Красный

🎧 Diplo — Get It Right (feat. MØ) Alyson Stoner & Max Schneider — Sweater Weather 🎧

Уже две недели невольные работники жили в плену своих же земляков. Завезённые люди других национальностей и рас вынужденно удовлетворяли физические, моральные и любые другие нужды и прихоти своих «хозяев». Ева Дюран и остальные восемь, не считая маленькой Кларенс, конечно, пойманные в Барселоне, выполняли работы в саду, огороде, на кухне и в пристройках. Им предоставляли ресурсы на минимальные гигиенические потребности, а от чужой одежды они брезгливо отказались, каждый день перестирывая те вещи, в чём приехали. Спали они в общем зале на постелях, брошенных на пол, и им приходилось считаться друг с другом. — У меня есть подозрение, что они с каждым разом урезают порции еды. — Сморщилась Дани, забрасывая в рот две картошки одна за другой, что составляло половину её части. — Ты что не поняла ещё, что мы попали в концлагерь? — Резко ответил Алекс. — Нас кормят как крыс, бросая остатки, и почти обессиленных гонят на работу. Унижают и оскорбляют, хотя и положение и так дальше некуда… — Есть куда. — Едко воскликнул Лоренцо. — Ещё не перешли к физическим надругательствам. — Он покосился на Еву, которая вся сжалась. — Достаточно. — Вмешался Марио. — Не нужно перечислять всё то, что все и так знают и переживают каждый день. Не будем сбрасывать стресс друг на друга. Дюран кивнула, что стало чуть ли не первым согласием с Касасом за всё время. Девушка как могла заботилась о девочках, оказывая им едва не материнскую поддержку, сама же каждый раз оказывалась под давлением. Огромная дверь открылась, что являла собой границу между улицей и павильоном, и впустила коренастого каталонца с красивыми чертами лица и решительным взглядом. — Пора возвращаться к работе. Ева, приступай первая. — Он кинул на неё острый взгляд. — Она ещё не доела. — Отозвался Касас, сверкая глазами от злости. — Меня это не волнует. Тебе повторить ещё раз? Ева плотно сжала челюсть, взглядом удерживая ребят на месте, и поднялась. — И что тебе это даёт? — Она направилась к выходу, прямо смотря в глаза вошедшему. — Такая манера общения? — Минимальную степень удовлетворения. Он снова окинул её рентгеновским взглядом, как делал уже не раз и напряженно усмехнулся: его раздирало желание обладать ею и в то же время необходимость сдерживаться — эти рамки каталонцы всё ещё не переходили. Адриан Вега, этот парень двадцати пяти лет, знал и чувствовал то же, что и другие в отношении Евы, но надеялся, что хоть немного выделяется среди остальных мужчин. И в реальной жизни он бы не за что не пропустил эту красотку. Возможно, они бы стали парой. Хотя на свободе её дерзость и уверенный вид были бы несоразмерны тому, что она могла проявлять здесь для сохранения собственного достоинства. Вега тоже вёл бы себя раскованнее, если бы в последний момент не переметнулся на сторону каталонцев, чем заслужил гораздо большую ненависть со стороны истинных испанцев. — Поделись сигаретой. — Касас пихнул локтем Вегу, также как он, наблюдая за каждым движением Евы. — И хватит на неё пялиться. — Это ты так просишь? — Андриан демонстративно засунул руки в карманы. — Это там ты — звезда и любимец женщин, а здесь ты — никто. — Презрительно выдавил он последнее слово. — А что касается её, то у меня больше прав на это. — Нет у тебя никаких прав!.. — Марио схватил за ворот Вегу, но тот дёрнул плечом и вывернул руку актёру. Тот глухо зарычал. — Эй, что вы творите? — Санчес, главарь каталонцев, заметил потасовку и подошёл ближе. — Касас, за работу принимайся, и вы, детишки, тоже! — Он заглянул внутрь павильона, и с помощью своих приспешников расставил всех по местам. Подростки присоединились к работающим взрослым и принялись вспахивать землю и перебирать урожай, время от времени бросая злобные взгляды на каталонцев неподалеку. Они закончили только, когда начало темнеть. Восемь испанцев разгибали спины и разминали конечности — в павильоне осталась только Мария с малышкой Кларенс. Вега одарил очередным жгучим взглядом Еву, но та даже не заметила его от усталости и прошла мимо. Тогда он повернулся к Касасу, насмешливо выдыхая сигаретный дым тому в лицо: — Я знаю, ты считаешь себя кем-то вроде «отца» для вашей компании, но к ней ты тоже относишься по-отечески? — Я забочусь обо всех одинаково. — Равнодушно отозвался Марио и, оказавшись внутри, повалился на свою постель. Вечером Ева помогала девочкам подготовиться ко сну, а малышку Кларенс полностью окутала вниманием, растерев маленькое тело и убаюкав в постеле. Почти с самого начала девочка прониклась доверием к Дюран и часто засыпала рядом с ней. Касас ревновал племянницу и в то же время что-то подмечал для себя, когда замечал проявление материнской нежности со стороны Евы. Впрочем, все любили милого и сдержанного пятилетнего ребёнка, который почти не капризничал, несмотря на трудные условия и отсутствие детских радостей. Возможно, привычная роскошная жизнь, а возможно, гордость не позволяет сгибаться Марио перед гнобителями и растерять остатки собственного достоинства. Это он заметил и в Еве. Пускай они безропотно соглашаются работать, но не замалчивают каждое оскорбление и точно не оставляют мысли об удачном побеге. Собственные размышления стали усыплять Марио, однако шум с женской половины моментально его взбодрил. Кто-то боролся с тонкой простынкой и возился, не находя себе место. Актёр осторожно вылез из-под своей простыни и укрыл Кларенс под самый подбородок. Тихо переступив через остальных ребят, он тихо опустился возле Евы. Она, заметив нависшую над ней тень, хотела вскрикнуть, но он закрыл ей рот рукой: — Тише, это я, сейчас разбудишь всех. — Девушка оторвала его руку от себя и зашипела: — Что ты делаешь возле меня? — Пытаюсь понять, что с тобой не так. Крутишься-вертишься.…Замёрзла что ли? — А тебе что с того? — Марио дотронулся до её руки, но она отдёрнула её. — Да, мне холодно…возвращайся к себе. — Ноги такие же ледяные? — Он сунул руку под простыню, касаясь её колен. — Нашёл повод распустить руки? — Язвительно отозвалась Ева, — что ты делаешь? — Сама его предоставила, недотрога. — Касас присел рядом, приобнимая девушку за плечи. — Хочешь завтра проснуться с жаром? Внезапно за дверью павильона послышались голоса, и парень скатился в сторону, уползая подальше от двери. Вошедшие мужчины опустили фонарь на пол и тихо переговаривались. — Она ведь спит с краю, …никого не разбудим, если совершим небольшое похищение. — Это не похищение. Всё, что находится на территории — наша собственность, и эта горячая малышка в том числе. Ева накрылась простыней с головой и задрожала, скорее от ужаса, чем от холода. Сквозь переговоры каталонцев послышался кашель, и кто-то активно зашевелился. Гости замолчали и всё же решили не нарушать ночной покой, с явным недовольством покинув помещение. Девушка продолжала трястись после услышанного обсуждения, и едва не закричала во весь голос, когда кто-то откинул простынь и прижал её к себе. — Да тише-тише. Совсем пуганная. — Зашептал Касас, пододвигая девушку и массируя её задубевшее тело. — Я думала, это они… Притворились, что ушли, а на самом деле… Почему ты без футболки? — Так согреться быстрее, ткань много забирает тепла. — Интересная теория. — Девушка вся напряглась, будучи прижатой к мужскому торсу, пока Марио водил руками вдоль её тела, приводя его в тонус. — Подожди. — Ева приподнялась. — Ты ведь не…на самом деле решил поприставать, да? — Я ведь не что? — Он тоже приподнялся и чмокнул её в губы. — Не ерепенься и спокойно прими заботу, для своего же блага. Раз на удивление так замерзаешь в начале сентября, то просто включи инстинкт самосохранения и будь благодарной. — А ты какой инстинкт включил, когда лапаешь мою задницу? — Я проверяю все участки твоего тела. — Его усмешка была очевидна даже в темноте. — Просунь ноги между моими и прижмись сильнее — так быстрее заснёшь. — Это ведь и есть твоя настоящая сущность, Марио Касас. — Прошептала Ева, уже засыпая. «Возможно, Ева. Если тебе хорошо, то и мне хорошо. И наоборот». По правде говоря, эта ночь была самой холодной за последнее время — тепло оступало по сезону. Но для двух испанцев, захваченных мятяжниками, эта ночь стала самой теплой и наполненной нежностью — особенно, когда Ева сопела в грудь Марио, а он сжимал одной рукой её ладошку, а второй, обнимая её, перебирал мягкие густые волосы и дышал её запахом.