаного запаха могла заставить меня делать всё, что угодно, стоит ему только посмотреть мне в глаза и произнести: «Хочу». Искренне не понимаю, как с такой внешностью, яркой харизмой и непревзойдённым шармом он ещё не завоевал весь мир. Потому что, насколько бы сильно мы не ругались, я всегда признавала его влияние. Он знал, на что люди могли пойти ради него, он этим пользовался и пользуется до сих пор. Гарри Стайлс чертовски ошеломляющий человек. И сейчас этот феноменальный парень лежит рядом со мной, смотрит вторую часть моего любимого мультфильма и изредка закидывает в рот мармелад, комментируя каждую кажущуюся ему смешной ситуацию, как будто не знает, что я всё равно скажу ему закрыть рот, потому что ненавижу, когда меня отвлекают от просмотра. Я не слышу часть реплик и перематываю назад. Когда он в очередной раз открывает свои соблазнительные губы, я взрываюсь. — Ради Бога, Стайлс, иди засунь своё мнение себе в задницу и замолчи. — Не думаю, что смогу сохранять молчание с этой штукой внутри себя. — Закрой рот. — Или что? — смотрит на меня своими хитрыми глазами, улыбаясь, и я мысленно умираю, потому что, если признаться, его ямочка также дико любима мной, как и его божественное тело. — Или… — закусываю губу, отчаянно ища то, что заставит его перестать так делать, — или я… попрошу своих знакомых обоссать твою машину. Он обожает свою машину так же чертовски сильно, как я. И вместо извинений и слов, что такого больше не повторится, в глазах я слышу лишь его громкий смех. — Вот это угрозы, тебе определённо нужно заниматься этим серьёзно. Ну, знаешь, мстить людям и ставить им такие шокирующие ультиматумы. Я хихикаю, бросая в него подушкой, а затем пищу, потому что в одно мгновение его сильное тело накрывает моё, а длинные пальцы, которым я бы с лёгкостью могла найти применение, начинают делать то, что я ненавижу почти так же, как накладные волосы. Щекотать. — Нет, нет, хватит! Стайлс, блин, — я громко хохочу, пытаясь оттолкнуть его от себя, и свободной рукой хватаю подушку, чтобы отбиться, но она для него всё равно, что пылинка, поэтому затея с треском проваливается. — Ты даже не пытаешься, прелесть, оказать сопротивление, — с явным разочарованием отвечает, давая мне передышку. Ах, не пытаюсь оказать сопротивление. Я с громким «Кия!» взмахиваю рукой и отталкиваю парня, который, не ожидая этого, немного поддаётся, и через секунду я уже седлаю его, радуясь тому, как легко смогла одолеть его. Но затем я вижу его глаза. Чёрт бы побрал эти глаза. Клянусь, такого цвета нет ни у единого человека в мире, потому что каждый штрих благородного зелёного цвета, каждая восхитительная деталь — всё выносило меня из реального мира; переход от бледного до ярчайше изумрудного оттенка с крапинками чистейшего золота был просто убийственным сочетанием с его внешностью. — Ты такая красивая, Кайли. Еле слышно, практически не размыкая губ, но для меня — словно вычерченные на сердце, ведь я услышала каждое слово. И это стало финальной точкой. Прикосновение губ мягкое, нежное. Трепетное, я бы даже сказала, если бы не почувствовала ту уверенность, с которой этот парень сжимал моё тело в его до безумия больших и сильных руках, и хоть и вела сейчас я, честное слово, я буквально каждым сантиметров кожи чувствовала, как на самом деле быстро подчиняюсь. Каждый поцелуй выносил всё моё естество к чертям, потому что мы всегда целовались так, словно это — последнее, что мы можем сделать, и ох, я бы отдала все деньги мира только за то, чтобы почувствовать эту дикую эйфорию хоть на долю секунды. Он отрывается от меня, и я недовольно хнычу, за чертовски дорогую рубашку притягивая его обратно к себе, желая получить ещё немного внимания. — Кайли, ты очень горячая, — взволнованно произносит, и через мгновение я штабелем лежу в кровати, пока Стайлс носится по квартире в этих чертовски соблазнительных штанах, а всё, о чём я думаю, как бы поскорее их с него стянуть. — Надо было сесть в машину, а не строить из себя фигову актрису дешёвой мелодрамы. Ворчит, заставляя меня выпить несколько таблеток и запить их тёплой кипячённой водой. — М-м-м, я горячая, — улыбаюсь, с интересом смотря на то, как парень закатывает рукава рубашки, демонстрируя всему миру (то есть, мне) свои божественные руки с россыпью татуировок на загорелой коже. — Да, ты горячая, Рид, — ухмыляется, садясь на край кровати, и осматривает меня беглым взглядом. — Я не видел на тебе носки. — Я хожу в тапочках, мне не нужны носки, — отмахиваюсь и беру телефон в руки. Нильс: как ты себя чувствуешь, Кайли? Нильс: я отправил курьера, он прибудет к вечеру. Нильс: хочу, чтобы ты улыбнулась. Не подаю вида, что от этих сообщений сердце забилось чаще, потому что в метре от меня сидит безумно заботливый финансовый директор, и я правда не хочу, чтобы что-то заставило его нахмуриться и перестать быть душкой. — Тебе нужно поспать. — Мне нужно, чтобы ты разделся. — Кайли, — улыбается, — ты болеешь. — Я выгляжу аппетитно, чувствую себя также. Где-то между ванильными пончиками из «Starbucks» и фисташковым рулетом. — Ты выглядишь очень аппетитно, но из-за таблеток тебе нужно поспать и хорошо пропотеть, а это абсолютно асексуально. — Издеваешься, — тяну, но не могу ничего сделать с широкой улыбкой, от которой начало сводить щёки. — Ты лежишь без сил на постели и ничего не сможешь мне сделать, конечно, я издеваюсь, — его улыбка сродни маленькой смерти, потому что когда он улыбается, я готова воспарить до небес — настолько это выглядело потрясающе. — Мне нужно идти, если тебе что-нибудь понадобится — звони. Хочу дать ударить себя по лицу, когда прошу парня остаться, но, к огромному сожалению, он отказывает и поднимается с кровати, чтобы подойти ко мне и с нежностью поцеловать. — Переживёшь без меня пару часов? Не думаю, что смогу. Он оставляет меня минутой позже с горящими губами и бешено скачущим сердцем, я чувствую его в каждом дюйме комнаты, но мне это чертовски нравится.***
— Тебе звонили родители? — Сэм отвлекает моё внимание от шикарного букета насыщенно-алых роз с волшебным запахом, которые накануне я получила от директора страховой компании в признак горячей признательности моему существованию. — Нет, что случилось? — помешиваю чай в своей любимой чёрной кружке с россыпью мелких белых точек, которые издалека напоминали какие-то созвездия, и смотрю на сестру, которая делает несколько глотков кофе. — Мамин юбилей в пятницу, они устраивают приём, — ну, разумеется, они это делают. — Я так полагаю, своё приглашение я получила только что? — ухмыляюсь, видя, как Сэм виновато отпускает взгляд, потому что, конечно, я права. Родители всё ещё дуются на меня, как будто нам всем по пять лет, поэтому никто из них даже и не думал позвонить мне и позвать лично. — Мы должны пройтись по магазинам, чтобы выбрать платья, — переводит тему блондинка, устало заправляя волосы за уши, — я думаю, будет неплохо, если мы выберем одну цветовую гамму? Небольшой протест Саманты — одинаковые или схожие вещи, чтобы напомнить родителям, что нас в семье двое. — Как хочешь, — пожимаю плечами. Мне действительно наплевать на отношения с родителями, и я, честное слово, не страдаю сейчас так же, как и не страдала десять лет назад; главное, что Сэм рядом, мне большего от них и не нужно. — Когда ты выходишь на работу? — Послезавтра. На самом деле, мне намного лучше благодаря вчерашним чудодейственным таблеткам, которыми напоил меня Стайлс. Мы с ним не общались почти сутки, кстати, не то чтобы я засекала.