Young and beautiful

— Добрый день, мисс Рид. Хриплый голос заставляет перевернуться всё внутри, ведь, если отбросить всё дерьмо с нашими отношениями, Гарри Стайлс — один из самых сексуальных парней, которых мне довелось встретить. Я замираю, закусывая губу, и отпускаю папку, с которой пришла, на его стол, видя, как его крепкие руки опускаются по обе стороны от моего тела, блокируя любое движение. — Добрый день. Судорожно вздыхаю, понимая, что слишком часто стала оказываться в руках финансового директора, когда у меня в жизни всё идёт через задницу. Парень мягко, но уверенно разворачивает меня к себе и ловит пальцами подбородок, не давая опустить взгляд вниз. Он проводит языком по нижней губе, не сводя затягивающих и слишком внимательных глаз с моих. — Что с настроением, прелесть? — Увидела тебя, прелесть, — огрызаюсь, вызывая его усмешку. Я ни в коем случае не задела его нежную душевную организацию, потому что мы не друзья. — У нас есть полчаса, снимай штаны. Разливается негромким смехом, качая головой, а затем притягивает меня к себе и смотрит так, что воздух выбивает из лёгких. — Ты такая несносная, Кайли Фелиция Рид. Прищуриваюсь, смотря, как он медленно расстёгивает рубашку. Делаю то же самое, понимая, что эта разрядка — то, что мне очень и очень нужно прямо сейчас. Опускает руки на талию, уверенно сжимая её, и целует так, что ноги отнимаются. Иисус, его рот может делать такие невероятные вещи, и порой кажется, что ты, прежде, чем коснуться порочных губ, с разбегу прыгаешь с отвесной скалы и с дико бьющимся сердцем падаешь, падаешь, падаешь в пропасть, носящую его фамилию. Легко поднимает меня и усаживает на деревянную столешницу, задирая мою юбку наверх. Не успеваю и опомниться, как он уже раскатывает презерватив на члене и, подтягивая меня к себе, что заставляет немного прокатиться на столе. — Такая горячая, — скользит пальцами по моей блузке, раскрывая её так, чтобы было видно кружевной бра. — Так… ох, хороша, — говорит и резко входит, выбивая весь здравый смысл одним толчком, за которым следует и второй, третий, четвёртый… — Чёрт, — все принадлежности на его столе пошло качаются, и я, добиваясь более близкого контакта, обвиваю его талию ногами, скрещивая их и заставляя входить в меня под другим углом. — Да, да, да, — втягиваю воздух через зубы, цепляясь за его плечи и впиваясь ногтями в загорелую кожу. Он шипит, ускоряясь, и поглаживающими движениями рук ласкает мою грудь. Господи. Господи. Господи. И он врезается в меня так сильно, что перед глазами появляются звёздочки, и я резко провожу пальцами по его спине; всё тело пробивает дрожь, часто дышу, облизывая губы. Он опирается руками на стол, дыша мне в шею, и шепчет куда-то в волосы: — Стонала как шлюха, Рид. Закатываю глаза, откидывая голову назад, и с упоением закрываю их, понимая, что, как бы Гарри Стайлс не выводил меня, он — чертовски хороший любовник, и этого не отнять. Кидаю на него взгляд и говорю: — Никогда больше. Ухмыляется, застёгивая рубашку. Бурный трах с финансовым директором выдают только дикие глаза и красные щёки, но я не обращаю на это внимания, поправляя волосы, и выхожу за дверь звукоизоляционного кабинета, видя, как зло смотрит на меня Кристалл. О, девочка, забирай придурка, мне не жалко. Ханна встречает меня удивлённым возгласом и фанатичным шёпотом: — От тебя несёт сексом за тысячу миль! — Так сильно заметно? — открываю контейнер с едой, потому что сегодня у меня совершенно нет желания покидать офис, чтобы пообедать в кафе, до положенных пяти вечера. — Ты выглядишь самой счастливой и сытой, — хихикает, — и твоё лицо, детка. Оно говорит об этом, если не кричит. Слышу смех, поворачивая голову в сторону прохода, где появляются Стайлс и Оуэн, его помощник; закатываю глаза, признавая, что меня дико бесит тот шум, который они создают. Оуэн рассматривает меня как грёбаный экспонат, и я говорю ему не раздражать меня своим видом. Стайлс смеётся, называя меня сукой. Они сидят недалеко от нас, а в буфете никого нет, поэтому позволяю себе послать его туда, куда дамы обычно не шлют, чуть громче, чем прилично. — Ты только представь, Стайлс, — блаженно прикрывает глаза, и я почти отвлекаюсь от них, продолжая разговор с подругой, как вдруг он говорит: — Какая она в постели с таким характером, ух. — Вам только и остаётся, что представлять, — скрывая то, как меня поразило его нахальство, отвечаю. А он ухмыляется в ответ на реплику блондина, незаметно для других подмигивая мне, и его взгляд так и говорит, что: «Оуэн, чёрт побери, поверь, я знаю».

***

— Мама передала мне твои слова, Кайли, — он не церемонится со мной фразами типа: «Как ты поживаешь, дочь?», «Может, тебе что-то нужно?», «С тобой всё в порядке?» и даже не пытается сделать вид, что меня они любят так же, как Саманту. В семье не без урода, так что. — И? — Мы оплатили твоё обучение, обеспечивали тебя материально все двадцать лет не для того, чтобы ты стала эгоисткой. Усмехаюсь, стуча ногтями по поверхности стола. Обеспечивали материально и унижали словом, как будто имели право, не уделяли мне должного внимания, в принципе забыв о моём существовании к тому моменту, как мне исполнилось шестнадцать. — Пап, почему вы не можете понять, что я не могу найти времени для этого? Перевод из одного университета в другой, к тому же, находящийся чуть ли не на другом конце страны, это не плёвое дело, и мне не совестно перед Сэм, потому что она и сама это понимает. Но наши родители, очевидно, хотят сделать меня плохой и в этот раз. — Не можешь найти время для своей родной сестры? — взрывается. Вздыхаю. Хватит. Сбрасываю вызов и ставлю телефон на беззвучный режим, возвращаясь к работе. Время на часах исправно показывает 16:23, но я не спешу собираться, так как хочу закончить с основной работой на этот месяц сегодня. Смс от Ханны оповещает меня о том, что девушка уже собирается домой, ведь сегодня день рождения Джессики, взрывной рыжей, которой, я клянусь вам, море становится по колено каждый раз, когда она выпивает. Доделываю всё к половине шестого и быстро собираюсь, уже через двадцать минут оказываюсь в своей ванной комнате, принимая душ и натирая тело ароматным молочком; у меня есть ещё около часа для того, чтобы приготовиться и доехать до дома подруги. Завиваю волосы, делая неброский макияж и по горькому опыту откладывая подальше тёмные помады, надеваю мини-юбку и топ с длинными кружевными рукавами. Довольная кручусь возле зеркала, кривляясь и подпевая песням, сменяющим друг друга очень быстро. Последний штрих — немного парфюма на шею и запястья, и я готова. Как я рада, что сегодня пятница — последний рабочий день недели. — С днём рождения, солнце-е-е, — тяну, широко улыбаясь, и обнимаю подругу, которая, кажется, уже немного отметила своё двадцатипятилетие без нас. Вручаю подарок, над которым мы с Ханной думали около недели, и вижу ту искренность на её милом лице, когда она разворачивает обёрточную бумагу и визжит. — Готова оторваться по-настоящему? — Всегда!

***

Поднимаюсь с мягкой, приятно пахнущей кровати, не раскрывая глаз, а затем позволяю себе осмотреть обстановку; замираю, когда натыкаюсь на уже знакомый спальный гарнитур, большие окна, тёмный ламинат. Да вы, наверное, издеваетесь. Как по сценарию, в этот момент дверь его ванной комнаты открывается. Широко распахнув глаза, смотрю на него, упрямо не опуская взгляд на тату и пресс, что не скрывает низко висящее на бёдрах полотенце. — Стайлс? — Утра, Рид, — ухмыляется, оглядывая меня и пошло закусывая губу. — Что я тут делаю? — Подумай, прелесть, это не больно, — скидывает мохровую тряпку на пол, не стесняясь своей наготы, и открывает шкаф; я вспыхиваю, отворачиваясь к окну. Слышу его усмешку: — Чего ты там не видела? — Так как я оказалась здесь? — прожигаю взглядом стекло, за которым открывается чудесным вид на Хьюстон. Высотки, зеленая зона, дорога, забитая автомобилями — ублюдок урвал себе отличное место. Я была бы влюблена в эту квартиру, если бы жила здесь. — Не помнишь? — ни чуть не удивившись, спрашивает. Киваю. Это очевидно, ага. — Для начала: твои вещи всё ещё мокрые, так что тебе придётся побыть в моей футболке. Опускаю взгляд вниз, понимая, почему мне было так комфортно. Пропахшая им и порошком чёрная ткань приятно охлаждала кожу, не сковывая движения. — Не хочу даже знать, что с ними произошло, — закрываю глаза. Слышу его смешок. — Тут ты права, малыш. — Так почему я проснулась в твоей кровати? Снова. — Ты припёрлась ко мне в пять утра, говоря, что очень хочешь меня, — о Боже. Прикрываю ладонями лицо, чувствуя, как горят щёки. Да бросьте. Я не могла быть настолько дурой, ладно? — И ты, конечно, отказал мне, уложив спать? — безо всякой надежды спрашиваю, глядя в его хитрые зелёные глаза. Как у кого-то настолько пошлого, грубого и заносчивого могут быть такие невероятно красивые глаза? — Я что, по-твоему, идиот? — фыркает, усмехаясь. — Мы славно провели время, Рид. — А ну-ка стёр эту ухмылку с лица, — грублю. Сейчас безумно хочется свернуть ему шею и сказать, что так и было. — Ты не мог быть меньшим мудаком, Стайлс. — Тем не менее, — не обижается, кажется, — я тот, кто в итоге трахает тебя. Я нравлюсь тебе. — Нет, — я люблю твой член, но не тебя. Поднимаюсь с кровати и по-хозяйски прохожу в ванную, с облегчением видя в зеркале вполне адекватное, немного опухшее лицо, потому что последнее, что я хотела бы делать, позориться перед этим идиотом своим видом (и пропустим часть о прошлой ночи, пожалуйста). Он заходит следом, бросая в корзину для белья вещи. — Завтрак на столе. Ешь и проваливай, сладкая, — бросает, выходя из комнаты. Я чищу зубы розовой щёткой, которая появилась в стаканчике с первого раза моего пребывания в его апартаментах, и хорошо умываю лицо, смывая остатки макияжа и сна. Одалживаю у придурка толстовку, потому что футболка недостаточно длинная, и надеваю туфли, забирая телефон с ключами от своей квартиры. Он печатает что-то в ноутбуке, сидя за столом в своём кабинете, и не замечает того, как я ухожу. Прохладный воздух ударяет в лицо, помогая освежиться. К счастью или сожалению, я живу всего в десяти минутах ходьбы от его дома, так что трачу время на пешую прогулку, игнорируя осуждающие взгляды прохожих. Может быть, если бы мне не было всё равно, я бы начала переживать, но чужое мнение — явно последнее, о чём я хотела бы заботиться.

***

Ханна хихикает, качая головой, и делает третий глоток обжигающего эспрессо. Джесси же, наоборот, хмурится и даже не думает продемонстрировать и намёка на улыбку. Обе сидят напротив меня, поедающей бельгийские вафли со взбитыми сливками и ягодами, и жаждут высказать мне всё, что думают о прошедшей ночи. О нашей со Стайлсом ситуации. — И всё-таки, я понимаю, что вы используете друг друга, — наконец выдаёт рыжеволосая. Смит фыркает: — И я не вижу в этом ничего плохого. Джесси раздражённо закатывает глаза: — Я не договорила, Ханна. — Вы используете друг друга для физических потребностей, — вовзращается к начатому Майлс. — И это становится проблемой, — удивлённо приподнимаю брови. Проблема? Член Стайлса — точно не проблема. — Ты не можешь сосредоточиться на других мужчинах, потому что ночами пропадаешь в его постели, — делает вывод Джесси. Она чертовски прямолинейна сегодня. Интересно, кто мог так испортить ей настроение? — Вспомни, Кайлз, скольким ты отказывала только потому, что проводила время с человеком, с которым даже не собираешься встречаться? — Она проводила очень хорошее время с хорошим любовником, Джесс, — прерывает её блондинка. Она всегда на моей стороне, и я сейчас согласна с Ханной, но мне интересно, что ещё может выдать Джессика. — Ей не тридцать, чтобы беспокоиться о том, что у неё нет парня, окей? Успеется. К тому же, она ходит на свидания, и ты прекрасно знаешь, что все, кто попадались ей, были на ужас отвратительными моральными уродами. — Тем не менее, мы прекрасно веселились этой ночью, но ты снова умудрилась проснуться в его кровати, когда могла бы ответить взаимностью тому милому брюнету, что ухлёстывал за тобой весь вечер, — стоит на своём. — Он рассчитывал на одну ночь, Джесси, — откидываю волосы назад. — Никакого намёка на дальнейшее развитие отношений. — Я просто переживаю, Кайли, — облизывает губы, — как бы ты случайно не стала искать в вашей корыстной связи с Гарри что-то большее. Ничего не отвечаю, лишь переглядываюсь со Смит, которая так же, как и я, посчитала последнюю фразу подруги полнейшим бредом.

***

Закрываю чемодан и качу его в коридор, держа во второй руке телефон и сумку. Саманта семенит следом, говоря мне быть осторожной и всё-таки присмотреться к Стайлсу как к возможному кандидату на владение моим сердцем. Фыркаю: — Сэм, не неси чепухи, он идиот. — Зато сексуальный, — мечтательно закусывает губу, прикрывая глаза. Я смеюсь, качая головой, и надеваю босоножки на устойчивом каблуке: — Не думаю, что хочу прожить всю жизнь просто с сексуальным мужчиной. Он должен обладать большим количеством положительных качеств, чем одна смазливая мордашка и шикарное тело. — Например, чем? — Ну, он, определённо, должен быть умнее меня, — начинаю перечислять, расчёсывая волосы, и ещё раз осматриваю своё короткое платье с длинными рукавами чёрного цвета. — Он должен уметь смешить меня, должен быть сдержанным и сильным. Он не должен попрекать меня моим стилем жизни, не должен ограничивать мою свободу, он должен понимать, что, если я выбрала его, то не посмотрю на кого-либо другого. Он должен уметь поддерживать разговор, уметь давать отпор и отстаивать свою и мою точки зрения перед другими. Ну и, как бы меркантильно это не звучало, он должен зарабатывать больше меня, а я зарабатываю достаточно для того, чтобы ни в чём себе не отказывать. — Деньги — это такая мелочь, — легкомысленно отзывается сестра. — Ну не скажи, — качаю головой. — Деньги — залог к хорошей жизни, они решают многие волнующие вопросы, так что, конечно, я буду ждать от своего успешного мужчины хорошей заработной платы. Отвлекаюсь на телефонный звонок. На экране высвечивается: «Стайлс», и мне правда трудно сдержаться, чтобы не послать его к чёрту, потому что после дня рождения Джесси он вёл себя ещё отвратительнее, чем обычно, хотя куда уж хуже? — Тебя долго ждать? — как только отвечаю на вызов. И гудки. Типичный Гарри. — Ах, передавай привет Мистеру Стайлсу! — восторженно вопит, закрывая за мной дверь. Теперь Сэм живёт со мной, пока родители не найдут подходящее для любимой дочери жильё, а значит все встречи с финансовым директором автоматически переносятся в его просторную квартиру. Сестра не знает о том, что мы спим, и я хочу, чтобы это и дальше оставалось тайной. Его чёрный внедорожник небрежно припаркован у моего подъезда, а сам он дьявольски хорош в белой футболке и с «Ray-Ban», прикрывающие яркие нефриты. Молча укладывает мои вещи в багажник, пока я сажусь вперёд и достаю телефон, чтобы проверить то приложение для знакомств. Боже, я не верю, что поддалась Ханне, но зато теперь я переписываюсь с горячим Нильсом Уайтом из страховой компании, и он преданно ждёт нашего свидания. Как, собственно, и я. Он хлопает дверцей, врубает музыку и даёт по газам, делая всё это слишком зло и импульсивно. Что это с ним? Хотя. Хах. Мне ведь плевать. Уделяю всё внимание телефону, но всё же ожидаю чего-то от сидящего рядом брюнета. Он то и дело смотрит на мигающий экран своего iPhone, заметно нервничая. И когда мне в который раз приходит сообщение, Гарри взрывается. — Кто, блять, там жить без тебя не может? — Какая тебе разница? — Выключи звук. Раздражаешь. Говорил ли он о смартфоне или обо мне?.. — Засунь свои претензии в задницу, Стайлс, — отвечаю, быстро печатая ответ. Он никак не комментирует мою реплику, продолжая абсолютно точно заведённым вести машину, но постепенно успокаивается. Мы приезжаем в аэропорт (слава богу) и через два часа сидим в просторном бизнес-классе, занимаясь каждый своим делом. Я поставила телефон на зарядку и раскрыла ноутбук, заканчивая отчёт и чудом не разливая кофе из-за чересчур активного директора, который то и дело вскакивал с места и грыз свою нижнюю губу. Я на секунду задумалась, что целоваться ему будет больно, но это была лишь секунда. Потому что в следующий момент я уже занималась своим проектом, внося последние штрихи. Он был почти готов, нужно только отправить его на почту босса и дождаться одобрения. Закрываю MacBook и хочу уже погрузиться в мир музыки, но его рука накрывает мою ладонь, а низкий, заманчивый голос шепчет в ухо; так, чтобы не услышал кто-то посторонний: — Когда-нибудь занималась сексом в летящем самолёте?

***

Лос-Анджелес, как и всегда, был полон туристов, уличных музыкантов и совсем не рабочим настроением. Я вас умоляю, здесь плюс тридцать три, а рядом океан, работа — последнее, о чём я думала, когда нас привезли в отель. Приняла душ, разложила вещи и собиралась уже собирать пляжную сумку, благо на часах было только девять утра, как мой настрой сбил вошедший в номер Гарри. — Чего тебе? — застёгиваю купальник и натягиваю джинсовые шорты с высокой посадкой, после чего смотрюсь в зеркало. Дерьмо, как же я хороша! — Ты не забыла, что сегодня в три часа банкет для всех участников конференции, прелесть? — после разрядки в узком туалете авиалайнера он стал более сговорчив и расслаблен. Твою мать. Точно. — Не может быть! — ахаю, шляпа выпадает из рук. Фыркает. Я расстроенно оглядываю разбросанные по кровати атрибуты моего шикарного отдыха на берегу океана и вздыхаю. Чёрт, а я ведь так хотела расслабиться сегодня. Затем понимаю, что идиот всё ещё здесь. — Ты бесишь меня, свали. Раздражённости мне не занимать сейчас. — Наши конкуренты по бизнесу сейчас спустятся на поздний завтрак, Уолтер просил включить обаяние и выведать парочку мерзких секретов. Определённо, этот запрос в стиле нашего гендиректора; когда дело заходит о том, что кто-то может сместить нашу компанию с первенства штата, у Генри Уолтера сносит крышу. — Оденься поприличнее, Рид. Не хочу позориться. Ухмыляется, прежде чем закрыть за собой дверь. Напыщенный индюк.