О чем молчат телефоны 2. Части и целое.

Смех гостей, утопающий в белых цветах и лентах зал, золотые скатерти, мое отражение в зеркале… Я помню, что не могла решить, попросить Аню одолжить мне платье или, все-таки, пошить свое. В итоге, вышло что-то среднее… Аню я все же о чем-то просила, но платье на мне — и ее, и не ее одновременно. Ладно, сойдет и так, главное что красивое и белое… А кто придумал вообще все делать белым? Кажется, решили без меня. Так, я, вроде, и не против… Я помню радостные улыбки и восхищенные взгляды, направленные на меня. Я помню торжественную музыку, под которую я появилась. Я отказалась от обычного Свадебного марша, так что сейчас играет, кажется, Metallica в исполнении скрипки… не знаю, я все равно не разбираю. Я помню Стаса, что ждал меня у алтаря. В красивом черном костюме он смотрелся великолепно. Счастливая улыбка, горящие предвкушением глаза… И я помню, как все эти моменты под вспышки фотоаппаратов кадр за кадром укладывались в большой свадебный фотоальбом….  — А теперь — танец молодых! — потребовал кто-то громко.  — Стас, мы разве планировали танец? — шепчу я испуганно, дергая парня за рукав.  — Нет вроде… да станцуем, как получится! Ты какой танец с бала помнишь?.. И мы кружились под светом хрустальных люстр, окутанные аплодисментами и одобрительными выкриками. Кажется, я пыталась поесть… Помню бокал с шампанским в своих руках, но он куда-то испарился, стоило мне отвернутся в поисках. кстати, кого я искала? Вроде бы, просто хотела убиться, что все гости пришли… но как я собиралась это сделать, даже не зная, кто приглашен?  — Невеста, кидай букет!!!  — Так в конце свадьбы ж…  — Да пофигу, давай сейчас. Но букета нет. И я с ужасом понимаю, что о нем мы забыли.  — Погоди, я сейчас найду что-нибудь, — Стас оглядывается, в поисках букета.  — Не, не надо. Сеньке с Максом скажи, у них лучше получится.  — А че, нет букета? Ну, тогда сама прыгай в бассейн?! — еще один чей-то веселый крик.  — Я же в платье!  — Ну, так и должно быть! Традиция — или букет кидать, или невеста в бассейн прыгает — равнозначно. Я в растерянности смотрю на Стаса, тот кивает, сообщая о том, что сейчас надо прыгнуть, а потом в интернете посмотрим, правда это или нет. Откуда здесь бассейн?.. Что это за место вообще?.. Природа, торжественный зал и … да, открытый бассейн на террасе.  — Давай, Яна, надо! Бортик услужливо лег под мои ноги. Хоть туфли сниму… Выдохнув, я, зажмурилась и прыгнула в воду с золотистыми бликами, колышущимися от дуновений ветра. Вода окутывает со всех сторон, накрывая меня с головой. Прощай прическа, прощай платье… А как я выплыву — ткань намокла и теперь очень тяжелая? А сколько вообще тут сидеть? Хватит, наверное… Надо выплыть… там же ждут…. (рекомендовано читать под The All-American Rejects – Gives You Hell) Я резко распахнула глаза и жадно хватанула ртом воздух. Потолок, родненький! Целая вечность мне потребовалась для того, чтобы осознать, что я лежу на своем диване, запутавшись в пододеяльнике без одеяла, а не судорожно гребу руками, стараясь выплыть из бассейна. Додекаэдр мне в душу! Мне, блять, снилась свадьба… Свадьба со Стасом! Застонав, я перевернулась на бок. Да чтоб еще раз я на что-то такое согласилась! Красочные обрывки сна, что мелькали еще перед глазами, развеял звук мобильника. Я нехотя спустила руку к полу, где вчера оставила телефон.  — Привет, не разбудил? — собственно, сам виновник «торжества», похоже, подобными сновидениями не страдал.  — Ну как тебе сказать… — вздохнула я, принимая из лежачего положения сидячее.  — Сказать, что придешь на следующую репетицию, — бодро произнес Стас. Я в ответ душераздирающе зевнула и потерла правый глаз.  — Разумеется, я не приду. До комиссии же меньше двух недель, нафиг надо… В трубке послышался тихий смех.  — Кстати, спасибо, что вчера выручила, — искренне поблагодарил парень.  — Да не за что… но я нефигово растерялась, когда твой дедушка назвал меня твоей невестой. Надеюсь, жениться нас не заставят.  — Ну, это только с твоего полного согласия, — серьезно ответил Стас, но я по голосу слышала — улыбается. Меня вполне устраивало, как у нас складываются взаимоотношения. Внимательный и отзывчивый Стас ни на чем не настаивал, хотя честно подтвердил те свои слова, которые ляпнул на балу. После этого его симпатия ко мне — тайна, покрытая мраком, в курсе которой, как минимум, все наши. Но ни словом, ни делом, он не требовал от меня больше того, что есть, довольствуясь нашим общением на репетициях и редкими, недолгими прогулками до остановки — после. Мы неплохо сдружились, а по тому, когда он попросил меня помочь — согласилась, хоть и не сразу. Заявившись на одну из репетиций, я обнаружила группу полным составом, окружившую Стаса, сидящего на краю сцены. Меня сразу посветили в курс дела — родственнички задолбали с вопросом «а когда же Стасик обзаведется подружкой?». И ой как мне это было знакомо! Когда у тебя большая семья с кучей родственников, ты просто обязан выслушать поэму о том, как тебе жить, когда жениться и кого рожать. Поэтому проблемой товарища я прониклась сразу, игнорируя неприятный холодок от воспоминаний о последнем нашем скоплении родственничков. Кажется, это был чей-то юбилей. Меня тогда окружила рота тетушек, заявив, чтобы выбирала уже себе жениха, а то останусь старой девой… но при этом чтобы до свадьбы «ни-ни», и еще кучу всего о первой брачной ночи, которую нужно провести лучших традициях морали. Я не то чтобы вела аморальный образ жизни, просто слушать это было не особо приятно.  — Они завтра обязательно заведут шарманку, — пробубнил Стас, невидящим взглядом таращась куда-то в пол, — дядя Витя вообще заявил, что я гей, раз до сих пор девушку в дом не привел. Так я от отца потом месяц терпел косые взгляды и, блять, сраные проверки моей ориентации! Я поморщилась. Видимо, я еще легко отделалась…  — На днях он и тетя Лена приезжают погостить. И… — но тут его осенило, и он с мольбой во взгляде уставился на меня, — Ян, пошли со мной а! Поешь на халяву, а ко мне приставать не будут! Пожалуйста! Ну выручи!  — А… — я открыла было рот, обернувшись к Лит.  — Да Лит мои знают — не поверят. И… ну… моим родственникам бы кого-нибудь… говорящего, — скривился парень, после чего кивнул девушке, — без обид. Так, тихо рассмеявшись, махнула рукой: «без проблем». Зная по себе, чего стоит пережить атаку родственничков на свою личную жизнь, я, отгоняя странное предчувствие, согласилась. Только вот, о красочных снах мы не договаривались! Отложив телефон, я опустила босые ноги на прохладный пол и потянулась. За окном было чистейшее голубое небо, деревья зеленели молодой листвой, и солнце улыбалось этому дню. Лето… Мать вашу, лето! Наконец-то! Гора экзаменов и зачетов позади. До новой — еще очень далеко. Свобода! Бредовый сон мигом выветрился из головы, стоило мне вспомнить о том, что начались каникулы. Правда, дня два уже как… если не три. Которые мы, честно говоря, с удовольствием и от души… проспали. Вымотанная бесконечным зачетами, подготовками, балами, репетициями и почти неделей бессонных ночей, проведенных в обнимку с желтым телефоном, я буквально почувствовала, как все это рухнуло с моих плеч, оставив после себя приятное облегчение и удовлетворенность результатами. Так что, стоило мне впустить в голову мысль о том, что можно нихрена не делать, как первые сутки я проспала вообще беспробудным сном. Мама на следующий день рассказала, что когда она попыталась меня разбудить, чтобы поела, я сквозь сон сообщила, что отнесу кольцо в Мордор завтра, а вообще — отдайте его Дарту Вейдеру, пусть сам разбирается. Больше посягать на мой сон родительница не рискнула… Я распахнула окно, втягивая носом теплый летний воздух. Красота! Ласковый шелест листвы действовал умиротворяющее, и я улыбнулась, предвкушая большие планы на день. Врубив на компьютере на полную катушку Gives You Hell я отправилась в ванную. Отражение в зеркале, что висело над раковиной, порадовало меня припухшей и очень счастливой физиономией. Да-да, я не знаю, кто ты, но я тебя расчешу. Я включила воду, стянула пижаму, но, бросив на себя короткий взгляд в зеркало, осталось стоять на месте. Мыли, вместе со струями воды, стекали по кафелю и разбивались о дно ванны. Думалось обо всем, и не о чем сразу. Мелкие шрамы на плечах и ключицах давно сошли, оставив после себя почти неприметные белые отметины. Вот этот на плече заживал одним из последних. Кости все так же не особо эстетично выпирали, напоминая, что тело, даже спустя столько месяцев, не до конца восстановилось. От мысли, что я навсегда могу остаться в таком полудистрофичном состоянии, стало не по себе. А ведь раньше меня это не волновало. Но… …но я обещала. Им обоим. И себе. Мальчишкам я, конечно, ничего не обещала, но воспоминания об их улыбках рассеивали ноющую боль в груди. Они не позволяли мне чувствовать себя пустой, они стали моим глотком жизни здесь. Я глубоко вдохнула, заставляя мозг прекратить жонглировать мыслями. Они со стуком и звоном попадали куда-то в никуда, оставляя меня наедине с собой. Сегодня планировалось серьезное мероприятие, и бодрость духа мне очень понадобится. *** Ветер бил в лицо, путая волосы за моей спиной. Я с визгом пронеслась мимо Сеньки, чудом вписавшись между ним и какой-то парочкой.  — Догоняй! — бросила я через плечо. Велик с каждой секундой набирал обороты — мы катились вниз по тротуару — в спины нам неслись проклятья и ругань. А мы с победным кличем продолжали лавировать между прохожими, фонарными столбами и всем, что попадалось на пути. У меня не было своего велосипеда, но после моего безудержного нытья мама разрешила брать велик двоюродного брата: родственники очень медленно забирали свои вещи с нашего балкона, что пришлось очень кстати в плане велосипеда. Спина Макса в черной футболке маячила метрах в шести от меня, но нагнать друга никак не получалось. Я откровенно трусила перед такой скоростью. А Макс ну уж слишком разогнался — даже Сенька не пытался догнать. Впереди виднелся перекресток, и я пыталась угадать, поедет Макс через него или все же свернет во дворы. На зеленый свет оставалось лишь несколько секунд, а Белинский и не думал сбавлять скорость — вот и думай, что у него в голове! Зеленые циферки вели свой отсчет в порядке убывания, и вскоре зеленый свет резко сменился красным, а Белинский, резко выжав тормоз, затормозил на легком заносе с характерным звуком, разворачиваясь к нам. Невозмутимо выждав гору матов в свой адрес, друг дождался, пока мы остановимся рядом.  — Поехали через дворы, так быстрее будет, — разлохмаченный больше обычного Макс кивнул вдоль тротуара, окутанного тенью жилого дома. — Оно же где-то во дворах там. Мы задумчиво глянули в ту сторону, а потом, следом за Максом, направились в выбранном направлении. ***  — Ян, давай руку!  — Да не, я сама тут, — выдохнула я, цепляясь за сук клена. Оттолкнувшись от какого-то нароста на стволе, я подтянулась и умудрилась добраться до нужной ветки, где уже болтал ножками Макс. Сенька приземлился следом — он страховал меня, поэтому шел последним. Три велика были припаркованы в кустах неподалеку, надежно скрытые от посторонних глаз. Хотя, на деле, посторонними были тут только мы трое. На территории этой школы было неприветливо и пусто. Четырехэтажное голубое здание скорее напоминало вывернутые на изнанку стены больничной палаты. Но, несмотря на отсутствие гостеприимства, нам нужно было именно сюда. Умостившись на толстой ветке метрах в четырех от земли, мы уставились в окна школы, где был в разгаре Единый Государственный Экзамен… *** POV Author Егор задумчиво постукивал ластиком на кончике карандаша о парту. Взгляд, устремленный в бланк с ответами, лениво переползал от строки к строчке. Он сидел так уже минут десять, запустив пальцы свободной руки в волосы. В кабинете было душно, и парень еще на первых минутах экзамена оставил пиджак висеть на спинке стула. Бланк А был давно отложен в сторону, полностью заполненный аккуратным почерком. Бланк Б тоже не долго пустовал. Бланк С еще вел осаду, выкинув на передовую последние задания повышенной сложности. Что-то в упор не желало сходиться, и парня не покидало ощущение, что он упускает какую-то совсем небольшую деталь, которая является связующим звеном всего решения. Но пока эта «деталь» успешно играла в партизана, прячась между строк. Вздохнув, парень обернулся к окну. Карандаш замер на полпути к столешнице, а после едва не выскользнул из пальцев. Они-то что тут делают? Хотя с этими тремя он давно перестал удивляться. Парень хмыкнул, не сдержав улыбки. Белов, Белинский и Вишневская устроились в тени листвы, на ветке, и, болтая ногами, грызли яблоки. Вишня что-то увлеченно рассказывала, повернувшись к Максу. Тот хлопнул себя по лбу, и с видом «я — гений!», начал увлеченно описывать какой-то план. Закончилось все тем, что Сенька потерял правый кед, который соскользнул в низ. Парень проследил за его плетом, и вздохнув, отправил ему вслед огрызок от яблока. Не улыбаться удавалось с огромным трудом. Егор старательно напоминал себе, что он на экзамене, и улыбаться своему бланку с ответами — не самая лучшая идея. Кстати об ответах… «Партизан» оказался косвенной формулировкой, указывающей на нужную формулу. Не сдержавшись, Егор снова усмехнулся, переворачивая карандаш заточенной стороной к листу. Спустя десять минут лист С вместе с остальными бланками был сдан смотрителям, и Егор Кирьянов первым из присутствующих покинул пункт сдачи ЕГЭ.