Красный

🎧 Tom Walker — Leave a Light On 🎧

Солнце находилось высоко в небе, когда они достигли Сарагосы, проехали регион сельскими дорогами и стремительно приближались к столице. Марио не открывал глаз от дороги, выжимая газ на максимум и лишь изредка отпивая воду из наполненной в реке бутылки. Хорхе несколько раз порывался сесть за руль и продемонстрировать свои умения, но Касас только отмахивался и продолжать мчаться по магистрали. Все подростки, измученные дорогой и пережитым заточением в лагере каталонцем крепко спали, заглушая таким образом и возгласы желудка. Возвращение домой стоит любых жертв. Ева глядела в окно, прислонившись виском к окну. На её коленях тихонько посапывала Кларенс, а второй рукой девушка сжимала ладонь Алекса. Раненый юноша даже сквозь сон прерывисто дышал, что заставляло Дюран время от времени бросать на него встревоженные взгляды. После полудня они наконец въехали в Мадрид, осторожно рассматривая родные улицы, где ещё недавно кипели страсти и лилась кровь. Марио медленно подкатил к центру города, где было невероятно тихо и почти отсутствовали люди. Затем выключил двигатель и обернулся назад: — Проснулись, да? — Пробежался взглядом по каждому родному человечку, задержавшись на секунду дольше на Еве, — я выйду первым и осмотрюсь. Вы оставайтесь здесь. — Я с тобой, — тут же отозвался Энрике. — Нет, чико, — Касас удержал мальчика за плечо, — пригляди за ними, как самый здоровый и крепкий на данный момент. Мужчина рывком открыл тяжёлую дверь пикапа и выпрыгнул наружу. Прошло около двух месяцев с того памятного дня, когда прогулка с племянницей обернулась встречей с «лагерными», внезапной кровавой потасовкой и похищением впоследствии. Атмосферу вечно раскаленного Мадрида сейчас разбавлял октябрьский ветер, но Марио стало душно совсем не оттого. Перед его глазами предстали почерневшие дома, разбитая статуя Карла III, как в памятные народные восстания, и суетившиеся люди, которыми перебежками и переглядками перемещались от дома к дому. Касас крепко сжал зубы, перекатывая каждые от напряжения, и двинулся к зданию прямо перед собой. На входе его едва не сбили с ног, но актёр молча отступил, выпуская и впуская всех подряд, видимо, решив нести свою ношу уже до конца. Внутри помещение выглядело не краше, чем снаружи, и пахло не лучше, чем в крепости каталонцев. При тусклом освещении можно было рассмотреть небольшие группы людей, которые тихо переговаривались и жались друг к другу в поисках защиты. Судя по одежде и степени ухоженности, не все присутствующие проживали здесь — лишь те, чьи дома были разрушены или сожжены. Но также, некоторые, несмотря на наличие своего жилья, временно поселились в подобных общинах — ради обретения чувства безопасности заново. Они задерживались на выходные, максимум на неделю, но потом приходили снова — уже в качестве гуманитарной помощи или друзей. Всю эту информацию, а также инструкции для регистрации предоставил Касасу некий Хуан Гонсалес, который представился один из лидеров местной громады, но на самом деле был тощим пареньком с архитектурного, которому пришлось бросить обучение, когда страну охватило кровавое противостояние. — Так, значит, вы самостоятельно вырвались из плена каталонцев? — Да, — устало отвечал Марио, едва держась на ногах от усталости, — и всё, что нам сейчас нужно — это покой и встреча с родными. Ну и тарелка супа не помешает. — Конечно-конечно, — закивал Хуан, — сейчас я распоряжусь обо всём, а вы можете пока привести вашу компанию. — Мою семью, — пробормотал Касас и поднёс руки к лицу, стирая слезы облегчения и радости. А потом все-таки всхлипнул, когда услышал голос Шейлы по телефону. Сестра тоже рыдала в трубку, выбегая из дома и уточняя адрес нахождения брата с дочерью. — Скоро увидимся, — справившись с ком, произнёс Марио и повесил трубку. Потом потёр лицо ладонями и направился к грузовику.

***

Ева, как присела на лавочку и взяла в руки тарелку, так и не меняла своего положения и застывшего выражения лица. Лишь на секунду встрепенулась, когда в холле наконец-то показался директор их летнего лагеря и когда Лоренцо засунул хлеб ей в руку. Папа Марии чертыхался, каждый раз проводя взглядом по шраму дочери. Пол щеки и шеи были обезображены красным рубцом, однако её глаза светились от счастья, особенно во время объятий с родственниками или когда Энрике невзначай проходил мимо, касаясь её ладони. Хорхе с гордостью рассказывал о своих храбрых «подвигах» младшему брату пяти лет, который, разинув рот, увлечённо слушал об «обороне крепости и перестрелке на грузовике». Их мама стояла рядом и с улыбкой любовалась своим повзрослевшим сыном. — Дани, вот и за тобой, — Марио легонько потряс плечо девочки, которая успела уснуть в ожидании, склонив голову на плечо Анетты. Даниэла сонно кивнула и, поднявшись с места, бросилась в объятия родителям. — А ты что, Ани, не в кругу семьи? — Касас повернулся к девушке, которая нерешительно замерла подле него. — А я уже иду…просто хотела попрощаться, — Ани смущённо улыбнулась и, приподнявшись на носочки, легонько чмокнула мужчину в щеку, — благодарю за все и…позаботься о ней, — она кивнула на Еву и убежала к друзьям. Актёр тяжело вздохнул, окинув взглядом замершую фигурку в конце зала, и медленно двинулся к ней, предварительно убедившись, что Кларенс на руках счастливой матери. — Эм, Ева, — он осторожно дотронулся девичьей руки, отчего та вздрогнула, — ты как? Почему не съела суп? Дюран покачала головой и невольно улыбнулась, услышав последний вопрос. — С каких пор у тебя проснулся отцовский инстинкт ко мне? — Он и не пропадал. Я всегда тебя защищал, как мог. Девушка поджала губы, пряча глаза, к которым подкатывали слёзы. В это время к ним подкатили тележку, и улыбчивая женщина в фартуке протянула руку: — Спасибо большое, — Ева чуть сморщилась, борясь уже с нешуточным клубком и передала тарелку. Женщина приветливо кивнула и повезла тележку дальше. — И тебе спасибо, — Девушка поднялась на ноги и наконец взглянула ему в глаза. Марио сразу утонул в её блестящих глазах и растворился в ощущениях, частично пропуская её слова мимо ушей, — за…всё, знаешь. Мы…ведь ещё увидимся? Она приподнялась на носочки, обдавая дыханием щетинистую щеку. Касас всё ещё пребывал в ступоре, и Дюран, потянув носом воздух, отклонилась и прошла мимо.