***
— Я бы с радостью пришибла эту самоуверенную стерву! — зло выплюнула шатенка, стоя в пустом школьном коридоре. — Может пойдём на физкультуру, а? Нас учитель Чхве прибьёт, — глупое предложение, которое было произнесено без малейшей доли серьезности, она пропустила мимо ушей. Продолжила переминаться с ноги на ногу. — Что, если спустить её с лестницы? Или ударить по голове? — Джой, — начала медленно Ким, с подозрением глядя на одноклассницу, — ты же приняла утренние таблетки? — Сколько раз я просила тебя не говорить о них в стенах школы! — вспылила собеседница, тут же умолкнув. — Приняла! — процедила она сквозь зубы. — Почему ЧеЁн такая сука?! — Может, стоит увеличить дозу? — Ты издеваешься надо мной?! — Пак оттолкнулась от стены и до опасного быстро приблизилась к подруге. — Я не сумасшедшая. Я прекрасно контролирую свои эмоции. Ты лучше не количество таблеток проверяй, а слушай, что я говорю. Пак ЧеЁн — дрянь, она ни во что меня не ставит ровно также, как и тебя. Ноги вытирает о нас раз за разом, перешагивает и дальше по костям топает. Меня лично это уже порядком достало, а что насчёт тебя? Не пора ли поставить выскочку на место?! Глазки Дженни забегали по сторонам, она всегда делала это, когда сомневалась. Её порядком напрягало неоднозначное состояние школьницы, которое в последнее время начало только усугубляться, но в то же время она говорила исключительно правильные вещи. Ким самой уже осточертело быть вечной тенью взбалмошной грубиянки, но… — Так нельзя! — возмутилась она смелее. — Столкнуть с лестницы? Камнем по голове? Ты чего! Это же преступление! — Да не кричи ты, — шикнула Джой в ответ. — Я же не говорю убить её, — кривая улыбка отразилась на симпатичном лице. — А так, припугнуть. Показать, что она как и мы, человечек, который может в любой момент пострадать. Она ведь думает, что на неё не найти управы, так пусть выкусит! Пусть знает, что за свой длинный язык можно хорошенько схлопотать! По спине Ким Дженни пробежали мурашки. Когда её лучшая подруга успела стать такой жестокой, гадкой, беспринципной? Джой была другой: милой и добросердечной — куда всё разом делось? Как быстро после знакомства с Пак ЧеЁн она превратилась в гадюку, в душе которой копился яд, выливающийся на Дженни с завидной регулярностью. Нет, она не могла оставить подругу один на один с собой и с той собой, которая была по-настоящему опасной. Сейчас старшеклассница не могла быть уверена, кто говорит с ней в данную секунду: Джой или Пак СуЁн. Порой их сложно было отличить, и почему-то Ким чувствовала неладное. Пусть одноклассница и говорила, что это нормально — как никак личности одного человека — Ким не хотела бы оставаться в компании СуЁн слишком долго, она и правда пугала. — Так что, накажем выскочку? А что могла ответить Ким Дженни, которая привыкла вечно поддерживать лучшую подругу? Нет? Тогда они непременно отдалятся, и она больше не сможет приглядывать за девчонкой. Да? Она станет соучастницей? Бред какой-то. Её Джой, которую Ким знала далеко не первый год, никогда ничего серьёзного не сделает ни ЧеЁн, ни кому-либо ещё. Это просто слова, это просто эмоции. Никаких действий. — Я даже не знаю. — Да у вас, по ходу, обеих крыша поехала! — раздался недовольный крик, ставший неожиданностью для учениц. На лице Пак отразился то ли испуг, то ли смущение, то ли зарождающаяся ярость. — Ащ, да что вы вообще за бред несёте, а?! Столкнуть с лестницы?! СуЁн, ты вообще с головой не дружишь?! Поверить не могу, что за хрень вы тут вообще городите?! — ХоСок, а тебя в детстве не учили, что подслушивать плохо? — Пак глазам поверить не могла. Как давно он стоял рядом с ними? Как давно слушал и запоминал каждое сказанное слово? С Чон ХоСоком связываться было опасно: правдоруб и защитник бедных-несчастных. Он же пойдёт и разболтает всё своей любимой Пак ЧеЁн; тогда местная королева окончательно превратит их жизнь в ад, не гнушаясь никакими способами. — Меня учили, что наносить людям травмы уголовно-наказуемо, дура ты такая! Нет, ты скажи, чего тебе в жизни так недостаёт, что ты с полной серьёзностью решила выставлять подобные вопросы на обсуждение?! Чего ей не хватает?! Чего?! Ей не хватает внимания, уважения, банальной любви! Чем она хуже грёбанной Пак ЧеЁн? Внешностью? Так она похудела, нарастила волосы, стала краситься ярче. Харизмой? Так она научилась язвить и смотреть её фирменным «презрительным» взглядом. Поведением? Так она станет такой же невыносимой, такой же грубой, такой же холодной, такой же высокомерной. Она станет в два, в пять, в десять раз лучше Пак ЧеЁн. Она сотрёт из памяти каждого гадкое «Че», чтобы чёрной гелевой ручкой написать поверх «Су». И вот уже на троне будет восседать Пак СуЁн. — Ты послушай меня и запомни, — Чон грозно потряс пальцем в воздухе. — Я превращу твою жизнь в ад, если ты хотя бы задумаешься над тем, чтобы навредить ЧеЁн. Не посмотрю даже, что твой папаша наш директор, мне плевать. А ты, Ким, приглядывай за своей сумасшедшей подружкой, не то спустишься в преисподнюю за ней, уяснила? Нет, он не сделал этого. Он не назвал СуЁн сумасшедшей вот так просто, будто видел её медицинские карты и знал диагнозы, выведенные размашистым почерком. — Я не сумасшедшая, — голос Джой смягчился, её гордо расправленные плечи вмиг опустились. Она казалась растерянной, словно оставленный по середине дороге щенок. Почему он стоял и бросался столь ранящими словами ни за что? Девушка помнила, как решила прогулять физкультуру с Дженни, но они не обсуждали ничего плохого. Какие-то незначительные вещи. Она переключилась, на минуту сознанием завладела СуЁн и что? СуЁн оберегала Джой, помогала ей справиться с негативными эмоциями, брала удар на себя. Основная личность Пак не знала, что там наговорила Су, только она точно не заслужила чоновых криков и грубости. — Это… это ты сумасшедший! Потому что носишься за ЧеЁн и всё ждёшь, когда она обратит на тебя внимание. Так вот, ХоСок, никогда, слышишь? Ты ей со своей заботой и вечно высунутым языком не нужен. У неё есть ЮнГи, а ты лишний. И не ты меня будешь учить общению с моей подругой. Уясни, наконец, что на твоё благородство она никогда не посмотрит, не дорос ты до её короны. — СуЁн, мои чувства тебя не касаются. Моё отношение к ЧеЁн тебя не касается. Мои отношения с ЧеЁн тебя не касаются. Кто я для ЧеЁн и ЮнГи тебя тоже не касается. Уясни ты, что самосудом будешь заниматься где-то в другом месте, но точно не в школе. И можешь перестать повторять «моя подруга, моя подруга», я был здесь достаточно долго, чтобы понять, как ты на самом деле относишься к ЧеЁн. В последний раз говорю: если с ней случится какая-то беда, я тут же укажу на тебя. Вряд ли директор Пак тебя по головке погладит, он знает, что я не лжец. И ты, Дженни, не делай лишнего, я тебя тоже запомнил. Идиотки, — фыркнул баскетболист, решив удалиться, дабы не сказать ещё пару ласковых, которые точно им точно не понравятся. Ким чувствовала себя ужасно, что теперь о ней подумает команда поддержки, которую она возглавляет? Они рано или поздно узнают про этот нелепый диалог от самого Чона или через третьих лиц. — И что нам теперь делать, Джой? — Просила же не называть меня так! — рявкнула собеседница. — Тебе ничего делать не надо, забыли. — Ты точно никого толкать там или бить не планируешь? — Не планирую, — брюнетка стиснула зубы и откинула завитые волосы. — Расслабься, я шутила.***
ЧеЁн не умела слушать и слышать, и случай с ХоСоком доказал это. Он пытался добиться её внимания, когда рядом не мельтешила свита, но безуспешно. Пак вечно куда-то смывалась, отмахивалась, мол, «потом», «позже», а СыльГи подлила масла в огонь, когда после последней попытки Хо передать важную информацию, пошутила про «нового поклонника». Шатенка в ответ посмотрела на Чона сверху вниз и ухмыльнулась, а он спросил себя: «Как его угораздило влюбиться в эту абсолютно невыносимую стерву да ещё и девушку лучшего друга?» Но было неправильным обижаться в такое время, когда одна из школьниц «Сангуна» представляла угрозу для жизни человека — капитан, нёсший ответственность за собственную команду, привык отвечать за всех. Если он услышал разговор Джой и Дженни, то он и должен следить за тем, чтобы их угрозы остались только в виде слов. Это могло быть шуткой. Несмешной, пугающей шуткой. Нельзя было исключать и такой расклад, всё-таки Чон слышал не так уж и много, потому пока он не планировал раскрывать всех подробностей или демонстрировать волнение. — Чего ты такой рассеянный, кэп? — Мин кинул другу мяч. — Опять не сдал тест по биологии? — Не, в этот раз с тестом всё в порядке. 56 баллов из 100, жить можно. Меня, если честно, ЧеЁн беспокоит. — ЧеЁн? — хохотнул ЮнГи. После тренировки они остались в спортивном зале вдвоём: Юн планировал встретить Пак после занятий, которые оканчивались позже баскетбольной секции, а Хо — передать ему важную информацию. — Чего это ты вдруг за неё беспокоишься? — Ты присматривай за ней, ладно. — Издеваешься, что ли? Мы с тобой об одной и той же ЧеЁн говорим? ЧеЁн, которую знаю я, сама кого захочет забеспокоит до смерти, она точно не нуждается в моей поддержке. — Нет, ЮнГи, ты не понимаешь. Кажется, ей реально грозит опасность. — Хо, ты мог бы выражаться конкретнее? Какая опасность? От кого? — было заметно, блондин не верит его словам и серьёзно не воспринимает. От этого стало обиднее, чем от шутки СыльГи. — Я слышал, как сегодня СуЁн и Дженни обсуждали, что с радостью бы спустили ЧеЁн с лестницы и показали бы ей её место. — И всё?! — воскликнул Мин и расхохотался, сложившись пополам. — Нет, Хо, ты серьёзно? И в этом вся опасность?! Вот умора! Слушай, я тебя сейчас поражу, наверное, но я и сам иногда желаю её спустить с небольшой такой лесенки, чтобы она наконец-то перестала быть такой занозой. Расслабься, никто не будет её толкать с лестниц, у них рука не поднимется. На такое сама ЧеЁн способна, но не эти две рыбы-прилипалы. — То есть, я один вижу в их угрозах нечто неадекватное? — нахмурился баскетболист, возвращая мяч партнёру по команде. — Ну-у-у, кажется, да. Спасибо за бдительность, Хо, но с этой мерзавкой ничего не случится. Такие живут до последнего, — рассмеялся ЮнГи. — Почему ты так о ней говоришь? У вас разве не любовь? — с каждой минутой Чон становился всё напряжённее, и вот уже ладони сжались в кулаки. — Я же… пошутил, — на миновом лице отразилось недопонимание. — Так, кэп, может, я чего-то не понимаю, но какого происходит сейчас? Вдруг переживаешь за ЧеЁн, следишь за тем, как я её называю. Ты чего это, моё место занять планируешь? — по лицу парня было сложно определить серьёзно он или шутит, ХоСоку стало неловко смотреть в глаза напротив. Он нервно захлопал ресницами и расслабил руки. — Мин ЮнГи, ты дурак, а? — фальшивый смех. — Занять твоё место где? Рядом с ЧеЁн? Ну уж нет, извольте, я ещё хочу пожить с нормальной психикой. — Не ври, — старшеклассник кинул мяч не то Чону, не то в Чона. Ясно, его не устраивала реакция капитана, он видел намного больше. — Кэп, мы дружим с тобой так давно, я тебя уже наизусть знаю. А ты пытаешься мне лгать? Мне, своему другу? — Ты о чём, ЮнГи, не говори ерунды. — Всё в порядке, если тебе нравится ЧеЁн. Не знаю как она может кому-то нравиться больше десяти минут, но я принимаю это. Нет у нас с ней никакой любви. Мы просто подходим по статусу и не достаём друг друга, так что ты можешь попробовать свои силы… — Мне не в чем их пробовать. Я же сказал, не нравится мне ЧеЁн, и переставай говорить о ней как о вещи. Она человек всё-таки, — передача мяча. — Чувак, вот это уже лишнее, — Мин сузил глаза. — Я не против твоих чувств к ней, которые есть или которых нет, непринципиально. Но вот поучения я слышать не хочу. Она всё-таки пока моя девушка, и я имею права говорить о ней в любом тоне, — опять передача. — ЮнГи, не нужно проявлять своего высокомерия в данный момент. Не будь говнюком по отношению к своей девушке, — Чон привык довольствоваться малым, так что ему было достаточно знать — юноша проинформирован и, возможно, проявит немного внимания к Пак. Он кинул мяч себе за спину, демонстрируя, что тема закрыта. — Я в раздевалку и домой. Папа сегодня придёт раньше, должен захватить пиццу. — Окей, хорошего вечера с семьёй, — давние товарищи обменялись крепкими рукопожатиями, и ХоСок покинул зал. Мин долго смотрел ему вслед и случившийся разговор постепенно забывался. Кэп привык к взбалмошному характеру центрового, так что уже через пару часов они будут обмениваться сообщениями. Это было невозможно изменить.***
ЮнГи уже минут пять стучал в дверь квартиры семейства Чон, но ему не спешили открывать. Весь прошлый вечер друг не отвечал, и Мин уже подумал, что умудрился задеть его своими словами. Не хочет отвечать, ну и ладно. Но чтобы так долго и так некрасиво игнорировал? Когда такое было. Замок повернулся. Сейчас он увидит знакомое приветливое лицо, и они отправятся в школу, немного опоздав на первый урок. Так было всегда. — Господин Чон? — в области сердца неприятно кольнула. Он чувствовал, что-то не так. Родители ХоСока всегда уходили раньше, отец ХоСока всегда выглядел с иголочки, в квартире ХоСока всегда горел свет, ХоСок всегда открывал дверь сам. Сейчас этих «всегда» будто не существовало, было пусто и холодно. — Что-то случилось, — не вопрос — утверждение. Глава семьи зажмурил глаза и схватился за дверную ручку крепче, издавая протяжный стон. Он неожиданно вытянул руки и навалился на ЮнГи, похлопывая того по спине и плача тихо-тихо, с еле слышимым воплем. Прижимал Мина к себе и качал головой, а у оцепеневшего центрового внутри всё холодело. — Что-то… что-то случилось с… с Хо? — господин Чон задрожал ещё сильнее и снова начал качать головой. — Что с ним? — к горлу подступил ком, но ЮнГи продолжал смотреть вглубь квартиры. Вот сейчас кэп выйдет, даст пять, пошутит, пожалуется на невыполненное домашнее задание, проклянёт пару тройку учителей. — Сын… Потом кэп зайдёт в школу и поприветствует охранника. Наберёт воды в бутылку. — Вчера вечером он… Кэп встретит знакомых девчонок из команды поддержки, обязательно обнимется с каждой. — Он пока домой шёл… А потом кэп вспомнит, что хочет в столовую, и они вместе туда направятся, спускаясь с четвёртого этажа на минус первый. И ЮнГи будет проклинать невнимательного кэпа, он уже не молод вообще-то! — На него напали… Но кэп всё равно будет лучшим другом Мина, потому что другого такого не найти. — Сын умер. Наш Хо умер. Никогда ещё Мину не хотелось так сильно провалиться сквозь землю и остаться там навсегда. Вот прямо сейчас раствориться в воздухе, чтобы не слышать никогда «Хо» и «умер» в одном предложении. — Как? — Какая-то тварь ударила сына по голове. Один раз. Пока он шёл среди дворов. И всё. Он не смог подняться. И домой он прийти не смог. И никаких свидетелей. Сын лежал там один. И никого. Тонкими пальцами ЮнГи вцепился в рубашку человека, который всё ещё хранил в себе что-то неуловимо знакомое. Запах одеколона Хо? А может, крепкие руки? Как же он так? Убит? Кэп убит? Кэп, с которым вчера они гоняли мяч и стояли бок о бок, мёртв, и его больше нет в квартире? Шутка. Идиотская шутка! — ЮнГи! — парень вырвался из объятий, полных сожаления, и вбежал внутрь. Кухня, зал, а за стенкой его комната. — Хо! Ты чего устроил, а?! — трясущийся голос облетел небольшую квартиру. — Хо, ты чё делаешь-то?! У нас же игра на носу! — напуганный Мин с грохотом ввалился в знакомую спальню, нервно оглядывая её. — Хо, чувак, ты зачем так тупо шутишь?! — лёгкий бардак, застеленная нетронутая постель. Задёрнуты шторы. — Господин Чон, вы же знаете, Хо не любит темноту, — тело било дрожь, а онемевшие пальцы пытались отодвинуть тяжёлые портьеры. Не получалось. Нихрена не получалось! — ЮнГи, тише, — сдавленный голос и рука на плече мальчика. Покрасневший мужчина кусал кулак, только бы не свалиться на колени и не завопить пуще прежнего. — Да чего тише-то, господин Чон, — блондин улыбнулся и вытер вспотевший лоб. — Хо просто не любит темноту. — ЮнГи… — Хо не любит темноту! — истошно заорал парень, вложив в крик всю боль и разочарование, досаду и ненависть, страх и горечь потери, которая медленно разъедала душу и плоть, оставляя после себя бесконечную темноту, в которой запросто было утопиться. — Хо… Господин Чон, наш Хо не любил темноту.***
Джой сидела в тёмном углу комнаты, закрыв рот ладонью. Смотрела в зеркало на себя, сжавшуюся и жалкую, заплаканную и растрёпанную, и так отчаянно хотелось снять отражение со стены, бросить на пол да увидеть, как тысяча осколков разлетаются по комнате. Это же как она могла допустить такое? Как она, простая Джой, сумела забрать жизнь парня, с которым виделась каждый день, развернуться и уйти прочь? Как она посмела так спокойно поднять камень с земли и нанести один удар? Просто потому что он тогда оказался не в то время не в том месте. Просто потому что он решил показаться и прочитать нотации им с Дженни. Кажется, СуЁн не защищала её вовсе. Это же СуЁн убила ХоСока? Не Джой. СуЁн. Не путайте. Это вина ЧеЁн. Джой могла отличать свои мысли от чужих. Нет-нет, при чём тут ЧеЁн. Она своими руками подняла грязный булыжник с земли, замахнулась и услышала хруст. Живот снова скрутило. Этот звук не покидал голову. Это вина ЧеЁн. Да нет же! Нет тут вины ЧеЁн! СуЁн сама осмелилась вершить судьбу, которая ей никак не принадлежала. Это вина ЧеЁн. Это… Вина ЧеЁн. Вина… ЧеЁн. Нет же, Су… ЧеЁн. Отражение в зеркале тепло улыбнулось, и теперь Джой не требовалось держать ладошку у рта. — Это вина ЧеЁн.